ЧТО МОЖНО НАЙТИ В БАЧКЕ УНИТАЗА

ЧТО МОЖНО НАЙТИ В БАЧКЕ УНИТАЗА

23 февраля 1996 года в США был арестован 50-летний американец Роберт Липка. Дождавшись, пока его двое сыновей уйдут в школу, а жена — на почту, около дюжины сотрудников ФБР ворвались в дом Липки и надели на него наручники. После ареста Липке было предъявлено обвинение в том, что в течение многих лет он продавал КГБ секретные документы АНБ, где с 1964-го по 1967 год был мелким клерком. В служебные обязанности Липки входил прием информации, поступавшей в АНБ по спецсвязи, ее сортировка, рассылка по подразделениям и последующее уничтожение. На основании этой информации в АНБ составлялись доверительные доклады для сведения высшего руководства страны.

В 1967 году Липка ушел из АНБ, чтобы закончить колледж в провинциальном городке в ста километрах от Филадельфии. Потом он преподавал историю в этом же колледже, содержал небольшой нумизматический магазин, публиковал безобидные заметки в местной газете и увлекался азартными играми. После того как в 1992 году в одном из игорных клубов на Липку упал стол, он подал судебный иск на хозяев заведения. Дело было улажено до суда: в качестве компенсации за частичную потерю трудоспособности Липка получил в десять раз больше, чем, по сведениям ФБР, ему заплатила советская разведка за все годы сотрудничества с ним.

Первые подозрения в отношении Липки появились у ФБР еще в 60-е годы, когда он необоснованно задерживал у себя некоторые документы, вместо того чтобы своевременно передавать их дальше по назначению. Однако что же в конце концов вывело американских «чекистов» на след Липки, остается тайной. По одной из версий, в 1993 году, почти через двадцать лет после разрыва их отношений, на Липку донесла в ФБР его первая жена Патриция. В этом же году к Липке явился фэбээровец, который прикинулся сотрудником российской военной разведки — неким капитаном Никитиным. Сперва Липка сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Но когда пришедший назвал его старой кличкой Рук (в переводе с английского — Шахматная ладья), придуманной для Липки в КГБ, поскольку он серьезно увлекался шахматами, Липка дрогнул.

Своему гостю Липка подтвердил факт продажи секретов АНБ русским, связь с которыми он не прерывал до 1974 года (количество похищенных им ценных материалов было столь велико, что встречи Липки с кураторами из КГБ растянулись на долгие годы), и пожаловался на неадекватную оплату ими своих услуг. По словам Липки, за каждый пакет документов, вынесенный им из штаб-квартиры АНБ в Форт-Миде, КГБ давал не больше тысячи долларов. Для передачи информации и получения за нее денег служили дупла деревьев в зонах отдыха и бачки унитазов в придорожных ресторанах.

В беседе с подставой Липка подтвердил, что работал на КГБ исключительно из-за денег, и предложил продать якобы имевшиеся у него еще «нетухлые» материалы. Получив пять тысяч долларов задатка на одной из последующих четырех встреч, Липка ни информацию не передал, ни щедрого аванса не вернул. И правильно сделал, поскольку в данном случае ФБР нарушило неписаный джентльменский закон разведки — не вербовать «под чужим флагом». Ведь если бы в России тоже начали вербовку агентуры от имени ЦРУ, результат был бы не менее впечатляющим.

Американская пресса дружно отметила подозрительное сходство Липки с анонимным персонажем книги Калугина «Первое управление. Тридцать два года в разведке», изданной в США в 1994 году. В ней автор повествует:

«Другим агентом, пришедшим к нам и передававшим сверхсекретные материалы по вооружению, был солдат, служивший в АНБ. В его обязанности входил контроль за средствами связи по всему миру. Хотя он не был настолько знаменит и ценен, как Джон Уокер, этот молодой американец передал КГБ значительное число документов.

Солдат пришел к нам добровольно в середине 60-х, утверждая, что он занимается уничтожением секретных материалов в АНБ и мог бы снабжать нас ими в огромных количествах. Свой поступок он объяснил нехваткой Денег. Мы прибегли к системе, которую использовали и в контакте с Уокером, — он должен был оставлять принесенные документы в тайниках в заброшенных местах в штатах Вирджиния и Мэриленд. После этого в заранее обговоренном месте солдат мог взять свой гонорар — как правило, тысячу долларов за раз, а также инструкцию, где и когда произойдет следующая передача. Подобные тайники позволяли нам получать и передавать документы без какого-либо опасения, что его заметят с одним из нас.

Документы, которые доставал этот солдат, были отлично рассортированы. Иногда, если он должен был делать вид, что уничтожает их, к нам поступали уже нарезанные бумаги. Он снабжал нас ежедневными и еженедельными докладами АНБ Белому дому, планами систем связи и движения американских войск по всему миру. Все, что попадало в его руки, оказывалось у нас. Порой он даже не имел представления о том, что передает.

Конечно, добрая часть материалов не представляла для нас особой ценности. Мне приходилось тратить массу времени, отбирая то, что нам не нужно, и переводя на русский язык важные документы для пересылки в Москву. Я никогда не встречался с ним лично, но этот случай, как и наглый шпионаж Уокера, показал, насколько небрежно поставлена система обеспечения безопасности в сверхсекретных учреждениях США.

Солдат покинул АНБ и поступил в колледж за деньги, полученные им от КГБ. В конце концов он был передан на связь в 16-е управление КГБ… Насколько мне известно, этот «крот» до сих пор может служить либо в структурах АНБ, либо в ЦРУ».

Вскоре после ареста Липки американские власти подтвердили, что в ФБР давно догадывались о наличии вражеского агента в своих рядах, однако долгое время никак не могли его обнаружить, и подозрение пало на Липку лишь после тщательного изучения книги Калугина.

В ответ на эти обвинения Калугин заявил, что по информации, которую он сообщил в своей книге, лучшие американские следователи искали бы агента сотню лет, ведь в середине 60-х годов в АНБ работало почти сто двадцать тысяч человек. Однако даже абсолютному дилетанту ясно: зная те детали, которые Калугин привел в своей книге (сравнительный возраст, воинское звание, время вербовки, характер работы, доступ к конкретным документам, год поступления в колледж), вычислить Липку не составило особого труда. И если предположить, что у ФБР уже имелись подозрения в отношении нескольких бывших сотрудников АНБ, то литературное творение генерала-летописца от КГБ могло стать недостающим звеном в цепи расследования. А бывшую жену Липки просто взяли в разработку, и она «сбросила» ФБР необходимую информацию про бывшего мужа.

Итак, разоблачив бывшего агента советской разведки в 1993 году, американцы терпеливо ждали целых три года, чтобы произвести арест и оповестить о нем весь мир. Да еще связали этот провал с именем нашего разведчика, который хотя и работал против них, но тем не менее в 90-е годы стал частым и желанным гостем там, за океаном. А ведь американцы — народ прагматичный и никогда просто так не впустят в свою страну человека, который нанес серьезный ущерб их национальной безопасности. В чем же тут дело?

Во-первых, информация уходит из спецслужб, как правило, только тогда, когда им выгодна ее утечка. Взять, к примеру, книгу Гордиевского «КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева», которую он якобы написал в соавторстве с известным английским историком К. Эндрю. В ней изложены сведения, в разное время выданные перебежчиками-предателями и собранные самими английскими спецслужбами. А фамилией Гордиевского были прикрыты действительные источники информации об операциях КГБ.

Во-вторых, Липку арестовали в 1996 году, скорее всего, просто потому, что именно тогда, а не в 1993 году, американским спецслужбам понадобилось еще раз подтвердить перед конгрессом оправданность огромных расходов на свое содержание в обстановке, когда на мировой арене исчез основной соперник Соединенных Штатов в борьбе за мировое господство — Советский Союз.

Хотя Липке от этого, как говорится, ни горячо ни холодно. Ведь в США по шпионским делам нет амнистии из-за срока давности.