Этапы войны

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Этапы войны

Афганскую войну обычно делят на четыре этапа. Первый длился с декабря 1979 года до февраля 1980 года — это была первоначальная переброска советских сил в Афганистан и развертывание их в стране.

Изначально инструкции по ведению боевых действий разрешали советским солдатам открывать огонь только в ответ на нападение или ради освобождения советников из СССР, захваченных повстанцами. Но число жертв росло. Первое столкновение произошло вскоре после ввода войск. В середине января взбунтовалась афганская артиллерийская часть, и три советских советника были зверски убиты. Афганские власти обратились к русским за помощью. Погибло больше сотни афганцев и два советских солдата{188}.

Двадцать первого февраля в Кабуле грянула крупная демонстрация. На улицы вышли, как потом рассказывали, около трехсот тысяч человек, выкрикивавших антиправительственные и антисоветские лозунги. Демонстрации продолжились на следующий день. Русские считали, что этот крупнейший за всю историю протест в столице был устроен с подачи иностранных агентов, в том числе Роберта Ли, которого подозревали в работе на ЦРУ. Демонстранты заполнили главные улицы и площади и пошли на Арк, где находилась резиденция Кармаля. Они осадили административные здания, обстреляли из минометов советское посольство и убили несколько советских граждан. Митингующие грабили магазины, громили машины и подожгли гостиницу. Появились жертвы и среди мирного населения. Командир 40-й армии генерал Тухаринов получил приказ заблокировать подходы к городу. Ситуацию взяли под контроль.

Этот момент стал поворотным. Москва приказала 40-й армии «начать совместно с армией ДРА активные действия по разгрому отрядов вооруженной оппозиции»{189}. Первую операцию русские организовали в марте в провинции Кунар, у границы с Пакистаном. Даже за этот период 40-я армия потеряла 245 солдат, в среднем 123 в месяц.{190}

Советские автоколонны уже подвергались атакам на главных путях из СССР. В ответ русские устроили систему поддерживающих друг друга застав, размещенных с равными интервалами вдоль главных дорог, вокруг крупных городов и аэропортов. Так они следили за перемещениями моджахедов, охраняли электростанции и трубопроводы, сопровождали колонны, а при необходимости вызывали авиа- и артиллерийскую поддержку. По всей стране были построены 862 заставы, на них служило больше двадцати тысяч человек — существенная доля сил 40-й армии.

Заставы были одним из характерных феноменов той войны. Некоторые были совсем маленькими, не больше дюжины солдат. В этих крохотных гарнизонах люди могли сидеть бессменно полтора года. Некоторые из них были устроены в недоступных местах, на высотах с видом на афганские деревни или пути подвоза припасов, и снабжать такие заставы получалось только по воздуху. На заставы регулярно нападали: с января по август 1987 года погибли три командира застав и 73 солдата, еще 283 были ранены{191}. Но мятежникам не удалось захватить ни одну из них. Заставы выживали не столько благодаря силовому превосходству, которое невозможно было поддерживать долгое время, сколько благодаря договоренностям с соседними кишлаками.

Жизнь на заставе была однообразной. Некачественная пища и вода, почти никаких развлечений, если не считать обязательной ленинской комнаты, иногда телевизора, и постоянная угроза болезни или нападения изматывали людей{192}. Некоторые говорили, что им удавалось выживать в условиях, которые западным солдатам показались бы невыносимыми, потому что на родине, в СССР, они жили тоже неважно. Теснота заставы была не хуже тесноты коммунальной квартиры.

К этому моменту Соколова в роли главы Оперативной группы Министерства обороны сменил ветеран Сталинграда Валентин Варенников — безжалостный и упрямый человек, противоречивая фигура. Он побывал на заставе, угнездившейся на вершине горы по соседству с Кабулом: это была часть внешней линии обороны города.

Вертолет, пролетев минут 12-15, сделал один, затем второй круг над этой заставой и осторожно начал опускаться одним колесом шасси на кромку площадки, которая была приблизительно 1,5 на 4 метра. Когда колесо коснулось камня, мы выпрыгнули. Нас было трое. Вертолет тут же улетел…

Площадка имела форму неправильного прямоугольника и была с трех сторон обнесена полутораметровой толстой стенкой из мешков с песком — их сюда навозили вертолетами. Четвертую стенку не поставили, так как подлетающий вертолет опирался одной «ногой» о площадку.

От этой «большой», около шести квадратных метров, площадки отходила малая — выступ с понижением, типа ступеньки. Здесь был установлен 120-мм миномет, рядом высилась гора мин к нему. Здесь же устроили и укрытие от непогоды. На основной площадке, в двух ее противоположных концах, установили крупнокалиберные пулеметы ДШК. От малой площадки вниз под углом 45_50° шла тропа, вырубленные в гранитной скале ступеньки, по обе стороны которых был протянут добротный канат вместо перил. В конце тропы находилась еще одна площадка — приблизительно такой же величины, как и верхняя. Здесь стоял крупнокалиберный пулемет. Здесь же был сосредоточен и весь быт небольшого, всего двенадцать человек, гарнизона: место для отдыха, кухня, умывальник и т. д. Мы устроились на снарядных ящиках, которые на большинстве застав являются главной составляющей «мебели»: они были и стульями, и столами, и лежаками для сна, и сундуками{193}.

Второй этап войны длился с марта 1980 года по апрель 1985 года. Обе стороны совершенствовали тактику. После поражений в прямых столкновениях с советскими войсками моджахеды приняли на вооружение классическую партизанскую тактику: наскок-отход, засады, мины-ловушки. Летом 1980 года отряду моджахедов, базировавшемуся в шести километрах от Кабула, удалось обстрелять из минометов штаб 40-й армии во дворце Амина, восстановленном после декабрьского штурма{194}. Начав в апреле 1980 года первую крупномасштабную операцию в Панджшерском ущелье, СССР глубоко увяз в афганской трясине. За этой операцией последовали другие — в масштабах, с которыми советская армия не сталкивалась со Второй мировой войны. В августе разведывательный батальон 201-й мотострелковой дивизии попал в засаду у Кишима и потерял 45 человек. Из СССР прибывали делегации. Чиновники хотели собственными глазами увидеть, что происходит. Быт начал улучшаться. Стали приезжать музыканты, развлекавшие солдат. Но именно на этом этапе советская армия понесла самые крупные потери: 9175 убитых (в среднем 148 человек в месяц).

Третий этап продолжался с мая 1985 года до конца 1986 года. Михаил Горбачев вступил в активные переговоры о возвращении солдат на родину, и были предприняты усилия, чтобы сократить число жертв этой все более непопулярной войны. Советские силы стремились ограничиться воздушными и артиллерийскими операциями в помощь афганским войскам, а мотострелковые части в основном использовались для поддержки операций и повышения боевого духа афганских союзников. Спецназ и разведывательные части сосредоточились на предотвращении поставок оружия и боеприпасов для мятежников из-за границы. Но даже такие операции поддержки могли обернуться тяжелыми боями. В этот период погибли 2745 солдат (в среднем 137 в месяц). Смертность снизилась, но не существенно. На этом этапе начался вывод войск: летом 1986 года на родину отправили шесть полков, и численность армии сократилась на пятнадцать тысяч человек{195}.

В тот период достигли пика одобряемые пакистанцами набеги моджахедов на территорию СССР. Ущерба они наносили немного, но американцы тревожились, что эти атаки могут спровоцировать непропорционально резкую реакцию СССР. Когда в апреле 1987 года диверсионная группа моджахедов пересекла Амударью, прошла два десятка километров к северу и обстреляла ракетами завод, советский посол в Исламабаде ворвался в пакистанский МИД и предупредил: дальнейшие нападения приведут к суровым последствиям. Набеги прекратились{196}.

Четвертый этап войны начался в ноябре 1986 года, когда СССР сменил Бабрака Кармаля на нового президента — Мухаммеда Наджибуллу. При активной поддержке русских Наджибулла начал вести политику национального примирения, ориентированную на сотрудничество с политическими и религиозными лидерами некоммунистических взглядов, а также на наращивание афганской армии и правоохранительных органов, что позволило бы избавиться от зависимости от Советов.

Советские силы по-прежнему обеспечивали поддержку операций афганской армии. Но теперь советские командиры были намерены свести свои жертвы к минимуму и все чаще полагались на стратегические бомбардировщики, выполнявшие в Афганистане секретные задания (для прикрытия они приписывались афганским ВВС). Ближе к концу войны одна мощная бомба, сброшенная со стратегического бомбардировщика, упала рядом с афганским штабом, а другая убила несколько десятков мирных жителей. В обломках нашли фрагменты бомбы, афганцы пожаловались, и СССР создал следственную комиссию. Но инцидент замяли, никого не наказали. С помощью бомбардировщиков советское командование пыталось подавить позиции моджахедов в районе Файзабада, Джелалабада и Кандагара, которые 40-я армия уже оставила. Они атаковали (без особого успеха) ракетные батареи моджахедов, которые теперь обстреливали Кабул. В последние недели войны советские ВВС разбомбили позиции Масуда в Панджшере. Эта операция, «Тайфун», имела скорее политическое, чем военное значение{197}.

Но основную энергию 40_я армия посвящала подготовке, а затем и выполнению плана окончательного ухода из страны. Вывод войск проходил в два этапа: с мая по август 1988 года и с ноября 1988 по февраль 1989 года. Он был выполнен с тем же умением, которое русские продемонстрировали при вводе войск. За этот период погибло 2262 солдата (в среднем 87 в месяц).

Мятежники не вмешивались в процесс вывода войск: к этому моменту их гораздо больше волновала возможность пробить себе дорогу к власти в новом Афганистане. И последовавшая за этим гражданская война оказалась — по крайней мере для Кабула — более разрушительной, чем все случившееся за время присутствия русских{198}.

* * *

Генерал Ляховский, неутомимый летописец той войны, рисует уничижительную картину боеспособности 40-й армии. По его словам, вплоть до середины 1980 года войска неколебимо придерживались ортодоксальных методов и, передвигаясь по ущельям, не отходили от бронетехники. Позднее боеспособность армии выросла, но множество проблем остались. Части были не полностью укомплектованы, и необходимость быть настороже и днем, и ночью на случай нападения моджахедов приводила к физическому истощению и падению боевого духа. Солдатам не хватало выносливости. Они прошли слабую подготовку. Их экипировка оставляла желать лучшего. Младшие офицеры пренебрегали правилами безопасности и разведкой, они не владели тактикой, так что даже когда преимущество оказывалось на их стороне, мятежникам часто удавалось уйти. Ляховский пришел к выводу: относительная неудача СССР в Афганистане, в первой войне со времен Второй мировой, продемонстрировала слабость страны, подорвала ее уверенность в своих силах и развеяла миф о неуязвимости{199}.

Это не совсем справедливо. Несмотря на критику солдат 40-й армии, лучшие из них стали грозными бойцами, которых уважали и боялись враги. Десантные войска и спецназ учились сражаться с неуловимым врагом. Эдуард Жирарде, который провел много времени в лагерях моджахедов, сообщал: «Войска спецназа действуют быстро, тихо и смертоносно. За один рейд в декабре [1985 года] они вырезали 82 и ранили 60 партизан»{200}. Командир моджахедов Амин Вардак так описывал засаду: «Они напали в узком ущелье. Сначала — из-за глушителей — мы даже не поняли, что в нас стреляют. Потом наши люди начали падать»{201}.

* * *

Структура 40~й армии была уникальной. «За всю историю наших Вооруженных сил, — объяснял ее последний командующий генерал Громов, — не было такой армии, которая располагала бы собственными военно-воздушными силами. Особую мощь придавало большое количество батальонов специального назначения — их было восемь. И это наряду с десантниками и разведчиками — самыми подготовленными подразделениями»{202}. Уникальными были и поставленные перед ней задачи. В отличие от некоторых западных армий, советская прежде не вела затяжную войну с партизанами в чужой стране. 40-я армия была расформирована, как только кончилась война. Она выиграла основные сражения, и это успокаивало командиров. Но она так и не смогла добиться политических успехов, на которые надеялось руководство страны.