ЦЕНА ВОЙНЫ: ЛЮДСКИЕ ПОТЕРИ СССР И ГЕРМАНИИ, 1939–1945 гг.{327}
ЦЕНА ВОЙНЫ: ЛЮДСКИЕ ПОТЕРИ СССР И ГЕРМАНИИ, 1939–1945 гг.{327}
Методы, цели и задачи исследования
Проблема людских потерь в войнах — одна из наиболее сложных и интересных проблем исторической и демографической наук, открывающая также широкие возможности для разнообразных философских и культурологических построений и обобщений. Во Второй мировой войне человечество понесло наибольшие до сих пор потери, а население Советского Союза и Германии понесло наиболее тяжелые потери среди стран-участниц. Лишь потери Польши за счет гитлеровского геноцида еврейского народа оказываются сравнимыми с людскими потерями Германии. Потери же советского населения, очевидно, превышают суммарные людские потери всех других народов в ходе Второй мировой войны. Основные потери СССР и Германия понесли в борьбе друг против друга. Эти потери оставили свой глубокий след в памяти германского и русского народов.
За полвека, прошедшие после окончания Второй мировой войны, ни германские, ни, особенно, советские потери не могут считаться окончательно установленными. Это связано как с их абсолютными размерами — миллионы и десятки миллионов человек, так и с трудностями и неполнотой учета потерь. В тоталитарном Советском Союзе проблема людских потерь в минувшей войне вплоть до второй половины 80-х годов оставалась темой, закрытой для научного изучения. В потерпевшей же поражение Германии не было возможности по горячим следам произвести суммарное исчисление потерь как в армии, так и среди мирного населения. Определение соотношения потерь двух стран помогает нам постичь особенности политических режимов и общественных систем нацистской Германии и коммунистической России.
Для установления максимально точных цифр потерь необходим всеобъемлющий анализ первичного актового материала о потерях и численности армии и населения, который ни в России, ни в Германии еще не проведен, да он и не под силу одному исследователю. Поэтому и наша работа не претендует на закрытие проблемы исчисления советских и германских потерь во Второй мировой войне.
Исследуя проблему военных потерь, мы также сталкиваемся с объективным противоречием между уникальным и универсальным. Гибель каждого человека на войне с точки зрения истории является событием уникальным. Также и всякий документ, фиксирующий величину потерь в данной конкретной войне или отдельном сражении, по-своему уникален, а его достоверность зависит от субъективных намерений и действительной информации, которой в момент составления документа располагал его автор. В то же время оценка военных потерь армии и гражданского населения той или иной страны в целом возможна только статистическими методами. При этом людские потери рассматриваются не в качестве уникального, а в качестве массового явления, подтвержденного универсальными статистическими закономерностями. Из-за этого возрастает вероятность ошибок. Чтобы их минимизировать, необходимо учитывать, что мы имеем дело с историческими, а не с физическими явлениями, и стремимся устранить влияние всех искажающих действительность субъективных факторов, присутствующих в подвергаемом статистическому анализу материале.
Цель настоящего исследования — определить с максимально возможной точностью, и с учетом всего доступного сегодня материала, потери населения СССР и Германии во Второй мировой войне. В первую очередь речь пойдет об определении безвозвратных потерь[19] вооруженных сил, поскольку объем и соотношение с потерями противника именно этого вида потерь, главным образом, характеризует уровень военного искусства сторон и способность соответствующих политических и экономических систем вести войну. Общий же объем людских потерь, включая потери гражданского населения, характеризует ущерб, понесенный той или иной страной в войне. При этом следует помнить, что величина безвозвратных потерь СССР и Германии в 1939–1945 годах исчисляется миллионами и десятками миллионов, а, следовательно, она всегда будет определяться исследователями только путем оценок, вне зависимости от того, какие еще документы будут введены в оборот в будущем.
Если речь идет об определении людских потерь в краткосрочном и небольшом по масштабу вооруженном конфликте, где жертвы исчисляются сотнями или немногими тысячами, то можно надеяться, что данные о потерях, содержащиеся в итоговых донесениях, совпадут или будут очень близки к истинному числу жертв. Совсем иначе обстоит дело, когда война продолжается несколько лет, а число погибших и раненых исчисляется миллионами и десятками миллионов. В этом случае, естественно, исследователь не в состоянии охватить весь массив первичных донесений о потерях, а в донесениях часто занижают (реже — завышают) истинный размер потерь. Здесь исследователь неизбежно вынужден идти путем оценок, причем чем больше величина потерь, тем большим становятся пределы колебания оценок. Возрастает и субъективный момент, поскольку на основе одних и тех же данных разные авторы могут делать разные оценки. В случае же с советскими потерями во Второй мировой войне положение усугубляется тем, что до сих пор почти нет публикаций документов о потерях и доступ к ним исследователям затруднен.
Работ, посвященных определению безвозвратных потерь Красной армии научными методами, почти нет. В 1950 году была опубликована книга перешедшего на Запад советского полковника К.Д. Калинова «Советские маршалы имеют слово», где со ссылкой на имевшийся в распоряжении автора документ приводились данные о потерях советских войск в войне с Германией: 8,5 млн. погибших на поле боя, 2,5 млн. умерших от ран и 2,6 млн. умерших в плену (документ с такими цифрами в советских архивах не найден). Данные Калинова были приняты рядом западных исследователей за близкие к истинным потерям Красной армии{328}. В Советском Союзе вплоть до 1988 года исследователи на работу Калинова не ссылались, а расчетов потерь советских вооруженных сил не проводили. Позднее такие оценки ими стали делаться, но без указания методики расчетов. Например, Д.А. Волкогонов, опираясь «на ряд имеющихся в военном ведомстве статистических данных, в том числе на количество советских военнопленных» и собственный анализ переписей, динамики численности соединений и данных о потерях в крупнейших операциях, считает, что «число погибших военнослужащих, партизан, подпольщиков, мирного населения в годы Великой Отечественной войны колеблется, видимо, в пределах не менее 26–27 млн. человек, из них около 10 млн. пали на поле боя и погибли в плену», а «соотношение безвозвратных потерь составляет 3,2:1, и не в нашу пользу»{329}. А.Н. Мерцалов, ссылаясь на «изыскания некоторых ученых из Института теории и истории социализма при ЦК КПСС», а также из ГДР и ФРГ, безвозвратные потери вермахта на Восточном фронте определяет в 2,8 млн. человек, а РККА — в 14 млн., что дает соотношение 1:5, но, как и Д.А. Волкогонов, никак приведенные цифры не обосновывает{330}. Заслуживает упоминания попытка В.В. Алексеева и В.А. Исупова еще в 1986 году определить потери лиц призывного контингента 1890–1924 годах рождения путем анализа данных о мужском перевесе в этих возрастах по материалам переписей 1926 и 1959 годах. Потери оцениваются ими в 11,8 млн. мужчин (в подавляющем большинстве — красноармейцев) и 2,1 млн. женщин. Однако эти авторы не учитывают, что в потерях мирного населения, сопоставимых по величине с потерями армии, в указанных возрастах неизбежно возникал большой женский перевес, что делает их расчеты потерь сильно заниженными{331}.
Методика расчета потерь советских и германских вооруженных сил и их соотношения была предложена нами в 1991 году в книге «Цена победы»{332}. В 1993 году вышла книга группы авторов «Гриф секретности снят», содержащая подробный статистический материал, хотя и без ссылок на источники, о потерях Красной армии в 1939–1945 годах. Однако здесь нет ясного изложения методики расчетов, не понятно даже, какого рода документы о потерях были положены в их основу: персональные (поименные) или текущие обобщающие (ежедневные, декадные и месячные) донесения{333}.
Относительно потерь вермахта наиболее достоверные (из известных автору) сведения содержатся в труде Б. Мюллера-Гиллебранда. За период с 1939 года по конец 1944 года они основаны на персональных (поименных) донесениях о потерях, обработанных органами военного учета в Германии, благодаря чему недоучет и двойной счет сведены здесь к минимуму. За период с конца 1944 года и до конца войны оценки Мюллера-Гиллебранда базируются лишь на достаточно неполных текущих донесениях о потерях и гораздо менее точны{334}.[20]
В настоящей работе наши оценки и методика расчетов претерпели большие изменения по сравнению с использованными в «Цене победы». Это связано прежде всего с введенными в оборот новыми материалами. Необходимо производить расчеты потерь несколькими независимыми способами, и лишь при получении близких между собой цифр можно пытаться делать выводы о надежности избранных методик. Мы прекрасно сознаем, что для установления максимально приближенной к истинной цифры безвозвратных потерь армий (равно как и мирного населения) СССР и Германии необходим сквозной анализ первичных донесений о потерях в сопоставлении с данными о численности личного состава. Для Второй мировой войны такая работа, очевидно, требует времени, превышающего время сознательной жизни одного исследователя, и под силу лишь большим коллективам при условии свободного доступа к архивам, да и в этом случае потребовались бы многие годы. Для сравнения эффективности боевых действий сторон даны также безвозвратные потери западных союзников СССР и союзников Германии на Восточном фронте.