2.3. Украинско-польский конфликт 1943-1944 гг.

Украинские повстанцы вели борьбу не только против коммунистического и нацистского режимов и их союзников. В 1942-44 годах на западно-украинских землях разгорелся кровавый межэтнический польско-украинский конфликт, в котором УПА, наряду с Армией краёвой, играла главную роль.

Этот конфликт оказывал и оказывает очень большое влияние на историческую память двух соседних народов, его оценка до сих пор является политической проблемой в отношении Украины и Польши, поэтому его просто необходимо рассмотреть в данной работе. Тем более, что в российскими исследователями этот конфликт изучен недостаточно.

В разделе об УПА работы М.И. Семиряги «Коллаборационизм» украинско-польский конфликт практически не рассматривается. При этом автор упоминает о действиях польской коллаборационистской полиции в отношении украинцев и претензиях военного и политического руководства Армии краёвой (АК) на Волынь и Галицию, входивших в 1921-39 гг. в состав Польши.[206] В этой же работе – «Коллаборационизм» - без каких-либо комментариев процитирован немецкий документ, в котором идёт речь о намерении бандеровцев полностью истребить польское население Западной Украины.

В работе Б.В. Соколова «Оккупация» мы можем встретить описание программы ОУН в отношении будущего украинского государства, с добавлением: «Это не исключало отдельных расправ над мирным еврейским и польским населением, однако на программном уровне антисемитизм и антипольские установки отсутствовали».[207]

Архивист П. Аптекарь указывает, что «во время германской оккупации западных областей Украины некоторые повстанцы оставили о себе печальную память беспощадными расправами с мирными жителями, особенно с евреями и поляками. Пытались они, правда не слишком успешно, бороться и против появившихся в конце 1942 года советских партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп, а также подразделений Львовского округа Армии Крайовой».[208]

Как было показано выше, красным партизанам бандеровцы противодействовали относительно успешно, а евреев включали в собственные ряды или использовали как хозяйственников. Причины акций УПА против польского населения и эффективность её действий против «подразделений Львовского и волынского округа АК» будет рассмотрен ниже.

Представители ОУН-УПА всячески отрицали свою ответственность за развязывание украинско-польской резни, указывая на вину польской стороны. Ряд украинских историков и публицистов заявляют о том, что случаи убийства поляков были неконтролируемым следствием борьбы УПА против красных и/или польских националистических партизан, а также польской коллаборационистской полиции.

Польская же историография как периода ПНР, так и периода 1989-2004 гг. связывает украинско-польский конфликт 1943-44 г. с инициативой ОУН (б) и УПА.[209]

Завершая краткий обзор историографии, можно выделить двух историков, специально рассматривавших этот вопрос и стремившихся при этом к объективности. С польской стороны это Г. Мотыка,[210] с украинской – И. Илюшин.[211]

В данной же части нашей работы необходимо дать ответы на ряд ключевых вопросов, связанных с украинско-польским конфликтом 1942-1944 гг.:

1. Предыстория и условия украинско-польского конфликта

2. Причины конфронтации

3. Основные этапы войны двух партизанских армий

4. Итоги и последствия межэтнического противостояния

Истоки украинско-польской розни имеют давнюю историческую подоплёку. В двадцатом веке особого накала украинско-польские отношения достигли во время Гражданской войны, а также в период Второй Республики Польской (1920-1939). Украинское меньшинство, проживавшее на Волыни и в Галиции, всячески притеснялось. Никакого подобия национально-государственной или национально-культурной автономии на территории западной Украины создано не было. Административно польская Украина была поделена на те же самые воеводства, что и остальная часть Польши.

Получить высшее образование на украинском языке в 1919-39 годах в Польше было невозможно, кроме того, далеко не во всех местностях, населённых преимущественно украинцами, существовали украинские школы и гимназии.

Украинцы, в большинстве своём крестьяне, испытывали социальный гнёт со стороны польских помещиков.

Все эти меры вызывали террор со стороны УВО-ОУН, который, в свою очередь вёл к усилению террора, частично описанного в Первой главе данной работы.

На «восточные окраины» правительство Польши переселяло осадников – бывших солдат Войска Польского, долженствовавших «сберегать» и без них малоземельные восточнославянские земли в составе Речи Посполитой. Волынь до 1918 г. входила в состав России, поэтому поляков на этих землях в 1939 году было не более 15 %, и среди них прослойка осадников была больше, чем среди поляков-галичан.

В Галиции, и часто на Волыни поляки и евреи составляли в городах большинство населения. Например во Львове в конце 1930-х годов украинцев было только 14 %.

Польское население Западной Украины составляло меньшинство, но меньшинство по сути привилегированное. В 1940-41 гг. коммунисты депортировали часть «осадников» вглубь СССР, однако, это ни в коей мере не способствовало улучшению польско-украинской взаимоотношений.

Всё это подкреплялось исторической памятью и негативным стереотипом в сознании двух соседних народов. Поляк виделся украинцу спесивым угнетателем, а украинец поляку – диким головорезом.

Поэтому почва для антипольского протеста была полностью подготовлена уже к 1939 году.[212] Нередко украинские крестьяне во время «освободительного похода» Красной Армии высказывали советским командирам своё желание истребить поголовно всех поляков, проживающих в этом регионе.

В сентябре 1939 года большая часть Западной Украины вошла в состав СССР, и небольшая территория (Закерзонье – полоса шириной примерно 40 километров, прилегавшая с запада к границе УССР) – Германии.

В советскую милицию в Галиции и на Волыни пришли украинцы. Точно так же в местах компактного проживания восточнославянского меньшинства к западу от германо-советской границе украинцы шли во вспомогательную полицию. И там, и там бывшие угнетённые не упускали случая отплатить бывшим угнетателям за прошлые обиды, тем более, что новые власти этому попустительствовали.

Поэтому в качестве первой причины украинско-польского конфликта мы назовём антипольский протест украинского населения, вызванный историческими причинами, политикой правительства Польши в 1919-1939 годах, а также усиленный политикой Советского Союза и гитлеровской Германии в 1939-41 годах.

17 июля 1941 года Волынь решением Гитлера вошла в Рейхскомиссариат Украина (РКУ), а Галиция и украинское Закерзонье – в Генерал-губернаторство, в котором немцы больше доверяли, в том числе и оружие, украинцам, чем полякам. Последних нацисты считали историческими врагами Германии. Среди польского населения, и так относившегося к украинцам с подозрением и враждебностью, ещё больше выросли антиукраинские настроения из-за сотрудничества украинцев с немцами.

Более того, оккупанты в какой-то мере провоцировали вражду между соседними народами.

В 1942 году из Холмщины и Подляшья (часть Закерзонья) нацисты выселили многие тысячи поляков, вселив на их место немцев и, реже, украинцев.[213]

В ответ на это, среди прочего, польские партизаны (из Армии краёвой, Гвардии людовой и Батальонов хлопских) до весны 1943 года включительно убили не менее четырёхсот представителей сельской украинской интеллигенции и духовенства.[214] Отчасти террор был вызван тем, что украинцы принимали участие в выселении поляков. Отчасти польские националисты вели террор против националистически настроенной украинской элиты в том числе и потому, что понимали: именно в этой среде находится масса «сепаратистов», мечтающих об отделении от Речи Посполитой юго-восточных окраин.

Из-за действий польского подполья в Грубешове 16 июня 1942 года бывшие старшины и офицеры армии УНР организовали коллаборационистское формирование – Холмский легион самообороны (ХЛС). Численность ХЛС насчитывала летом 1944 года 500 человек, которые сражались не только с АК, но и против советских партизан.[215]

Польский террор влиял не только на украинских крестьян, но и на руководство политической организации - ОУН (б), понимавшее, что новое господство поляков, реальная перспектива которого замаячила в конце 1942 года, принесёт повторение всё того же польского террора периода 1930-х годов. Только террора, усиленного обстоятельствами нацистской оккупации и военного времени.

Поэтому второй причиной украинско-польского конфликта 1943-1944 годов, можно назвать польский националистический террор против украинской сельской национально настроенной элиты Закерзонья в 1942-43 годах.

Как уже отмечалось, в феврале-марте 1943 года была создана УПА, основной целью которой была борьба за УСОГ. Слово «объединённое» в данной аббриватуре означало необходимость собирания всех этнически украинских земель в составе будущей Украины – в том числе, разумеется, Галиции, Волыни и украинского Закерзонья.

Находившееся в Лондоне польское правительство Владислава Сикорского, которому подчинялась Армия крайва, напротив, считало Волынь и Галицию неотъемлемой частью Польши.[216] Точно так же мыслили почти все руководители влиятельных политических движений Речи Посполитой.

Поэтому в качестве третьей причины украинско-польского этнического конфликта можно выделить военно-политическое противоборство двух партизанских армий (АК и УПА) на территории смешенного проживания украинцев и поляков. Военное и политическое противостояние далеко не всегда сопровождается этническими чистками, в данном же случае деятельность УПА и АК породила эскалацию военного конфликта и привела к массовым жертвам среди мирного населения.

Но антипольские акции были не только неконтролируемым следствием войны УПА с вооружёнными поляками. Есть неоспоримое свидетельство о том, что решение о «деполонизации» Волыни было принято руководством ОУН-УПА. В 1946 году Н. Лебедь, исполнявший обязанности главы ОУН с августа 1941 по май 1943 (Бандера в то время находился в концлагере Заксенхаузен), опубликовал книгу об УПА, в которой упомянул: «Чтобы не допустить стихийной массовой антипольской акции и взаимной украинско-польской борьбы, которая в то время была бы полезной одновременно как большевикам, так и немцам, и ослабляла бы главный фронт освободительной борьбы, Украинская повстанческая армия пробовала втянуть поляков в совместную борьбу против немцев и большевиков. Когда же это не принесло никакого успеха, УПА приказала польскому населению покинуть украинские земли Волыни и Полесья».[217]

То есть четвёртой, связанной с первыми тремя, но при этом важнейшей причиной украинско-польского конфликта было политическое решение бандеровцев об изгнании поляков с территории Волыни.

«Этническая чистка» была вполне в духе агрессивного национализма оуновцев. Например, в приказе одного из галицких уездных (повітових) руководителей «Серого» 10 апреля 1944 года говорилось о необходимости «ускорить ликвидацию коммунистического элемента и уже в ближайшее время покончить с этим. Москалей-схидняков (за исключением украинцев-восточников), которые шатаются по области, вылавливать, составлять протоколы согласно прилагаемым анкетным листам, а их самих на месте расстреливать. То же самое в отношении поляков. Письма казнённых (бумаги, документы, личные данные), а также протоколы немедленно посылать в высшие организационные структуры».[218]

Встаёт вопрос о времени принятия политического решения о «деполонизации». Атаман Т. Боровец, враждебно настроенный к ОУН (б), считает, что это март 1943 года – то есть ещё до того момента, когда на место ушедших к УПА украинских полицейских пришли поляки. Предположение подтверждается тем, что как раз в марте 1943 года начались первые антипольские акции, о чём красные партизаны доносили в Центр.

Из данных, приводимым Лебедем, следует, что это в любом случае позже 18 мая 1943 года - обращения Клячковского к полякам, текст которого будет приведён ниже.

Иное предположение высказывает польский историк Г. Мотыка: февраль 1943 года, то есть время проведения Третья конференция ОУН (б), носившей в то время название ОУН СГ (по-украински «ОУН СД» – самостійників-державників). УПА в тот момент существовала только в проектах, и Мотыка полагает, что бандеровские проекты непосредственно касались польского населения: «Этот приказ был, вероятно, издан в феврале 1943 года во время III-й конференции ОУН. Увы, содержание самого постановления ОУН (б) неизвестно, поскольку бандеровцы никогда его не открыли. О том, что в указе содержалось, можно делать, таким образом, только собственные выводы на основе дальнейших событий. К сожалению, не известно, что было исполнением приказов ОУН-УПА, а что – нарушением. Не известно также, в случае, если поляки останутся на месте, приказано было убивать всех, или «только» мужчин. Факт, что убивали всех находившихся в регионе людей. Но руководство ли ОУН-УПА приказало сделать это, или к тому времени ситуация вышла из-под контроля?».[219]

Не исключено, что бандеровцы сознательно хотели устроить на Волыни хаос: втянуть значительную часть украинского населения в антипольские акции, с помощью которых вызвать ответные действия польских партизан. Потом, в свою очередь, использовать нарастающий польский террор в качестве наглядного агитационного средства для призыва украинцев в Повстанческую армию, которую использовать как против поляков, так и против нацистов и коммунистов. Ведь ещё в 1920-30-х годах оуновцы сознательно провоцировали польский террор, чтобы «не дать населению почувствовать себя удобно во вражеском государстве». И вероятно, что решение о деполонизации было направлено, в том числе, и на ещё большее «революционизирование» «революционной ситуации» - то есть эскалацию насилия.

25 февраля руководители советского партизанского движения Ровенской области радировали в УШПД: «В Ровенской области националисты приступили к активным действиям. 9-го февраля в деревне Поросна Владимирского района националисты уничтожили 21 семейство поляков, в деревне Сохи Домбровицкого района уничтожили 30 семейств поляков и группу партизан – 10 чел».[220]

То есть, как видим, уничтожение бандеровцами поляков началось ещё до принятия решении о начале вооружённой борьбы и создании УПА. То есть националисты были изначально уверены в том, что смогут победить польских партизан на территории Волыни.

Командир партизанского отряда имени Хрущёва сообщал Т. Строкачу 14 апреля 1943 года: «…В местечке Черториск попы лично казнили 17 поляков. [В] селе Вердче-Большие местные националисты Кравчуки повесили учительницу, а детей её задавили руками…

Ближайшая задача националистов полное уничтожение поляков на территории Украины.

В Цуманском районе перед сотней национальной армии поставлена задача уничтожить поляков и все их населённые пункты сжечь до 15 апреля.

25 марта вырубано (так в тексте – А.Г.) население и сожжены пункты Заулок, Галиновск, Марьяновка, Перелесянка и др.

29 марта в с. Галиновка зарублено 18 чел., остальные ушли в лес. В этом селе поляку врачу Щепкину, жена его, член подпольной организации, привела бандеровцев – они отрезали врачу уши, нос вырвали и начали сечь на куски.

В селе Пундыки расстреляно до 50 поляков».[221]

28 апреля командование объединённых партизанских отрядов Ровенской области сообщало в Центр следующее: «…националисты проводят массовый террор в отношении польского населения и сёл, причём необходимо отметить, что националисты не расстреливают поляков, а режут их ножами и рубят топорами независимо от возраста и пола. В селе Трипутни националисты зарубили 14 польских семей, затем затащили убитых в дом и сожгли».[222]

Ниже будет рассмотрены причины эскалации конфликта, и так начавшегося столь жестоко.

Таким образом, рассмотрев предысторию и начальный период конфликта, можно констатировать, что в принципе он был запрограммирован, стоял вопрос только о масштабе и о сроках начала массового обоюдного террора и боевых действий.

Украинские и польские партизаны в 1943-1944 гг. многократно пытались договориться хотя бы о перемирии, но переговоры всегда заходили в тупик. Если же какое-то ограниченное взаимопонимание всё же достигалось, то действия двух подпольных армий вскоре сводили его «на нет».

Правительство Сикорского было признано западными союзниками и даже СССР. Поэтому антикоммунистическое руководство АК не могло, как УПА, объявить «войну на два фронта» - против Гитлера и Сталина. Во-первых, оно понимало бессмысленность такой войны. Во-вторых, и это главное, борьба против СССР была бы расценена Англией и США чуть ли не как помощь Рейху. А терять поддержку Запада поляки не намеревались, надеясь, что англичане и американцы помогут им после войны восстановить предвоенную Польшу.

Поэтому руководство АК избрало тактику лавирования между западными демократиями и СССР. Помимо разворачивания ограниченного антинацистского сопротивления, решено было копить силы к приходу Красной Армии. АК должна была по мере подхода КА поднимать восстания в немецком тылу и совместно с Красной Армией освобождать от нацистов города и сёла. С точки зрения эмигрантского польского правительства, необходимо было встретить красноармейцев не пассивными освобождаемыми, а партнёрами и в какой-то мере хозяевами Польши. В том числе хозяевами её предвоенных восточных территорий. Для этих целей, например, в январе-марте 1944 г. в Западной Волыни была сформирована 27-я (Волынская) дивизия АК, а по всей территории предвоенной Польши проводилась операция «Буря».

Забегая вперёд, отметим, что этот план полностью провалился.

В любом случае, позиция эмигрантского польского правительства в Лондоне исключала «антикоммунистический компромисс» АК и УПА.

Во второй половине марта и начале апреля около 5 тысяч украинских полицейских по призыву ОУН перешли в УПА или разошлись по домам. УПА моментально получила несколько тысяч вооружённых и обученных бойцов. Это вызвало страх среди польского населения Волыни, в сознании которого прочно сидел исторический образ «украинца-ризуна» (головореза). К тому же повстанцы начали первые акции против польских полицейских и мирного населения уже в марте 1943 года.

На место ушедших украинцев немцы быстро набрали поляков, пошедших на службу в полицию отчасти из страха перед УПА, отчасти с типично коллаборационистскими мотивациями. Факты польского коллаборационизма на Волыни осуждались не только УПА, но и, разумеется, польскими партизанами.

22-23 апреля 1943 года отряд УПА напал на село Яновая Долина в Костопольском районе и уничтожил от 500 до 600 человек – как полицейских, так и мирных жителей.[223]

18 мая 1943 года командир УПА Клим Савур (Дмитрий Клячковский) через листовки обратился к полякам: «…В настоящее время наша администрация оставила свои посты, чтобы у немцев не было доступа к нашим сёлам и они не могли нас уничтожить, как это было до сих пор. Вы первыми добровольно захотели занять их место и помогаете немцам проводить их бандитскую работу. Сейчас вы – слепое орудие в немецких руках, которое направлено против нас. Но помните, если польская общественность не повлияет на тех, кто пошёл в администрацию, полицию и другие учреждения так, чтобы они их оставили, то гнев украинского народа выльется на тех поляков, которые живут на украинских землях. Каждое наше сожжённое село, каждая наша жертва, которые будут следствием вашей вины, аукнутся вам… Поляки! Опомнитесь! Вернитесь домой. Те, которые сейчас служат и помогают немцам, ещё могут вернуться, но завтра уже будет поздно. Кто будет и далее служить и помогать гестапо, того не минует заслуженная кара».[224]

В дальнейшем убийства пошли по нарастающей.

Кроме АК и полиции поляки приняли самое активное участие и в советском партизанском движении, с которым УПА вела ожесточённую борьбу. В 1943-44 гг. через отряды красных партизан на Волыни прошло до 5 000 поляков, в восточной Галиции – 500. Цифра в 5000 человек – очень значительная, поскольку на конец 1943 года УШПД подчинялось всего около 30 000 партизан.

Во-первых, оккупационная политика вызвала ослепляющую ненависть к нацистам большинства польского населения. Теперь поляки готовы были пойти с кем угодно, лишь бы против немцев. А красные партизаны были хорошо вооружены, организованы и обучены. Их основным заданием как раз и была борьба против гитлеровцев. Периодически советское сопротивление помогало польским отрядам оружием, взрывчаткой, боеприпасами и инструкциями в деле борьбы против немцев и УПА.

Во-вторых, советские партизаны были врагами украинских националистов, которых поляки боялись и ненавидели больше, чем немцев.

В-третьих, какая-то часть крестьянского населения Польши и Волыни была подвержена левым политическим взглядам. Например, Батальоны Хлопски (БХ) и польская Гвардия Людова (ГЛ) являлось не только националистическим, но и социальным движением.[225]

И, в-четвёртых, ЦШПД разработал специальную программу по вовлечению поляков Западной Украины в просоветское партизанское движение. Делалось это для того, чтобы «оторвать» их от АК, использовать в борьбе против немцев, а также чтобы преждевременно не злить и не настраивать против СССР, нёсшего Польше советскую власть. Последней цели служил и специальный приказ для советских партизан – польские сёла не грабить, да и вообще обращаться с поляками подчёркнуто тактично.

Кстати, в донесениях советских партизан, воевавших на Волыни и Полесье в 1943 году, присутствуют данные о враждебном отношении к ним украинцев и дружественном – поляков. Например, комиссар партизанского отряда С.А. Ковпака Семён Руднев во время прохождения по территории Волыни 22 июня 1943 года записал в дневнике красноречивую фразу: «Все сёла заражены национализмом»[226].

В радиограмме партизанского командира Шитова в УШПД 14 апреля 1943 года значится: «Население в городах Водруй, Овелях, Градиче 70-80 % - украинские националисты, к партизанам относятся плохо. Поляки принимают исключительно хорошо партизан».[227]

Об отношении бандеровцев к полякам свидетельствует отрывок из донесения о работе референтуры СБ ОУН Военного округа «Заграва» (северная часть Ровенской области) с 15 сентября по 15 октября 1943 года:

«3. Поляки: выступают как 1. немецкие прислужники, как 2. красные партизаны, 3. как независимая вооружённая сила. Фактом является, что эти три группы имеют друг с другом общий язык. До сих пор не подтверждено значительных выступления поляков против красных, или наоборот, а также против польских шуцманов (полицаев – А.Г.) или против польских банд. Отсюда вывод, что немцы, как и большевики, используют поляков как орудие против нас, причём поляки никак не готовы погибать вместе с немцами, или отдать себя без остатка большевикам. Немцам удалось использовать красноармейцев для борьбы с красноармейцами; большевикам – использовать поляков против немцев и нас для возможной позже оккупации Польши. Мы же до настоящего момента не использовали в большом масштабе ни одного нац[ионального] меньшинства на нашей территории для борьбы с врагами, прежде всего с красными.

Акция уничтожения поляков не дала ожидаемых последствий (sic!!! – А.Г.). Польский активный элемент в основном сберёгся, и, с одной стороны, будет использовать немецко-большевицкую оккупацию Западной Украины, чтобы отомстить украинцам, а с другой стороны готовится к большому самостоятельному выступлению в благоприятный момент».[228]

Удивительно точно оценил ситуацию автор этого донесения, безвестный сотрудник СБ ОУН. Он вычленил мотивацию как руководителей советского партизанского движения (приказ Пономаренко о поляках был тайным), так и мотивацию польских националов из АК – устроить восстание перед приходом Красной Армии.

Участие поляков в трёх враждебных независимой Украине движениях злило не только руководство УПА, но и простых украинцев, перед которыми поляки в очередной раз предстали врагами, причём врагами существенно отличавшимися друг от друга.

Отчасти украинско-польскую резню продолжали провоцировать немцы, не хотевшие, чтобы УПА и АК объединялисть против Рейха. Это доказывает следующий случай. В апреле-мае 1943 года в Клоковском районе Ровенской области УПА уничтожила две польские деревни. «Поляки обратились с жалобой к Сарнскому гебитс-комиссару. Он им сказал: «Вы хотите Сикорского, а украинцы хотят Бандеру. Ну и деритесь между собой. Немцы помогать никому не будут».[229]

Так или иначе, оккупанты использовали украинцев против поляков, а поляков – против украинцев, отводя от себя основной удар разгневанного населения Волыни.

УПА стремилась скорее не вырезать поголовно всех поляков, а выгнать их с Волыни на территорию собственно Польши.

Многочисленные очевидцы, пережившие кошмар «ризанины», вспоминают, как украинские повстанцы выдвигали польскому селу ультиматум: в 48 часов покинуть место проживания. В случае невыполнения приказа всё население деревни уничтожалось, а дома сжигались.

По подсчётам польского историка Ольшанского, в июне 1943 года на Волыни прошло 78 антипольских акций, в июле – 300 (из них 57 – 11 июля, 22 – 12 июля), в августе – 135, в сентябре – 39.[230]

Из-за действий секирников и УПА поляки в массовом порядке бежали из сёл. Они сосредотачивались в райцентрах, городах или больших лагерях в лесах, где их охраняли либо польские коллаборационисты, либо польские партизаны из АК, БХ и других формирований. Десятки тысяч поляков с Волыни, а позже и из Галиции бежало на территорию оккупированной немцами Польши.[231]

Что же касается украинско-польского конфликта, то подсчёты жертв затруднены, но можно с уверенностью говорить о том, что в украинско-польском межэтническом противостоянии на Волыни погибло не менее 25 тыс. поляков и не менее 10 тыс. украинцев, хотя называются и большие цифры.

При этом, по подсчётам польских историков, на Волыни в 1943-44 годах прошло около 150-ти боёв и стычек АК с УПА, в которых погибли сотни бойцов с каждой стороны.[232]

То есть подавляющее большинство жертв составили не бойцы из националистических формирований, а мирные польские и украинские крестьяне.

Для иллюстрации конфликта процитируем один документ УПА. Судя по его некоторым параметрам - образное описание событий, отсутствие подписи, числа, получателя отчёта - и сопутствующим документам, хранящимся в той же папке, это составленный на основе отчётов УПА черновик для информационно-пропагандистских материалов, издававшихся подпольными типографиями. О характере конфликта это свидетельсво эпохи повествует довольно красноречиво: «Дня 17 июня 1943 года (…) Приказано разбить и уничтожить два фольварка (небольших польских усадьбы – А.Г.): Горко-Полонка и Городище. Со стороны Лаврова я увидел ракеты, которые трижды взорвались. Стало понятно, что наступление началось. Немедленно даю приказ наступать на фольварк. Без единого выстрела вступаем в центр фольварка. Из-за конюшни раздаётся выстрел часового. В ответ прозвучали наши выстрелы. Начался короткий, но упорный бой. Поляки отстреливались со стен. Чтобы лучше сориентироваться, откуда бьёт враг, мы зажгли солому. Ляхи начали убегать с фольварка. Повстанцы занимали здание за зданием. Из-под строений доставали ляхов и резали, говоря: «Это вам за наши сёла и семьи, которые вы пожгли». Поляки выкручивались на длинных советских штыках, кричали: «На милосць Бога, даруце нам жицэ, я ниц не винен (не винна)». А сзади четовой (командир четы, аналога взвода в Красной Армии – А.Г.) О., с разбитой головой, отзывается: «Наши дети, наши старики, были ли виноваты, что вы их кидали живьём в огонь?». И работа идёт дальше. Фольварк пылает красным пламенем. За это время поляки попрятались на чердаке и оттуда отстреливались. После короткого боя мы подожгли строение с ляхами, где они и погорели. (…)

С 19-20 июня отдел выдвинулся в село Ратнов, где спалил фольварк и без боя вышел в направлении села Коршевец. На следующий день разведка донесла, что в село Новостав приехал один немец. Тогда я взял нескольких бойцов, зашли и мы в село Новостав и окружили со всех сторон немца. Действительно интересно было видеть ту минуту, когда бойцы гаркнули немаку: «Хэндэ Хох». Немак сразу хотел стрелять, но, посмотрев, что он со всех сторон окружён, начал скулить: «Майне либе камерад», «подарите мне жизнь, у меня дома дети». Бойцы начали кричать: «Забить!» Я ответил, что надо проверить, что это за личность. По проверке выходит, что этот немчик не из полиции и не партийный (не член НСДАП – А.Г.), а к населению относится вполне допустимо. Тогда я ему говорю: «УПА будет уничтожать СД (немецкую тайную полицию – А.Г.), СС и партийцев, а [не] таких как он – беспартийных и солдат, которые из-за СД должны биться на фронте. Немчик из благодарности обнял ноги и благодарил, плача от радости».[233]

Обратим внимание: солдата Рейха, представителя военно-репрессивной тоталитарной машины, устроившей на Украине варварский террор и грабёж, повстанцы решают отпустить и это решение не может не вызвать уважения: по всем правилам войны военнопленные не считаются врагами. А поляков, в том числе и женщин, украинские бойцы прокалывают штыками с аргументацией: польская полиция жгла украинских детей и стариков.

Подобными были действия как поляков, так и украинцев. Националистическая ненависть друг к другу, битва не только за собственное государство, но и за «кровь и почву» ослепила в те годы сотни тысяч представителей соседних народов.

Касаясь военного аспекта противостояния УПА и АК, можно выделить ряд основных этапов борбы двух партизанских армий.

Первый этап приходится на весну 1943 года, когда УПА только создавалась, но повстанцы уже предприняли первые антипольские акции. В это время АК действует очень ограниченно, создавая в польских хуторах и сёлах на Волыни сеть самооборонных баз.

Второй этап приходится на лето 1943 года, когда украинский террор против поляков принял широкие масштабы, а Армия краёва ответила собственным террором. К лету 1943 года относится сокращение территории, контролируемой АК на Волыни.

Третий этап приходится на осень-зиму 1943 года. Он характеризуется усилением польского террора и усилением УПА, продолжающей увеличивать зону своей деятельности.

На четвёртом этапе – февраль-апрель 1944 года - АК сформировала на территории Волынской области (западная Волынь) 27-ю дивизию, насчитывавшую около 6,5 тысяч партизан. Её деятельность протекала на незначительной территории, однако на этой территории поляки чувствовали себя относительно защищёнными от террора УПА. Однако дивизия вскоре была разбита немцами, а Волынь заняли Советы, из-за действий которых украинско-польская партизанская война в целом прекратилась. Основной причиной её прекращения было то, что АК как организованная структура весной-летом 1944 года на Волыни исчезла, а у УПА появился враг, отнимавший все силы в противоборстве с ним.

В конце 1943 - начале 1944 года украинско-польское противостояние перекинулось в Галицию, где оно получило свою специфику.

Если на Волыни поляки составляли коллаборационистскую полицию, воевавшую против УПА, то в Галиции, входившей в Генерал-губернаторство, полицаями и шуцманами были по преимуществу украинцы.

Возникшая в июле-августе 1943 года бандеровская Украинская национальная самооборона (УНС), аналог УПА, сразу же начала акции не только против красных партизан или немцев, но и против поляков.

Количество антипольских акций УНС, позже получившей наименование УПА-Запад: август 1943 года – 45, сентябрь – 61, октябрь - 93, ноябрь – 309, январь – 466. В феврале же и марте 1944 г. террор принял характер массовых погромов.[234]

К антипольской акции УПА в Галиции также привёл целый комплекс причин.

Осенью 1943 года польские партизаны проводили диверсии рядом с украинскими деревнями, которые по этой причине подвергались ударам немецких карателей. Ненависть польских партизан к украинцам тоже имела свои объективные причины – уже упоминавшийся массовый полицейский и военно-политический коллаборационизм. В частности, создание украинской дивизии «Галичина», входившей в столь ненавистную структуру СС, было воспринято поляками с явным негодованием.

В январе 1944 года АК в Восточной Галиции насчитывала около 30 тысяч человек – то есть больше, чем весь состав УПА - но лишь меньшинство из них было вооружено, и далеко не все были обучены военному делу. Борьбу с оккупантами поляки вели в ограниченных масштабах, готовя к приходу Красной Армии акцию «Буря».

Деятельность УПА по уничтожению польского населения, изгнанию из сёл немецкой и переподчинению украинской коллаборационистской администрации вызвала гнев венгров и немцев.

15-22 марта немцы провели первую «пацификацию» против УПА, но никакого видимого результата она не дала: повстанцы планомерно расширяли сферу своих действий.

Конфликт с поляками перекинулся и в Закерзонье – территории вокруг городков Перемышль, Замостье, Холм, Бяла-Подляска, куда по просьбам местного населения первые отряды ОУН-УПА стали «наведываться» ещё в ноябре 1943 г.

В начале 1944 г. «…Из отрядов УПА стала создаваться мощная армейская группировка (насчитывавшая 2-3 тыс. бойцов – А.Г.). Из Карпат на пополнение местных повстанческих отрядов пришел целый выпуск офицерской школы УПА «Олени», состоявший из бывших студентов и гимназистов. С Волыни прибыли отряды «Волков», имени Богуна и др. Был даже создан особый фронт УПА — Холмский».[235]

«Тут их противниками были преимущественно польские подпольные формирования «Армии краёвой», численность которых (вместе с другими польским националистическими формированиями – А.Г.) составляла до 15 тыс. бойцов».[236]

В первой половине 1944 года АК потерпела поражение от УПА и на Волыни, и в Галиции.

АК проиграла и в Закерзонье, несмотря на относительно высокий процент польского населения и непосредственную близость этнической польской территории.

29 мая один из руководителей Грубешовского района Батальонов Хлопских Ю. Блашяк («Грох») писал в донесении командованию: «Вызванная оккупантами национальная борьба принесла польской стороне на территории района № 5 полное поражение. На нынешнее время он целиком утрачен…»[237]

Уже в марте 1944 года поляки-галичане, с нетерпением ждали прихода Красной Армии, долженствовавшей противодействовать УПА.[238]

О невозможности АК обеспечить безопасность мирного польского населения пишет и польский исследователь Венгерский.[239] Хотя, и тут АК проводила «ответные акции» по уничтожению украинских сёл.

Как известно, АК в Галиции была разгромлена НКВД и НКГБ. Но уже к приходу Красной Армии её поражение полностью подготовили украинские повстанцы.

В Сокольском, Радяховском и Каменецком районах восточной Галиции во второй половине мая структуры АК находились в стадии ликвидации. На июль 1944 года во Львовской округе АК остался только инспекторат Львов-город и частично – Западный инспекторат.

Из-за действий УПА сорвалась планируемая поляками операция «Буря», суть которой состояла в ударе по немецким тылам в Галиции и попытке содействовать Красной Армии при освобождении Львова. «Буря» не явилась сколько-нибудь серьёзной помощью Красной Армии при проведении Львовско-сандомирской наступательной операции. Сразу же после занятия Львова – 27 июля 1944 года – НКВД и Красная Армия начали насильственное разоружение отрядов АК.

То есть в Галиции украинско-польское военное противостояние проходило в два этапа.

На первом этапе (конец 1943-го, начало 1944-го года) АК начала боевые действия против УНС-УПА-Запад, на втором этапе (март-август 1944 года) отряды Армии краёвой потерпели поражение от украинских повстанцев, завершившееся разгромом польского сопротивления со стороны коммунистической власти.

В целом в Галиции от рук УПА погибло от 20 до 30 тыс. поляков.[240] От рук поляков погибло меньшее, но сопоставимое количество украинцев Львовской, Дрогобычской, Тернопольской и Станиславской областей УССР.

1 сентября 1944 года руководство УПА-Запад издало приказ: «массовые антипольские акции прекращаются». Отныне предписывалось уничтожать только поляков, помогающих советской власти.[241]

С конца 1944 года украинско-польская резня в целом прекратилась из-за прихода Красной Армии – перед лицом новой опасности националисты двух стран прекратили войну друг с другом.

Однако случаи убийства поляков отрядами УПА и мирных украинцев польскими партизанами происходили и позже. Приведём «Донесение советника НКВД при Министерстве общественной безопасности Польши Н. Н. Селивановского народному комиссару внутренних дел СССР Л. П. Берии об убийствах мирного украинского населения отрядом Армии Крановой под командованием подпоручика Цыбульского». Действие происходит в Закерзонье: «6 июня с. г. банда "АК" подпоручика ЦЫБУЛЬСКОГО. известного по псевдониму "Сокол", учинила погром над украинским населением деревни Вежховина (13 километров юго-западнее города Холм).

Банда "Сокол" численностью более 200 человек, в форме Войска Польского, вооруженная станковыми и ручными пулеметами, автоматами, винтовками, подошла к селу на 45 подводах и частью в пешем строю.

Украинские жители, приняв банду за польские части, возвращающиеся с фронта, встретили ее почестями и цветами.

Пройдя через село и сосредоточив обоз в ближайшем лесу, бандиты возвратились и начали поголовное истребление украинцев.

Бандиты убили 202 человека, в том числе грудных детей, подростков, мужчин и женщин всех возрастов.

Мирные жители убивались огнестрельным оружием, мотыгами, лопатами, топорами, ножами, женщинам рубили головы, мужчин пытали раскаленными железными прутьями.

Забрав часть имущества из квартир убитых и 65 голов скота, банда направилась к селу Селец, Холмского уезда.

Против банды "Сокол" из города Холм была направлена на двух автомашинах и бронетранспортере оперативная группа, возглавляемая Холмским отделом общественной безопасности в составе 80 человек сотрудников отдела общественной безопасности, милиции и курсантов школы подхорунжих Войска Польского.

Оперативная группа вступила в бой с бандой и, увидев численное превосходство бандитов, беспорядочно бежала, бросив машины и бронетранспортер с вооружением; 30 человек добровольно сдались в плен и вступили в банду.

Силами второго батальона 98 пограничного полка войск НКВД было организовано преследование бандитов. В результате операции с 7 по 11 июня банда "Сокол" была окружена в селе Гута и после продолжительного боя полностью разгромлена.

В бою убито 170 бандитов и взято в плен 7 человек. В числе убитых - руководитель банды «Сокол» и его заместитель "Стрый".

У бандитов захвачено: крупнокалиберных пулеметов 5 станковых пулеметов 1, ручных пулеметов 4, автоматов 32, винтовок 62, пистолетов 3, гранат 35, лошадей 98, повозок - 44, штабные документы и вещевое имущество, сожжен склад боеприпасов. Кроме того взяты захваченные бандитами бронетранспортер и две автомашины.

Во время боя в селе сожжено 164 дома, из которых вели огонь бандиты. В этих домах, по неточным данным, сгорело до 30 раненых бандитов.

Наши потери - убито 5 человек, ранен 1.

Один из пленных бандитов ОСТАПЮК Эдвард, лично участвовавший а погроме в селе Вежховина, показал:

"Когда мы все собрались, "Сокол" сказал, что советы хотят разбить все отряды "АК" и чтобы не допустить этого, имею задачу вести борьбу с советами. 5 июня "Сокол" дал приказ перебить всех украинцев в районе Холма, Красностава и Грубешова, после чего совершить налет на город Грубешов, где разгромить кавалерийскую часть (польскую) и гарнизон НКВД, что и начали делать. В 12 часов 6 июня вся банда "Сокол" на 45 подводах заехала а украинское село Вежховина и начала проверять документы местных жителей. Украинцев, независимо от возраста и пола, мы на месте расстреливали и грабили их дома".

О вышеизложенном мною информирован Берут (глава коммунистического правительства Польши – А.Г.), который дал указания судить в показательном порядке захваченных участников бандитского погрома.

Этот факт будет освещён в печати с опубликованием фотоснимков убитых аковцами детей и мирных граждан».[242]

В любом случае, украино-польская резня 1943-44 годов остаётся одной из самых трагичных страниц в истории региона. УПА и АК во время схватки двух тоталитарных сверхдержав воевали друг против друга и занимались этническими чистками - истреблением мирного населения, а также откровенным вандализмом – взрыванием и разгромом польских римско-католических костёлов и греко-католических и православных украинских церквей, уничтожением памятников старины.[243]

Притом, что подсчёты в данном случае затруднены, общее количество поляков, убитых УПА, историками примерно оценивается в интервале от 50 до 100 тысяч человек. В результате резни погибли также не менее двух десятков тысяч украинцев.

Таким образом, количество уничтоженных украинскими повстанцами советских партизан или немецких солдат на порядок меньше, чем убитых поляков - в основном мирных жителей.

Во время украинско-польского конфликта на Волыни большинство поляков было убито украинскими повстанцами и крестьянами, а украинские коллаборационисты играли в этом противостоянии незначительную роль. Большинство же жертв украинское население понесло от рук польских полицейских, меньшую часть – от поляков в националистических и коммунистических отрядах.

В Галиции коллаборационисты из числа обеих народов, да и красные партизаны меньше вмешивались в межэтнический конфликт, поэтому жертвы среди мирных жителей – следствие деятельности в основном УПА и АК.

19 января 1945 года Армия краёва приказом её главнокомандующего была распущена. Позже на её базе создали организацию Свобода и независимость («Вольносць и неподлеглосць» - ВИН) и ряд других организаций, продолжавших борьбу до 1947 г. В конце 1945 года перед лицом общей опасности польские националисты и украинские повстанцы начали сближаться.[244] «Кульминацией этого процесса стало совместное успешное нападение польских и украинских повстанцев на город Грубешов в мае 1946 года».[245] Город был несколько часов в руках повстанцев, во время операции было убито 32 чекиста и 6 польских правительственных солдат. Однако этот союз не спас ни УПА, ни АК: события последующих полутора лет привели к ликвидации обеих националистических движений.

Оценивая участие УПА в украинско-польском конфликте, следует сказать, что инициатива этого противоборства принадлежала обеим сторонам, но решающую роль в нём всё же сыграла ОУН и УПА, принявшее решение о «деполонизации» Волыни и Галиции. В свою очередь, это решение было вызвано не только исторической ненавистью западных украинцев к полякам и экстремистскими настроениями в самой ОУН, но и позицией поляков, считавших Волынь и Галицию неотъемлемыми польскими землями. «Враждебный элемент», с точки зрения украинских националистов, подлежал изгнанию с территории Украины. При этом был применён принцип коллективной ответственности – для ускорения изгнания поляков в массовом порядке истреблялось гражданское население. Военные возможности УПА в Галиции и на Волыни позволяли уничтожить значительно больше мирного польского населения, чем было уничтожено в действительности, особенно, если учитывать, что УПА была более серьёзным в военном отношении формированием, чем структуры АК на Волыни и в Галиции.

Командование УПА не считало «польский фронт» главным в своей деятельности, поскольку в условиях оккупации существовало ещё два фронта – антинацистский и антисоветский, причём на последнем УПА нередко терпела существенные поражения. Массовое истребление поляков шло в течение полутора лет – с весны 1943-го по осень 1944-го, а УПА продолжала свою деятельность до 1949 года, и именно в 1944-1949 годах понесла основные жертвы.