ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ОТ МЕСТА, ГДЕ ПАТРУЛЬ РАЗДЕЛИЛСЯ, я мог проследовать как по пути Макнаба, так и Райана. Хотя мне очень хотелось узнать, что случилось в Винсом Филипсом, я решил пройти маршрутом Макнаба до места, где он и остальные члены его группы были захвачены или убиты, а затем вернуться обратно к месту разделения и проследовать за Райаном, Филипсом и Стэном.

Двигаясь в направлении гранитного гребня, отмечающего плато, где 25 января залегли группы Райана и Макнаба, я пересек покрытую крупным песчаником и испещренную валунами местность к югу от дороги. Само шоссе оказалось для меня в определенной степени сюрпризом. Как Райан, так и Макнаб повторяют, что по доведенным до них в ходе постановки задачи данным разведки, дорога представляла собой систему идущих более-менее параллельно колей, идущих полосой шириной от двух с половиной километров до шестисот метров. Я проследовал по шоссе до места, где был Аббас, и не обнаружил никаких признаков этого обширного "сельского хайвэя". Как минимум вплоть до этой точки, это была обычная узкая дорога, местами асфальтированная. Судя по карте, не было никаких признаков, что где-либо она станет шире и, несмотря на то, что в том месте, где я шел, не было асфальта, казалось крайне маловероятным, что где-нибудь дорога станет шире, чем здесь. Ограниченная с северной стороны гребнем, она никак не могла сколь-нибудь расшириться в этом направлении, а к югу простирались равнины, усыпанные миллионами валунов. Если только эти валуны не появились после 1991 года, было невозможно себе представить, что дорога могла бы расшириться в этом направлении. Возможно, шоссе могло превратиться в систему колей дальше к западу, но здесь это была обычная дорога, не более пяти метров в ширину. Я удивился, откуда возникли эти данные о дороге, и почему Макнаб и Райан повторяли их, несмотря на то, что сами были на месте и должны были знать, как оно выглядело на самом деле.

Я пересек шоссе и поднялся на гребень, оказавшись на голом плато, лежащим между этим местом и второй дорогой на севере, которой подгруппа Макнаба достигла к вечеру 26 января. Дороги шли не параллельно, а формируя стороны треугольника, то есть, чем дальше на запад, тем шире становилось плато. Согласно докладу Макнаба, местность отсюда до следующей дороги понижалась не более чем на пятьдесят метров — по крайней мере, это выглядело точным. На деле местность выглядела удивительно однообразной: настолько голой и пустынной, что это напрягло чувства. Любое случайное пятно на поверхности выглядело абсурдным и гигантским, автоматически приковывая взгляд к этому месту, вблизи же оказываясь не более чем булыжником или жестяной банкой. Шатры бедуинов встречались здесь реже, и весь день я шагал сквозь дрожащее марево. Часто меня посещало знакомое чувство, что я совершенно не двигаюсь, а просто отбиваю шаг на одном месте, в то время как горизонт остается все на том же удалении, а небо беспощадно жарит в такт шагам. В таком небытии, становятся заметны и значимы даже самые мелкие детали на поверхности: следы ящерицы или скорпиона; птичьи кости; кусочки волокон от веревки, оставленной пастухом; круг из камней, оставшийся единственным следом лагеря кочевников. По мере того, как шло время, я начал замечать перед собой странные очертания: неестественно выглядящие бугры, отражающие свет в неожиданных цветах. Вдали виднелись столбы, чьи верхушки реяли над горизонтом; неожиданно я обнаружил движущийся грузовик, очертания которого были раздуты и искажены миражами.

Примерно через двадцать километров местность стала слегка холмистой, и я увидел, что находящиеся передо мной странные земляные объекты находились в центре какого-то огромного участка, обнесенного забором из колючей проволоки, тянущимся километров на пять вдоль периметра. Там были вспомогательные сооружения и караульные вышки, и я сбавил темп, пока не понял, что ограждение было заброшенным, а само место выглядело необитаемым и заросшим. Неожиданно я сообразил, что эта заброшенная военная база должна быть достаточно значимой и, сверившись с картой, увидел, что она была обозначена как большое изолированное сооружение с ведущей к нему дорогой. Вблизи стало очевидно, что это место не только заброшено, но и полностью разрушено. Те зиккураты из земли, что я видел по дороге, были краями воронок. Там было множество разрушенных построек, в том числе целые стены из армированного бетона, разорванные и разметанные по сторонам, как детские кубики. Очевидно, это место имело стратегическое значение — командный центр, завод по производству биологического оружия, центр управления ракетами Скад, может даже завод по производству ядерного оружия. Он был уничтожен в ходе последовательных бомбардировок союзников, или разрушен позже под контролем представителей ООН. Мне неожиданно пришло на ум, что это должно быть то место, которое защищали зенитные орудия, которые видел Макнаб — около пятнадцати километров от дома Аббаса. И это было место, куда он должен был послать своего гонца, что объясняло, почему военным потребовалось столько времени, чтобы прибыть к месту перестрелки. Также это могло быть причиной описанной Макнабом активности военных в данной местности. Авиационные налеты, происходившие в этом месте — даже те, в ходе которых, как говорил Аббас, были случайно убиты бедуины и разрушены соседние постройки, вероятно, были направлены на это место.

Сооружение было огромно, и я задумался, мог ли этот факт подтвердить заявление (сделанное в интервью, данном BBC в 2000 году), что в этом месте было более трех тысяч иракских солдат: "фактически две бронетанковых бригады, которых там не должно было быть, которые не вскрыла разведка. Они обнаружили это только через четыре дня после того, как мы прибыли". Судя по размерам, в этом комплексе легко можно было разместить те три тысячи, но в своей книге Макнаб не дает ссылок на эти две бронетанковых бригады. На различных этапах он вспоминает, что видел бронетранспортеры, но не танки, чего можно ожидать, при описании бронетанкового подразделения (по сравнению с подразделением моторизованной пехоты). Поскольку комплекс ясно отмечен на карте, военная разведка должна была знать, что он существует, и, как минимум, должна осознавать вероятность наличия большого количества войск, защищающих его. Однако, если они там и были, я не нашел никаких подтверждений тому, что они участвовали в обнаружении Браво Два Ноль. Все факты, оказавшиеся в моем распоряжении, указывали, что патруль был обнаружен и обстрелян тремя гражданскими.

Оставив базу по правую сторону, я начал спускаться в глубокую долину, пересеченную полосами желтой пшеницы. Внезапно, вдали снова стали ясно видны мачты, расположенные поперек моего пути вплотную к дороге, идущей на северо-запад к городам Крабила и Ал-Кайм на сирийской границе, и юго-восток к Аль-Хаглания. Насколько я знал, где-то на этой дороге Макнаб и его группа 26 января 1991 года захватила автомобиль.

По плану трое из группы должны были укрыться в соседней канаве, тогда как Макнаб и Консилио изображали иракских солдат, один из которых был серьезно ранен. Им нужно было просигналить водителю, и как только машина остановится, остальные должны были навалиться со своим оружием и захватить автомобиль. Вероятно, Макнаб и Консилио, вероятно, взяли эту работу, поскольку оба были темными: Макнаб наполовину грек, а Консилио наполовину итальянец, так что их можно было принять за иракцев с большей вероятностью, чем остальных.

На закате, эти двое с некоторым трепетом заняли место на обочине, осознавая, что это был решающий гамбит. Когда со стороны Крабила послышался шум мотора, Консилио лег на руки Макнабу, стоная и изображая раненого солдата, а Макнаб начал размахивать фонарем в направлении приближающихся фар. Машина остановилась, и, к своему удивлению, Макнаб увидел, что они остановили самое настоящее Нью-Йоркское желтое такси, прямо как из кино 50-х годов, с хромированными бамперами и шинами с белыми ободками. Как только водитель и двое пассажиров вылезли, чтобы помочь, они оказались под стволами автоматов троих головорезов в камуфляже, выпрыгнувших из канавы. Один из пассажиров, говорил Макнаб, был в таком ужасе, что стал клясться Мадонной, что он христианин, указывать на водителя и твердить: "Мусульманин! Мусульманин!" Сам водитель впал в истерику, крича, что такси это его средство существования, и без него ему не прожить. Не вдаваясь в споры, Макнаб его группа затолкала троих иракцев в канаву и погрузилась в автомобиль, развернув его в сторону Крабила. Макнаб сел за руль и они завопили от восторга, полагая, что это был последний этап на их пути к спасению.

В такси было тепло и роскошно в сравнении с теми условиями, в которых они находились в течение прошедших дней, на какое-то время они ощутили эйфорию. Но их триумф был краток. На окраине города Крабила они подъехали к блокпосту (пропускному пункту), где иракские солдаты проверяли документы. Они встали в очередь и напряженно смотрели, как охрана двигалась вдоль линии машин. Внезапно один из них прижал лицо к окну с левой стороны и "Быстроногий" Лейн, сидевший на переднем пассажирском сидении, выстрелил в него через стекло мимо Макнаба и положил на месте. После этого группа выскочила из такси, паля в направлении блокпоста, и тут разверзся ад на земле. Гражданские водители бросились укрываться за своими машинами, в то время как еще двоих охранников, пытающихся укрыться правее, срезали очередями из Миними. Перебежавший дорогу первым, открыл огонь, прикрывая остальных, затем все пятеро SAS-овцев устремились в пустыню, сопровождаемые градом огня со стороны блокпоста, ревом двигателей и воплями. Весь контакт, по расчетам Макнаба, занял около тридцати секунд.

Эту ночь, я проспал без биви-бега на открытом гребне, подобном одному из описываемых Макнабом, укрывшись за грудой камней и пытаясь, как минимум, получить представление, на что это было похоже для них. Мой эксперимент полностью провалился — было настолько тепло, что я спал как бревно.

На следующее утро я получил захватывающие новости. Пока я шел, Найджел Моррис обшарил весь Анбар, пытаясь найти захваченное такси. Это не было иголкой в стогу, как казалось сначала, так как из взятой из Багдада газетной заметки мы знали, что машина была общественным такси, зарегистрированным как "Анбар 73". Поскольку количество таких машин было явно ограничено, и все они были зарегистрированы в полиции, Найджел смог определить, что она из города Рамади. Проделав блестящую детективную работу, он действительно обнаружил такси в одном из гаражей города — при последнем издыхании, сообщил он, но еще на ходу. Его переправили в Крабила на грузовике, и позже я попросил Аббаса сходить и забрать его. Я также интересовался, есть ли какие-то новости об Аднане Бадави — человеке, который, видимо, был пассажиром захваченного такси, но Найджел сообщил, что министерство не может найти его.

Тем утром я совершил только короткую прогулку по холмистой местности вдоль опор ЛЭП до гребня, возвышающегося над дорогой. Когда я стоял там, наслаждаясь видом, подъехал пикап с представителями местных властей, желающими узнать, что происходит. Они быстро были успокоены Али и военной охраной. Я спустился на дорогу и прошелся вдоль нее, пока не убедился, что нахожусь примерно в том месте, где произошел захват. Теперь все, что мне оставалось, так это ждать прибытия Аббаса и такси.

Дорога была не слишком оживленной, по ней прошло всего несколько машин. Вскоре после полудня я услышал скрежет коробки передач и увидел белый седан, приближающийся со стороны Крабила. Когда он подъехал ближе и затормозил, останавливаясь, я встал, удивившись, увидев, на чем приехал Аббас. "Что это?" спросил я после того, как мы поприветствовали друг друга.

"Это такси, которое было захвачено", сказал Аббас. "То, в котором ехал Аднан. Вы просили, чтобы я пригнал его для вас".

Я тщательно изучил машину. Она не была и явно никогда не могла быть "Нью-Йоркским Желтым Такси". Это была обычная Тойота Краун, явно намного более чем десятилетнего возраста, и в плохом состоянии. На лобовом стекле была большая трещина, но она выглядела как след от камня, а не пули. Окно со стороны водителя, через которое, как говорил Макнаб, "Быстроногий" пристрелил солдата, выглядело старым, но целым и невредимым. Не было никаких хромированных бамперов или шин с белыми ободами, в интерьере не было никакой бахромы и кисточек или других украшений. Наконец я проверил регистрацию, которая состояла всего из двух чисел — 73, точно так, как было отмечено в газетной заметке.

"Но это не может быть оно", сказал я. Это — Тойота Краун, а захваченный автомобиль был Нью-Йоркским желтым такси".

Аббас засмеялся. "В Ираке нет таких желтых такси", он сообщил мне. "Там вообще не было ни одного желтого автомобиля. Видно, кто-то подшутил над вами".

Я поинтересовался, не менялся ли номерной знак, но позже Найджел подтвердил, что это был тот самый автомобиль, зарегистрированный как "Анбар 73" и сообщил, что с 1991 года он сменил семерых владельцев. Поэтому он не смог найти того самого водителя, Ахмада аль-Хитави. И хотя Удею удалось связаться с Аднаном Бадави в Мосуле, тот отказался общаться с нами. Я не был рад услышать это, поскольку это наводило на мысли, что он мог что-то скрывать, но я утешал себя тем, что у нас был Аббас, который слышал рассказ Аднана от него самого, а также статья в газете.

Я спросил Аббаса, знает ли он точное место, где произошел захват, и он сказал, что у него есть мысли на этот счет. Я сел рядом с ним и, когда он нажал на газ, напомнил себе, что это тот самый автомобиль, на котором Макнаб и остальные ехали в тот день дестью годами ранее, даже если это не было Нью-Йоркское Желтое Такси, как его описал Макнаб. Место, к которому меня привез Аббас, находилось в небольшой впадине, с отрытой с северной стороны канавой — по правую руку, если смотреть в сторону Крабила. Аббас признал, что он не абсолютно уверен, то ли это место — он знал эту местность, как собственную ладонь, но всего лишь следовал тому, что десять лет назад рассказал ему Аднан. Это не имело значения; определившись по своей карте, я был уверен, что мы должны быть в пределах километра от точки.

Аббас обратил мое внимание, на какой-то промышленный объект, который мы миновали по пути. "Это место, где служил Аднан", сказал он мне. "Он был сержантом в полиции и охранял это место. Той ночью — 26 января — он собирался в Аль-Хагланию, чтобы получить заработную плату для своих людей. Это было перед самым заходом солнца, около пяти часов. Он сообщил мне, что шел вдоль дороги, когда подъехало это такси — его вел человек по имени Ахмад аль-Хитави, который вез своего сына-солдата, в его часть. Аднан остановил его и сел внутрь. Проехав совсем недалеко, они увидели на краю дороги двоих человек в камуфляжной форме. Один лежал на земле, сказал он, а другой махал им. Аднан подумал, что это иракские солдаты, и что один из них ранен — это было неудивительно, тогда, если помните, по всей стране были авианалеты. Когда они вышли, чтобы посмотреть, чем они могли бы помочь, тот, что лежал, внезапно вскочил, а трое других выскочили из укрытия с оружием. Поняв, что это вражеские солдаты, он сказал им, что он христианин, и заговорил с ними по-английски. Они решили взять его с собой, пообещав золото за помощь, и развернули автомобиль обратно. Они бросили двух других и поехали в сторону Крабила".

Я остановил его. Налицо было серьезное расхождение с рассказом Макнаба. Макнаб был непреклонен в том, что оставил всех троих иракцев в канаве, и что дальше патруль поехал сам, хотя Аббас сообщил, что они взяли Аднана с собой. Если это было истиной, то Аднан должен был быть свидетелем перестрелки на блокпосту в Крабила, когда было убито множество иракцев.

Я спросил Аббаса об этом, и тот покачал головой. "Он не упоминал ничего об убитых иракцах", сказал он. "Он сказал, что они доехали до блокпоста на окраине Крабила, но он уже предупредил их, что им там никак не проехать. Так что они остановили автомобиль прежде, чем подъехали туда, вышли — все пятеро. Они попросили его провести автомобиль через контрольный пункт, ничего не говоря тамошней охране, и подобрать их километрах в трех за ним. Как рассказывал Аднан, он притворился, что так и сделает, и они были счастливы. Как только они ушли, он подъехал к блокпосту и рассказал о них полиции".

"Он не рассказывал о том, что коммандос застрелили кого-нибудь на контрольном пункте?"

"Определенно нет. Он сказал, что те оставили автомобиль прежде, чем доехали до него".

По здравом размышлении это казалось значительно больше разумным, нежели заявка Макнаба о прорыве через блокпост с боем. В конце концов, контрольные пункты существуют, чтобы останавливать людей, и там наверняка будет более чем достаточно стволов. Значительно более выполнимый план — и более соответствующий принципам SAS — просто оставить автомобиль перед блокпостом, как описывал Аббас, и исчезнуть в пустыне. Остаться в очереди означало сделать перестрелку неизбежной — пятеро человек в камуфляже, не знающие ни слова по-арабски, не имели ни одного шанса обмануть охрану и проехать через блокпост. Но было ли это так? Все зависело от того, на самом ли деле патруль взял Аднана с собой в машину.

Позже, вернувшись к газетному интервью, которое дал Аббас, я обнаружил, что основные факты, которые сообщил Аббас, значительно приукрашены. Так какой же могла быть причина, по которой он отказался говорить с нами, задумался я? Означало ли его молчание, что все это было подстроено — что Макнаб был прав, а рассказ о том, что было с ними в такси, был ложью? Тщательный повторный перевод статьи указал возможный мотив. Прежде всего, Аднан утверждал, что ему предлагали большие деньги не за то, чтобы помочь скрыться, а за указание пути к иракским военным объектам, расположенным в пустыне. Их задачей, сказал он, было "узнать численность наших войск здесь". Он добавил, что члены группы хотели убить владельца машины и его сына, но он сохранил их жизни, заявив, что откажется сотрудничать с коммандос, если они это сделают. Аднан также заявил, что предупредил SAS-овцев, что им не проехать через блокпост, и "убедил" их выйти из машины за 500 метров до контрольного пункта, пообещав, что подберет их тремя километрами далее.

Эти дополнения показались мне ложными. Идея о том, что выдохшаяся, изголодавшаяся группа SAS потребовала провести их, чтобы увидеть иракские военные подразделения, когда они отчаянно пытались избежать встречи с ними, была смешной. И образ честного иракского гражданина, спасшего жизни соотечественников, не был созвучен человеку, который, согласно Макнабу, кричал, что он христианин, чтобы сохранить свою собственную жизнь и указывал, что другие — мусульмане. Если это было так, он очевидно, будучи запуган Макнабом и остальными, помогал им, и пытался скрыть это, изображая себя, как более активного и инициативного участника событий. Он спас страну, отвлекая неприятеля от его задачи, и заманил его на блокпост. Конечно, это было чистое предположение, но я решил, что он отказался сотрудничать с нами, поскольку боялся, что мы знали истину.

Это была увлекательная история второго плана, но претензии Аднана на героизм не затрагивали вопроса, был ли он в машине с SAS-овцами до самого блокпоста, или был оставлен в пустыне, как писал Макнаб. Однако, в конце статьи, был решающий аргумент, который устранял любые сомнения: Аднан обронил, что "командира звали Стивеном". Даже если бы ему удалось как-нибудь получить экземпляр книги "Браво Два Ноль", недоступной в Ираке, откуда ему знать подлинное имя Макнаба, если он действительно не имел с ним никаких отношений?

Райан подтверждает как рассказ Аднана, так и мою теорию, что его предполагаемый героизм был прикрытием для его позорного страха. Предположительно опираясь на рассказанное Макнабом или кем-то еще по возвращении в Британию, Райан пишет, что группа взяла с собой в машину одного человека, выглядевшего настолько запуганным, что они подумали, что он может помочь им. Он также добавляет, что они вышли из автомобиля перед контрольным пунктом, договорившись, что иракец подберет их за ним, после чего тот сразу же сдал их полиции.