Саланг

Советы не могли позволить себе проиграть одну битву: за перевал Саланг. По этой трассе 40-я армия получала из СССР три четверти припасов. Огромные автоколонны, до восьмисот машин, двигались с колоссальной базы в Хайратоне (у Амударьи с афганской стороны границы) в Кабул. Дорога через Гиндукуш тянулась четыреста километров^{348}.

Дорога начинается на плодородных северных равнинах, а потом заворачивает вверх по все более угрюмым горам к Пули-Хумри. Это примерно полпути. Затем дорога продолжается на юг до туннеля Саланг в ста с лишним километрах от Кабула (его построили советские власти в 60-х годах, чтобы обеспечить проезд через Гиндукуш в любую погоду). Длина туннеля — пять километров, а проходит он на высоте более трех километров над уровнем моря, выше всех туннелей в мире. Даже сегодня это пугающее место: узкий, необлицованный, плохо освещенный и плохо проветриваемый проезд, в котором могут разъехаться два грузовика, и голая порода, нависающая над головой. За войну 40-я армия провезла по этому туннелю восемь миллионов тонн припасов.

Обычно на преодоление туннеля уходило около пятнадцати минут, хотя большим автоколоннам требовалось гораздо больше времени. В ноябре 1982 года афганская правительственная колонна застряла в туннеле и заблокировала дорогу идущей следом советской колонне. Было очень холодно, и водители оставили двигатели включенными. В результате 64 советских солдата и 122 афганских погибли от отравления угарным газом. И это был не первый случай: в декабре 1979 года в туннеле погибли двенадцать солдат, а весной следующего года еще двое. Гибли там люди и после того, как туннель перестроили и заново открыли в 2002 году. После катастрофы 1982 года движение по туннелю стали регулировать более жестко, и инцидентов такого масштаба больше не допускали^{349}. Но в туннеле все равно было очень опасно даже в мирное время: зимой 2010 года, когда на Саланг сошли несколько лавин, погибли 160 человек.

С южной стороны туннеля дорога, широко извиваясь, спускается вниз. С одной стороны поднимаются унылые утесы и горы, с другой — обрыв: подходит для засады. Миновав разрозненные кишлаки, дорога достигает первого крупного города, Чарикара, известного своими виноградниками и гончарным делом. Здесь во время Первой англо-афганской войны были перебиты гуркхи капитана Эдварда К. Кодрингтона. От Чарикара идут менее значительные дороги: на запад к Бамиану, на восток к Баграму — главной авиабазе Афганистана, и в Панджшерское ущелье — пристанище воинственных бойцов Ахмада Шаха Масуда. Здесь начинается плодородная равнина Шомали: обнесенные стенами кишлаки, лабиринт виноградников, небольших полей, сеть арыков, бегущих вдоль трассы почти сто километров до самого Кабула и окраин огромной авиабазы в Баграме. Это идеальное место для снайперов, засад, минирования. Если советские войска и входили в кишлаки Шомали, то на свой страх и риск. Был случай, когда прапорщик, отправлявшийся из Кабула в Баграм, решил срезать по «зеленке». Моджахеды устроили засаду. Машины были уничтожены, и лишь один раненый смог вернуться на трассу Русские попытались забрать тела и отомстить, но лишь потеряли вертолет.

^{Панджшерское ущелье}

Вдоль трассы через Саланг до авиабазы в Баграме тянулся трубопровод: по нему шло из Советского Союза топливо. Аналогичный трубопровод проложили вдоль западного шоссе на Шинданд^{350}. Небольшие, по семь человек под командованием сержанта-призывника, отряды трубопроводной бригады охраняли и обслуживали насосные станции по всему маршруту. В случае инцидента или технического сбоя они отправлялись выяснять обстоятельства, будь то днем или ночью. Ничего шикарного в этой службе не было, а опасностей — предостаточно, и в 1986 году почти треть солдат одного трубопроводного батальона получили награды^{351}.

Советские войска вырубали деревья и разрушали кишлаки вдоль главных путей снабжения, чтобы лишить прикрытия мятежников, желающих устроить засаду. Заставы они размещали достаточно близко друг от друга, чтобы те могли оказывать поддержку соседям, или же на возвышенностях с обзором. Более крупные базы размещались с интервалом около двадцати километров, и на каждой имелся мобильный резерв — солдаты мотострелковых войск, бронетанковая техника и артиллерия. Прежде чем колонна выдвигалась на тот или иной уязвимый участок, отряды спецназа и десантники форсированным маршем или на вертолетах отправлялись вперед и занимали высоты прежде моджахедов, блокируя маршрут отхода последних. К примеру, одна автоколонна, отправленная в гарнизон Чагчарана, который находился в горах на полпути из Герата в Кабул, состояла из 250 военных грузовиков и нескольких сотен гражданских машин с товарами для мирного населения. Ее сопровождали четыре мотострелковых батальона, пять разведывательных рот, два танковых взвода, артиллерийская батарея и 32 вертолета^{352}.

Типичное столкновение произошло на перевале Саланг 16 октября 1986 года вскоре после полудня: на колонну нефтевозов более полутора километров длиной напали несколько сотен бойцов Масуда, сопровождаемых, как рассказывали, западными тележурналистами, мечтающими о зрелищных кадрах. Залпом из гранатометов мятежники вывели из строя сопровождавший колонну БТР. Пара нефтевозов загорелась, водители бросились в укрытие.

В это время Руслан Аушев спускался к Чарикару с небольшой группой из семи бронемашин и двух танков. Он услышал стрельбу. На тот момент за операции в Афганистане ему уже было присвоено звание Героя Советского Союза. Аушев развернул отряд и бросился на помощь пострадавшей колонне. Они миновали разбитый БТР и несколько нефтевозов, которым удалось ускользнуть от нападения. Две горящих машины развернулись поперек узкого участка пути и полностью его заблокировали. Аушев попытался танком столкнуть их с дороги. Когда стало ясно, что танк может загореться, он отбросил машины в сторону двумя выстрелами в упор.

Остатки колонны были заперты в ловушку выше по дороге. Молодой лейтенант Николай Киселев, командир соседней заставы, передал по рации, что отправляет на помощь свои скромные силы. Бронегруппа Аушева и отряд Киселева выручили выживших. Киселев погиб. Аушев был серьезно ранен^{353}.

* * *

Западное шоссе из Кушки (Узбекистан) в Герат, Шинданд и Кандагар было менее значимым, чем трасса через Саланг, но советским войскам и оно нужно было свободным. Это шоссе менее уязвимо, чем дорога через Саланг, поскольку по большей части проходит через пустыню, где мало возможностей устроить засаду. Но безопасно и там не было никогда. Майор Вячеслав Измайлов командовал транспортным батальоном в Шинданде, который отвечал за движение автоколонн между Гератом и Кандагаром. Дорога обычно занимала три дня. Колонны Измайлова насчитывали до двухсот грузовиков и двигались в сопровождении трех-четырех БТР, а в некоторых случаях — танков. Прикрытия с воздуха у них обычно не было.

Измайлов никогда не сталкивался с серьезными проблемами: возможно, потому, что был родом из Дагестана и лучше других понимал местные обычаи. Нужно относиться к афганцам с уважением, говорил он: проезжать через их деревни со скоростью три-четыре километра в час, не уезжать, если произошел несчастный случай, общаться со старейшинами. В случае инцидентов афганцы готовы были принять компенсацию деньгами или натурой, даже если речь шла о гибели человека. Но если русские отказывались признать ответственность или выдать возмещение, афганцы брали компенсацию кровью: минировали маршруты и нападали на автоколонны. Моджахеды через своих агентов всегда узнавали, кто ведет колонну, и на тех, кто соблюдал правила игры, не нападали.

В качестве компенсации могли служить мешки с рисом или деньги на похороны. Однажды подчиненные Измайлова мимоходом расстреляли пару афганских грузовиков, заглохших у дороги. Местные лидеры сообщили ему, что владельцы грузовиков могут потерять средства к существованию, и им ничего не останется, кроме как вступить в ряды моджахедов. Измайлов устроил сложную сделку, в ходе которой из его цистерн слили топливо, через третьи руки передали его местным вождям, а оно по цепочке попало к хозяевам грузовиков.

Другой транспортный батальон придерживался иной политики, и судьба его оказалась иной. Полковник Кретенин всегда водил автоколонны на большой скорости как на открытой местности, так и в населенных пунктах, поднимая тучи пыли и не останавливаясь при несчастных случаях. Афганцы решили преподать урок. В феврале 1987 года он отправился с колонной из Кандагара в Шинданд. Измайлов следовал за ним, но медленно. В ста пятидесяти километрах от Кандагара он услышал по рации, что Кретенипа обстреливают. Когда он добрался до места, большая часть колонны была уничтожена. Кретенин погиб.

Советские пути снабжения никогда не оказывались под серьезным ударом. Но отдельные колонны время от времени неизбежно несли потери. Одна автоколонна направлялась в Файзабад из СССР; в начале пути она состояла из 1200 машин, но пункта назначения достигли лишь семьсот. Другой колонне понадобилось одиннадцать дней, чтобы преодолеть сорок километров^{354}. Организацией многих автоколонн занималась совместная афганско-советская компания «Афсотр» (она продолжала функционировать и через двадцать лет после войны). Водители грузовиков были гражданскими служащими. Многие из них погибли, более девяти тысяч получили за время войны советские или афганские награды. Было потеряно одиннадцать тысяч грузовиков и автоцистерн, и даже сейчас на перевалах и в долинах лежат их обломки^{355}.