От Робертсона до Киркпатрика

16 марта 1950 года верховным комиссаром британской зоны был назначен Киркпатрик. Сэра Брайана Робертсона сменил сэр Айвон Киркпатрик.

Эта перестановка фигур на шахматной доске большой европейской политики не сопровождалась никакими официальными декларациями. Западногерманские газеты, которые в 1947 году печатали панегирики Робертсону, аналогичным образом восхваляли и нового руководителя британской военной администрации Киркпатрика. Однако, по справедливости, отъезд Робертсона из Западной Германии следовало сопроводить краткой эпитафией: «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти».

Генерал-делец Робертсон был хорош для определенного периода оккупации Германии. Он сумел восстановить крупные картели, в том числе крупнейший химический картель «И. Г. Фарбен»; он с солдатской грубостью попирал программу демократизации Германии, созданную в Потсдаме. И наконец, он сумел подготовить почву для восстановления западногерманского вермахта.

Но в 1950 году этого уже было мало. В 1950 году английскому верховному комиссару в Германии нужно было открыто проводить политику ремилитаризации Западной Германии, что в 1947 году показалось бы просто немыслимым.

Значило ли это, что к 1950 году сэр Брайан Робертсон уже исчерпал свои ресурсы как политик? Думаю, что в известной мере это так и было. Конечно, генерал Робертсон – исполнительный администратор. Именно благодаря этому качеству он успешно проводил в жизнь установки британских политиков. Нет сомнения, что, оставшись на старом посту, он продолжал бы вести курс, намеченный Лондоном. Но положение стало настолько острым и сложным, что административных достоинств Робертсона было уже, по-видимому, недостаточно. Голубоглазый генерал со своими пшеничными волосами мог оказаться не на высоте. Так же как и его отец, сэр Брайан Робертсон-старший, командовавший в 1919 году оккупационными войсками в Рейнской области, генерал Робертсон, губернатор британской зоны, сделал вчерне то, что надлежало доделать другим. Он расчистил дорогу британским дипломатам для заключения далеко идущих соглашений с германской военной кликой.

Человек, сменивший сэра Брайана Робертсона, то есть сэр Айвон Киркпатрик, как нельзя лучше соответствует этим новым целям британской политики.

Сэр Айвон Киркпатрик не похож на сэра Брайана Робертсона. В то время как внешний облик сэра Брайана Робертсона поражает своей определенностью – сразу можно сказать, что Робертсон британец и представитель высших классов английского общества, – Киркпатрик лишен этих характерных черт. Такое лицо, как у Киркпатрика, могло быть у средневекового испанского иезуита или у одного из ближайших сотрудников Риббентропа. Насмешливая улыбка, которая кривит рот Киркпатрика, проницательные глаза и едва уловимые черты жестокости и коварства могут принадлежать человеку любого круга, любого времени и любой страны. Всякий, кто хоть сколько-нибудь знаком с карьерой Киркпатрика, должен признать, что его внешность как нельзя лучше соответствует характеру этого человека. Киркпатрик – это не британский дипломат, а дипломат вообще, интриган с дипломатическим паспортом в кармане, который служит не своему народу, а своим хозяевам.

Айвон Киркпатрик приобрел известность не благодаря тем официальным постам, которые он занимал, а своей деятельностью за кулисами британской дипломатии. К нему полностью подходит афоризм Мерсье о том, что лучше быть стальным винтиком, который направляет золотую стрелку, нежели самой этой стрелкой. Только в самых крайних случаях сэр Айвон Киркпатрик лично выходит на авансцену британской политики.

На британскую дипломатическую службу Киркпатрик поступил в январе 1919 года. После кратковременного пребывания на посту третьего секретаря посольства в Рио-де-Жанейро он в 1920 году возвратился в Лондон, в министерство иностранных дел. Уже в том же году Киркпатрик получил чин первого секретаря. В мае 1930 года он был назначен в британское посольство в Риме, в ноябре – в посольство при Ватикане, где занимал пост поверенного в делах. В августе 1933 года Киркпатрик был направлен в британское посольство в Берлин.

С этого времени «германская ориентация» сэра Айвона Киркпатрика становится совершенно очевидной. Вначале он работал под руководством Филипса, а потом Гендерсона и стал «своим человеком» среди нацистских заправил в Германии. Весьма характерным моментом в карьере Киркпатрика является его участие в пресловутой Мюнхенской конференции. Когда Невилл Чемберлен отправился в 1938 году на поклон к Гитлеру, он избрал в качестве своего спутника не кого иного, как сэра Айвона Киркпатрика. Киркпатрик был личным переводчиком Чемберлена в Берхтесгадене, Годесберге и Мюнхене. Айвон Киркпатрик сопровождал также Гораса Вильсона, который привез письмо Чемберлена Гитлеру. С елейной улыбкой выслушивал он выкрики Гитлера: «Я разгромлю чехов!» и даже грубости фюрера по адресу самого британского премьера Чемберлена. Самое худшее унижение не может достаточно унизить Киркпатрика, которому не знакомо понятие чести.

Впрочем, свой «дипломатический талант», проявленный во время рокового мюнхенского сговора, и свое пристрастие к Гитлеру Киркпатрик не афишировал.

В 1939 году, когда нам пришлось пожинать плоды Мюнхена, весь гнев народа был направлен против Чемберлена, Гендерсона и Вильсона. «Скромный переводчик» Киркпатрик, незаметный винтик британской дипломатии, казалось, не имел к этому никакого отношения. Несмотря на перемену курса, никто не помышлял о том, чтобы уволить Киркпатрика из министерства иностранных дел. Наоборот, на протяжении всей войны он назначался на самые ответственные посты. Так, например, в 1940 году Форин-офис «одолжил» Киркпатрика министерству информации, где он стал руководителем иностранного отдела. Вслед за этим Киркпатрик был таким же образом передан министерству внутренних дел, а затем Би-Би-Си для фактического руководства всей британской пропагандой за границей. В это же время Киркпатрик вступил в личный контакт с одним из нацистских руководителей, бывшим заместителем Гитлера Рудольфом Гессом. В 1941 году в Шотландии, где приземлился Гесс, вести беседы с ним было поручено почему-то именно Киркпатрику.

Крушение гитлеровского режима, точно так же как и крушение Чемберлена, не повлияло на карьеру Киркпатрика. В 1945 году Киркпатрик считался таким же специалистом по германским делам, как и двенадцать лет назад. В 1945 году, уже в ранге посла, он организовал британскую часть контрольной комиссии для Германии. В 1947 году Робертсон получал указания именно от Киркпатрика. Таким образом, если накануне войны Айвон Киркпатрик выступал «как практик», то есть принимал участие в прямых переговорах с нацистами, то в первые послевоенные годы он определял общее направление английской политики в Германии. В первые послевоенные годы время Киркпатрика еще не настало. Немецкие партнеры Чемберлена и Киркпатрика были частично уничтожены, а частично притаились в страхе перед народами Европы.

Английский народ, который пожертвовал жизнью многих своих сынов для победы над фашистами, хотел установить в Германии такой порядок, чтобы германские вооруженные силы никогда больше не смогли угрожать Англии. Только постепенно, исподволь, можно было подготовить английский народ к новому сговору с германскими милитаристами.

Сам сэр Айвон Киркпатрик немало сделал в этом направлении. На Лондонском совещании Консультативного совета, во время переговоров трех держав и на многих других совещаниях он выступал как сторонник «жесткого курса» в отношении России и как проповедник возрождения германского военного потенциала.

Однако свою основную роль Киркпатрик, как всегда, выполнял не на официальных конференциях, а на тайных собраниях, куда допускался только узкий круг «посвященных».

Но прежде чем разъяснить значение этой миссии Киркпатрика, мне бы хотелось вспомнить один эпизод, о котором я вскользь уже упоминал.

Время действия – 1939 год. Место действия – Дюссельдорф. Главные действующие лица – сэр Айвон Киркпатрик и рурские магнаты. Результат этого печального эпизода свелся к заключению в Дюссельдорфе соглашения между Федерацией британских промышленников и германской имперской промышленной группой.

Совещание в Дюссельдорфе в 1939 году было своего рода дополнением к Мюнхену, то есть к дипломатическому сговору между Невиллом Чемберленом и Адольфом Гитлером. Тем самым дюссельдорфское соглашение открыло путь ко Второй мировой войне, которая принесла такие неисчислимые бедствия английскому народу.

Примерно десять лет спустя, в декабре 1949 года, Айвон Киркпатрик снова вернулся в Дюссельдорф, с тем чтобы заключить секретное соглашение с крупными германскими промышленниками и банкирами. Некоторые из моих друзей, хорошо информированные о ходе совещания в Дюссельдорфе в 1949 году, неоднократно указывали на то, что второе дюссельдорфское совещание преследовало те же цели. Киркпатрик, в частности, прямо напомнил магнатам Рура о той помощи, которую британские политики типа Чемберлена оказывали германским милитаристам накануне Второй мировой войны.

Говорят, что гиены чуют падаль. Но в зоологии ничего не говорится об особой породе политических интриганов, которые чуют кровь, войну и человеческие несчастья. Тем не менее такая порода существует, и к этой породе принадлежит сэр Айвон Киркпатрик. Когда бесстрастное лицо сэра Айвона Киркпатрика оживляется, когда он покидает Форин-офис и отправляется в дипломатические путешествия – это значит, что в воздухе запахло кровью.

Вольно или невольно, но генерал Робертсон опозорил нас в Германии. Армия, которая сражалась против фашистов в Северной Африке, Италии и Нормандии, обесславила себя «бизнесом» на черном рынке и «подвигами» в немецких кафе. Теперь на место Робертсона пришел Киркпатрик. Сэр Айвон Киркпатрик хочет заставить наших солдат драться вместе с теми, кто навлек величайшие бедствия на английский народ. Он заключает новый военный союз с германскими генералами и милитаристами. Он вновь лелеет те же планы, которые вынашивал в 1939 году.

Но сэр Айвон Киркпатрик не всевластный маг; он всего лишь хитрый и коварный дипломат. То, что близко Киркпатрику, чуждо английскому народу. Я знаю свой народ, и я знаю, что он далек от мысли о новой войне.