Сутки на размышление

Сутки на размышление

Маленький деревянный дом на улице Фокина облепила густая толпа людей. Старушки в длинных черных одеждах вытирали платками слезы и без конца крестились. Пронырливые мальчишки с любопытством заглядывали в окна. В доме стоял гроб.

— Коля! Что ты сделал, Коля! — кричала молодая женщина.

Ей сочувствовали:

— Убивается, бедняга. Говорят, ребенка ждет.

— Эх, жизнь… Вчера свадьба — сегодня похороны.

— А он геройский парень, и надо же… от своих смерть принял…

В гробу лежал Марков.

…Днем над городом появился советский бомбардировщик. Испуганно завыли сирены, вмиг опустели улицы. Только один человек остался стоять на площади, он с торжествующей улыбкой глядел в небо и повторял вслух:

— Так их! Так их!..

Рядом рушились от бомб казармы. Крупный осколок впился в грудь Маркова. Он упал, вцепился в землю руками и затих.

В городе мало кто знал истинное геройство акробата, однако на похороны собралось столько народу, что вся улица оказалась запруженной.

В толпе шнырял Жуковский. Начальник тайной полиции был возбужден, как охотничий пес, искавший потерянный след. Егоров не выдал сообщников. Должны же прийти на похороны дружки Маркова. Они не могут не проститься с ним.

Кто-то дернул Жуковского за плечо. Он инстинктивно схватился за пистолет, но тотчас опустил руку. Рядом стоял Кандин.

— Идут две бестии. Одна из них Федюшина.

— Федюшина! — повторил Жуковский.

Лена Федюшина и Феня Рыбкина подходили к домику Брылевой, совсем не думая об опасности.

Из дома выносили гроб. Толпа заколыхалась. Подруги потеряли друг друга из виду. Лену схватили:

— Ты арестована. Следуй за нами.

Она попыталась нырнуть в толпу, но агенты держали ее крепко.

Допрашивали в тот же день. Жуковский расхаживал взад и вперед по комнате, в его глазах сверкала злоба, ноздри раздувались.

— Где ты встречалась с Марковым?

— Я его не знаю.

— Кто с тобой шел на похороны?

— Какая-то женщина, я ее видела первый раз, — Лена произнесла эту фразу, как заученный урок.

Жуковский на секунду замер, потом схватил девушку за плечо и затряс изо всех сил:

— Говори о своей шайке!

— Я не пойму, о чем вы меня спрашиваете?

— Завтра ты будешь болтаться на веревке, если не заговоришь.

Лена всхлипнула и прижала к мокрому лицу рукав платья. Жуковский считал, что он близок к цели.

— Я отправлю тебя в тюрьму, и ты сутки можешь думать. Ровно сутки и не больше!

В тюремной камере Лена со страхом ждала нового допроса…