Глава 8 Казаки в Русском охранном корпусе на Балканах

Уже в июне 1941 года, сразу же после нападения Германии на Советский Союз, довольно большое количество казаков-эмигрантов высказало желание принять личное участие в борьбе против СССР и поступить на службу в те или иные боевые формирования вермахта, действовавшие на Восточном фронте. Несмотря на довольно строгие распоряжения германских властей, направленные на полное отстранение эмиграции от участия в судьбе России, они тем не менее находили огромное количество лазеек для проникновения на службу в различные немецкие военные и хозяйственные учреждения в качестве переводчиков, врачей, инженеров, юристов, землемеров, техников, шоферов и сестер милосердия.

С 1942 года этот процесс становится все более заметным. Так, в мае — июне этого года из Парижа в оккупированные советские районы тремя партиями выехали несколько сотен офицеров, включая казаков, для формирования охранных частей из военнопленных[594]. Бывшему командиру лейб-гвардии Казачьего полка генерал-майору В.А. Дьякову германская автотранспортная организация «Шпеер» поручила вербовку эмигрантов в качестве инструкторов для работы с советскими военнопленными, а также в качестве шоферов и технического персонала для укомплектования автоколонн[595]. Конечно, такое небольшое количество казаков- эмигрантов, попавших на Восточный фронт, не могло удовлетворить чаяния всей многочисленной и крайне агрессивно настроенной эмиграции. К тому же вскоре стало окончательно ясно, что частей из казаков-эмигрантов немцы создавать не планируют, так как они разочаровались даже в тех немногочисленных «помощниках», кому все-таки удалось попасть на Восток. В связи с этим весьма показательна оценка деятельности казаков-эмигрантов на Восточном фронте, данная атаманом П.Н. Красновым, всегда очень точно чувствующим ситуацию: «Русские (в данном случае генерал имеет в виду казаков. — П.К.), поехавшие переводчиками в отряды из красноармейцев, оказались не на высоте. Много было, с одной стороны, слюнявого сентиментализма, с другой стороны — грабежей и насилия над местным населением, вообще русские оказались в некоторых местах забывшими дисциплину и распоясавшимися за долгие годы эмигрантской жизни, и немцы стали очень осторожны с ними»[596].

Поэтому единственной возможностью для эмигрантов, в том числе и для многих казаков, принять хоть какое-то участие в «крестовом походе против большевизма» стал так называемый Русский Охранный Корпус, действовавший на Балканах.

Эта боевая часть была создана 12 сентября 1941 года в Белграде, когда генерал-майор М.Ф. Скородумов подписал приказ «О формировании Отдельного Русского Корпуса», который должен был состоять в основном из русских солдат-эмигрантов, в том числе из бывших врангелевских солдат и офицеров. В ходе дальнейших событий это воинское формирование неоднократно меняло название: с 2 октября 1941 года Русский Охранный Корпус, с 18 ноября 1941-го — Русская Охранная Группа, с 30 ноября 1942-го — снова Русский Охранный Корпус, с 10 октября 1944 года — Русский Корпус в Сербии, с 31 декабря 1944-го — Русский Корпус. Все перемены названия были вызваны изменением военного, юридического и политического статуса данного формирования (далее, во избежание путаницы, эта часть в тексте будет называться Русским Охранным Корпусом, или Русским Корпусом на Балканах. — П.К.).

Предыстория создания Корпуса такова. Вскоре после оккупации Югославии для усиления контроля над довольно большими массами беженцев из России немцами было создано «Бюро по защите интересов русских эмигрантов в Сербии». Руководителем Бюро был назначен генерал-майор Михаил Федорович Скородумов. Перед ним стояло множество социальных задач — обеспечить людей работой и жильем, которое многие потеряли в результате немецких бомбежек. Но главное — надо было найти способ защитить русскую эмиграцию от преследования со стороны коммунистических партизан Тито. Для решения этого вопроса Скородумов в начале августа 1941 года обратился к представителям сербской гражданской администрации, но они оказались бессильны чем-либо помочь. Тогда он обратился к Д. Льотичу[597], который в то время начинал формировать Сербский Добровольческий Корпус. Представитель русских эмигрантов рассчитывал получить партию оружия для самозащиты. Однако выяснилось, что самому Льотичу немцы выдали оружия меньше, чем необходимо.

Оставалось обратиться в Штаб германского главнокомандующего на юго-востоке генерала Бадера. Начальник Штаба полковник Кевиш от имени главнокомандующего предложил Скородумову отдать приказ о вступлении русских эмигрантов в германские воинские части, но генерал это предложение отклонил. В своих воспоминаниях, написанных после войны, Скородумов сообщает, что свой отказ он мотивировал так; «Белые, как политические эмигранты, могут воевать только против большевиков, а вступая в немецкие полки, которые могут быть переброшены на другие фронты, русские эмигранты будут вынуждены воевать и против некоммунистических государств, что для Белых абсолютно невозможно. Я добавил, что могу отдать приказ лишь о формировании отдельного русского корпуса для борьбы на Восточном фронте, и вполне естественно, что за время формирования этот корпус примет участие в борьбе с сербскими коммунистами»[598].

После длительных переговоров немецкий главнокомандующий разрешил формирование Отдельного Русского Корпуса и, по словам Скородумова, даже дал обещание после ликвидации коммунистического движения в Сербии перевести Корпус на Восточный фронт. Условия создания Корпуса были переписаны в двух экземплярах и скреплены подписями Скородумова и Кевиша: «1. Лишь один командир Корпуса. подчиняется немецкому командованию, все же чины Корпуса подчиняются только командиру Корпуса и русским начальникам, им назначенным. 2. Корпус не может дробиться на части, а всегда будет действовать как одно целое, то есть ни одна часть Корпуса не может быть придана немецким частям. 3. Русский Корпус может быть только лишь в русской форме, но ни в коем случае не в сербской и не в немецкой. Для распознавания немцами чинов, на воротниках должны быть особые знаки. На шлемах же должны быть ополченские кресты белого цвета. 4. Никто из чинов Корпуса не приносит никакой присяги, кроме командира Корпуса. 5. Когда Корпус закончит формирование и коммунистическое движение в Сербии будет подавлено, немецкое командование обязуется Корпус перебросить на Восточный фронт. 6. Русский Корпус не может быть использован ни против какого-либо государства, ни против сербских националистов Дражи Михайловича и др. Отдельный Русский Корпус может быть использован только против коммунистов»[599].

12 сентября 1941 года Скородумов получил от Кевиша письменный приказ: «Начальнику Бюро генералу Скородумову разрешается призвать всю эмиграцию в Сербии для формирования Русского Охранного Корпуса и таковой сформировать». Любопытно, но начальник Штаба германского главнокомандующего на юго-востоке именует Корпус не Отдельным (то есть независимым), как это было оговорено в документе об условиях формирования, а Охранным, то есть призванным выполнять вспомогательные функции. Скородумов же продолжал использовать прежнюю формулировку. В день получения приказа Кевиша он отдал собственный приказ: «12 сентября мною получено распоряжение германского командования за № 1 с согласия сербских властей о призыве русской эмиграции в Сербии для формирования Отдельного Русского Корпуса. Командиром Русского Корпуса назначен я. На основании вышеизложенного, объявляю набор всех военнообязанных в возрасте от 18 до 55 лет… Все поступившие в Корпус удовлетворяются всеми видами довольствия по нормам германской армии. Ставки для обеспечения семей будут объявлены дополнительно. Призываю г.г. офицеров, унтер-офицеров, урядников, солдат и казаков к выполнению своего долга, ибо ныне открывается новая страница Русской истории. От нас зависит, что будет написано на этой странице. Если возродится Русская Армия, то возродится и Россия. С Божьей помощью, при общем единодушии и выполнив наш долг в отношении приютившей нас страны, я приведу вас в Россию»[600].

Разумеется, этот крайне политизированный и патриотический документ не вписывался в контекст нацистской «восточной политики». Уже через два дня Скородумов был арестован гестапо с согласия германского военного командования[601]. Работу по созданию Корпуса продолжил генерал-майор Борис Александрович Штейфон. Формирование находилось в подчинении германскому Хозяйственному управлению в Сербии, во главе которого стоял группенфюрер СС Нейхгаузен. Основными кадрами для формирования служили ветераны Русской Императорской и Белых армий и эмигрантская молодежь. Формирование проводилось по мобилизационному принципу, но было немало и добровольцев.

Корпус состоял из 5 полков трехбатальоного состава, с наличием отдельных взводов: артиллерийского, противотанкового, саперного, конного, связи, в 1-м и 4-м полках были также музыкальные взводы. Батальоны состояли из трех стрелковых рот и взвода тяжелого оружия. Впоследствии в 4-м и 5-м полках были сформированы артиллерийские роты, а в 5-м полку еще и противотанковая рота. В каждом батальоне также имелись роты тяжелого оружия. Роты состояли из трех взводов, а каждый взвод делился на три отделения.

При штабе Корпуса имелся немецкий штаб связи, в строевых частях полков и батальонов — немецкие офицеры связи и ротные инструкторы. Также при штабе находился отдельный батальон «Белград» в составе караульной, транспортной, запасной рот и роты снабжения, плюс отдельная рота связи и отдельная ветеринарная рота.

Все хозяйственные подразделения Корпуса были в руках немецких гражданских чиновников и унтер-офицеров. Функционировал отдел так называемых семейных пособий, выдававший часть жалованья чинов Корпуса их семьям. Имелась разветвленная система медицинского (в подчинении штаба Корпуса находились два лазарета — в Белграде и Шабаце — с русскими врачами и санитарами) и ветеринарного обслуживания. Вся молодежь сводилась в юнкерские батальоны, роты и взводы и несла службу наравне со взрослыми. На постоянной основе действовали курсы усовершенствования командного состава, при Корпусе существовали также курсы ПВО, радиотелеграфистов, оружейных мастеров и других военных специалистов.

Вооружение Корпуса было не на очень высоком уровне. Так, например, первые немецкие пистолеты «МР-40» (знаменитые «шмайсеры») были выданы лишь осенью 1944 года, да и то в ограниченном количестве. Основу вооружения личного состава составляли винтовки системы «маузера», итальянские карабины (после войны участники боевых действий в составе Корпуса рассказывали, что дальность стрельбы этих «чудо-винтовок» составляла всего 500 метров, а разброс пуль 2–3 метра) и чешские ручные пулеметы «Чешска Зброевка». То же самое относится и к тяжелому вооружению, которое было либо трофейным, либо морально устаревшим немецким.

Изначально чины Русского Охранного Корпуса носили униформу защитного цвета, которая изготовлялась путем переделки югославских мундиров — стоячий воротничок перешивался на отложной. В начале 1942 года была введена темно-коричневая униформа аналогичного покроя. Головными уборами служили пилотки и фуражки с кокардой Русской Императорской Армии, а также чехословацкие стальные шлемы с белым («ополченским») крестом. Солдаты и офицеры носили русские погоны, соответствующие последнему званию, полученному в Русской Армии, однако служебного значения погоны не имели. Звания по занимаемым ныне офицерским должностям обозначались на петлицах, а звания нижних чинов — нарукавными шевронами. Чины Русского Корпуса получали паек и жалованье, соответствующее нормам вермахта. Командные посты занимали исключительно русские офицеры. Внутренний распорядок и обучение первоначально строились по уставам Русской Императорской армии, но впоследствии Корпус перешел к уставам Красной армии.

Всего за время войны через Русский Корпус на Балканах прошло примерно 17 тысяч 100 человек. Общие потери Корпуса к концу войны достигли 11 506 человек, из них 1132 человека убитыми[602].

По характеру боевых действий историю Русского Корпуса можно условно разделить на три периода:

1. С осени 1941 года до весны 1944 года — охрана стратегически важных объектов и коммуникаций в определенных районах Югославии и в Боснии-Герцеговине, а также отдельные операции против партизан.

2. Весна 1944 года — осень 1944 года — активная борьба с партизанами в Сербии.

3. С осени 1944 года и до конца войны — активные фронтовые бои с Народно-освободительной армией Югославии, а также с советскими и болгарскими войсками.

1-й полк Корпуса в составе трех батальонов был сформирован к ноябрю 1941 года[603], 2-й — к январю 1942-го, 3-й — к маю 1942 года. Подразделения Корпуса несли гарнизонную службу по городам, охраняли шахты, промышленные объекты и железные дороги. Отдельные батальоны и роты были рассредоточены немцами по всей территории Сербии без учета их подчиненности русским штабам полков и батальонов. Они включались в состав немецких дивизий и «боевых групп» — отрядов внештатного состава и численности. Русские батальоны и роты часто переходили из подчинения одним немецким начальникам к другим. 30 ноября 1942 года особым распоряжением германского командования Корпус был включен в состав вермахта. Это решение явилось следствием доклада Геринга Гитлеру в котором действия Корпуса получили очень высокую оценку.

После этих организационных изменений Русский Охранный Корпус получил права немецкой действующей армии. Задачи остались те же, но подчинение изменилось — часть перешла всецело в ведение германского главнокомандующего, придававшего полки Корпуса тем или иным немецким соединениям. Штаты полков были увеличены, но их число было ограничено тремя. При этом новые штаты соответствовали немецким. Командный состав сократился примерно на 150 человек.

28 января 1943 года вышел приказ германского командования, в соответствии с которым военнослужащие Русского Охранного Корпуса получали обмундирование вермахта с германскими знаками различия, а русские знаки отличия упразднялись. На следующий день началось приведение чинов Корпуса к присяге: «Клянусь свято перед Богом, что я в борьбе против большевиков — врагов моего Отечества и сражающихся на стороне большевиков неприятелей Германской Армии, буду оказывать Верховному Вождю Германской Армии, Адольфу Гитлеру, всюду, где бы это ни было, безусловное послушание и буду готов, как храбрый воин, во всякое время пожертвовать мою жизнь за эту присягу»[604]. Принятие этой присяги явилось формальным завершением передачи Корпуса в состав вермахта.

12 марта 1943 года Русский Охранный Корпус получил пополнение из военнопленных Красной армии в количестве 297 человек, а еще через несколько месяцев пополнился пятью тысячами добровольцев из Одессы, Бессарабии и Буковины. К сентябрю 1943 года численность боевого состава корпуса составляла 4769 человек. В течение 1943–1944 годов при активной поддержке немецкого командования и германского Министерства иностранных дел Корпус продолжал активно пополняться за счет русских добровольцев (эмигрантов и военнопленных) из Германии, Франции, Венгрии, Хорватии, Болгарии, Греции и Румынии.

К сентябрю 1944 года Корпус в основном завершил свою функцию по защите объектов от партизан и начал действовать как фронтовое соединение. Внезапная капитуляция союзных Гитлеру Румынии и Болгарии привела к тому, что в течение нескольких дней фронт переместился к границе Югославии. 10 октября из названия Корпуса было удалено слово «охранный», отныне он стал именоваться «Русским Корпусом в Сербии». С этого момента Русский Корпус использовался немецким командованием в основном против проникающих в Югославию советских войск. В ходе кровопролитных боев Корпус понес очень тяжелые потери, и через несколько месяцев его остатки (менее 4 тысяч человек) прорвались из Сербии в Хорватию. 12 мая 1945 года Русский Корпус под командованием полковника А.И. Рогожина, принявшего командование после смерти Б.А. Штейфона, сдался англичанам в районе австрийского городка Клагенфурта и сумел избежать выдачи советским властям.

Одними из наиболее активных и боеспособных воинов в составе Русского Корпуса на Балканах были казаки, из которых уже к концу 1942 года на 100 процентов состоял 1-й полк и примерно на 75 процентов 2-й.

С самого начала в формировании Корпуса активное участие принял Кубанский войсковой атаман В.Г. Науменко, который предложил даже провести мобилизацию казаков-эмигрантов. 29 октября 1941 года в Белград прибыл казачий дивизион Конвоя Е.И.В. (его императорского величества. — П.К.)с хором трубачей, который сразу же был включен в состав одного из полков в качестве отдельной боевой единицы. К началу ноября в составе Корпуса было около 300 казаков, к концу года их число выросло до 1200, а к концу следующего, 1942 года, достигло 2 тысяч[605]. Несмотря на то что количество казаков в Корпусе стремительно увеличивалось, многие шли в него с большой неохотой, так как хотели попасть на Восточный фронт, а не воевать против сербов, которых считали своими братьями. «Неприятно, что наш полк, — написал в конце 1942 года руководитель казаков-националистов в Германии Бабич лидеру КНОД В. Глазкову, — будет назначен на усмирение сербов, но может быть, потом перебросят к нам на Родину, а так не очень много будет желающих»[606].

Первоначально в составе Корпуса предполагалось сформировать отдельную конную казачью бригаду, однако этот проект не был реализован, и казаки были распылены по всем полкам, батальонам и ротам. Так, в составе 1 — го и 2-го полков корпуса были сформированы по 3–4 казачьи сотни, в основном из кубанцев, а в 4-м полку — батальон донских казаков, прибывших из Болгарии. Однако казачьи лидеры, и в особенности генерал В.Г. Науменко, уделявший много внимания Русскому Корпусу на Балканах, не теряли надежды на то, что рано или поздно в его составе будет сформирован отдельный казачий полк или хотя бы несколько батальонов. 27 апреля и 12 мая атаман обратился ко всем казакам-кубанцам со специальными приказами, в которых подробно рассказывал о положении казаков в Корпусе и анализировал их дальнейшие перспективы: «В течение апреля из Болгарии прибывали эшелоны для пополнения рядов Русской Охранной Группы в Сербии. В числе прибывших было свыше 100 кубанцев, из коих сформирована казачья сотня под командой Кавалера ордена Святого Георгия Генерал-майора Тихоцкого… Из докладов офицеров и беседы с казаками я узнал, что многие из них бросили свои доходные предприятия, службу и давно насиженные места (здесь атаман немного лукавит, так как все казаки в Корпусе получали денежное довольствие в размере 3–4 тысяч динар, в то время как зарплата инженера в Сербии составляла примерно 3 тысячи динар. — П.К.). Все это они бросили, считая своим долгом в переживаемое нами ответственное время вновь взяться за Прежде всего мы должны доказать свою способность к предстоящей работе и заслужить честь участия в освобождении нашей Родины. Германское командование, разрешив формирование русских частей, по понятным причинам не указывает предстоящих задач, но, поручив им выполнение настоящей задачи и наблюдая их работу, оно сможет дать им и должную оценку… Надо не забывать, что в настоящих условиях формирования, когда обстановка требует подчас спешного выдвижения мелких частей, сведение их в более крупные представляется затруднительным, но тем не менее в составе Корпуса мы имеем не только свои казачьи сотни, но и батальоны. Дальнейшие формирования зависят во многом от нас самих, то есть от числа вступающих в корпус»[607].

Когда в ноябре 1942 года Корпус был включен в состав вермахта и в связи с этим подвергся реорганизации, почти все казаки по ходатайству казачьих войсковых атаманов были сведены в один полк — 1-й Казачий под командованием генерал-майора В.Э. Зборовского. Однако некоторые казачьи лидеры все равно считали выделение казаков в корпус чисто номинальным, а отношение к ним со стороны немцев и русских командиров — исключительно пренебрежительным: «Немецкие военные круги, — написал в конце августа 1943 года руководитель Всеказачьего союза КНД в Сербии Поляков, — нас всерьез не воспринимают. Вообще казачий вопрос на задворках. Выделение казаков в Русском корпусе прошло лишь номинально, масса казаков осталась в русских полках. Но… зато когда нужно показать товар лицом, немцев везут — к казакам… Словом, повторяется все то, что было в течение последних двухсот лет. На казаках выезжали, но казакам ничего не давали. Смотрю я на эту свистопляску, и хочется мне записаться в негры… Трудно казаку под лаптем»[608].

Как бы то ни было, но казачий полк считался одним из лучших в Корпусе, пользовался доверием немцев и к началу 1944 года имел более 80 % наград германского командования, которых были удостоены чины корпуса.

В октябре 1944 года, после гибели В.Э. Зборовского в бою с партизанами, командиром полка стал донской казак генерал В.И. Морозов. 2-й полк Русского охранного корпуса также считался казачьим, поскольку на 75 % был ими укомплектован. Его командиром с 1942-го по 1945 год был полковник Б А Мержанов. Кроме этого, в составе корпуса была сформирована отдельная сотня казаков-националистов (членов Казачьего национально-освободительного движения), не считавших себя русскими (380 человек).

К концу войны дисциплина в Корпусе сильно расшаталась. Это привело к тому, что многие казаки написали рапорты о переводе в 15-й казачий кавалерийский корпус СС, а когда получили отказ (немецкое командование не желало отпускать своих лучших воинов), ударились во все тяжкие. Именно к этому времени относятся многочисленные свидетельства о грабежах, незаконных экспроприациях и расправах над мирными жителями. Даже атаман В.Г. Науменко после посещения Корпуса был вынужден отметить «много темных и неприятных для казаков положений в Русском охранном корпусе Сербии»[609].

Летопись боевого пути казачьих полков в Русском Корпусе на Балканах 1942–1945[610]

(смотри также карту 2)

Карта 2. Районы дислокации и боевой службы 1-го и 2-го казачьих полков Русского Корпуса.

1942 год

1-й полк

К 1 февраля 1942 года части 1-го казачьего полка были дислоцированы в населенных пунктах: Лозница — штаб полка, сотня управления, штаб 1-го батальона, 2-я и 4-я роты; Крупань — штаб 2-го батальона, 5-я, 7-я и 8-я роты и 6-й эскадрон; Заяча — штаб 3-го батальона, 10-я, 11-я и 12-я сотни; Лешница — 9-я сотня; Столица — 1-я рота; Мойковичи — 3-я рота (все перечисленные населенные пункты находятся на западе от Белграда, вдоль реки Дрина).

В конце февраля 1942 года части полка в составе 2-й, 3-й и 7-й роты совместно с четниками[611] участвовали в 6-дневной операции против партизан-титовцев в районе Мойкович — Осечина. В боевое соприкосновение с партизанами удалось войти 2-й юнкерской роте. В этом бою были ранены командир роты полковник Эйхгольц и три юнкера. При преследовании партизан, 1 марта 1942 года, в 7-й роте было ранено три чина.

Начиная с 22 марта, ввиду опасности переправы крупных сил партизан-титовцев через реку Дрину, казаками производилась усиленная разведка сел на участке М. Зворник — Нулине. 26 марта части полка получили распоряжение об охране реки Дрины от М. Зворника до Рогачицы.

9 апреля хорватские усташи по неустановленной причине обстреляли берег реки Дрина, занятый казачьими патрулями, в районе местечка Любовия, но после ответного огня, открытого полевыми караулами, отступили, чиня дикую расправу над местными сербскими жителями. После этого инцидента казачьи патрули организовали прикрытие мостов через реку Дрина, помогая сербам переправиться на безопасную сторону.

28 мая начала боевые занятия специальная учебная команда, составленная из молодых казаков, собранных из всех сотен полка. 9 июня в Белград был направлен на обучение незадолго до этого сформированный артиллерийский взвод.

12 сентября, по случаю годовщины основания Корпуса, в Лознице состоялся парад, во время которого произошло производство 186 юнкеров, окончивших военно-училищные курсы, в подпоручики.

21 октября для борьбы против партизан была сформирована так называемая «охотничья команда» под командованием лейтенанта Флегинского.

Второе полугодие 1942 года прошло в постоянных частных боевых операциях частей полка против партизан и в проведении разведывательных рейдов.

2-й полк

В 10-х числах января 1942 года части 2-го полка были дислоцированы в следующих населенных пунктах к юго-востоку от Белграда и в зоне, приграничной с Румынией: штаб полка в Заечаре, откуда 19 января переведен в Бор. 1-й батальон в Пожареваце, причем 1-я рота была отправлена для охраны рудников в Костолац, Кленовник и Чириковац. Кроме этого, некоторые части располагались в Кучево, Младеноваце, Смередово, Майданпеке.

В августе в полк прибыл незадолго до этого сформированный на Банице взвод противотанковых орудий под командой лейтенанта Сомова.

Боевые операции 2-го полка против партизан-титовцев: с 24 по 27 марта в районе станции Метовница — Парачин; 8 сентября — по очистке района Црни Врх; 7 октября — в районе Рготский Камень; 22 октября поход 2-го эскадрона по маршруту Пожаревац — Младеновац — Белград — Смедерево — Кучево — Петровац и 1 ноября возвращение в Пожаревац.

1943 год

1-й полк

В 1943 году части полка, дислоцированные вдоль реки Дрина (крупные гарнизоны в городах Шабац, Лешница, Крупань), продолжали выполнять задачи по борьбе против партизан-титовцев.

7 апреля в Лозницу прибыла из Белграда сотня так называемых «вольных казаков» (члены Казачьего национально-освободительного движения) под командой войскового старшины Протопопова.

Части полка почти ежедневно производили рейды в районах своей дислокации, а 9 апреля была проведена локальная боевая операция крупными силами в районе Тисовика.

26 июня казакам удалось спасти четырех немецких пограничников, которые в районе Любовии при переправе через Дрину подверглись обстрелу со стороны партизан.

1 июля в Зворнике в результате тщательно спланированного нападения партизанами Тито была прорвана оборона, состоящая из местных частей.

С 1 по 8 июля отряд генерала Морозова вел бои по обороне моста через Дрину у местечка Зворник. За это время через казачьи части прошло 379 раненых хорватских солдат и гражданского населения, а также свыше 1000 здоровых солдат и не менее 3000 таких же беженцев. Потери отряда составили: 2 убитых и 17 раненых. Вот как это сражение описывает непосредственный участник событий казак К. Николаев: «Красные заняли окраинные дома и правительственные здания городка (Зворник. — П.К.), фасады которых смотрели на мост. Из окон, с балконов и крыш они развивали в дни боев невероятный огонь по горсти защитников моста. Многочисленные пулеметы, ружейный, а также огонь их бомбометов и артиллерии сметал все, что приближалось к мосту с нашей стороны. Казармы наших сотен и сербской жандармерии были главным объектом для бомбометного огня красных. Главная тяжесть боя легла на 6-ю сотню, которая все время находилась в первой линии обороны. Сотня выслала к мосту караул силой в 1 офицера (полк. Третьяков) и 8 казаков. Караул успел построить примитивные окопы, караулку в виде слабого бункера и своим огнем никому не давал вступить на мост. Этот караул пробыл с первого дня боя, непрерывно, без смены и почти без пищи 26 часов. Сменен он был тогда, когда все были переранены, но продолжали бой во главе со своим, тоже раненым, командиром. Самое удивительное здесь было то, что казаки 6-й сотни по возрасту были, пожалуй, самыми пожилыми в полку. Средний возраст их можно было считать в 50 лет… Жители Хорватии из окрестностей и городка устремились от красных на наш берег… Разумеется, наши постарались своим огнем прикрыть этих несчастных. Но бешеный огонь красных превратил это бегство спасающихся от них в кровавую бойню. К тому же разобранный нами еще накануне настил моста делал переход через него еще труднее, ибо люди проваливались сквозь верхнее строение моста. Женщины, дети, старики, хорватские солдаты — все смешались в пеструю громадную толпу, в паническом ужасе бегущую помосту и заливающую кровью этот мост ужаса»[612].

19 июля во время экспедиции в село Неделицу охотничьей команды и отделения 7-й сотни, в перестрелке был ранен генерал Старицкий. Потери партизан составили: 4 убитых и 4 раненых.

20 сентября во всех гарнизонах полка было получено предложение заключить тайное согласие с частями Дражи Михайловича против германских сил, с угрозами полного уничтожения, если предложение не будет принято. В этот же день на взвод 9-й сотни войск старшины Колышкина, проводивший разведку в районе местечка Коренита, было совершено нападение. Взвод оборонялся несколько часов и нанес значительные потери партизанам (7 убитых и 20 раненых). Потери казаков составили: 3 убитых и несколько раненых. Взводу была объявлена благодарность командира Корпуса.

29 сентября партизаны обстреляли казачьи секреты у Лозницы и с боем заняли город Зворник.

1 октября для охраны рудника Лисса была направлена 5-я сотня. В этот же день отбито два нападения на гарнизон Любовии (ранено двое казаков). В конечном итоге казачьи подразделения отошли из Любовии и передислоцировались в Малый Зворник. У села Брезьяк подвергся нападению обоз 1-го батальона из 8 подвод с шинелями и продовольствием. Потери казаков — 1 убитый и 4 угнанные партизанами подводы.

14 и 16 ноября партизаны пытались захватить Зворник, но огнем 6-й сотни были отброшены.

29 ноября приказом Главнокомандующего Юго-Востока объявлено, что «в районе южнее Белграда до Крагуевца и Аранжеловца между германским командованием и четниками Дражи Михайловича заключено перемирие для совместных действий против коммунистов с 30 ноября до 31 декабря 1943-го».

В течение декабря части полка почти ежедневно производили разведывательные рейды и часто меняли места своей дислокации.

2-й полк

На протяжении 1943 года части 2-го полка Русского Охранного Корпуса продолжали нести охранную службу к юго-востоку от Белграда и в приграничных с Румынией районах. Наиболее крупные гарнизоны были дислоцированы в населенных пунктах Пожаревац, Майданпек, Кучево, Бор, Смередово.

В январе, производя осмотр местности к югу от Пожареваца, 2-й эскадрон захватил в плен 18 партизан.

Весной в полк прибыло пополнение — сформированные в Банице отряды из бывших красноармейцев-казаков.

22 мая отряд партизан пытался освободить из тюрьмы в Неготине политических заключенных. Одновременно с убийством часового у тюрьмы был открыт ружейный огонь в разных местах города, но ответный огонь караула и частей гарнизона из казаков заставил партизан оставить город.

12—13 июня состоялась боевая экспедиция сборного отряда полковника Левандовского из состава гарнизона Майданпека. Войдя в соприкосновение с противником на хуторах Слатина под Трстеником, отряд вступил в перестрелку, в результате чего, как позднее было установлено разведкой, местными крестьянами было похоронено 10 убитых партизан. Добычей казаков стал партизанский обоз с имуществом и оружием. Командир Корпуса, в приказе за № 39, объявил благодарность всему отряду.

В это же время 7-я, 11-я роты и конный взвод приняли участие в боевой операции совместно с двумя германскими ротами. В результате было убито 2 и захвачено в плен 16 партизан.

1944 год

1-й полк

Полк продолжал дислоцироваться в районе реки Дрина и выполнял две основные задачи:

1) охрана объектов внутри района своего расположения;

2) наблюдение за Дриной во избежание переправы партизан. Эта задача сводилась к тщательной разведке района к западу от Зворника. Партизаны, базируясь в районе Шековичи — Папрача — Осмаци, имели аэродромы около Ракино Брдо, на которые регулярно садились английские и советские самолеты, выгружавшие оружие, обмундирование и продукты и забиравшие раненых и больных партизан. Против партизан в этом районе действовали многочисленные отряды четников, хорватских усташей и легионеров, мусульманские отряды, части Боснийской дивизии СС.

5 января около станции Кленка партизаны напали на поезд, в результате перестрелки было убито три казака. 9 января 5-я сотня, находясь на фабрике Лисса, совместно с 7-й ротой 3-го полка отбила нападение партизан.

С начала апреля стала наблюдаться повышенная активность в небе над Дриной. Почти каждую ночь в течение апреля, мая, июня и июля английские самолеты сбрасывали в районе Неделиште патроны и продовольствие партизанам и спускали на парашютах английских офицеров — инструкторов. Так, например, 21 августа в районе Столицы пролетевший аэроплан сбросил 9 парашютистов.

Ввиду наступления партизан с юго-востока (городок Байна Башта), перед 1-м полком была поставлена задача охранять район, ограниченный с юго-востока линией Црнча — Крупань.

12 сентября, согласно приказу немецкого командования, части 1-го полка под огнем передовых частей наступающих советских войск и партизан отошли из Зворника в М. Зворник, потеряв 2 казаков убитыми и 3 ранеными. На следующий день для переброски в Валево, где происходило наступление красных, выступил сводный батальон генерала Морозова (2-я, 3-я и 9-я сотни). На мосту через реку Буковицу (7 километров западнее Вялево) вошел в соприкосновение с красными, с которыми вел бой весь день. Потери казаков составили 2 человека убитыми и 2 ранеными.

17 сентября перед полком была поставлена новая задача: прикрывая направление на север по линии Батар — Костайник — Мойкович, действовать самостоятельно, исходя из складывающейся обстановки.

В конце сентября части полка вели ожесточенные бои с партизанами Тито за населенные пункты Лозница и Лешница, но в конечном итоге были вынуждены отступить.

26 сентября в одной из перестрелок на улицах городка Ново-Село был ранен пулей в живот командир полка генерал Зборовский, которого немедленно доставили в госпиталь. В больнице генерала посетили высшие германские чины и наградили Железным Крестом 2-го класса.

С 30 сентября по 22 октября части полка занимали позиции сначала на внешнем, а затем на внутреннем секторе обороны города Шабац и вокруг Кленака, регулярно отбивая атаки красных и производя разведки.

9 октября в Граце от ран скончался генерал Зборовский. В приказе Русского Охранного корпуса № 280 от 11 октября 1944 года было сказано: «В Граце скончался от ран, полученных в боях с красными, доблестный командир 1 — го Казачьего полка, оберет Зборовский Виктор. С первого дня формирования Р. К. оберст Зборовский был в наших рядах. Командуя 1 — м полком, он в течение 3-х лет с неизменной энергией и примерным мужеством руководил вверенной ему частью. Во всех боях своего полка он был всегда в первых рядах, подавая пример храбрости и исполнения долга. Ряд наград, и в том числе Железный Крест, отличали выдающуюся боевую службу покойного. Вся деятельность оберста Зборовского была проникнута любовью к Родине и служению России и казачеству. С глубоким уважением чту память моего верного и благородного помощника, погибшего героя — оберста Зборовского, этого рыцаря без страха и упрека. Да упокоит Господь его светлую душу. Генерал-лейтенант Штейфон».

23 октября, после получения приказа об оставлении Шабаца и Кленака, полк в составе общей колонны прибыл в Лачарак, а 24-го перешел в Товарник. Здесь полк получил задание по укреплению позиций. 3 ноября был сформирован батальон тяжелого оружия под командой майора Скворцова в составе: штаба батальона, сотни тяжелого оружия, артиллерийского взвода и взвода ПАК Перейдя 3 ноября на новые работы в районе Адашевцы, 1-й батальон уже 12 ноября был направлен по железной дороге через Винковци в Брчко. В конце концов полку было приказано занять опорные пункты в селах: Омербеговача, Пукиш, Челич и Шокчичи.

8 декабря началась очередная перегруппировка сил с занятием сел к северу от р. Савы. Штаб полка обосновался в городке Брчко. 11 декабря в боевое соприкосновение с партизанами в районе села Врбанья вступила 1 — я сотня. Потери партизан составили 43 человека убитыми.

До конца года части 1-го полка постоянно вступали в бое- столкновения с партизанскими отрядами и несли при этом довольно существенные потери.

2-й полк

На протяжении всего 1944 года части 2-го полка вели ожесточенные бои с партизанскими отрядами в местах своей дислокации к востоку от Белграда и в приграничных с Румынией районах. В конце концов все подразделения полка были передислоцированы на северо-запад и расположились вместе с частями 1-го полка в районе местечка Брчко и в селах к северу от реки Сава.

1945 год

1-й полк

В период с 1 января по 7 апреля подразделения полка вели активные боевые действия в районе населенных пунктов Брчко — Челич.

7 апреля полк оставил Брчко и начал движение в сторону Загреба. 14 апреля части полка сосредоточились у села Яруге и заняли участок обороны от реки Сава до села Беровци. На следующее утро советские войска атаковали позиции казаков 8 танками «Т-34», но, потеряв три машины, отступили. Потери казаков составили 4 человека убитыми и 12 ранеными.

Вскоре казаки продолжили отступление. 24 апреля полк прибыл в Рожданик, 25-го в Батина, 26-го в Лупоглав, 28-го в Кральевац, а 1 мая, пройдя Загреб, — на станцию Ранн, где части 1-го полка были посажены в железнодорожные эшелоны. Потери полка за апрель составили 47 казаков убитыми и 163 ранеными.

Медленно двигаясь к австрийской границе, казачьи части несли большие потери. Но в конце концов 11 мая, пройдя через туннель под хребтами Альп, они вошли в Австрию. Двигаясь на городок Клагенфурт, 12 мая полк встретился с англичанами, перед которыми и сложил оружие.

2-й полк

Большая часть подразделений 2-го полка в самом начале 1945 года вошла в подчинение командующему 1-гo полка и проделала тот же путь, что и все остальные казачьи части Русского Корпуса. Не вошедшие в состав 1-го полка подразделения пробирались к югославско-австрийской границе самостоятельно, и в итоге большая их часть достигла городка Клагенфурт, где капитулировала перед англичанами.