Все успокаивается

Попытки журналистов и либеральных политиков выяснить правду об афганской войне вызывали гневную реакцию не только у ветеранов, но и у членов их семей. Публикация в 1990 году книги Светланы Алексиевич о мужчинах и женщинах, служивших в Афганистане, вызвала бурю критики. «Вы хотите доказать ненужность и ущербность этой войны, не понимая, что тем самым оскорбляете ее участников, ни в чем не повинных мальчишек». «Как вы могли! Как смели облить грязью могилы наших мальчиков… Они — герои! Герои!!!» «У меня там погиб единственный сын. Я утешался тем, что воспитал героя, а если верить вам — не героя, а убийцу и захватчика». «Сколько можно нас превращать в душевнобольных, насильников, наркоманов?»

Ветеранов приводило в ярость утверждение автора, что война была ошибкой. «Зачем об ошибках?.. Думаете, эти разоблачительные публикации в газетах… Думаете, они помогают? Мы лишаем молодежь нашей героической истории». «Не хочу слышать о политической ошибке! Не хочу!!! Если это ошибка, верните мне мои ноги… Две мои ноги». «Уезжали мы из государства, которому эта война была нужна, — писала одна женщина, — вернулись в государство, которому эта война не нужна. Обидно не за то, что там что-то не дали, недодали, нет. Нас вычеркнули. Еще недавно это называлось “интернациональным долгом”, сейчас — глупостью». «Назвали четыре имени [советских руководителей]… Четырех мертвых… И больше нет виноватых… Нас будете судить!!! Да, убивали! Да, стрелял… Вы оружие нам вручили в “Зарницу” играть?.. Вы думали, ангелами возвратятся?!» Попадались и более спокойные оценки: «Да, были там преступники, наркоманы, мародеры. А что, в нашей мирной жизни таких нет? Воевавшие в Афгане — жертвы, на такой оценке я настаиваю. И все они нуждаются в психологической реабилитации»^{561}.

Тяжелее всего ветеранам было переносить контраст между тем, как относились к ним, и тем, как принимали (или хотя бы как этот прием запечатлелся в народной памяти) их отцов и дедов, вернувшихся после победы над Гитлером. Но и в этом произошли некоторые изменения. Путин взялся восстановить чувство гордости за историю России в XX веке, за историю Советского Союза. Власти вновь стали делать упор на патриотизм и славное прошлое. Началось переосмысление войны в Афганистане: теперь ее представляли героическим эпизодом, в ходе которого солдаты исполняли воинский долг и защищали Родину. По указанию Путина в 2004 году воинам-интернационалистам воздвигли памятник на аллее грандиозного военно-мемориального комплекса, построенного Брежневым на Поклонной горе — невысоком холме, где Наполеон ждал, когда «отцы города» вручат ему ключи от Москвы^{562}. Неподалеку от памятника поставили БМП в пустынной камуфляжной окраске. Машина выглядела скромным дополнением к арсеналу военной техники времен Второй мировой, разбросанному по всему комплексу.

Накал страстей и разногласия вокруг причин и характера ведения войны стали стихать. Российские эксперты оставили бесконечные споры о том, кто виноват в советском фиаско. Американское вторжение в Афганистан в конце 2001 года придало этой дискуссии новое измерение^{563}. Ветераны видели, что американцы сталкиваются с теми же проблемами и повторяют их ошибки. Они симпатизировали солдатам, сражающимся на том же трудном поле боя. По мере того, как кампания НАТО захлебывалась, нарастало и неизбежное злорадство, во многом, впрочем, умеряемое мыслью, что России с ее уязвимой южной границей совсем не нужны поражение НАТО и нестабильность в Афганистане.