Освобождение Вильнюса

Освобождение Вильнюса

Разгром Витебско-Оршанской, Могилевской и Бобруйской группировок врага создал благоприятные условия для решения нашими войсками еще более сложных задач, в частности, в короткий срок разгромить вражеские дивизии восточнее Минска. Все это происходило настолько быстро, что штабы фронта и охраны тыла едва поспевали перемещаться на новые командные пункты. Уже 3 июля войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта заняли Минск. Штаб фронта и штаб охраны тыла несколько отстали от передовых частей, но оказались впереди, то есть западнее окруженной 4-й немецкой армии. И вот здесь-то сложилась довольно пикантная обстановка. Большая часть окруженных немцев оказалась в двух группах, которые с боями начали продвигаться в западном и юго-западном направлениях, стремясь пробиться к своим. Одна группа под командованием генерала Траута 6 июля предприняла попытку прорваться на Дзержинск, но была разгромлена войсками 2-го Белорусского фронта.

8 июля вместе с начальником войск охраны тыла 3-го Белорусского фронта генерал-лейтенантом Любым И.С. мы прибыли в район предстоящей дислокации штаба, деревню Самохваловичи. Вместе с нами прибыли небольшая группа офицеров штаба и особого отдела, батальон связи и половина взвода особого отдела под командованием старшины Стрельцова И.П.

Дни стояли жаркие, на дорогах пыль стелилась длинными шлейфами, поэтому все были грязными, уставшими, но счастливыми. При виде воды так и хотелось броситься в ее объятия, чтобы насладиться прохладой и свежестью.

День клонился к концу, солнце скрылось за лесом. Комендант штаба отвел несколько домиков для Особого отдела, и мои ребята уже хлопотали по размещению оперсостава и солдат взвода. Готовили условия для размещения второго эшелона, а также соображали насчет обеда. У начальника войск хозяйство было более солидное, чем у начальника особого отдела, поэтому мне пришлось наскоро пообедать у него.

Я вернулся в расположение Особого отдела, солнце закатилось, но было светло и душно. Стрельцов И.П., присмотрев небольшое озерцо, предложил мне пойти помыться. Я с удовольствием принял это предложение, и вместе с группой офицеров Особого отдела из 5–6 человек отправился купаться. Когда закончили купанье, уже стемнело. И вдруг мы видим, как выходит из леса толпа вооруженных людей. Присмотрелись — немцы! Их больше сотни… что делать? Отступать некуда, да и нельзя. Командую — «За мной!» — и навстречу немцам. Кричим: «Хенде хох!». Немцы поднимают руки и сдаются в плен, многие уже раньше бросили оружие, остальные складывают его в указанном нами месте. Приводим эту группу в расположение Особого отдела, подсчитали — 192 человека! Куда девать пленных? Кому охранять? Срочно принимаем решение — поместить в сарай. Вскоре еще одна группа немцев в количестве 300 человек вышла на деревню с другой стороны и также была нами пленена. Заполнили еще один сарай. Побежал я к начальнику войск, чтобы попросить подкрепления для охраны пленных, и вижу, что там происходит тоже самое, т. е. загоняют пленных в сарай. Там уже было пленено около 900 человек.

Ночь провели без сна. Все бывшие в наличии люди, вооруженные автоматами, находились в оцеплении деревни и охраняли пленных.

Рано утром появились новые группы немцев, но при виде наших солдат, отстреливаясь, уходили в лес. Провели воздушную разведку, которая показала, что большая группа немцев из 4-й армии под командованием генерала Мюллера пыталась прорваться на Запад через реку Птичь, но, попав под стремительные удары 50-й армии, была разгромлена, генерал сдался в плен.

Приняв условия капитуляции остальных войск 4-й армии, он подписал приказ о немедленном прекращении сопротивления. Этот приказ был доведен политорганами советских войск до окруженных немецких солдат, после чего началась массовая сдача в плен.

Как потом мы узнали, 17 июля 1944 года по центральным улицам Москвы под конвоем советских солдат прошли 57600 пленных, захваченных в Белоруссии, где в том числе были и «наши» пленные.

Немецко-фашистская армия потерпела в Белоруссии катастрофическое поражение. Разгром противника в районах Витебска, Бобруйска и Минска образовал в центре германского фронта гигантскую 400километровую брешь, заполнить которую в короткие сроки гитлеровцы не могли.