Урючные революции

Возможно, не в последнюю очередь именно особенностями местных диссидентов и объясняются неудачи построения демократии в Центральной Азии. Так, в начале 90-х государством с наибольшими свободами в регионе был Таджикистан. Здесь (и только здесь) даже была легализирована Исламская партия возрождения Таджикистана. Увы, очень скоро эта демократия плавно переросла в гражданскую войну, унесшую около 50 тысяч человеческих жизней. В начавшейся резне «красные» воевали против союза исламистов и демократов. При этом «провинившиеся» кишлаки вырезали (вместе с женщинами и детьми), не только «коммунисты», но и сторонники западных свобод.

Президент соседнего Узбекистана не уставал повторять, что таджикская смута — прямое следствие предшествующих ей политических свобод, но я не верил этому диктатору и убеждал себя в том, что в Таджикистане лишь произошла трагическая случайность, а в других странах региона демократия принесет стабильность и благополучие.

По иронии судьбы в Киргизии — другом среднеазитском форпосте демократии — я стал как раз жить в «эру революций». С момента первой «тюльпановой» (по другой версии «урючной») революции, свергшей президента Аскара Акаева, политическую ситуацию в республике предопределял диктат толпы.

Помню, что накануне каждого митинга владельцы частных домов в Бишкеке ставили на окна решетки, поскольку в эти дни город заполняли толпы полупьяной сельской молодежи и ходить по улицам становилась небезопасно.

Я часто бывал в Киргизии на митингах и могу с уверенностью утверждать, что большинство демонстрантов (часто пьяных) даже в общих чертах не могли объяснить, против чего они протестуют. Их невежество было легко объяснимо: значительная часть из них бунтовала за денежное вознаграждение.

Такса за «работу участником митинга» была ничтожной — всего $8-12 в местной валюте, так что действительно позволить себе «организовать» революцию мог даже и не слишком богатый человек.

А вот в Украине те же услуги стоили значительно дороже: некоторые участники Майдана получали сто долларов в день плюс оплату гостиницы. Правда, справедливости ради стоит добавить, что процент «идейных» на митингах в «незалежной» был значительно выше, чем в Киргизии.

С начала перестройки в Киргизии возникли так называемые «нахалстрои» — самовольные поселки на захваченных землях на окраине Бишкека и других крупных городов. Здесь живут полуграмотные киргизы из глубинки. Они и являются основной массовкой частых киргизских революций — тем более что в ходе каждой революции появляется шанс «хапнуть» еще больше дорогой земли, которую, глядишь, новый президент и узаконит в благодарность за помощь в свержении старого.

Я наблюдал этот процесс сразу же после второй, антибакиевской, революции. Зрелище было довольно жуткое. Вооруженная мотыгами полупьяная толпа захватывала чужие автомобили прямо на улицах Бишкека. Машины набивались под завязку: люди сидели на их крышах и даже в багажниках. «Революционеры» ехали громить дома турок-месхетинцев. А вскоре после этого «революционная справедливость» распространилась и на юг республики: здесь началась массовая резня узбеков.

Меня наверняка назовут за эти слова «противником демократии» и «защитником диктаторов». Нет, это не так. Я живу в США и вижу, как достаточно органично действует демократическая система в американском обществе. Но одно дело Северная Америка, и совсем другое — Киргизия с Узбекистаном.

«Запад есть Запад, Восток есть Восток». У меня нет твердой уверенности, что киргизский хаос полезнее узбекской диктатуры, как бы ни были отвратительны ее проявления. Я не знаю, что лучше: оказаться в тюрьме лишь за то, что ты молишься пять раз в день, или быть убитым толпой «демократических» уголовников, которым приглянулся твой кусок земли.