Мать-Родина

Мать-Родина

Непроницаемая тьма осенней ночи стлалась вокруг партизанского лагеря. Холодный ветер трепетал в вершинах деревьев, норовя пробить зубчатую стену хвойного леса. Черненко возвращался с поста. Промерзшая морщинистая земля хрустела под ногами. А в землянке было тепло, даже душно, Черненко прислонился спиной к печке, закашлял. Снова кровь. Торопливо прикрыл платком рот: он скрывал от товарищей, что заболел туберкулезом.

Жуков что-то писал.

— Что сочиняешь? — спросил Черненко.

— Строчу письмо жене. Послушай-ка. Бахвальством не пахнет?

«Здравствуй, дорогая Манюша! Мне хочется тебе сообщить, что вчера у меня был самый радостный день. Мою скромную работу очень высоко оценила мать-Родина. Награжден высшей наградой — орденом Ленина. Вручили мне эту награду в глухом лесу, перед всеми товарищами…»

— Ну, а дальше о семейном, — он отложил письмо, бережно провел ладонью по ордену.

— Никакого бахвальства не вижу. Все, как есть. А знаешь, о чем я подумал… Надо Лебедеву с Потаповым ордена отнести.

— Не положено. В подполье — конспирация… — развел руками Жуков.

— Мы бы праздник им принесли. Может, завтра смерть настигнет, и не узнают, что страна, народ вот так ценят их, дорожат ими.

— Я?то что, как командир посмотрит.

— Спросим.

Дука одобрил предложение Черненко.

…К городу Черненко и Кожевников подошли в полдень. Условившись встретиться в пять часов вечера в дубовой роще за мясокомбинатом, они разошлись. Черненко направился на Белорусскую к Лебедевым, Кожевников свернул на Ковшовку к Потапову.

Лебедевых дома не оказалось. На дверях висел маленький ржавый замок. Черненко открыл его гвоздем и прошел в комнату. Спрятав в матрац коробочку с орденом, прилег отдохнуть и уснул.

Под вечер его растолкали вернувшиеся с работы братья.

— А мы думали, вор залез, — засмеялся Петр.

Черненко протер глаза и нарочито таинственным голосом попросил:

Командир городского партизанского отряда М. И. Дука и комиссар Д. Г. Ларичев.

— Закрой-ка дверь поплотнее. Я к тебе с поручением от самого Кремля, можно сказать. — Черненко взял коробочку, достал из нее орден, подул зачем-то на него и протянул Петру.

Петр не верил своим глазам. Он долго вертел в руках орден Боевого Красного Знамени. Потом вдруг спросил:

— За что?

— Не скромничай, заслужил! Недавно нашему командиру Дуке Золотую Звезду Героя вручили. Представитель Ставки сказал ему: Брянское подполье десятка дивизий стоит.

Взволнованные, они долго молчали.

— Обмыть награду надо! — подал наконец голос Васильевич.

— Обмоем! — рука Петра сжалась в кулак.

— Спрячь подальше, чтобы никакая гадина не опоганила его своими лапами, — уходя, напутствовал Черненко.

В старой дубовой роще Кожевников набросился на товарища с упреками:

— Я уже два часа жду тебя. Бог весть что передумал.

Черненко виновато оправдывался:

— Не мог же я сразу уйти…

— Потапова тоже проняло, — смягчился Кожевников. — Даже заплакал…