«Незаменимые»

Германская промышленность в 1945 году являла собой картину полного развала и дезорганизации. Рурская область производила впечатление раскинувшегося на десятки миль гигантского заводского массива, внезапно покинутого рабочими. Нет ничего более удручающего, чем вид опустевших заводских зданий, потухших домен, подъемных механизмов, остановившихся в самых причудливых положениях. Это мрачная и зловещая картина.

Как оживить парализованную войной промышленную жизнь? Каким образом не допустить, чтобы развитие немецкой промышленности привело к тем же результатам, что и после Первой мировой войны, то есть к новой мировой войне, в которую будет вовлечен и английский народ? Таковы были мысли, занимавшие нас особенно сильно в июле 1945 года, когда наша армия сменила американские войска в Рурской и Рейнской областях.

«Немецкая промышленность обезглавлена, – заявил мне чиновник экономического отдела военной администрации. – Мы не сможем справиться с нашими затруднениями, если не найдем новых руководителей промышленности».

Действительно, в первые послевоенные месяцы могло показаться, что британские власти усердно взялись за выполнение Потсдамских решений о наказании военных преступников. Многие крупные предприниматели были арестованы; двадцать три руководителя «И. Г. Фарбениндустри» находились в тюрьме; Крупп и двенадцать его директоров ждали приговора союзного суда; Фридрих Флик, «стальной король» Германии, был арестован вместе с семью ближайшими помощниками.

Заключение в тюрьму этих промышленных воротил вселяло надежду на то, что с властью военных преступников покончено. Но это была лишь видимость.

Я сам мог лично наблюдать, как постепенно германские индустриальные магнаты восстанавливались в своих правах. Вскоре для меня стало ясно, что британские власти отнюдь не собираются привлечь новых людей для руководства германской промышленностью.

Если в отношении нацистских чиновников военные власти проявляли на первых порах осторожность, то нацистских промышленников они сразу же взяли под свое покровительство. «Никакой смены руководства в промышленности!» – таково было строжайшее предписание экономического управления британской военной администрации.

Главным мотивом, выдвигавшимся в оправдание этой политики, было утверждение, что без восстановления в правах «старых» руководителей промышленности нельзя двинуть вперед дело возрождения германской экономики. Тот же офицер, служивший в экономическом управлении военной администрации, о котором я упоминал выше, рассказывал мне, что руководители экономического управления категорически отказывались утверждать в качестве директоров предприятий каких-либо новых людей, не занимавших в прошлом поста директора или не являвшихся собственниками фабрик и заводов. Руководители экономического управления взяли установку на восстановление в своих правах старых воротил германской промышленности. С этой целью они объявили нацистских промышленников «незаменимыми». Эти действия экономического управления были полностью одобрены военным губернатором британской зоны маршалом авиации Шолто Дугласом и министром по делам оккупационной политики лордом Пакенхэмом. Дуглас и Пакенхэм прямо обращались с призывами к чиновникам военной администрации ограничиваться лишь ролью наблюдателей при проведении денацификации и забыть о старых грехах нацистских преступников.

«Наша роль в Германии, – заявил летом 1947 года министр по делам оккупационной политики лорд Пакенхэм, – сводится к роли опекуна, ни на минуту не забывающего, что каждый немец – это человек с такой же бессмертной, бесконечно ценной душой, как и наша».

Эта ханжеская сентенция о «бессмертной душе» относилась как раз к тем немцам, которые совершили военные преступления и ожидали сурового, но справедливого суда. Слова лорда Пакенхэма являлись призывом к мягкосердечию по отношению к этим военным преступникам и прежде всего к нацистским промышленникам.

Бывший главнокомандующий британскими оккупационными войсками в Германии маршал авиации Шолто Дуглас пошел еще дальше, заявив, что величайшей опасностью является не столько возрождение германского милитаризма, сколько распространение коммунизма на Западе.

В соответствии с этими установками наши военные власти в Германии начали беззастенчиво восстанавливать в промышленности старых нацистов. «Незаменимыми» оказались самые крупные промышленные воротилы.

В список таких «незаменимых» вскоре же после окончания войны был зачислен, в частности, один из самых крупных гитлеровских промышленников Абрахам Фровейн. Я был весьма удивлен, когда узнал, что Фровейн был назначен председателем экономического совета, созданного в британской зоне оккупации. Мне рассказывали, что Фровейн стал по существу главным экономическим советником британских оккупационных властей. Все мероприятия в области промышленности согласовывались британскими властями с ним, прежде чем проводились в жизнь. Такое же положение занял в области сельского хозяйства известный представитель немецкого юнкерства Шланге-Шенинген, который после образования Бизонии был назначен руководителем сельскохозяйственного отдела в двухзональном экономическом совете.

Крупные промышленники оправдывались судами по денацификации под самыми различными предлогами. Любопытный факт рассказал мне в начале 1947 года мой приятель, вернувшийся из Берлина. Для того чтобы добиться оправдания одного из крупнейших немецких монополистов – Вицлебена, генерального директора концерна «Сименс», дирекция концерна, то есть старые коллеги Вицлебена, организовала в марте 1947 года «референдум» на заводах концерна в Западном Берлине. Дирекция объявила, что во время «референдума» 6300 рабочих и служащих высказались якобы за оправдание Вицлебена и 5900 – против. На основании этих данных суд по денацификации в английском секторе Берлина вынес Вицлебену оправдательный приговор.

Фриц Тиссен, написавший известную книгу «Я платил Гитлеру», в которой он сам признавался, что финансировал нацистскую партию, был оправдан на том основании, что был «хорошим христианином» и регулярно посещал церковь.

«Такой человек, – заявил адвокат в суде по денацификации, – не мог быть нацистом». Это произошло вскоре после того, как лорд Пакенхэм заявил: «Задачей англичан в Германии является организация крестового похода для спасения христианства, иначе у нас ничего не получится».

В дальнейшем мне неоднократно приходилось наблюдать весьма бойкую торговлю похвальными отзывами церковных властей о «благонадежности» тех или иных видных нацистов. Эти похвальные отзывы продавались на черном рынке и служили достаточным основанием для оправдания любого, кто мог приобрести их.

Высшее реакционное духовенство развило активную деятельность с целью реабилитации нацистских преступников. В частности, как сообщала немецкая печать, католические священники играли важную роль в оправдании фон Папена. В знак благодарности Папен после своего освобождения из тюрьмы совершил пешее паломничество в Рим, где получил благословение папы римского.

На моих глазах немецкие промышленники и банкиры явно воспрянули духом. После окончания войны многие из них считали, что былые дни их славы и могущества никогда больше не вернутся. Фабриканты и торговцы, финансисты и биржевые маклеры раболепствовали перед союзными офицерами, предлагали им взятки, снабжали винами и деликатесами, готовы были продать своих жен и дочерей, только бы не тронули их собственность, не вспоминали их старые грехи, не привлекали к ответу за ограбление чужих стран.

Но вскоре все это изменилось. Освобожденные союзным военным трибуналом и судами по денацификации, крупные промышленники пришли на выручку своим собратьям по несчастью. Коллеги Вицлебена организовали «плебисцит» в пользу его оправдания; в ответ на это Вицлебен после выхода из тюрьмы тут же добился прекращения судебного преследования своих ближайших помощников Виганда, Польмана и других.

Такие же «взаимные услуги» оказали друг другу Фридрих Флик и Генрих Динкельбах. Судьба, улыбнувшаяся с самого начала Динкельбаху, на первых порах сурово обошлась с Фликом. Флик, хозяин знаменитого «Стального треста», был приговорен к семи годам тюрьмы, а его первый помощник, генеральный директор того же «Стального треста» Динкельбах, по совершенно непонятным и глубоко таинственным причинам, был назначен опекуном рейнско-рурской металлургической промышленности. Он оказался в списке «незаменимых». Отличную служебную рекомендацию выдал ему сам Флик. Естественно, что первой мыслью Динкельбаха было прийти на выручку своему «несправедливо обиженному» хозяину – ведь и среди грабителей существует своя «этика». И вот в конце 1950 года Динкельбах добился своей цели – Флик был освобожден. Он снова занял свое место в числе крупнейших металлургических магнатов Германии.

Среди английских офицеров эта система в шутку называлась «системой взаимного страхования». Но дело заключалось не столько во взаимном страховании, сколько в продуманной политике со стороны британских властей. Промышленники, назначавшиеся на ответственные посты, заранее подбирались чиновниками военной администрации. Таким образом были подобраны Абрахам Фровейн, Пенсген, Бюхер и многие другие.

Майор Тед Брансон, офицер штаба 53-й дивизии, рассказал мне, каким образом доктор Крамер получил назначение на пост одного из финансовых советников британской зоны. Доктор Крамер был директором отделения Рейхсбанка в Дюссельдорфе. Он являлся старым другом Шахта и был тесно связан с английскими банковскими и промышленными кругами. Брансон, который часто бывал в доме у Крамера, заставал там высших чинов нашей военной администрации. Используя эти влиятельные связи, Крамер сделался одним из ведущих финансовых советников британских властей. При этом британские власти не обратили никакого внимания на то, что Крамер в прошлом был крупным нацистским финансистом и даже был награжден самим Гитлером золотой медалью.

Венцом «денацификации» крупнейших промышленников Германии, подготовивших гитлеровскую агрессию, явилось освобождение Круппа. Пушечный король Германии Альфред Крупп был амнистирован по приказу Макклоя 31 января 1951 года. 4 февраля Крупп был уже на свободе. Так американцы спасли династию Круппов, о которой Гитлер в специальном так называемом «законе о семье Круппа» заявил, что эта семья «не имеет себе равных в усилиях по укреплению военного потенциала Германии». Но этим дело не ограничилось. Выпустив на свободу военного преступника Круппа, американские власти преподнесли ему ценный подарок – вернули всю собственность крупповской династии. Не так давно американское агентство Юнайтед Пресс с эпическим спокойствием отметило, что заводы Круппа, являвшиеся становым хребтом германской военной промышленности в двух мировых войнах, получили разрешение возобновить производство.