Польша — «генеральная репетиция» геноцида

Польша — «генеральная репетиция» геноцида

В задачу данной книги не входит рассмотрение военных кампаний Гитлера, нас интересует лишь-та роль, которую сыграли при этом служба безопасности, гестапо и прочие органы «империи Гиммлера». И все же следует напомнить о некоторых уже известных советскому читателю фактах, связанных с фашистской агрессией.

Известно: чтобы создать повод для нападения на Польшу, Гитлер пошел на гнусную провокацию, состряпанную разведками, — инсценировку нападения «поляков» на радиостанцию в Глейвице, близ польско-германской границы.

Впервые некоторые детали этой операции были обнародованы на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников. Однако более или менее полная картина действий выяснилась позже — в результате множества исследований историков ГДР и ФРГ и новых материалов, обнаруженных в архивах гестапо.

В середине 60-х годов западногерманское правительство распорядилось об официальном судебном расследовании событий вокруг нападения на радиостанцию в Глейвице. Об этом расследовании подробно рассказано в книге Калика, на которую мы уже неоднократно ссылались. Кратко изложим результаты экспертизы, которую проводил старший прокурор ФРГ Альфред Шипо:

1. Руководство операцией осуществлял Рейнхард Гейдрих. Непосредственное исполнение ее было поручено начальнику гестапо Мюллеру, который наблюдал за ходом операции из местного «опорного пункта» гестапо, расположенного в городе Оппельн.

2. Операция в целом делилась на три этапа.

Ответственным за первый этап был штурмбанфюрер СС Науйокс. Он подобрал группу (зондеркоманду) из шести-семи человек, которая по условленному сигналу — «бабушка умерла» — должна была напасть на радиостанцию, захватить ее и передать в эфир «воззвание польских борцов за свободу». Затем второй группе предписывалось совершить фиктивное нападение на таможню в Хохлиндене и на дом лесника в Питчене, для чего были выделены 300 эсэсовцев, 150 из которых намеревались одеть в польскую форму. И наконец, в ночь с 31 августа на 1 сентября 1939 г., после получения нового условного сигнала — «Агата» — планировалось осуществить инсценировку нападения на германскую таможню у польско-германской границы. Нападение должны были совершить эсэсовцы, переодетые в польскую форму, при этом нападающим следовало перекликаться по-польски и петь польские песни. Операция была проведена «успешно», таможню эсэсовцы заняли, а здание разрушили.

В тот же вечер было инсценировано нападение на дом лесника. Между 20 и 22 часами. Переодетые эсэсовцы захватили дом и нескольких «польских пленных». Эту операцию поручили особому отряду, действовавшему отдельно от других участников.

В течение всего хода провокаций поддерживался постоянный контакт между Гиммлером и Гитлером, который, естественно, был полностью информирован обо всех деталях происходящего.

Было подсчитано, что всего в этой провокации прямо или косвенно участвовало 300 «статистов» и 40 чиновников гестапо. В общей сложности в нее было вовлечено не менее 2 тыс. жителей пограничной зоны, не имевших, разумеется, никакого представления о том, в каком дьявольском фарсе они задействованы.

Следует особо упомянуть об активном участии в провокации в Глейвице вермахта, поскольку западная пропаганда отрицает причастность нацистских вооруженных сил к преступлениям гестапо и других тайных служб гитлеровской империи в подготовке войны.

В действительности же о предстоящих действиях был заранее информирован начальник генерального штаба сухопутных сил Гальдер, который 17 августа поставил об этом в известность руководителя военной разведки (абвера) Канариса и приказал выделить для осуществления провокации польские военные мундиры и передать их команде СС, имитировавшей нападение поляков на немецкую территорию.

1 сентября в 0 часов 45 минут гитлеровские орды вторглись в Польшу. 3 сентября Англия и Франция объявили, что они находятся в состоянии войны с Германией. Вторая мировая война стала реальностью.

Оценивая значение этого события для аппарата насилия, французский историк Калик справедливо замечает: «В новой ситуации, когда большая война стала фактом, влияние аппарата секретных служб значительно возросло». При этом оказалось, что именно служба СС лучше всего была подготовлена к войне: Гиммлер и Гейдрих хорошо знали, какую роль будут играть отряды СС в оккупационной политике, и заранее к этому готовились. Они приняли своевременно меры не только для вовлечения армии в провокации, послужившие поводом к войне, но и получили официальное согласие вермахта на действия гестаповских отрядов в тылу германских войск.

Калик пишет по этому поводу: «Он (Гейдрих. — Авт.) был заинтересован в том, чтобы армия оказалась сильно замешанной в кровавой бойне». Таким образом, продолжает Калик, возникла «кооперация СС и вермахта и координация их действий».

Польша стала важным «опытным полем» для проверки эффективности сотрудничества СС и вермахта. После польской кампании Гиммлер убедился в полном послушании армейского руководства, когда дело касалось программы геноцида.

Легкая победа над Польшей вскружила голову рейхсфюреру СС. К тому же Гиммлеру были хорошо известны дальнейшие планы Гитлера на Востоке — нападение на Советский Союз, попытка сокрушить первое в мире социалистическое государство и превратить народы СССР в рабов немецкой расы господ, то есть германского монополистического капитала.

С весны 1940 г. полным ходом шла выработка оперативного «плана Барбаросса» — плана агрессии против Советского Союза. Однако по воле фюрера сначала следовало расправиться с противниками рейха на Западе. Готовился сокрушительный удар по Франции и некоторым другим западноевропейским странам.

А на Востоке тем временем были приняты меры, чтобы максимально ускорить реализацию предначертаний рейхсфюрера СС об «освоении польского пространства».

Гиммлер нашел и исполнителей своего замысла в отношении Польши. Одним из них был обергруппенфюрер СС, начальник полиции города Люблина Одило Глобокник. Несколько слов о нем, поскольку фигура эта типичная.

В 1933 г. Глобокнику пришлось бежать из Австрии в Германию, так как его уличили в убийстве венского ювелира и он разыскивался полицией. Глобокник вступил в СС и стал одним из приближенных Гиммлера. В СС он приобрел репутацию специалиста по «мокрым» делам и в основном занимался выполнением особо «деликатных» поручений рейхсфюрера СС. В 1939 г. Глобокник дослужился до гаулейтера, но в связи с тем, что его уличили в спекуляциях, был понижен в звании. Однако, когда возникла нужда в особо жестоких и беспощадных палачах для расправы с населением Польши, Гиммлер вспомнил о Глобокнике, поручив ему осуществление планов по опустошению и колонизации польских земель.

Большая часть суверенной Польши была переименована нацистами в «генерал-губернаторство», а «генерал-губернатором» назначен Ганс Франк.

Ганс Франк предстал перед Нюрнбергским международным трибуналом и кончил свою жизнь на виселице.

Во время допросов в Нюрнберге, которые вел, в частности, в качестве эксперта американский психиатр Дж. М. Джильберт, Франк прибегнул к довольно распространенному приему — притворился этаким слабохарактерным, безвольным человеком, действовавшим по внушению «сильной личности» — фюрера. Франк хотел уверить эксперта, что страдает «раздвоением личности» и «искренне раскаивается» в содеянном. Говорил, что подчас ему кажется, будто в нем уживаются два человека: «Один — это я сам — Франк, — говорил он, — который сейчас стоит перед вами (экспертами. — Авт.), а другой — совершенно иной человек, бывший нацистский фюрер. И иногда я себя спрашиваю, как тот человек мог делать подобные дела. Один Франк видит другого Франка и как бы твердит ему: «Какая же ты вошь, Франк! Как ты мог совершать такие поступки?» Следователю Нюрнбергской тюрьмы он также пожаловался: «Ведь я такой слабый человек!»

И тот же Франк на вершине своей карьеры, будучи «вице-королем Польши» (так звали его многие подчиненные), говорил на одном из совещаний: «Не надо быть уж чересчур чувствительными и пугаться, когда мы слышим, что расстреляли, к примеру, семнадцать тысяч поляков».

Какие цели преследовали нацисты, оккупировав Польшу?

Планы гитлеровского руководства по отношению к Польше были детально обрисованы на заседании Международного Военного Трибунала в Нюрнберге, состоявшемся в декабре 1945 г.

В частности, там были представлены материалы, в которых давалась общая характеристика политики германизации и практики грабежа, осуществлявшегося немецкими оккупационными властями в Польше.

«Германизация, или онемечивание, — указывается в материалах обвинения, — означает уничтожение национального характера захваченных территорий и искоренение всех элементов, которые не примут нацистской идеологии».

«Под грабежом, — говорится далее в документе обвинения, — мы понимаем разграбление общественной и частной собственности и вообще эксплуатацию народа и естественных богатств оккупированных территорий».

Характеризуя общие цели оккупационной политики нацистской администрации в Польше, обвинитель от США Гаррис указывал: «Планы в отношении Польши были довольно сложные:

1. Гитлеровцы специально ставили перед собой цель эксплуатировать людские и материальные ресурсы генерал-губернаторства Польши для того, чтобы усилить нацистскую военную машину, чтобы разорить генерал-губернаторство и превратить его в вассальное государство. На более поздней стадии были сформулированы планы создания островков немецких поселений в более плодородных районах генерал-губернаторства для того, чтобы поглотить польское население и ускорить процесс онемечивания.

2. Районы Польши, которые должны были стать частью германской империи, подлежали безжалостному онемечиванию. Для этого нацисты планировали:

а) сохранить производственные возможности в захваченных районах, с тем чтобы все, что будет производиться, использовалось военной машиной Германии;

б) ввозить в генерал-губернаторство сотни тысяч евреев, представителей интеллигенции, а также несогласных с нацистами элементов. Евреи, которые ввозились в генерал-губернаторство, были обречены на быстрое уничтожение. Более того, поскольку гитлеровцы видели, что польская интеллигенция не поддается германизации и может служить источником сопротивления, они решили уничтожить также и эту интеллигенцию;

в) вывозить всех физически годных польских граждан в Германию для работы на немецкую военную машину. Эта мера преследовала двоякую цель: во-первых, выполнить требования немецкой военной промышленности на рабочую силу, во-вторых, предотвратить рождение нового поколения поляков;

г) превратить всех жителей областей, включенных в состав германской империи, хотя бы с каплей немецкой крови, в германских подданных, которые фанатически верили бы в принципы фашизма. Для этого нацисты провели четкую систему расовой регистрации. Те, кто отказывался регистрироваться, заключались в концлагеря;

д) ввозить тысячи немецких подданных в эти включенные в империю районы для расселения их;

и, наконец,

е) конфисковать, особенно в сельских местностях, всю собственность поляков, евреев и недовольных нацистами».

Детальные указания об управлении экономикой захваченных земель были сформулированы в инструкции Геринга от 19 октября 1939 г., то есть еще на начальной стадии гитлеровской агрессии в Польше. В директиве, в частности, говорилось: «Задачи экономической политики в разных административных районах страны различаются в зависимости от того, какого района это касается, будет ли он включен политически в германскую империю, или мы имеем дело с генерал-губернаторством, которое, по всей вероятности, не будет являться частью Германии.

В первом случае следует иметь в виду реконструкцию и расширение экономики, сохранение всех производственных возможностей и источников сырья и полное включение экономики этой страны в германскую экономическую систему в самое ближайшее время.

Во втором случае с территории генерал-губернаторства следует вывозить все сырье, все материалы, весь лом, все машины, которые могут быть употреблены для германской военной экономики. Предприятия, которые не абсолютно необходимы для удовлетворения самых минимальных потребностей населения, должны быть вывезены в Германию, если только их вывоз не потребует слишком долгого времени, в противном случае они должны быть практически использованы на старом месте для работы по германским заданиям».

Воплощалась в жизнь и чудовищная программа «освобождения» Польши от наиболее активной части ее коренного населения и превращения сотен тысяч людей в рабов германской военной промышленности. Шла германизация поляков — женщин, мужчин и детей.

Естественно, что пальма первенства при проведении всех этих «мероприятий» принадлежала карательному аппарату нацистов. Впрочем, и нацистская администрация во главе с Франком делала свое дело исправно.

Переселение поляков на предназначенные для них территории на востоке страны в своего рода гетто шло полным ходом. Одновременно ни на минуту не прекращалась отправка на принудительные работы в Германию десятков тысяч поляков. Были спешно разработаны специальные «Правила обращения с поляками», насильно увезенными в Германию. Они были рассчитаны на то, чтобы превратить польских рабочих в «домашний скот» арийских рабовладельцев. В этих правилах содержалось 15 параграфов. Первый из них предусматривал, что никто из поляков не имеет права жаловаться на своего хозяина в какую-либо вышестоящую инстанцию: всем ведомствам рейха было строго запрещено принимать к рассмотрению подобного рода жалобы. С 20 часов до 6 часов утра зимой и с 21 часа до 5 часов утра летом поляки не имели права покидать помещение. Полякам было запрещено пользоваться велосипедом для поездки на работу, посещать кинотеатры, слушать концерты и даже ходить в церковь. Строжайшим образом запрещалось посещение ресторанов, запрещались всякие «сходки, собрания и манифестации». Наконец, поляк не имел права пользоваться городским транспортом. Можно упомянуть и такой параграф, как запрещение полякам переходить на работу к другому хозяину без получения на то специального разрешения. Немецким хозяевам было дано право подвергать поляков телесному наказанию, «если уговоры не помогут» (именно так было написано в инструкции, разработанной гестапо).

Женщины и девушки, угнанные из Польши, часто использовались в немецких семьях в качестве прислуги, при этом члены НСДАП имели преимущество при получении польской служанки перед беспартийными. Число польских женщин, приданных в качестве бессловесных слуг немецким хозяйкам, оценивается в 400–500 тыс. человек. Разумеется, никакой зарплаты прислуга не получала.

25 января 1940 г. Франк объявил, что собирается «в кратчайшее время» депортировать миллион поляков для работы на немецких военных заводах. Эту программу можно было выполнить лишь путем устройства массовых облав на юношей и девушек в польских городах. И Франк добился, по его собственным словам, «полного успеха». Он смог уже в августе 1940 г. отрапортовать фюреру о вывозе в Германию 800 тыс. польских рабочих.

Естественно, что угон трудоспособного населения Польши в Германию сопровождался неслыханным террором. И здесь гиммлеровские убийцы применяли свою излюбленную тактику «превентивных» арестов и казней. Не только все коммунисты, все левые профсоюзные деятели, но и вся интеллигенция попала в «черные списки», за ними охотились, их хватали и бросали в концлагеря.

10 мая 1940 г. гитлеровские орды напали на Францию. Франк «чутко отреагировал» на этот новый поворот в развертывании нацистской агрессии. «Необходимо, — писал он в Берлин, — использовать то обстоятельство, что внимание общественности отвлечено от Польши, для того, чтобы ликвидировать тысячи неугодных нам поляков. Такая акция могла бы пройти вполне незаметно».

В 1939–1940 гг. нацисты начали специальную операцию, направленную против польской интеллигенции. Она получила кодовое название «Акция АБ». Непосредственное руководство акцией взял на себя РСХА, назначив своими уполномоченными обергруппенфюрера и верховного руководителя полиции и СД в «генерал-губернаторстве» Фридриха Крюгера, а также бригадефюрера полиции Бруно Штреккенбаха, руководителя отдела кадров первого ведомства PCXА и заместителя Гейдриха. Двум представителям главного ведомства безопасности была придана группа эсэсовцев, присланных из Берлина. Уже в начале 1939 г. гестапо арестовало нескольких профессоров Краковского университета. Это было началом «Акции АБ». За первыми арестами последовали другие. Франк распорядился, чтобы арестованных профессоров не отправляли в Германию, а уничтожали на месте. «Нам совершенно нет смысла, — сказал он во время разговора с Крюгером и Штреккенбахом 30 мая 1940 г., — перевозить их туда, а затем обратно и потом опять в польский концентрационный лагерь. Это вызовет лишь ненужные осложнения и переписку с родными. Поэтому надо с ними поступить так, чтобы до предела упростить процедуру», то есть уничтожить быстро. Для того чтобы закрепить подобного рода практику, Франк отдал следующее распоряжение судебным инстанциям «генерал-губернаторства»: «Любая попытка судебных органов вмешиваться в дела лиц, арестованных в порядке проведения «Акции АБ», будет рассматриваться как предательство. Комиссия по расследованию ходатайств об амнистии не должна принимать заявлений от родственников арестованных».

После окончания «Акции АБ» Франк устроил прием по случаю отъезда Штреккенбаха, на котором выразил благодарность ему за проделанную «работу» (в ходе этой «работы» без суда и следствия были расстреляны 17 тыс. польских граждан). Франк провозгласил при этом следующее: «То, что вы, бригадефюрер Штреккенбах, и ваши люди сделали здесь, в генерал-губернаторстве, никогда не будет забыто немецким народом. Вы вправе не стыдиться этих дел».

В 1940–1941 гг. все более массовый характер приобретали аресты заложников и убийства поляков. Для «упрощения процедуры» полицейские полевые суды получили право исполнять приговоры на месте. «Приговоры полевых судов должны исполняться незамедлительно», — говорилось в инструкциях нацистов.

Польша стала воистину «опытным полем» для осатаневших безумцев, которые решили, что они могут перетасовывать целые народы, очищать их от «неарийских элементов», уничтожать миллионы людей, выводить «чистопородных арийцев» на манер чистопородного скота. Разумеется, немало потрудились в Польше и «расоведы». Одновременно с уничтожением части польского народа началась и массовая ликвидация евреев.

«Мы должны полностью уничтожить евреев, — сказал Франк на приеме во время совещания руководящих работников своего штаба. — Мы должны их истреблять везде, где только найдем».

В июне 1940 г. в порядке выполнения этого наказа, утвержденного самим Гитлером, на болотистой территории недалеко от Кракова был создан лагерь истребления Освенцим. В течение последних лет правления нацистских убийц туда были свезены несколько миллионов евреев и поляков. Вскоре к этому лагерю прибавились еще два — в Майданеке и Треблинке. Последний считался «моделью», образцом для подражания.

В дальнейшем гестапо и СД расширили свои полномочия и масштабы репрессий. Наибольшего размаха массовые убийства в лагерях смерти Освенциме и Майданеке достигли во второй половине 1943 г. и в начале 1944 г. Наряду с «селекцией» в эти годы в Польше развернулась кампания, имевшая целью установить число граждан «немецкой крови» (или поляков с примесью более 50 процентов немецкой крови) и переселить их в Германию. Гиммлеровское расовое ведомство установило четыре категории лиц, подлежавших «онемечиванию» (в зависимости от процента немецкой крови и некоторых других «расовых критериев», включая степень родства с человеком немецкой крови, «арийскую» внешность и преданность немецким оккупационным властям).

В итоге проведения этой полицейской операции около 100 тыс. поляков прошли процедуру «онемечивания». Полному «онемечиванию», то есть превращению польских граждан в «истинных немцев», подлежал лишь небольшой слой населения «генерал-губернаторства». По подсчетам польских ученых, он составил не более 3 процентов населения Польши. Остальные подлежали либо физическому уничтожению в концентрационных и «рабочих лагерях», либо угону в рабство для работы на нужды германской военной промышленности[85].

Строжайшим образом преследовались связи между немецкими женщинами и поляками и польскими женщинами и немецкими мужчинами. Немцев и немок сажали в концлагеря, а поляков и полек убивали (вешали!). Ну а как надлежало поступать со смешанными браками, заключенными до того, как немецко-фашистские войска вошли в Польшу?

Сохранился документ, подписанный (по согласованию с РСХА) самим Франком.

«Поскольку было установлено, что в нарушение расовых законов немецкая женщина вышла в свое время замуж за польского офицера и родила от него троих детей, то ее, Брунгильду Мужинску (так звали женщину. — Авт.), и ее детей следует подвергнуть суровому наказанию». Предписывалось детей стерилизовать и передать на воспитание в один из детских домов рейха.

Вообще трудно себе представить, с каким садизмом Гиммлер и К° распоряжались польскими детьми.

13 июня 1941 г. Гиммлер писал гаулейтеру Грейзеру, руководителю вновь созданной из бывших польских территорий области под названием «Вартегау». «Детей чистой расы, — писал Гиммлер, — следует отобрать у родителей и поместить в специальные детские сады или детские дома, где они получат образование. Родителям же надо сказать, что это делается по соображениям здоровья (курсив наш. — Авт.)».

Когда до гестапо дошли слухи, что поляки прячут детей в домах для беспризорных, чтобы избежать их «онемечивания», Гитлер отдал приказ распустить все подобного рода дома и подвергнуть детей соответствующей процедуре, чтобы установить, к какой категории можно отнести того или иного ребенка[86].

Приведем некоторые итоговые данные по выполнению акции переселения поляков и колонизации Польши. Они взяты из официальной нацистской статистики тех времен и касаются лишь части нынешней Польши, а именно бывшей территории так называемого «генерал-губернаторства». Но и эти данные достаточно красноречивы.

В общей сложности до 1943 г. у поляков было конфисковано 6 367 971 гектаров земли. К немецким колонистам перешло 703 760 крестьянских дворов и хуторов. Все они стали собственностью немцев, хлынувших из Германии по мобилизации гестапо. В основном это были так называемые «фольксдойче», то есть немцы, проживавшие раньше в различных восточноевропейских странах. Всего на польских землях поселились 500 тыс. «фольксдойче», что составляло около трети того числа поляков, которых изгнали из этих мест.

Послевоенные публикации — как документальные, так и исторические — дали новые материалы, характеризующие итоги господства нацистских оккупантов на польской земле. Большую ценность представляют сведения, полученные в результате работы Международной научной конференции на тему «Гитлеровский геноцид в Польше и Европе в 1939–1945 годах». В конференции, состоявшейся в Варшаве, приняли участие ученые более 20 стран, в том числе Советского Союза и других социалистических государств, а также представители международных организаций.

Начальник Главной комиссии по расследованию гитлеровских преступлений в Польше Ч. Пишбыльский заявил, что из 2078 дней гитлеровской оккупации «не было ни одного дня без убийств и расправ, чудовищных по своей жестокости и цинизму».

В расположенных на польских землях концлагерях, указал Пишбыльский, было уничтожено 6,7 млн. человек из 7,2 млн узников. Жертвами нацистов стали граждане 51 национальности из 30 государств Европы, Америки, Азии и Африки.

В январе 1985 г. в Варшаве состоялась торжественная сессия Варшавского народного совета, посвященная 40-летию освобождения польской столицы от фашистских захватчиков. На ней присутствовали руководители ПОРП и польского государства, делегация Московского городского Совета, делегации других братских стран. Касаясь потерь, понесенных польским народом в борьбе с немецким фашизмом, участники сессии констатировали, что Польша потеряла в ходе войны 6 млн. своих граждан. В польской земле покоится 600 тыс. советских воинов, павших в боях за избавление страны от фашистской неволи.

Подробный анализ демографических, экономических и социальных последствий фашистской оккупации Польши содержится в работах ряда видных польских ученых, опубликованных в послевоенное время. Потери, нанесенные гражданскому населению Польши гитлеровскими оккупантами, были поистине огромными. Они исчисляются в 220 человек на каждую тысячу поляков. Это означает, что почти каждый четвертый гражданин Польши пал жертвой гитлеровского террора.

Столкновения между представителями отдельных ведомств, действовавших в Польше, — о них шла речь выше — объяснялись отнюдь не разногласиями по вопросам, касавшимся обращения с польским населением. Просто различные немецкие учреждения при проведении оккупационной политики в Польше преследовали свои цели — одинаково преступные.

Так, отдел вооружения Верховного командования вермахта (под руководством генерала Томаса) был прежде всего заинтересован в использовании военной промышленности Польши для расширения производства вооружения в гитлеровском рейхе и потому иногда выступал за сохранение на местах заводов или военных объектов, которые могли бы усилить военно-промышленную мощь Германии.

Крупные военные монополии Германии рассматривали Польшу главным образом как резервуар рабочей силы (или, вернее, дарового труда польских рабочих), поэтому они, с одной стороны, требовали обеспечения бесперебойного притока рабочей силы из Польши в Германию, а с другой — принятия определенных мер для более длительной эксплуатации польской рабочей силы (поляки были поставлены в столь невыносимые условия, что быстро умирали).

Что касается Гиммлера и руководства аппаратом насилия в Польше с его многочисленными ответвлениями, сетью концентрационных и «рабочих лагерей», огромной машиной для уничтожения миллионов узников, свезенных в Польшу из всех стран Европы, то перед ними стояла лишь одна задача: скорейшее «очищение» жизненного пространства в целях колонизации Польши, уничтожение польской интеллигенции, удушение в зародыше любых признаков национального самосознания — в общем, уничтожение Польши как государства и поляков как нации. Для этой цели Гиммлер намерен был создать в Польше, по его собственным словам, «суперуправление», которое могло бы сконцентрировать в своих руках всю полноту исполнительной, судебной и карательной власти. И с этой точки зрения Польша должна была служить «опытным полем» для претворения в жизнь чудовищных предначертаний фюрера и его главного полицейского — Гиммлера. Эти предначертания гитлеровцы хотели распространить затем на весь восток Европы. В планах фюрера Польша должна была служить (опять-таки, употребляя собственные слова фюрера) «защитным валом» немецкого господства над славянским населением Восточной Европы (включая, естественно, население Советского Союза).

Польские источники дают также некоторые итоговые цифры, характеризующие оккупационную политику нацистской Германии в отдельные периоды господства нацистов в Польше, а также за весь период оккупации страны. Согласно этим данным, в конце 1940 г. число рабочих, насильственно угнанных на работу в Германию, достигло 350 тыс. человек. К концу оккупации Польши, а именно в мае 1944 г., общее число всех польских рабочих, занятых на предприятиях германской империи в границах 1939 г., включая военнопленных, составило почти 2,8 млн человек, что было равно 8 процентам всего населения Польши. Если же иметь в виду взрослое, или, как его называет статистика, «продуктивное» население, то этот показатель возрастет до 15 процентов. Наконец, возьмем лишь данные, относящиеся к населению так называемого «генерал-губернаторства»: в середине 1941 г. число депортированных и угнанных в Германию польских рабочих достигло 1,3 млн человек, что составляло более 10 процентов населения этой части Польши. Речь идет при этом о лицах в наиболее «продуктивном» возрасте — от 14 до 40 лет.

Если дать классовое определение нацистскому террору в Польше, то это был государственный террор. Впервые в нацистской оккупационной политике практика геноцида стала повседневным, будничным делом для оккупационной администрации и полицейского аппарата — СС, СД, гестапо, полевой полиции, эйнзацгрупп и т. д. и т. п.

Счет жертв такой политики сначала шел на тысячи, потом на десятки тысяч, далее на сотни тысяч и, наконец, на миллионы. Об этом сообщали ежедневные сухие сводки политической полиции: почти все они сохранились и составляют в совокупности одну из самых характерных и страшных примет эпохи, когда нацистские варвары взяли верх на громадном пространстве Европейского континента.

Однако цифры в сводках, ежедневно поступавших в канцелярию РСХА, казались слишком низкими Гиммлеру и Гейдриху, Мюллеру и Кальтенбруннеру. Имеются десятки и сотни телеграмм, в которых Гиммлер требовал увеличить число расстрелянных и замученных в концентрационных и так называемых «рабочих лагерях». Гиммлер спешил, и по его указаниям спешно строились все новые концлагеря, расширялись старые, придумывались все более разнообразные способы массового уничтожения людей. Техника убийств совершенствовалась изо дня в день. Репрессии не терпели отлагательств: Гиммлер требовал истребления всей интеллигенции, казни всех заложников и т. д. Польша должна была исчезнуть с лица земли, чтобы освободить место для немецких колонизаторов, хлынувших широким потоком в страну из Германии и территорий, причисленных к германскому рейху. А поляки, уцелевшие от массовых экзекуций, должны были превратиться в рабочий скот.

Не секретом было в то время, что главная кампания гитлеровского вермахта еще впереди — кампания нацистской Германии против Советской России, во имя создания новой нацистской империи — наследницы империй Барбароссы и Карла V, империи «третьего рейха». Победой над Россией должен был увенчаться первый этап завоевания мирового господства.

Именно для этого и нужна была, в частности, «генеральная репетиция» такого свойства и такого масштаба, какая была проведена в Польше. То был — по планам гитлеровцев — практический урок не только по превращению чужеземцев в рабов «арийской» расы, но и по превращению самих немцев в «сверхчеловеков», коим дозволено все и коих фюрер освободил от бремени человеческого — от ответственности и воли, от разума и даже от инстинкта самосохранения.