КАК ДОНЦЫ ДОСТАВАЛИ ЯПОНЦА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

КАК ДОНЦЫ ДОСТАВАЛИ ЯПОНЦА

Урядник 19-го донского казачьего полка Евлампий Литвищенков писал к своим родным. «Любезное семейство! Милостию Господа и вашими молитвами, оставшись невредимым в страшной рукопашной схватке, происходившей в ночь на 15 декабря, я спешу поделиться этим с вами, дабы вы воздали славу и благодарение сохранившему нас Господу и, чтобы строки эти служили воспоминанием вам и детям нашим, если Господь определит остаться мне здесь навсегда в роковой Маньчжурии. Обстоятельства дела были следующие.

После страшной и лихой атаки японской артиллерии нашими казаками 17 октября 1904 года, когда многие казаки костьми полегли в японских окопах, остановленные проволочными заграждениями, казачьи сердца рвались дополнить предпринятую 3-й сотней славную атаку и, вместе с тем, отмстить японцам за смерть своих товарищей. Несколько раз пытались мы отмстить врагу, для чего небольшими разъездами отправлялись в сторону неприятеля, но безуспешно. 13 декабря снова вызваны были охотники, числом по 9 человек в разъезд, и в четыре часа утра 14 декабря, под командою сотника Краснянского, отправились в сторону неприятеля, с целью нападения. На этот раз не удалось никого встретить, и мы на рассвете возвратились из-за цепи японской линии. В этот раз, однако, мы наметили себе верный новый путь. В тот же день разъезд из охотников в 50 человек со всего полка, под командой сотника Краснянского и хорунжего Полковникова, получил приказ во что бы то ни стало напасть неожиданно ночью на японцев, запалить их фанзы и фураж и непременно достать живого японца. Задача была трудная. Для выполнения ее мы выступили из деревни Салюбтай в 6 часов вечера того же 14-го декабря; на пути представились командиру своего полка, от которого получили отеческое благословение. Командир сказал нам: “Братцы, благословляю! Хотя и трудная возложена на вас задача, но я надеюсь на помощь Божию и ваше молодечество и уверен, что вы исполните ее удачно. Еще раз благословляю, помоги вам Господь!” После этого, осенив себя крестным знамением, мы двинулись в путь. Ночь была тихая и морозная; яркие звезды чудно мерцали в небесной высоте. Пройдя линию своей сторожевой цепи, разъезд принял заранее определенное направление. Наконец мы приблизились к неприятельской заставе; часовой, после двукратного опроса, дал выстрел, а за ним и застава открыла сильный огонь из окопов с фронта. Свист вражьих пуль заставил было дрогнуть казаков. Но ободренные примером своего храброго начальника, крикнувшего в то время, “за мной, ура!”, мы ринулись на врага, и тут-то началась общая свалка. Грозна была всесокрушающая атака донцов! Несмолкаемое “ура!”, залпы ружейных выстрелов врага и переполох, вызванный нечаянным нападением, — все слилось в общий гул. Не выдержали японцы натиска казаков и, оставивши окопы, они пустились наутек. Тут-то далась воля нашей пике-дончихе и острой шашке, которыми казаки рубили и кололи врага. Во время атаки один казак, Усков, наскочил с лошадью прямо на окоп, отчего она моментально упала, а казак перелетел через окоп и попал прямо на японца, стоявшего за окопом. Последний в страхе заговорил по-русски и вместе с тем дал выстрел, за что и получил удар шашкой, поразившей его насмерть. Во время общей схватки было захвачено два унтер-офицера японца живыми, а остальные частью были перерублены, а частью бежали. По показанию пленных, неприятель занимал окоп в 22 человека. С пойманными двумя живыми японцами пришлось немало встретить горя. Связавши, их стали усаживать на лошадей, но они всеми силами старались сопротивляться, крича и ругаясь по-своему, и не хотели садиться на лошадей. А в это время в деревне, расположенной вблизи, от шума и крика засветились огни и подымалась тревога. Нам приходилось торопиться уходом, а потому одного из сопротивлявшихся пленных пришлось некоторое расстояние тянуть волоком, после чего он, убедившись в бесполезности сопротивления, уселся на лошадь.

Под прикрытием части своего же разъезда, шагом пошли донцы с места побоища, гордые сознанием исполненного долга и давно желаемого отмщения врагу, запев любимую удалую песню казаков: «Взвеселитесь, храбрые казаки, честью славою своей». С радостью встретили нас отец-командир и товарищи, ожидавшие с нетерпением нашего возвращения. Радость всех усугублялась еще тем, что взяли двух пленных японцев и пять винтовок, причем в рукопашной схватке ни одного казака и лошади не выбыло из строя. Итак, мы на деле доказали врагу всесокрушающую атаку и доблесть донского казачества и то, что не иссякли еще у казаков заветы их предков не только своею жизнью защищать и оберегать Царя, но своею храбростью и удалью веселить Его душу и сердце».

Сельский Вестник