Глава 3 СКОРОСТНОЙ РАЗВЕДЧИК

Среди военных специалистов было и есть много противников разведывательного самолета как самостоятельного типа: генерал Дуэ и генерал Валле в Италии, майор Лонжерон во Франции и др. Отказ от разведывательного самолета производится в большинстве случаев в пользу боевой авиации, в частности бомбардировщиков.

Н. И. Шауров, «Развитие военных типов сухопутных самолетов», 1939 г.

Как говорилось выше, в семействе многоцелевого самолета ОКБ-115 вторым вариантом рассматривался ближний разведчик с оборонительным вооружением из неподвижного ШКАСа, размещенного в передней части фюзеляжа, и турельного ШКАСа — на шкворневой установке у наблюдателя. Помимо этого, в кабине наблюдателя предусмотрели специальную «лежанку» для наблюдения и работы с радиостанцией «Двина» и аэрофотоаппаратом АФА-19. В грузовом отсеке самолета была предусмотрена подвеска восьми 20-кг бомб с электрическим бомбосбрасывателем.

Однако события в стране и мире разворачивались по иному сценарию, и 25 мая опытный экземпляр самолета «22» с моторами М-103 и винтами ВИШ-2К по указанию начальника ВВС Я. В. Смушкевича был принят военными (военинженер 3-го ранга В. С. Холопов и воентехник 1-го ранга Н. С. Павлов) для проведения государственных испытаний. Как следует из приемо-сдаточной ведомости, в кабине летчика из приборов имелись: высотомер, указатели скорости и поворота, счетчики оборотов двигателей, мановакуумметры, трехстрелочный индикатор, термометр воды, манометр давления бензина, электрический термометр воздуха, часы, бензиномер, кислородный прибор КПА-3, указатель угла отклонения закрылков, манометр сжатого воздуха, компас и амперметр. У штурмана — высотомер, часы, указатель скорости, электрический термометр воздуха и амперметр. В то же время на борту полностью отсутствовало вооружение и фотооборудование, свойственное разведчику.

Спустя четыре дня с целью проверки летно-технических данных и предварительной оценки ближнего разведчика первый опытный экземпляр машины предъявили в НИИ ВВС.

В Научно-испытательном институте ВВС (НИИ ВВС) ведущими по машине были инженер В. Холопов, летчик-испытатель Н. Ф. Шеварев, штурман-испытатель А. М. Третьяков и борттехник Н. С. Павлов. Облетали самолет начальник института А. И. Филин, А. И. Кабанов и П. М. Стефановский. В испытаниях участвовали также летчик завода № 115 Юлиан Пионтковский, инженер Знаменский и борттехник Щипанов.

Самолет находился на испытаниях десять дней, из них пять — были летные, и два дня ушло на ремонт материальной части. Было выполнено 18 полетов общей продолжительностью 11 часов 10 минут. В ходе испытаний вместо бомбового вооружения заливалось дополнительно 289 кг топлива.

В состав нагрузки самолета весом 1327 кг входили горючее и масло (678 кг), экипаж с парашютами (180 кг), снаряжение и оборудование (180 кг) и балласт 289 кг вместо вооружения и специального оборудования (фотоаппарат, радиостанция и прочее).

В выводах отчета по первому этапу испытаний, утвержденных 21 июня того же года, отмечалось:

«1. Самолет № 22 с двумя моторами М-103 имеет максимальную скорость 567 км/ч на высоте 4900 метров, что удовлетворяет тактико-техническим требованиям 1939 года и ставит его по летным данным на одно из первых мест среди самолетов этого класса как в СССР, так и за границей.

^{Компоновка самолета-разведчика Р-12.}

^{Самолет № 22 на испытаниях в НИИ ВВС.}

^{Отсек для аккумуляторной батареи.}

^{Оперение самолета № 22.}

^{Самолет № 22 с закрылками в посадочном положении.}

2. Максимальная скорость 567 км/ч не является предельной и может быть доведена до 590–600 км/ч за счет:

а) усовершенствования системы охлаждения моторов;

б) изменения направления выхлопных газов;

в) увеличения КПД винтов.

3. Самолет № 22 производственно выполнен хорошо, его технология, как деревянного в основном самолета, проста и может быть легко освоена.

4. По культуре отделки наружной поверхности <…> может служить примером для отечественной авиапромышленности.

5. Тактическая схема самолета в предъявленном варианте, несмотря на хороший обзор из пилотской кабины, не может быть признана удовлетворительной. Ограниченный обзор из кабины штурмана затрудняет ориентировку и в разведывательном варианте и совершенно исключает наводку самолета штурманом на цель и прицеливание при бомбометании.

6. Продольная устойчивость близка к нейтральной. Поперечная и путевая устойчивость недостаточны.

7. …самолет по технике пилотирования несложен и может быть освоен летчиками средней квалификации, летающими на СБ и ДБ-3.

8. Полет на самолете на максимальной скорости (567 км/ч) и на скорости равной 1,16 от макс. (657 км/ч) опасности с точки зрения вибраций не представляет. Наблюдающаяся на скорости 180 км/ч по прибору (парашютирование) тряска хвостового оперения, передающаяся на весь самолет, подлежит устранению».

А дальше следует перечень выявленных дефектов из 72 пунктов. Основным из них посчитали совершенно неудовлетворительное охлаждение моторов, из-за чего при наборе высоты приходилось делать горизонтальные площадки для их охлаждения. Так, для набора высоты 7000 метров требовалось 42,7 минуты, из которых 34 минуты уходили на охлаждение двигателей.

На самолете отсутствовала бронезащита экипажа, а тормоза колес не были доведены до кондиции. Отмечались теснота кабины пилота и невозможность покинуть ее на парашюте из-за неудачной конструкции фонаря. Всего же к числу основных отнесли 11 дефектов.

Фактически эти испытания нельзя назвать государственными, поскольку на самолете отсутствовало бомбовое и стрелковое вооружение (планировалось два пулемета с общим боезапасом 450 патронов), специальное оборудование, фотокамеры и радиостанция.

Грузовой отсек позволял установить бомбодержатели на восемь 20-кг бомб. Предусмотрен вариант подвески фотобомб, необходимых для ночной съемки. На самолете отсутствовало переговорное устройство, и связь между членами экипажа осуществлялась с помощью гибких шлангов, световой и звуковой сигнализации.

Дальность полета была меньше требуемой данному типу самолета. Время набора высоты 7000 метров, определенное как 8,7 минуты, фактически было 33 минуты, так как ввиду недоработки винтомоторной группы приходилось в ходе набора высоты делать горизонтальные площадки для охлаждения моторов. Высокой скорости удалось достигнуть благодаря снижению лобового сопротивления за счет максимального обжатия фюзеляжа, мотогондол, внешней отделки планера и высокой удельной нагрузке на крыло — 171,1 кг/м². Крыло самолета и носовая часть фюзеляжа были отполированы, что исключалось в условиях серийного производства. Низкий вес планера в значительной мере был обязан применению хотя и деревянного, но неразъемного крыла, не допускавшего перевозку машины на железнодорожных платформах, что противоречило требованиям ВВС. Тем не менее это вошло в практику КБ на долгие годы. Совершенно очевидно, что это была не боевая, а демонстрационная машина.

^{Мотогондола самолета № 22.}

^{Силовая установка самолета № 22 со снятыми капотами.}

^{Створки системы охлаждения в закрытом положении.}

^{Створки системы охлаждения в открытом положении.}

В заключение же отчета сказано:

«1. Самолет № 22 <…> по своим летным данным удовлетворяет тактико-техническим требованиям 1939 года.

2. В соответствии с решением Правительства о постройке 3 самолетов № 22 главному конструктору надлежит:

а) изменить компоновку самолета, разместив штурмана за кабиной летчика в соответствии с макетом от 7 июня 1939 года;

б) установить вооружение, радио, фотоаппарат;

в) расширить пилотскую кабину;

г) установить протектированные бензобаки.

4. На данном экземпляре самолета довести:

а) колеса и тормоза;

б) систему охлаждения;

в) устойчивость;

г) установить жесткую антенну под РСР и переднюю огневую точку и предъявить самолет на второй этап совместных испытаний».

В заключение же отчета констатировалось, что самолет «удовлетворяет ТТТ (тактико-техническим требованиям. — Прим. авт.) 1939 г. и по своим летным данным становится на одно из первых мест как в СССР, так и за границей». Т. е. самолет как разведчик получил прекрасную оценку, не имея необходимого оборудования и вооружения.

Похоже, что высокая скорость затмила глаза не только всем участникам создания самолета, но и военным испытателям, не обратившим внимания на такую «мелочь», как протяженность трубопроводов системы охлаждения двигателей от моторов до расположенных в самом конце мотогондол радиаторов. В теплое время года это вполне устраивало эксплуатантов, но зимой каждый раз приходилось сливать охлаждающую жидкость — обычную воду. Но если в магистрали оставалось хоть немного ее, то это в лучшем случае грозило образованием ледяных пробок, в худшем — разрыв трубопроводов и их соединений. С этим и столкнулись в строевых частях глубокой осенью 1941 года.

Пока шли споры о надобности разведчика и выяснения отношений с заказчиком, работа по самолету, получившему обозначение Р-12, продолжилась. В отношении этого самолета в архивах встречаются разночтения. По одним данным, он был изготовлен на заводе № 115 27 октября 1939-го, а по другим — его готовность к концу года составляла лишь 95 %. Эта машина была рассчитана под двигатели М-105, хотя постановление правительства об установке моторов М-105 на ББ-22 было подписано в марте следующего года.

С другой стороны, Р-12 с моторами М-105 11 декабря 1939 года прошел государственные испытания. При этом он показал скорость 590 км/ч на высоте 5000 метров и дальность 1000 км. Вооружение самолета состояло из двух пулеметов и 120-кг бомб (РГАЭ ф. 8164, оп. 1, д. 137, л. 21).

В архиве ОКБ имени А. С. Яковлева сохранились рабочие материалы о полетах летчика Юлиана Пионтковского 25 и 26 апреля 1940 года на километраж в подмосковной Чкаловской на Р-12, изготовленном на заводе № 115. На следующий день Пионтковский отправился в свой последний полет на самолете И-26, первом прототипе Як-1, и погиб. А 28 апреля на километраж летал летчик-испытатель завода № 81 А. Е. Латкин, причем, как сказано в документах, на ББ-22.

Если в документы не вкрались ошибки, то получается, что после заводских испытаний разведчик подготовили к государственным испытаниям лишь в июле 1940 года. 19 июля комиссией ВВС было подписано заключение по осмотру спецоборудования самолета Р-12. На нем установили радиостанцию РСР-3, аэрофотоаппараты НАФА-19 и АФА-1 с фокусным расстоянием 300 мм вместо требуемого 500 мм, два кислородных прибора КПА-3. Оборонительное вооружение состояло из одного пулемета УльтраШКАС (УША) на шкворневой установке у штурмана, а наступательное — из 400-кг бомб.

При этом говорилось, что отмеченные в отчете по испытаниям первого опытного образца машины в большинстве не выполнены, а конструкция антенны обусловила полную неработоспособность радиостанции на половине ее диапазона частот (РГАЭ ф. 8044, оп. 1, д. 133, л. 119. РГВА ф. 24708, оп. 9, д. 489).

Для разведчика столь большая бомбовая нагрузка не нужна, к тому же для ее размещения требуется увеличенный грузовой отсек. Учитывая это, а также тот факт, что главным в семействе С-22 на тот момент все же был бомбардировщик, становится понятным утверждение военных, что под видом разведчика Р-12, включенного в план опытного строительства на 1939 год, Яковлев запустил в производство бомбардировщик в расчете на двигатели М-105.

Вопреки требованиям заказчика из-за отсутствия места и опасности перетяжеления машины на Р-12 отказались от механического сбрасывателя бомб МСШ-8 у пилота. Мотивировали это тем, что «обычно в тактико-технических требованиях это делают при условии дублированного управления у штурмана и расположения его перед пилотом, т. е. когда параллельная работа механических сбрасывателей не усложняет монтаж бомбардировочного вооружения». При этом сэкономили 3 кг.

^{Начальник НИИ ВВС А. И. Филин.}

^{Летчики-испытатели НИИ ВВС А. И. Кабанов (слева) и П. М. Стефановский. Фото послевоенных лет.}

^{Компоновка самолета-бомбардировщика (вверху), предложенная специалистами НИИ ВВС, и разведчика ОКБ-115.}

Еще 16 кг сэкономили, отказавшись от установки фотоаппарата АФА-Б для плановой съемки, объяснив это отсутствием для него места. Пренебрегли сигнальным пистолетом с патронами, двумя парашютными ракетами, авиасекстантом и биноклем (20 кг).

Отказ от газоанализатора, гиромагнитного компаса и навигационного прицела, а также замена прицела ПАК-1 механическим позволило облегчить машину еще на 13 кг.

Но самую большую экономию дало исключение бронезащиты экипажа (50 кг), хотя это не есть хорошо. Были и другие отклонения от требований заказчика. В целом же удалось снять с самолета 153 кг.

Первоначально его расчетная скорость составляла 600–620 км/ч, но в 1940 году параметры машины уточнили, и с учетом испытаний машины с мотором М-105 она оценивалась не выше 590 км/ч на высоте 4700 метров. Дальность же получалась 1000 км.

Но устранить на нем все недостатки, свойственные ББ-22, не удалось. Вдобавок плохая конструкция антенны определила неработоспособность радиостанции на половине диапазона ее частот.

Р-12 так и остался в единственном экземпляре. Для его продвижения в серийное производство не помогло даже постановление Комитета Обороны № 219 от 29 июля 1939 года «О проведении мероприятий по строительству новых и модифицированных истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков, разведчиков, учебных, тренировочных и транспортных самолетов и по строительству новых опытных типов». Видимо, бомбардировщики были важнее. Поэтому для ведения фото- и визуальной разведки использовали бомбардировщики ББ-22, оснащенные аэрофотокамерами.

К моменту окончания первого этапа испытаний самолета «22» у нас в стране самым быстрым был опытный истребитель И-180. С мотором М-87А он развивал скорость до 540 км/ч, а с М-88 — 571 км/ч. Наиболее вероятным противником тогда считалась Германия, а ее Ме-109Е разгонялся лишь до скорости 546 км/ч. Так что было чему удивляться.

^{Так должно было выглядеть размещение экипажа самолета-бомбардировщика по мнению НИИ ВВС.}

Таблица 5. Расчетные данные разведчика и бомбардировщика с двигателями М-105, предложенных ОКБ-115

Видимо, поэтому параллельно с испытаниями самолета комиссия ВВС под председательством И. Ф. Петрова осмотрела макет самолета в варианте легкого бомбардировщика и утвердила его 7 июня. В новом варианте кабина штурмана размещалась непосредственно за летчиком. Пулеметная башня огневой точки штурмана во время стрельбы поднималась вверх. Одновременно грузовой отсек сместили назад и увеличили его объем. В нем допускалось размещение восьми вариантов бомбового вооружения весом до 400 кг.

При этом был сделан вывод, что «для обеспечения дальности в 1000 км на высоте 7000 метров со скоростью 547 км при снятых фюзеляжных баках емкость бензобаков в крыле следует увеличить на 200 литров и довести до 1100 литров вместо 904». Вариант бомбардировщика стал основным, и на нем сосредоточили основные усилия ОКБ.

За день до утверждения отчета о результатах государственных испытаний машины постановлением Комитета Обороны № 171 ББ-22 запустили в серийное производство на заводах № 1 и 81.

Полтора года спустя в Англии начались испытания цельнодеревянного самолета «Москито» компании «Де Хевилленд». Скоростная концепция этой машины предполагала отказ от оборонительного вооружения, что помимо использования в его конструкции бальзы позволяло существенно облегчить ее. Однако по габаритно-весовым характеристикам она заметно превосходила самолет «22». Общим у советского демонстрационного образца и английского «Москито» было отсутствие вооружения. Если бы военные пошли по пути англичан, то на опытном двухместном фоторазведчике С-22 (полетный вес 5000 кг) вполне реально было приблизиться к скорости 600 км/ч, а с моторами М-105 этот параметр был бы значительно выше. Скорость могла бы обеспечить защиту от истребителей противника, но при условии хорошей осмотрительности экипажа. Вовремя заметили неприятеля — вовремя ушли, тем более что иных, радиотехнических и прочих, средств поиска на борту перехватчиков не существовало. Что касается пулеметного вооружения, то калибр 7,62 мм уже тогда стал фактически обузой для самолетов, но крупнокалиберные пулеметы в Советском Союзе еще только создавались.

Однако военные и по сей день настаивают на оснащении тяжелых неманевренных самолетов стрелковыми оборонительными установками.

Да, первыми заговорили о возможности использования С-22 в качестве ближнего разведчика специалисты ОКБ А. С. Яковлева, не имевшие ни опыта в разработке подобных машин, ни тактико-технических требований к их машине. По их расчетам, самолет в таком качестве и в предъявленном виде имел право на существование, демонстрируя высокую скорость. Но окончательное решение принимает заказчик, а к тому времени проходил испытания двухдвигательный ближний бомбардировщик «С» В. Ф. Болховитинова и на стадии доводки находился более продвинутый ББ-1 (Су-2) П. О. Сухого с аналогичной бомбовой нагрузкой, как у ББ-22. На что рассчитывали специалисты НИИ ВВС, прекрасно знавшие, что в случае внедрения в самолете «22» всех их требований и рекомендаций он существенно потяжелеет, ухудшится аэродинамика, и это поставит его в один ряд с самолетом СБ, причем с бомбовой нагрузкой, достигавшей полутора тонн. Зачем? Ответа на этот вопрос нет ни в архивных документах, ни в воспоминаниях И. Ф. Петрова «Авиация и вся жизнь», обошедшего этот самолет стороной.