Приложение № 19

Елена Милашина. Дело «Курска» надо открывать заново. В гибели лодки и экипажа есть виновные в погонах («Новая газета», № 59. 14.08.2003).

В ответ на публикацию «Дело „Курска“ надо открывать заново» (№ 58 от 1 1.08.2003) в тот же день в редакцию пришло письмо из Главной военной прокуратуры (ГВП). Заместитель главного военного прокурора А. И. Арутюнян обвинил редакцию в нарушении ст. 120 Конституции РФ, а также ст. 5 федерального конституционного закона «О судебной системе».

По словам прокурора, редакция оказывает неимоверное давление на суд, публикуя многочисленные факты халатности и преступных нарушений флотских адмиралов и старших офицеров, которые привели: 1) к гибели «Курска»; 2) к гибели большей части экипажа в первые минуты катастрофы; 3) к гибели 23 подводников в 9-м отсеке.

Во-первых, никто по Закону о СМИ не имеет права диктовать журналистам, как надо трактовать эти факты, тем более что эти факты вообще нельзя трактовать иначе, чем согласно Уголовному кодексу РФ. И если следствие нарушило это непреложное правило и предпочло в угоду каким-то высокопоставленным интересам «не заметить» вины адмиралов, мы на такое нарушение закона пойти не можем и не хотим.

Во-вторых, не надо, уважаемые прокуроры, в который раз подменять суть вопроса. Вы пишете, что мы оказываем «прямое давление на суд перед принятием им решения». Это было бы справедливо, если бы вы имели в виду суд по делу «Курска». К сожалению, пока до суда дело не дошло.

В письме ГВП речь идет о гражданском иске адвоката Кузнецова к главному судмедэксперту Минобороны полковнику Колкутину В. В. и заместителю главного штурмана ВМФ капитану I ранга Козлову С. В. Иск этот адвокат подал, чтобы защитить свои честь, достоинство и деловую репутацию, потому что вышеозначенные военные повели себя не как российские офицеры, а как, извините, российские базарные бабки. Крикливо и необоснованно обвинили адвоката Кузнецова «в попытке поднять свой имидж в глазах общественности за счет гибели экипажа АПРК „Курск“».

В нашей статье, которую вы оцениваете «как прямое давление на суд», об этом конкретном иске практически ничего не говорится. И его исход будет определять только судья, а не газета и даже не Министерство обороны в лице Главной военной прокуратуры. Ведь это письмо, которое вы любезно направили в Пресненский районный суд г. Москвы, в большей степени можно рассмотреть как прямое давление на суд. Просто подумайте, кто для судьи более страшен — журналисты или прокуроры?

А теперь по сути… Вам, г-да прокуроры, хорошо известно, что уже три года «Новая газета» проводит собственное расследование обстоятельств гибели АПРК «Курск» и экипажа лодки. Эти статьи не раз вызывали ваше негодование, но тем не менее помогли вашим же сотрудникам в официальном расследовании уголовного дела.

Факты и обстоятельства гибели АПРК «Курск» в наших параллельных расследованиях совершенно совпали, а вот выводы — нет. Еще раз поясним, почему.

На последнем этапе следователям ГВП дали задачу вывести из-под обвинения нескольких старших офицеров и адмиралов, а также главкома ВМФ Куроедова (полный список фамилий читайте в «Новой газете» № 58 от 11. 08.2003). Задачу выполнили. Но — плохо. По одной простой причине: следователи ГВП провели классное расследование! Слишком хорошо выяснили и установили все факты, чтобы теперь не найти причинно-следственной связи между действиями, например, Куроедова или Попова, или Моцака (фамилии, ставшие известными всему миру) и гибелью 23 подводников, из которых мир знает только капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова. И только потому, что он первый опроверг ложь адмиралов, что весь экипаж «Курска» погиб в первые минуты катастрофы.

И вот что получается. Знакомишься с материалами уголовного дела и понимаешь, что виновные в уголовном деле все-таки есть. И они названы.

«Из контекста постановления о прекращении уголовного дела видно, что предварительное следствие не исключает возможности ошибки командира АПРК „Курск“ Лячина Г. П. и других членов экипажа, повлекшей катастрофу. (…) Лячин Г. П. мог отказаться выводить корабль на учения, мог отказаться принимать перекисно-водородную торпеду, эксплуатировать которую экипаж не был обучен». (Фрагмент ходатайства адвоката Б. Кузнецова. Полный текст читайте на сайте «Новой газеты». — Е.М.)

Почему мы, г-да прокуроры, опубликовали ходатайство Б. Кузнецова и статью, которая вам так не понравилась? Потому что, выходит, Кузнецов защищает не только родственников погибших подводников, но и честь самих погибших.

Комментарии адвокатов:

Уважаемый Дмитрий Андреевич!

Ознакомился с письмом на Ваше имя заместителя главного военного прокурора Арутюняна А. И. в связи с публикацией 11 августа 2003 года в «Новой газете» материала «Дело „Курска“ надо открывать заново», и, как мне представляется, руководство ГВП «перевозбудилось».

Иск о защите чести и достоинства, а также деловой репутации адвоката предъявлен не Главной военной прокуратуре, не руководству Главной военной прокуратуры, не членам следственной группы, которые расследовали уголовное дело по факту гибели АПРК «Курск». Иск предъявлен Виктору Колкутину, Сергею Козлову, Министерству обороны РФ, а также средству массовой информации, распространившему сведения, которые, как я считаю, не соответствуют действительности.

Поэтому странно, удивительно и не совсем понятно, почему реакция на публикацию последовала не от ответчиков, а от органа, который не является стороной в гражданско-правовом споре.

Гражданское процессуальное законодательство Российской Федерации допускает участие прокурора в гражданском процессе. Часть 1 статьи 45 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации изложена в следующей редакции: «Прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд».

Очевидно, что господа Колкутин и Козлов не относятся к лицам неопределенного круга, так как они идентифицируются со вполне конкретными, реально существующими персонами.

У меня также нет оснований считать, что указанные господа страдают какими-либо хроническими заболеваниями, например, энурезом, что препятствовало бы им участвовать лично в судебном процессе, а не прибегать к защите Главной военной прокуратуры.

По внешнему виду ни С. Козлов, с которым я общался лично, ни В. Колкутин, которого я наблюдал на экране телевизора, не производят впечатления умственно отсталых в степени имбецильности или идиотии, при которых их можно было бы признать недееспособными.

Министерство обороны России, хотя и является органом исполнительной власти Российской Федерации, в данном судебном заседании Российскую Федерацию не представляет, а представляет только себя. Оно (Министерство обороны) не является также ни субъектом Российской Федерации, ни муниципальным образованием, а потому при защите его интересов участие прокурора не требуется.

Кроме того, в Министерстве обороны работают квалифицированные юристы, имеющие, в отличие от Главной военной прокуратуры, опыт участия при рассмотрении судами гражданских дел.

Предметом иска являются фрагменты выступления В. Колкутина и С. Козлова на пресс-конференции, в которых содержатся обвинения в мой адрес, что я в отстаивании своей позиции прибегаю к домыслам и передергиванию, что я не располагаю достоверными фактами, ссылаюсь на некомпетентных специалистов, что мои высказывания оскорбительны для науки и для экспертов, что я пытаюсь поднять свой имидж в глазах общественности за счет гибели экипажа АПЛ «Курск».

В публикации Вашей газеты (с. 2, первый столбец, пятый абзац сверху) излагается лишь факт моего обращения в суд, а также те сведения, распространенные В. Колкутиным и С. Козловым, которые я оспариваю. В нем не обсуждаются доводы истца. На страницах газеты излагается позиция защиты по уголовному делу, дается анализ доводов представителя потерпевших по уголовному делу. Даже для неподготовленного читателя ясно, что это не одно и то же.

Материал в газете адресован ее читателям. Я не уверен, что в их число входит федеральный судья, который будет рассматривать дело. Не исключаю, что он понятия не имел об этой публикации, но после того как Главная военная прокуратура направила копию своего письма в Пресненский суд, он наверняка заинтересуется причиной «истерики» руководства ГВП. Может быть, даже прочитает эту публикацию.

Мне остается только поблагодарить руководство ГВП за то, что оно «раскрыло перед судом» подоплеку этого иска.

Все ссылки заместителя Главного военного прокурора, автора письма, на Конституцию РФ, Закон о СМИ, а также вывод о давлении на суд с правовой точки зрения критики не выдерживают.

Мне кажется, что правосудие не пострадает, если Вы, уважаемый Дмитрий Андреевич, обойдетесь с этим письмом утилитарно.

Примите мои искренние заверения в глубоком к Вам уважении

Адвокат Б. Кузнецов.

P.S. Копии письма направлены в Пресненский районный суд гор. Москвы, главному военному прокурору генерал-полковнику юстиции А. Н. Савенкову.)

Глубокоуважаемый Дмитрий Андреевич!

На Ваш запрос по поводу правомерности и корректности публикации в Вашей газете статьи «Дело „Курска“ надо открывать заново» сообщаю свое мнение.

Мне неизвестны какие-либо прямые запрещения в законе о публикации статей в средствах массовой информации по поводу или в связи с каким-либо гражданским или уголовным делом. Более того, на практике мне известно огромное количество случаев, когда в средствах массовой информации, иногда непосредственно перед вынесением приговора или решения, журналисты высказывают свое мнение по существу рассматриваемого судом дела.

Чаще всего такие публикации появляются по уголовным делам с очевидно обвинительным уклоном, и мне не встречалось ни одного случая, чтобы прокуратура рассматривала такие публикации как давление на суд.

Ознакомление с Вашей публикацией, с иском Кузнецова Бориса о защите чести и достоинства и с другими присланными Вами материалами привело меня к убеждению, что эта публикация в основе своей направлена на необходимость пересмотра уголовного дела по поводу гибели «Курска», а не по поводу защиты чести и достоинства адвоката Кузнецова Б.

Конечно, косвенно эта публикация поддерживает позицию адвоката Кузнецова по гражданскому делу, однако я не вижу никаких оснований говорить о том, что в этом случае имеется незаконное давление на суд.

Такого рода публикации не являются доказательствами по делу, и газеты не имеют властных полномочий над судом, который всей своей деятельностью демонстрирует свою независимость от точек зрения авторов тех или иных публикаций.

С уважением

Адвокат, член совета Адвокатской палаты г. Москвы, Заслуженный юрист РФ.

Г. П. Падва.

Главному редактору «Новой газеты» Д. А. Муратову

Уважаемый Дмитрий Андреевич!

По Вашей просьбе я ознакомился со статьей «Дело „Курска“ надо открывать заново» («Новая газета» за 11.08.2003) и с письмом Главной военной прокуратуры (ГВП) в Ваш адрес по поводу этой статьи.

ГВП всегда выделялась из всех подразделений прокуратуры России особой взвешенностью и юридической обоснованностью своих оценок. Поэтому присланное Вам оттуда раздраженное письмо вызывает недоумение как тоном своим, так и некорректным содержанием. Статья в «Новой газете» расценивается в письме Главной военной прокуратуры «как прямое давление на суд перед принятием им решения». Почти криминал.

Оказывается, однако, что речь идет о гражданском деле, в котором адвокат Б. Кузнецов защищается от публично высказанного унизительного намека на низменные мотивы, по которым он защищает интересы родственников погибших моряков. Стало быть, только вопрос о мотивах профессиональных действий адвоката суд и будет рассматривать. А между тем в статье газеты по этому предмету судебного рассмотрения нет вообще ни слова. Какое уж тут «давление на суд»!

В действительности статья посвящена вовсе не предмету гражданского дела Б. Кузнецова — как это некорректно пытается подменить Главная военная прокуратура в своем грозном письме. На самом деле в статье — по канве обстоятельств ходатайства адвоката — подвергаются критике выводы следствия о трагических обстоятельствах гибели моряков «Курска», то есть выводы, исключившие ответственность флотских командиров за катастрофу. Эту именно критику желает пресечь руководство ГВП, грозя газете пальцем. А зря!

Гибель «Курска» была и остается национальной трагедией, отозвавшейся болью в сердце каждого гражданина России. Поэтому все сомнения в правильности выводов следствия должны быть высказаны — и разрешены. Право на высказывание подобных суждений принадлежит журналисту в силу ст. 29 Конституции Российской Федерации и ст. 47 п. 9 Закона о средствах массовой информации.

В этом же Законе о СМИ содержится ст. 46, в соответствии с которой, Главная военная прокуратура имела право и возможность — при несогласии с выступлением газеты — опубликовать в ней свой ответ, парирующий неверную (по мнению следствия) критику. Именно такой аргументированный ответ соответствовал бы и закону, и степени общественного интереса к болезненной теме, и достоинству ГВП. Так, мне кажется, было бы приличнее.

С уважением адвокат С. Ария.