4.2. Радиоразведка военно-морского флота Германии во второй мировой войне

Несмотря на то, что начавшаяся Вторая мировая война привела к консолидации в Германии агентств, занимавшихся агентурной разведкой, в радиоразведывательной деятельности она продолжала использовать те же семь самостоятельных структур, что и перед войной – столько же подразделений радиоразведки (разведки связи), сколько имелось в США, Италии, Японии и Великобритании, вместе взятых. С гражданской стороны это были Pers Z министерства иностранных дел, Forschungstelle министерства почты и Forschungsamt министерства пропаганды. В вооруженных силах связные разведданные собирали четыре организации: армейский главный пост связной разведки, B-Dienst (Beobahtungdienst) – Отдел наблюдения за ведением морской войны ВМФ, 350-й радиоразведывательный батальон ВВС и шифровальное ведомство Верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ)[817].

Организация радиоразведывательной деятельности

Высшим звеном морской радиоразведки Германии являлся Отдел наблюдения за ведением морской войны (B-Dienst) в Главном командовании флота, начальником которого был адмирал Р. Мертенс. За годы Второй мировой войны штаты B-Dienst увеличились с 2000 до 5000 человек (мужчин и женщин), из которых 1100 работали в центральном аппарате службы в Берлине[818]. После удара авиации союзников в ноябре 1943 года штаб B-Dienst был переведен из Берлина в Эберсвальде (в 45 км к северо-востоку от Берлина)[819].

Задачи наземной радиоразведки в ВМФ решали Морские пеленгаторные станции (МПС – MPHS). Структурно они входили в Отдел радиоразведки SKL-Пв (рис. 23). На каждой МПС фиксировались все без исключения перехватываемые радиограммы. Посредством копировальной бумаги регистрация перехваченного материала производилась в четырех экземплярах. Первый и второй экземпляры передавались в Отдел обработки сведений в Берлин: первый немедленно по телеграфу, а второй – дважды в день с курьером на самолете. Третий и четвертый экземпляры, один из которых дешифровался на месте, прилагались к делу[820]. Работа на постах перехвата и пеленгования производилась в 4 смены по 6 часов.

Важность перехваченного материала определялась в Отделе наблюдения за ведением морской войны. Кроме того, в целях повышения вероятности перехвата в условиях влияния погодных явлений на распространение радиоволн, перехват на каждой из радиочастот дублировался (осуществлялся на двух МПС).

Сводки МПС передавались в Отдел наблюдения за ведением морской войны каждые 6 часов, а вспомогательными станциями в 06.00 и 16.00 ежедневно. В подобной сводке содержались особо важные материалы, главным образом уже дешифрованные радиограммы. В свою очередь Отдел наблюдения за ведением морской войны из материалов, полученных со станций, ежедневно к 08.00 составлял разведсводку и отправлял на МПС. Сводка передавалась как совершенно секретный документ и содержала сведения следующего характера: действия неприятельской авиации над территорией Германии и оккупированных стран; сведения о разведывательных донесениях ВВС и ВМФ; сведения о потоплении судов; сведения об авариях на море; сведения о движениях военных и торговых кораблей, конвоях; данные о морских коммуникациях; важные для воздушных сил и флота метеорологические сводки[821].

Как правило, такая сводка содержала от двух до десяти страниц. Кроме того, через МПС она направлялась в отдел радиоразведки генерального штаба сухопутных сил (ОКХ), а также станциям радиоразведки авиации «Тигр», «Леопард» и «Пантера» в Дернау, Хауене и Звере соответственно. Помимо этого, сводки передавались в посольства союзников Германии в Берлине и на станции радиоразведки в Мадрид, Рим, Констанцу, Афины, Вильгельмсхафен, Соест, Лангенарген, Хьерринг и Неймюнстер. Радиоразведывательные данные касательно шпионажа Великобритании и США передавались в органы контрразведки в Кельн и Мюнхен[822]

В Отделе обработки сведений, куда поступали все, без исключения, перехваченные станциями радиограммы, работали два морских офицера, три чиновника морского ведомства и три стенографистки. Каждая радиограмма вкладывалась в соответствующую папку (например, в папку под названием «район Гибралтара»). Незашифрованные радиограммы обрабатывались немедленно. В Отделе обработки сведений на одной из стен висела специальная морская карта мира, на которую наносились все морские коммуникации и модели всех военных кораблей. Они укреплялись на карте в том месте, где их обнаружила разведка. Имелись также модели морских конвоев с эскортирующими их кораблями и самолетами.

После предварительной проверки материал радиоперехвата направлялся в соответствующие отделы, где уже рассматривался во всех подробностях. После этого он снова попадал в Отдел обработки сведений, и после использования прилагался к делу. Материалы, подлежащие использованию, доставлялись ежедневно к 09.00 на МПС, где тут же забирался свежий материал радиоперехвата[823].

Станции радиоразведки были обеспечены новейшей аппаратурой. На вооружении МПС было восемь типов радиопеленгаторов[824]. В среднем дальность действия радиопеленгаторов достигала 2000 км. Точность пеленгования, обеспечиваемая пеленгаторами, в 40 % случаев составляла – 1°, в 30 % – от 2° до 5°, и оставшихся 30 % случаев – пеленгование было недостоверно или невозможно. Днем пеленгование было стабильное, а ночью гуляние пеленга доходило до 20°. Ошибка определения места при пеленговании самолета на длине волны 75 м не превышала 2° (высота самолета – 2 км, дальность – 123 км), на дальности 320 км – примерно 3°. Для сравнения, точность береговых КВ радиопеленгаторов ВМФ СССР в период войны примерно соответствовала точности радиопеленгаторов ВМФ Германии (в 70 % случаев ошибка не более 3°). Чувствительность приемников радиопеленгаторов ВМФ Германии также примерно соответствовала чувствительности советских КВ и СВ приемников, а именно от 5 до 6 микровольт/метр при соотношении сигнал/шум – 10:1[825]. Кроме того, в пункте расположения КВ пеленгатора устанавливался также ДВ пеленгатор, что повышало надежность пеленгаторной сети ВМФ Германии при наличии на объекте разведки различных радиостанций[826].

Сотрудничество службы морской радиоразведки Германии с союзниками распространялось только на Италию и Испанию. В Италии (Мессине, Неаполе и Риме) имелись германские подразделения, которые были тесно связаны с итальянскими органами радиоразведки и проводили обмен материалами. В итальянском отделе радиоразведки в Германии работало в качестве связных пять человек. В Мадриде также имелись подразделения германской радиоразведки, а на больших радиостанциях Испании – радисты, следившие за радиопередачами. Помимо этого существовала прямая телеграфная связь с Мадридом, ввиду чего важные сведения Берлин получал в самое короткое время. При этом, недостатком являлось отсутствие взаимодействия по вопросам радиоразведки с ВМС Финляндии и Румынии.

Благодаря сотрудничеству службы радиоразведки с Гестапо, выявленные агенты немедленно задерживались и доставлялись в отдел Атташе для допроса и просмотра материала, находившегося у агента[827]. Отдел обработки сведений получал в самое короткое время все имеемые в отделе Атташе шифры противника. Кроме того, Отдел обработки сведений получал все без исключения данные от авиационной разведки и разведки сухопутных сил. Сведения радиоразведки ВМФ о рационализации радиоаппаратуры противника, немедленно сообщались фирме «Сименс и Гальске», поставлявшей в то время радиоаппаратуру для морского флота. При перехвате важного радиосообщения, например о выходе какого-нибудь линкора из Гибралтара, оно немедленно сообщалось командующему авиации в южной Франции и командующим соединениями подводных лодок в районе Лориана[828].

Каждый военнослужащий, направляемый на службу в радиоразведку, проходил сначала восьминедельный курс обучения. После того, как он получал специальность радиста, его посылали в Мюрвик (недалеко от Фленсбурга) или Вильгельмсхафен в школу связи для прохождения основного курса. Радистов для радиоразведки ВМС пересылали в школу связи в Аурих. В морской школе связи в Аурихе в течение трех месяцев в пяти ротах обучались 400–500 радистов. После прохождения основного курса они направлялись в Армию и на Флот.

Будущие унтер-офицеры и фельдфебели обучались в Мюрвике (емкость 250–300 человек). При подготовке унтер-офицеров особое внимание уделялось овладению радиоаппаратурой и умению производить ее мелкий ремонт. Фельдфебели знакомились с вопросами организации и методами работы радиоразведки.

Морская школа связи в Аурихе тесно сотрудничала с фирмами «Лоренц» и «Сименс и Гальске» в вопросах получения новейшей аппаратуры для подготовки личного состава, а также непосредственно привлечения специалистов этих фирм к обучению личного состава в применении и обслуживании аппаратуры[829].

Наряду с МПС ведением морской радиоразведки в германском флоте занимались организованные на военных кораблях группы радиоразведки. Так, на линкорах находилось: 4 офицера радиослужбы, 20–30 унтер-офицеров, 10 радиотехников и 160–200 радистов, часть которых работали на аппаратуре радиоразведки (6 комплектов)[830]. На крейсерах в группу радиоразведки входило до 30 радистов и 3–4 комплекта разведаппаратуры. На сторожевых кораблях, кораблях береговой обороны, тральщиках, вспомогательных судах, торпедных катерах, кораблях ПВО находилось по 2 радиста, одному унтер-офицеру, которые одновременно с выполнением задач обеспечения радиосвязи вели радиоразведку. Подводные лодки также имели аппаратуру радиоразведки и гидроакустической разведки.

Кроме того, на вооружении ВМФ Германии находились моторизованные комплексы радиоразведки, оборудованные точно так же, как и МПС, с той лишь разницей, что на них имелся персонал, обслуживающий автотранспортные средства. Такие комплексы использовались в тех случаях, когда вследствие высокого темпа наступления невозможно было быстро построить стационарную станцию радиоразведки[831].

Таким образом, руководство Германии, командование ВМФ и военной разведки уделяли серьезное внимание развитию и организации морской радиоразведки, а именно: централизовано и целенаправленно осуществлялись подбор и подготовка личного состава для частей радиоразведки; материальное и техническое обеспечение радиоразведки соответствовало самым высоким требованиям; была создана широкая сеть станций радиоперехвата и радиопеленгования, охватывающая все морские театры военных действий; на высоком уровне было организовано взаимодействие с другими видами разведки, видами вооруженных сил и родов сил флота. Все это должно было позволить качественно решать поставленные перед радиоразведкой ВМФ Германии задачи разведывательного обеспечения флота. Как положительный фактор особенно следует отметить наличие моторизованных комплексов радиоразведки и ее ведение корабельными силами флоту, что делало радиоразведку мобильной. Недостатками организации являлись: ограниченное взаимодействие с союзниками на Балтийском и Черноморском морских театрах военных действий (с Финляндией и Румынией); отсутствие на надводных кораблях малого водоизмещения специалистов по радиоразведке; совмещение на надводных кораблях обязанностей радистов и радиоразведчиков.

Боевое применение сил и средств радиоразведки

Нападение Италии на Абиссинию (Эфиопию) предоставило немецкой военно-морской радиоразведке возможность получить первые результаты обработки перехвата радиообмена ВМС Великобритании в межвоенный период. С октября 1935 года по июнь 1936 года несколько кораблей ВМС Великобритании, базировавшихся на Аден, наблюдали в Красном море за итальянскими приготовлениями к вторжению в Абиссинию. Поскольку эти корабли находились, по существу, на военном положении, радиопереговоры открытым текстом с командующим Средиземноморским флотом Великобритании в Александрии прекратились, и корабли стали вести радиообмен, используя шифры и коды, которые предназначались для военного времени.

Так как корабли находились в ограниченном районе, и их названия были легко доступны немецкой агентуре на берегу (что также можно было узнать и из лондонской прессы), их ежедневный радиообмен послужил прекрасным материалом для перехвата и анализа радиоразведкой ВМФ Германии. Расшифровать позывные оказалось нетрудно: основные слова и фразы повторялись регулярно[832]. В результате, уже к 1938 году немецкие морские радиоразведчики детально изучили организацию радиосвязи ВМС Великобритании и имели в своем распоряжении значительную часть ее кодов. В конечном итоге это привело к тому, что в 1939 году английскому военно-морскому и торговому флотам пришлось начинать боевые действия на море в тяжелых условиях. Однако в дешифровальной службе ВМФ Германии было слишком мало людей, чтобы раскрыть и тот шифр, который англичане использовали для оперативной связи.

В августе 1939 года за десять дней до объявления Великобританией войны нацистской Германии, адмиралтейство приняло меры предосторожности, затруднившие работу немецких дешифровальщиков. Тем не менее, в течение следующих шести недель немцы добились существенного успеха и получили возможность читать небольшую часть шифрованных радиограмм, особенно тех, которые касались движения кораблей и судов Великобритании в Северном море и в проливе Скагеррак. В результате немцы были в состоянии прочитать множество радиограмм ВМС и торгового флота Великобритании. Одним из примеров использования данных радиоразведки ВМФ Германии является потопление вспомогательного крейсера (бывшего пассажирского лайнера) «Равалпинди» немецким линейным крейсером «Шарнхорст» в ноябре 1939 года.

Но худшее для Великобритании было еще впереди. Весной 1940 года во время побед нацистов в Норвегии, а позднее и во Франции, немецкая радиоразведка обеспечила возможность заранее узнавать практически все, связанное с действиями ВМС Великобритании у побережья Норвегии: ей удавалось в этот период расшифровывать 30–50 % радиообмена ВМС Великобритании. Кроме того, немецкое командование располагало точнейшей информацией о диспозиции кораблей флота метрополии[833]. Причинами таких результатов было дешифрование B-Dienst британского торгового военно-морского кода, введенного в январе 1940 года, а также захват криптографических материалов с британских судов.

Немецкий штаб руководства войной на море лишился такой информации после того, как 20 августа 1940 года адмиралтейство сменило административный и оперативный шифр № 1 на шифр № 2, который получил у немцев кодовое название «Мюнхен». Это означало некоторый перерыв в успехах немецкой радиоразведки ВМС, но, в конце концов, смена процедуры шифрования англичанами значительно облегчила ее работу. Однако, когда немцы постепенно стали приближаться к раскрытию нового шифра, в январе 1941 года перед ними возникло новое препятствие: по предложению 10-го отдела разведывательного управления ВМС Великобритании в методы и порядок скрытой радиосвязи были внесены некоторые изменения. В результате в течение четырех последовавших недель немцы не могли прочитать ни одной радиограммы. В июне 1941 года для использования ВМС Великобритании, Канады и США был введен военно-морской шифр № 3, получивший в службе B-Dienst название «Франкфурт». Дальнейшие изменения, произведенные ВМС Великобритании в сентябре 1941 года и имевшие своей целью еще больше затруднить работу немецкой радиоразведке, наоборот, облегчили ее. К декабрю 1941 года радиоразведка ВМФ Германии была способна перехватывать и дешифровать до 80 % шифра № 3. Однако лишь 10 % перехваченных радиограмм были дешифрованы так скоро, чтобы представлять оперативную ценность[834].

К тому времени, когда английское адмиралтейство в августе 1940 года сменило шифры, штаб немецких подводных сил получал от радиоразведки ВМФ информацию, основанную на чтении более 2000 радиограмм в месяц, в том числе: время прибытия атлантических конвоев в прибрежные воды Великобритании и данные о распределении прибывших судов по портам назначения; информацию об успехах эскортных сил, атаках немецких подводных лодок, причиненных им повреждениях или потоплении; районы подхода конвоев или одиночно следовавших судов; информацию о количестве одиночно следовавших судов; информацию о метеорологических условиях во всех океанах[835].

После того как в октябре 1941 года в эскортировании атлантических конвоев активную роль начали играть ВМС США, объем радиообмена значительно возрос, и немцы это вскоре заметили. Этот радиообмен легко отличался от других по характерным позывным и потому, что он происходил почти исключительно между силами охранения конвоев. Используемый в этом радиообмене шифр немецкая радиоразведка ВМС назвала «конвойным шифром». К февралю 1942 года немцы достигли значительного прогресса в раскрытии «конвойного шифра» и читали большую часть зашифрованных им радиограмм, которые относились не только к атлантическим конвоям.

В период между февралем 1942 года и июнем 1943 года (когда эту систему шифра заменили другой, так и не раскрытой немцами) Отдел наблюдения за ведением морской войны сменил источник радиоразведывательной информации. В это время немецкий штаб руководства войной на море перехватывал и читал передававшуюся английским адмиралтейством ежедневную сводку о диспозиции подводных лодок противника, что давало немецкому командованию представление о планах и возможностях английского поста слежения за движением подводных лодок противника, а также командования Оперативного разведывательного центра адмиралтейства. Однако более детальные и сверхсекретные радиограммы адмиралтейства шифровались другой системой, которую немецкая дешифровальная служба так и не разгадала[836].

Между тем, немецкой радиоразведке удалось раскрыть еще один шифр, использовавшийся в битве за Атлантику. К октябрю 1942 года, зная большую часть этого шифра, радиообмен конвоев читался настолько быстро, что командование ВМФ Германии иногда получало информацию о предстоявшем движении судов за 10–20 часов до фактического осуществления того или иного маневра. Эта информация дополнялась той, которую немцы без труда извлекали из чтения повседневного радиообмена между командованием округа западных подходов и Галифаксом, а также из радиопереговоров по коду для торговых судов[837].

Необходимо отметить, что раскрытие кода для торговых судов явилось прямым следствием соблюдавшейся в предвоенный период английским правительством экономии средств на развитие защищенных систем радиосвязи и господствовавшего убеждения, что «войны больше не будет». Это и привело в конечном итоге к такому положению, при котором огромный торговый флот Великобритании вступил в борьбу с немецкими подводными силами, не располагая средствами надежной скрытой связи.

Кроме прочих, командование ВМФ Германии использовало данные радиоперехвата еще из одного источника. До июня 1942 года Великобритания не располагала специальным шифром в радиосвязи между тремя видами вооруженных сил для совместно проводимых операций, например, операция в Норвегии, рейды на Дьепп и Сен-Назер. В таких случаях использовалась шифр-система для связи различных постов видов вооруженных сил с отделениями министерства иностранных дел в доминионах и в колониях. Германская морская радиоразведка быстро раскрыла эту систему, и поскольку она использовалась консульствами для донесении о движении судов в нейтральных портах, легко узнавала о маршрутах одиночно следовавших судов, а также других мерах ВМС Великобритании, предпринимавшихся для борьбы с немецкими рейдерами. Однако в ноябре 1941 года это стало вызывать подозрения в английском адмиралтействе, и для береговых военно-морских властей была введена новая шифр-система.

Следует подчеркнуть, что успех немецкой радиоразведки ВМФ в раскрытии тактических кодов и шифров английских ВМС был переменным, поскольку зависел от количества перехваченных радиограмм в тот или иной период проведения операции и от длительности периода действия того или иного шифра. Так, например, немцы очень редко могли заблаговременно извлечь информацию о передвижении военных кораблей. В операции «Торч» в ноябре 1942 года был использован специально изданный для операции шифр и немцы не смогли раскрыть его. Не дешифровали немцы ни одной радиограммы и во время операции английского флота по потоплению линейного крейсера «Шарнхорст» в декабре 1943 года. Радиоразведка ВМФ Германии перехватила около тридцати радиограмм, но, несмотря на то, что применявшийся при этом шифр уже использовался длительное время, им так и не удалось расшифровать ни одной из них. Попытки раскрыть его предпринимались немцами до 10 января 1944 года, но так и были безуспешны. Еще один пример успешного применения шифра имел место при высадке в Анцио в январе 1944 года, где англичанами также был использован специально изданный на операцию шифр, и немецкой радиоразведке, несмотря на то, что она перехватила 358 радиограмм, раскрыть шифр не удалось[838].

В третьем периоде Второй мировой войны успех немецкой радиоразведки ВМФ в раскрытии тактических кодов и шифров снова повысился. Это объясняется тем, что боевые действия надводных кораблей и авиации союзников в битве за Атлантику к этому времени значительно активизировались и число контактов с немецкими подводными лодками возросло. В эфире стало значительно больше тактических донесений, что дало немцам возможность извлекать ценную информацию о противолодочных действиях и прибрежных конвоях на основе дешифрования до 1500 радиограмм в месяц. Однако летом 1944 года еще один ценный источник информации о маршрутах конвоев перестал «приносить плоды» немецкой радиоразведке: союзники ввели новый, с более высокой надежностью шифр для связи с судами конвоев. Все попытки немцев раскрыть этот шифр не увенчались успехом.

Как немцы использовали информацию, извлекаемую из радиоперехвата и дешифрования, и насколько ценной она была для командиров подводных лодок хорошо видно на специфическом примере проводки конвоев НХ.229 и SC.122. Этим конвоям пришлось вести длительную борьбу с большой группой немецких подводных лодок в период с 16 по 19 марта 1943 года, то есть, как раз перед тем, как инициатива в битве за Атлантику перешла на сторону союзников. До первой атаки лодками этих конвоев штаб немецких подводных сил прочитал 16 радиограмм, в которых содержалась информация о движении обоих конвоев. Особенно важными среди них были радиограммы, отправленные 4 марта в 22.10 и 13 марта в 19.32. В первой сообщались подробности океанского маршрута для конвоя НХ.229 и для отставших от него одиночных судов, а во второй – конвоям приказывалось уклониться от маршрута на основании данных о диспозиции немецких подводных лодок, сообщенных Оперативным разведывательным центром адмиралтейства[839]. Хорошо информированный штаб немецких подводных сил сосредоточил для атаки этих конвоев 40 подводных лодок. В результате это закончилось для союзников потерей 21 судна суммарным водоизмещением 140 тыс. т (немцы потеряли одну подводную лодку). В этот период станции радиоразведки ВМФ Германии перехватывали около 8500 радиограмм в сутки.

В том, что период ужасных потерь и кризисов для союзников с удивительной быстротой сменился периодом триумфального контрнаступления не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что с этого времени радио-разведка ВМФ Германии перестала обеспечивать подводные силы информацией, к которой они так привыкли. 10 июня 1943 года была введена в действие новая система шифра вместо шифра № 3, решившая многие проблемы для ВМС Великобритании[840]. Так постоянно и настойчиво проводившиеся адмиралтейством меры по обеспечению безопасности радиосвязи увенчались успехом. В результате к июню 1943 года немецкие подводные лодки были вынуждены уйти из Северной Атлантики.

Главнокомандующий ВМФ Германии адмирал К. Дениц не скрывал и не преуменьшал роли и значения радиоразведки и дешифровальной службы ВМФ Германии, особенно в свете того, что немецкая авиация не смогла обеспечить воздушную разведку на большом удалении от военно-морских баз. Он писал, что в результате деятельности радиоразведки ВМФ командование подводных сил Германии читало не только английские радиограммы и указания конвоям о маршруте движения, но в январе и феврале 1943 года сводку адмиралтейства о диспозиции немецких подводных лодок, которая ежедневно передавалась по радио командирам конвоев. В ней указывались известные и предполагаемые английской разведке места нахождения немецких лодок в различных районах. Кроме того, передававшиеся на корабли и суда сводки адмиралтейства, использовались немцами для контроля безопасности своей скрытой связи и радиообмена, обеспечивавшего управление действиями подводных лодок.

Переданные англичанам и американцам весной 1945 года во Фленсбурге документы от немецкой дешифровальной службы ВМФ убедительно доказали, что успехи немецкой радиоразведки оказались большими и длились значительно дольше, чем предполагали союзники.

При этом на протяжении большей части войны дешифровальная служба немецкой военно-морской разведки состояла не более чем из пятидесяти дешифровальщиков, которые в июне 1945 года находились в Фленсбурге. При большем штате они, очевидно, достигли бы более высоких результатов, потому как значительная часть материала радиоперехвата оставалась необработанной, хотя после того как Дениц стал в 1944 году главнокомандующим ВМФ Германии, радиоразведчики и дешифровальщики пользовались его особой протекцией[841].

В середине 1940 года, когда Гитлер принял решение напасть на Советский Союз, у немцев на Восточном фронте не было никаких технических средств для ведения морской радиоразведки. Однако спустя год, когда Германия начала войну против СССР, немецкая служба радиоперехвата приступила к добыванию информации о советских войсках (силах). В результате материалы радиоразведки вместе с опросами военнопленных составляли для Германии основную массу (до 90 %) всех разведывательных данных о ходе военных действий на Восточном фронте[842].

Определение местоположения объектов разведки осуществлялось радиопеленгаторной сетью, которая организовывалась двумя-тремя морскими пеленгаторными станциями. Связь между ними была организована по проводной телефонной линии связи, посредством которой передавался пеленг на объект. Пересечением линий пеленгов от станций на морской карте определялось местонахождение объекта разведки. Так, радиостанции в Вильгельмсхафене и Хьеринге занимались обработкой радиосообщений, исходящих с территории Великобритании; в Ставангере и Кирхене – радиосообщения из Исландии; в Соэст, Ноймюнстере и Лангенаргене обрабатывали все сообщения, относящиеся к восточной части Средиземного моря; в Одессе и Констанце – к Черному и Каспийскому морям; в Свинемюнде и Штольпмюнде, Риге и Хельсинки – отвечали за Балтийское море. Морские пеленгаторные станции Германии не ограничивали свою работу перехватом морских радиограмм, а перехватывали и обрабатывали радиопередачи ВВС противника[843].

Помимо этого, на каждой радиостанции работали 1–2 человека, вскрывавших деятельность разведок противника. Это подтверждает, существовавшие в ходе войны опасения командования разведки советского ВМФ о возможности перехвата противником радиопередач между нашими береговыми радиопеленгаторными пунктами и береговыми радиоотрядами флотов, и необходимости передачи номиналов перехваченных радиочастот переменными коэффициентами, а позывных – сменными, условными сокращениями.

Морские пеленгаторные станции Германии использовались также для обслуживания авиации, а именно: ориентирования самолетов в их местоположении; наведения самолетов на цель; привода самолетов на аэродром. Однако последнее делалось лишь в исключительных случаях, например, потере ориентации и невозможности восстановить ее за счет других средств; аварии или выполнения специальных заданий. При этом время от момента запроса самолетом пеленга до момента сообщения готового результата пеленгования на самолет составляло 40–60 секунд[844].

В целом позволительно сделать следующие выводы об организации и боевом применении сил и средств радиоразведки ВМФ Германии во Второй мировой войне:

Во-первых, Германия накануне и в ходе Второй мировой войны имела наибольшее количество ведомств, занимавшихся ведением радиоразведки, где на ее нужды тратились значительные силы и средства. Организация добывания, обработки и представления командованию развединформации частями радиоразведки ВМФ Германии была направлены на обеспечение большей вероятности радиоперехвата, обменом радиоразвединформацией между всеми заинтересованными ведомствами и максимально быстрым ее использованием для обеспечения боевой деятельности ВМФ Германии.

Во-вторых, наибольшего развития в качественном отношении радиоразведка ВМФ Германии получила в первый период войны, а количественно – в третьем. Недостаточного развития получила дешифровальная служба ВМФ, причем как в количественном отношении, где ее штат к концу войны составлял 50 человек, так и качественном, где она отстала в развитии электромеханических устройств дешифрования.

В-третьих, Германия накануне войны обладала наиболее подготовленными силами морской радиоразведки, которые получали опыт применения, начиная с октября 1935 года. Это позволило с самого начала войны обеспечивать командование ВМФ Германии необходимыми разведывательными сведениями для ведения боевых действий на море.

В-четвертых, наибольших результатов она достигла в первом и втором периодах войны, что в целом было обусловлено с одной стороны высоким уровнем организационной, специальной и технической подготовки к войне радиоразведки ВМФ Германии, а с другой – низкой организацией у противника мер по защите каналов радиосвязи военного и гражданского морских флотов. Значительную роль морская радиоразведка Германии сыграла в обеспечение деятельности подводных лодок против конвоев в битве за Атлантику. Объединение усилий Великобритании и США в области развития и применения технических средств радиоразведки своих флотов, дешифрования радиосвязи ВМФ Германии, увеличения шифростойкости радиосвязи ВМС Великобритании, Канады и США, а также распыление в Германии усилий по дешифрованию среди семи ведомств, при необходимости вскрывать шифры трех крупных военных держав, предопределили снижение результатов радиоразведывательной деятельности ВМФ Германии во Второй мировой войне.