УЧАСТИЕ ДОНЦОВ В ДЕЙСТВИЯХ ПАРТИЗАНСКИХ СВОДНЫХ ОТРЯДОВ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ
УЧАСТИЕ ДОНЦОВ В ДЕЙСТВИЯХ ПАРТИЗАНСКИХ СВОДНЫХ ОТРЯДОВ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ
Уже в период летнего стратегического наступления германо-австро-венгерских войск русское командование нередко и весьма успешно применяло партизанские действия конных отрядов, специально сформированных из состава кавалерийских частей. Смелые действия в тылу врага с нападением на его пути сообщения должны были, по замыслу русского командования, основательно затруднять продвижение наступавшего неприятеля. Для целенаправленного руководства новыми воинскими подразделениями к концу августа 1915 г. централизованно продумали и разработали «Наставление для организации партизанских отрядов», а в октябре при Ставке создали Штаб Походного Атамана казачьих войск великого князя, генерал-майора Бориса Владимировича Романова, который лично принял активное участие в комплектовании партизанских отрядов.
Многие из них достаточно успешно действовали во время стратегического отвода русских войск. Однако по мере усиливавшейся стабилизации русско-германо-австрийского фронта былая свобода воинского маневра этих боевых подразделений сильно затруднялась. Сплошной фронт теперь уже не позволял, как прежде, конным отрядам беспрепятственно проникать в тыл неприятеля, и их стали использовать главным образом для войсковой разведки, оперативного захвата «языков», уничтожения конкретных военных объектов.
Большинство партизанских отрядов формировалось при кавалерийских и казачьих дивизиях, т.е. здесь они дислоцировались и доукомплектовывались в случае такой необходимости, а также из привычных боевых порядков своих соединений отправлялись для выполнения различных заданий русского командования. Лишь в редких случаях партизанские отряды действовали самостоятельно. Обычно же каждый полк целенаправленно выделял свою команду в 25–30 солдат и казаков под начальством своего офицера. Кроме установленных партизанских отрядов создались еще и сводные отряды особого назначения из охотников-добровольцев разных частей. Их формирование обусловливалось усиливающимся позиционным характером войны и временным затишьем на театре военных действий. «Главная цель — держать врага в постоянной тревоге за безопасность своего тыла, заставить оттянуть его с фронта для охраны тыловых учреждений возможно больше войск»{159}.
Всего же в 1916 г. на русско-германо-австрийском фронте активно выполняли оперативно-тактические задачи русского командования 53 отряда, из них 13 «чисто» донских, т.е. изначально организованных исключительно на базе донских казачьих частей[12]. Помимо этого донские казаки также непременно входили во все отряды, созданные командованием при обычных кавалерийских дивизиях и при 2-й Туркестанской казачьей дивизии.
Самой крупной операцией новых партизанских отрядов на русско-германском фронте стало успешное нападение партизанского отряда под командованием капитана 14-й артиллерийской бригады Леонтьева на деревню Невель в 25 верстах к юго-западу от Пинска, где располагался штаб 82-й германской пехотной дивизии. Предварительная детальная разведка боевого расположения противника была скрытно произведена партизанским отрядом 12-й кавалерийской дивизии, а непосредственное нападение на деревню осуществили отряды 7-й кавалерийской дивизии, 11-й кавалерийской дивизии, Сводной гвардейской кавалерийской дивизии, 1-й Донской и Оренбургской казачьих дивизий. С востока искусно рассчитанные действия основной группы в тылу врага подстраховывали и предусмотрительно обеспечивали удержание переправ через реку Струмень партизанские отряды 12-й кавалерийской и Терской казачьей дивизий. В состав головного отряда капитана Леонтьева входил и партизанский отряд 1-й Донской казачьей дивизии во главе с подъесаулом 9-го Донского казачьего Генерал-Адьютанта Графа Орлова-Денисова полка Перфировым.
Сама боевая операция по воинскому искусству ее проведения и достигнутым результатам вызывает искреннее восхищение. В ночь на 15 ноября 1915 г. партизаны, оставив своих лошадей, пешком пробрались сквозь болота незамеченными и перед рассветом обрушились на безмятежно спавших немцев. Военная хитрость удалась на славу. Один германский генерал был зарублен насмерть и два взяты в плен (в числе пленных и командир 82-й пехотной дивизии, а также начальник штаба дивизии генерал Фабариус с несколькими офицерами). Отважные воины навсегда вывели из строя 4 вражеских орудия и уничтожили до 600 солдат противника. Однако, самое главное, в руки русского командования удачно попала ценнейшая оперативная карта всего участка фронта и целый ряд других секретных документов врага. Потери партизан составили всего лишь 2 казака убитыми и 4 человека ранеными, но в числе последних, к сожалению, оказался смертельно раненный капитан Леонтьев, пожалованный за свой последний подвиг орденом Св. Георгия 3-й степени{160}.
Генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов высоко оценил успешные действия партизанских отрядов в этом набеге, хотя одновременно считал, что если и следовало формировать подобные части, то исключительно из храброй русской пехоты. По его персональному мнению, кавалерия должна использоваться в боевых операциях по своему прямому назначению, а Пинские болота отнюдь не позволяли эффективно производить конные набеги. Тем не менее партизанские отряды продолжали действовать на всем русско-германо-австрийском фронте до конца апреля 1917 г., когда их окончательно расформировали, ввиду явно позиционного характера войны. Судьбу же отрядов особого назначения начальник штаба Ставки ВГК, генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев предоставил право решать самим главнокомандующим фронтами, настоятельно рекомендуя при этом не уничтожать «сплоченные боевые части».
Особой известностью среди фронтовых частей пользовался и партизанский отряд 34-го Донского казачьего полка, отличившийся своим воинским мастерством в урочище Чарны Диль (Карпаты) в июне 1916 г. Тогда неприятель создал реальную угрозу выхода в тыл позиций нашей пехоты. Русское командование решило направить партизан 34-го Донского казачьего полка для ликвидации обходной колонны противника. Воспользовавшись густым туманом и пересеченной местностью, отряд внезапно атаковал врага. Схватка оказалась очень короткой, но весьма ожесточенной. Более 30 солдат противника было убито и 57 взято в плен, в том числе 4 офицера{161}.
Умелыми действиями снискал себе ратную славу и партизанский отряд под командой сотника 26-го Донского казачьего полка Василия Михайловича Чернецова (ст. Калитвинской), который выполнял боевые задачи, поставленные штабом 5-й русской армии. В ночь под Рождество 24 декабря 1915 г. партизаны 4-й Донской казачьей дивизии во главе с сотником Чернецовым атаковали сильно укрепленный участок позиций противника к юго-западу от деревни Гривиек. Германские окопы были усилены шестью рядами проволочных заграждений и засеками. Этот ожесточенный ночной бой донских партизан детально описан и положительно оценен в приказе № 99 от 22 января 1916 г. временно командующего 5-й русской армией Северного фронта генерал-лейтенанта Василия Иосифовича Ромейко-Гурко.
Исторический документ свидетельствует: «…немцы подпустили партизан на короткое расстояние, сосредоточили по ним сильный огонь, но, невзирая на него, партизаны преодолели все препятствия и с криком “ура” ворвались в окопы противника, работая штыками… быстро покончили с противником, который частью был переколот, частью бежал.
Результат атаки: 12 пленных, до 50 человек убитых и раненых. В числе последних был ротный командир.
Партизаны, захватив около 40 винтовок, взорвав ручными гранатами землянки и зажегши деревянные постройки, возвратились, потеряв убитыми 1 казака и ранеными 4 человека…»{162}
За геройские свои подвиги и умелое руководство партизанским отрядом 26-го Донского казачьего полка сотник Василий Михайлович Чернецов заслужил орден Св. Георгия 4-й степени. Впоследствии он стал активным участником антибольшевистского сопротивления на Дону. Его партизанский отряд осуществил ряд удачных боевых операций по разгрому красногвардейских частей в ноябре 1917 г. — январе 1918 г. Полковник В.М. Чернецов погиб 21 января 1918 г. при попытке бежать из плена со своими бойцами. Его зарубил шашкой конвоир, вахмистр Ф.Г. Подтелков из отряда войскового старшины Н.М. Голубова{163} (донские казаки, перешедшие на сторону большевиков. — Примеч. ред.).
В Полесье на фронте 3-й русской армии успешно действовал партизанский отряд при 5-й Донской казачьей дивизии под командованием подъесаула 27-го Донского казачьего полка Николая Матвеевича Голубова (который в начальный период Гражданской войны на Дону сыграл далеко не однозначную роль). Он непрерывно тревожил неприятеля своими неожиданными набегами в его тыл через Огинский канал. Южнее, в бассейне рек Турья и Стоход, осенью 1915 г. успешно вел партизанские действия отряд 2-й Сводно-Казачьей дивизии под командованием полковника Ким Ин Шу (корейца по национальности), большую часть которого составляли казаки 17-го Донского казачьего Генерала Бакланова полка{164}.
Однако героические подвиги немногочисленных партизанских отрядов не могли оказать существенного влияния на общий ход военного противостояния. Их боевая активность сильно затруднялась непрерывностью линии фронта противника, достаточно хорошо оборудованной полевыми укреплениями. Проанализировав боевую работу партизанских отрядов, штаб Походного Атамана констатировал: «Обращаясь к сущности современной партизанской войны, надо отметить разницу между нею и действиями партизан 1812 г. Французская армия была расстроена и деморализована, фланги ее открыты и допускали свободу действий партизанских отрядов. Теперь германская армия не расстроена, не отступает, не имеет открытых флангов и сплошной линией войск будет отделять наши отряды, пробравшиеся в тыл… Работа в ближайшем тылу нерасстроенного противника, насыщенном резервами, опасна и может бесцельно погубить отряд…»{165} Принимая во внимание эти факторы, Верховный Главнокомандующий приказал все партизанские отряды особого назначения расформировать, а бойцов возвратить в свои части{166}. На основании этого указания Штаб Походного Атамана при Ставке ВГК начал в мае 1916 г. процесс расформирования партизанских отрядов. При этом бойцы данных отрядов находились на особом учете, чтобы в нужный момент можно было их собрать для решения насущных оперативно-тактических задач{167}.
Таким образом, военная кампания 1915 г. знаменовала собой крушение стратегического плана Германии и ее австро-венгерского союзника по выводу России и русской армии из войны. Одержанные германо-австро-венгерскими войсками успехи в целом ряде военных операций по большому счету мало что изменяли в общем противостоянии держав на Восточно-Европейском театре боевых действий. Одновременно нельзя не подчеркнуть еще одну геополитическую реальность того времени. Россия в 1915 г. стоически выдержала практически в одиночку тяжелейшее испытание глобального натиска сильной германской армии, перед которой стояла вполне определенная задача: нанести стратегическое поражение русской армии. Союзники, увы, не отозвались с той же искренностью, с какой Россия отчаянно бросилась им на помощь в 1914 г.
Донские казаки при планировании русским командованием военной кампании 1915 г. четко выполнили ответственную задачу по разведке противостоящих сил противника. В этих целях русскими была проведена Ласдененская операция. В ней приняла участие 4-я Донская казачья дивизия. Она выявила наличие крупных германских сил на правом фланге 10-й русской армии. Но эти данные не были востребованы русским командованием.
Зимний натиск русских армий оказался кратковременным. Общая линия фронта нарушилась. Стали образовываться многочисленные разрывы в боевых порядках переходящей к обороне русской армии. Здесь были незаменимы донские казачьи части. Это подтверждают многочисленные документальные свидетельства. Достаточно вспомнить 11 Георгиевских кавалеров из числа донских офицеров за один только бой в районе деревень Ржавенцы — Баламутовка — Громешти.
Наступательные способности казачьей конницы общеизвестны, но в военной кампании 1915 г. донцы продемонстрировали образцы воинского искусства при ведении тяжелых арьергардных боев. Атака у деревни Нерадово и спасение 1-й русской армии от угрозы прорыва противника в ее тыл — вершина боевого мастерства донских казачьих частей.
В 1915 г. началось переформирование целого ряда воинских казачьих частей, которые фактически прекратили свое существование в результате поражения русской армии в Восточно-Прусской операции. Вновь сформированные казачьи части сохранили прежнюю нумерацию, а главное — традиции «старых подразделений». Так, в феврале — марте 1915 г. в составе 10-й русской армии успешно действовал 21-й Донской казачий полк. Он входил в XV армейский корпус. Как и сам корпус, полк бы заново сформирован. Казаки этого полка отличились в многочисленных боях под Гродно.
Военная кампания весны 1915 г. отличалась тремя существенными характеристиками. Во-первых, шла серьезная перегруппировка соединений русской армии. Как военно-оперативное соединение была создана 9-я русская армия, в которую вошла 1-я Донская казачья дивизия. Во-вторых, в русской армии продолжается создание крупных конных формирований, в частности, 1-я Донская казачья дивизия вместе с 12-й кавалерийской и Кавказской туземной («Дикой») дивизиями образовала II конный корпус генерала Хана-Гусейна Нахичеванского. В-третьих, весна 1915 г. показала тенденцию перерастания войны в позиционную, которая реализовалась к осени, когда Германия переключила свое военно-стратегическое внимание на Запад. Под давлением более сильных германских частей русская армия отступала и оставляла отдельные позиции, а затем предпринимала попытку их восстановить. Самым крупным успехом стало взятие крепости Перемышль 11-й русской армией, в ее составе тогда находились четыре донские казачьи батареи и несколько донских сотен. Этот факт свидетельствует о том, что далеко не во всех операциях русских армий участие донских казаков было столь значимым.
Тем не менее донцы умели отстаивать занимаемые ими позиции, твердо выполняя приказ командования. Многочисленные летние бои 1915 г. еще раз подтвердили этот исторический тезис. Однако твердость в обороне неожиданно подсказала многим русским командирам и начальникам до банальности простое решение: использовать казачьи части как «ездящую пехоту». Ею было весьма удобно закрывать бреши в обороне. Пагубность такого решения вскоре оказалась вполне очевидной. Окопная жизнь постепенно снижала боеспособность казачьих подразделений, а спешенный строй явно не отвечал оперативно-тактическому предназначению казачьей конницы. Частичный выход был найден в формировании партизанских отрядов и отрядов особого назначения. Именно это и составляет, по нашему мнению, одну из самых существенных особенностей участия донских казаков в военной кампании 1915 г.
Огромное количество боевых эпизодов создает историческую картину специально организованной «партизанской войны», которую вели донские казачьи части. Эта война выполняла две основные задачи. Во-первых, она была направлена на сдерживание наступательного порыва противника, и болезненные уколы хорошо организованных казачьих набегов сделали свое дело. Во-вторых, она изначально нацеливалась на разрушение тылов неприятеля в условиях стабилизации русско-германо-австро-венгерского фронта. Известно различное отношение русских военачальников к «партизанщине», но, безусловно, она сыграла немаловажную роль в обескровливании частей противника.
В 1915 г. в летних боях столкнулись две традиции военного искусства: привычная кавалерийская атака и новая мощная артиллерийская подготовка перед позиционным наступлением. Наглядным примером использования первой традиции стали донские казачьи части, а второй — немецкая тяжелая артиллерия. Лишь со временем был найден аргумент против того способа войны, который был предложен германской армией. Этот аргумент состоял в мобильности казачьих частей, дополняемой рациональным использованием артиллерийских подразделений.
Позиционная война требовала и применения мобильных резервов. Горлицкое сражение на Юго-западном фронте подсказало русскому командованию идею использования оперативного казачьего заслона. Его составили 3-я Донская казачья дивизия, 2-я Сводно-Казачья дивизия, 3-я Кавказская казачья дивизия и 16-я кавалерийская дивизия. Они были объединены в конный отряд генерал-лейтенанта Н.Г. Володченко. Иначе говоря, это стало первой попыткой создания более крупных казачьих формирований, нежели корпус. С нашей точки зрения, это был первый опыт приближения к идее конной армии, которая была осуществлена через полгода под руководством генерала Орановского.
В целом военная кампания 1915 г. вовлекла донские казачьи части в тяжелые арьергардные бои. В них участвовали практически все казачьи подразделения. К отражению натиска противника впервые с начала войны были привлечены донские гвардейские полки. В августе 1915 г. в районе Вильно, обороняя занятые позиции, Лейб-Гвардии Казачий Его Величества полк потерял 72% личного состава. В ходе арьергардных боев донские казаки также столкнулись и с невиданным ранее оружием — отравляющими веществами. В мае 1915 г. против 45-го Донского казачьего полка немцы применили удушающие газы.
Характер военной кампании заставил русское командование использовать бригадные соединения. На Юго-западном фронте боевое крещение приняла 2-я Отдельная Донская казачья бригада генерал-майора Г.Л. Пономарева.
Военная кампания 1915 г. не дала заметных результатов немецкому командованию. Россия и ее армия не были выведены из войны. Развернулась позиционная война, а донские казачьи части еще раз продемонстрировали свою военно-профессиональную мобильность в приспособлении к изменившимся условиям ведения боевых действий.
