Избавление от иллюзий
Избавление от иллюзий
Русские коллаборационисты из числа военнопленных не имели опыта тех русских эмигрантов первой волны, кому довелось жить в Германии при Гитлере. В статье 1948 года «Германия — главный национальный враг России», вошедшей в книгу «Наши задачи», философ-эмигрант Иван Ильин выразил мнение того большинства изгнанников, кто отказался от сотрудничества с национал-социалистами: «Русские люди, прожившие хотя бы несколько лет в Германии между двумя мировыми войнами, видели и знали, что германцы не отказались от «движения на восток», от завоевания Украины, Польши и Прибалтики, и что они готовят новый поход на Россию. Русская эмиграция, жившая в других странах, не понимала этого или не хотела с этим считаться. Она предполагала рассуждать по опасной схеме: «враг моего врага — мой союзник» и по наивности готова была сочувствовать Гитлеру.
Надо надеяться, что ныне эти иллюзии изжиты. Цель Германии была совсем не в том, чтобы «освободить мир от коммунистов», и даже не в том, чтобы присоединить восточные страны, но в том, чтобы обезлюдить важнейшие области России и заселить их немцами»{507}.
Участники РОД тоже довольно быстро избавились от иллюзий насчет Гитлера — освободителя России от большевизма. Однако они старались сохранить иллюзии другого рода — о том, что антинацистски настроенные немецкие офицеры и генералы, работавшие с власовским движением, смогут в конце концов добиться изменения германской политики по отношению к России и к русским, и в итоге восторжествуют лучшие качества немецкого народа, и станет возможна подлинная германо-русская дружба и союз. Этого не произошло и не могло произойти, поскольку национал-социалистические идеи и культ фюрера были слишком укоренены в Германии. Даже успех покушения 20 июля вряд ли привел бы к краху национал-социалистического режима, а только к смене фюрера, и ничего не изменил бы в трагической судьбе русских коллаборационистов.
8 июня 1943 года на совещании в Ставке Гитлер подтвердил, что Русская Освободительная армия должна использоваться лишь как пропагандистский инструмент на советской стороне фронта, но не должна действовать как политическая сила на оккупированных территориях и создавать боеспособные соединения. Фюрер предложил советских перебежчиков использовать не в качестве добровольцев при немецких частях, а отправлять на работы в Германию, чтобы высвободить hi мецких рабочих для фронта. Он заявил: «Мы никогда не создадим русской армии — это фантазия первого разряда… Мне не нужно русской армии, которую мне придется пронизывать чисто немецким скелетом. Если я получу взамен этого русских рабочих, это меня вполне устраивает»{508}. Фюрер не доверял русским добровольцам и считал, что в их частях должен быть немецкий командный состав и значительное число немецких военнослужащих. А это, в свою очередь, ослабило бы немецкие соединения, тогда как «восточные войска» все равно бы оставались ненадежными союзниками.
Когда об этом совещании узнали Власов и другие руководители РОА, они были потрясены и всерьез рассматривали возможность прекратить свою деятельность. По свидетельству Штрик-Штрикфельдга, начальник штаба РОА генерал Федор Трухин в связи с этим заявил: «Гитлер показал свое подлинное лицо. Русское Освободительное Движение может теперь рассчитывать только на себя и на немногих немецких друзей, которые останутся с нами. Наше движение будет жить, пусть даже оно принесет плоды уже, может быть, тогда, когда нас не будет»{509}.
Через несколько дней Власов встретился с одним из немецких генералов-заговорщиков. По утверждению присутствовавшего при встрече Штрик-Штрикфельдга, этот генерал сообщил Власову: «Сегодня я могу только сказать, что не исключено преобразование или смена германского правительства. Не исключен вопрос и о назначении нового Верховного главнокомандующего. Тогда нам понадобится ваше сотрудничество и помощь, генерал Власов»{510}. Данная встреча способствовала сохранению иллюзий насчет возможной смены национал-социалистического режима у руководства РОД.