ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ФАЙАД АБДАЛЛА БЫЛ НЕГРАМОТНЫМ КРЕСТЬЯНИННОМ лет шестидесяти, живущим на бывшей английской автозаправочной станции, находящейся за пределами Крабилы. Главный сержант полиции Ахмад назвал мне его, как человека, который утром 27 января 1991 года обнаружил одного из британских коммандос в ирригационной трубе возле Евфрата, недалеко от сирийской границы. Для предварительного разговора я встретился с Файадом в ресторане напротив моей гостиницы в Крабиле, и нашел, что это очень простой человек, явно слегка напуганный происходящим. Его лицо несло печать возраста, солнца и ветров, а тело до предела измождено тяжелой работой. Файад подтвердил, что в тот день действительно обнаружил иностранца в военной одежде, прячущегося у реки, и поскольку я уже получил представление о смерти или пленении Лейна, Консилио, Динджера и Кобурна, то знал, что этим солдатом мог быть только Макнаб.

* * *

В ТО ВРЕМЯ КАК "БЫСТРОНОГИЙ" И ДИНДЖЕР проделывали свой тяжкий путь к Руммани, Макнаб, как он пишет, двинул по покрытым коркой льда полям в сторону границы. От Сирии и свободы его отделяло всего около четырех километров, но уже светало, и он знал, что ни за что не сможет проделать этот путь при свете дня. Поэтому он заполз в перекрытую листом железа водопропускную трубу ирригационной системы и залег там, в воде, приготовившись переждать день. Тем же утром на заре, пока он, трясясь от холода, лежал в трубе, писал он, появился старый пастух и на мгновение свесился в трубу, так что Макнаб смог разглядеть его. Пастух исчез, и Макнаб решил, что он его не заметил, но чуть позже услышал, как невдалеке с визгом затормозило несколько машин. Внезапно раздались крики, кто-то начал стрелять по листу железа, под которым укрывался Макнаб, и он понял, что игра окончена.

Разъяренные солдаты, ворча и ругаясь, вытащили его из трубы. Они поставили его на колени, затем внезапно навалились на него, вопя, пиная, колотя, хватая за волосы. Ему нанесли несколько сильных ударов его голове, и хорошо нацеленных пинков по почкам, в рот и по ушам, пока изо рта не пошла кровь. Потом бросили в Лэндкрузер, ударили по голове прикладом и выставил перед разъяренной толпой, откуда неслись вопли, плевки и жестокие удары. Так было потому, говорит Макнаб, что они считали его лично ответственным за раненых и убитых знакомых и родственников. "Я ощутил удушливое зловоние немытых тел", пишет он. "Казалось, это была сцена из фильма ужасов про зомби".

Наконец его привезли в воинскую часть и протащили через ворота, где он видел Динджера, голова которого "раздулась до размеров футбольного мяча", в снаряжении, залитом кровью.

* * *

МЫ С ФАЙАДОМ НАПРАВИЛИСЬ к полям и орошаемым наделам, расположенным к западу от ведущего к Руммани понтонного моста, недалеко от сирийской границы. Здесь, он показал мне водопропускную трубу, соединяющую два поля, поверх которой проходила грунтовая дорога. Метрах в пятистах к югу находились какие-то современного вида бетонные сооружения, а за ними асфальтированная дорога. Я осмотрел, трубу. Она была наполовину закопана и имела ширину, явно недостаточную, чтобы вместить человеческое тело. "Это не та труба, которая была здесь тогда", сказал Файад. Раньше тут была большая труба, но эти поля — часть заливаемой летом поймы, так что трубы ржавеют и приходят в негодность. И ту трубу заменили".

"Так это здесь Вы нашли британского солдата?"

"Да. Это было около полудня. Я, как обычно, делал своею работу — чистил ирригационные канавы. Я прошел около этой трубы, и заметил, в ней человека. Я очень удивился, потому что никогда не видел ничего подобного. Я не знал, кто это был — бандит или еще кто-нибудь".

"Вы не знали, что предыдущей ночь была стрельба, и полиция ищет вражеских солдат?"

"Нет, я понятия не имел об этом. Я не знал, кем был тот незнакомец, но понял, что происходит что-то странное, и не хотел отвечать, если бы что-то случилось. Вон там был временный полицейский пост, размещающийся в нескольких палатках…" Он указал на юг, на место, расположенное примерно в пятистах метрах. "И я как мог быстро побежал туда. Полицейские приехали на своих машинах и вытащили этого человека. Это был иностранец, небольшого роста и среднего телосложения, но весьма подтянутый, и не выглядящий уж очень уж замерзшим".

"Полицейские стреляли по верху трубы?"

"Нет. Они сделали несколько выстрелов в воздух — было видно, что они очень взволнованы, увидев его, но они не стреляли ни в землю, ни в трубу".

"Они били его? Пинали его в голову, например?"

"Нет. Пока я там был, его не пинали и не били. Они поставили его на колени, связали руки и обыскали. Кажется, у него был нож — штык или что-то такое — и еще они нашли что-то, завернутое в коричневую бумагу. Они сказали, что это была взрывчатка. Потом кто-то дал ему чашку воды, но он отказался пить. Еще кто-то дал ему чашку чая из термоса, поднеся ее к его губам. Он, должно быть, подумал, что это был яд или еще что, потому что все время отворачивал голову. Кто-то отпил из чашки, показывая ему, что все в порядке. Похоже, он очень нервничал. Потом полицейские увезли его на своей машине, но я не видел, чтобы его хоть кто-нибудь избивал или делал что-то подобное".

"Вы действительно абсолютно уверены в этом?"

"Да".

"Вы можете поклясться Всевышним об этом?"

"Да, клянусь Всевышним. Никто не делал тому человеку ничего плохого. Полицейские стреляли в воздух, да, и потом, когда они посадили его в машину, некоторые женщины улюлюкали — это наш обычай — но никто его не бил и не пинал. Наоборот, к нему хорошо отнеслись и дали воды, как я уже рассказывал".

Я никак не мог проверить, было ли правдой сказанное мне Файадом, но я просто не мог поверить, что этот старый изможденный человек мог быть частью правительственного заговора. Он, похоже, даже не знал, что в то время шла какая-то война.

Мысль о том, что иракцы дали Макнабу чай вместо того, чтобы запинать его до полусмерти, казалась, намного более соответствовала увиденным мною чертам их характера — и арабского характера вообще, насколько я смог изучить его в течение двух десятилетий. Мой наставник, великий британский арабист и исследователь сэр Уилфред Тезиджер, во время Второй Мировой войны служивший с Дэвидом Стирлингом в изначальном SAS, писал, что бедуины настолько уважают человеческое достоинство, что скорее убьют человека, чем оскорбят его. Не вызывает сомнений, что Саддам Хусейн и его ближайшие сподвижники в правительстве несут ответственность за отвратительные действия. Даже в отношении собственного народа Саддам осуществлял насильственные переселения и депортации, заключение без суда, пытки, казни по политическим мотивам и геноцид. Но описываемые Макнабом мужчины и женщины были обычными иракцами, непосредственными наследниками великой цивилизации, отбивавшимися от захватчиков со времен Каина и Авеля, совершенно не собирающимися впадать в безумие относительно нескольких иностранных солдат, находящихся на их территории.

Если то, что мне рассказали, было правдой, то беря в плен Кобурна, Лейна и Макнаба, те самые люди, которые, по словам Макнаба, действовали подобно примитивным дикарям, проявили в отношении них определенный гуманизм. Касательно того, что они, как он говорит, считали его и его патруль ответственными за смерть и ранения большого количества местных жителей, я не смог найти ни одного свидетельства тому, что в ночь с 26 на 27 января 1991 года члены Браво Два Ноль убили, или ранили кого-либо из жителей Крабилы.