Российские соединения на Западном фронте в годы Первой мировой войны

Российские соединения на Западном фронте в годы Первой мировой войны

В статье, посвященной роли России в Верденском сражении, уже отмечались некоторые «недостатки» союзных отношений России с одной стороны и Англии с Францией — с другой. В данной же статье мы хотим остановиться на еще одном эпизоде Первой мировой войны, который в исторической литературе зачастую описывается двумя-тремя предложениями. Считается, что участие России в Первой мировой войне ограничивалось боевыми действиями на европейских фронтах войны (за исключением Восточного фронта и Кавказского, ответственность за которые полностью лежала на армии России). Однако это заблуждение. Во время Первой мировой войны российские войска принимали участие в боях на Салоникском (Греция) и Западном (Франция) фронтах, но эти страницы военной истории по какой-то странной логике, как правило, не афишировались массовыми изданиями, а поэтому широкому кругу читателей практически неизвестны. Особый интерес представляют действия российских бригад во Франции.

Почему особый? Россия в одиночку несла на себе всю тяжесть противостояния германской и австро-венгерской армиям на востоке. Вступление в войну на стороне Антанты Румынии стало для Петрограда лишь дополнительной головной болью: плохо подготовленная к ведению боевых действий румынская армия сразу же развалила фронт, и России пришлось растягивать войска, чтобы прикрыть еще и ее участок. Чем же в таком случае вызвана посылка русских соединений на Западный фронт, где боевые действия вели армии двух высокоразвитых государств, экономические возможности, вооружение и обеспечение которых на голову превосходили российские? Давайте попробуем разобраться.

Направить российские подразделения на Западный фронт предложили англичане еще в самом начале Первой мировой войны. Переговоры между союзниками по этому вопросу несколько затянулись, так что формирование двух бригад (в каждой по два полка) началось только в январе — феврале 1916 года. В соответствии с указанием Генерального штаба России в формировавшиеся бригады отбирались лучшие из лучших, даже на нестроевые должности набирались солдаты, годные к строевой службе.

Только в апреле 1916 года солдаты 1-й бригады, преодолев на пароходах путь с Дальнего Востока (через Суэцкий канал и Средиземное море), прибыли в Марсель. 3-я бригада оказалась во Франции в сентябре 1916 года. (Во Франции воевали 1-я и 3-я отдельные бригады, 2-я и 4-я отдельные бригады отбыли на Салоникский фронт.) После прибытия обеих бригад российский экспедиционный корпус во Франции насчитывал более 20 тыс. человек. С целью ознакомления с особенностями боевых действий на Западном фронте к каждой бригаде прикрепили французских офицеров и солдат. Командовали российскими бригадами генералы Лохвицкий (1-я) и Марушевский (3-я).

На первом этапе своего пребывания во Франции российские бригады, сменяя одна другую, принимали участие в боевых действиях с середины июля 1916 года до середины марта 1917 года на участке фронта в районе Мурмелон-ле-Гран (Шампань). На втором этапе, особенно кровопролитном, русские приняли участие в так называемом апрельском (1917 год) наступлении Антанты, которая занимала позиции в окрестностях города Реймс. Если за 8 месяцев первого этапа безвозвратные потери российских бригад составили 370 солдат и офицеров, около 1 тыс. было ранено, то за 6 дней в апреле 1917 года количество убитых и тяжелораненых достигло 70 офицеров и 4932 солдат. 1-я бригада потеряла 57 % личного состава.

Французское военное руководство, в том числе главнокомандующий генерал Жоффр, неизменно высоко оценивало действия российских соединений. Тысячи солдат и офицеров получили российские и французские боевые награды. Кстати, во Франции отличился и ефрейтор Р. Я. Малиновский — будущий маршал и министр обороны СССР. Тем не менее не все так гладко складывалось и в организации военных действий, и в отношениях между союзниками.

Во-первых, на Западном фронте вновь проявились, скажем так, «особенности» русской манеры воевать. Слишком часто недостатки в подготовке тех или иных действий компенсировались героизмом наших солдат, которые то и дело прибегали к последнему аргументу — штыковым атакам. Нередко нападения на немецкие окопы осуществлялись без достаточного разрушения укреплений и проволочных заграждений, преодолевая которые русские солдаты становились хорошей мишенью для противника. К примеру, во имя сохранения неожиданности генерал Марушевский предлагал проводить атаки противника после 10–15-минутной артиллерийской подготовки. Лишних потерь русские избежали благодаря командиру 6-го полка, настоявшему на необходимости предварять атаки 2–3-дневным разрушением укреплений и как минимум 40-минутной артподготовкой.

Не обошлось и без традиционного русского очковтирательства. Российские подразделения страдали от некачественного снабжения, плохих бытовых условий, неудовлетворительного санитарного обеспечения, а в Петроград отправлялись бравые рапорты. Вот выдержка из одного такого донесения: «Полки находятся в отличном состоянии, хорошо снабжены всем необходимым, прекрасно обучены и, за некоторым исключением вначале, поведение доброжелательное, хорошее. Отношение французских военных властей доброжелательное, все потребности удовлетворяются охотно и благосклонно. Санитарное состояние весьма хорошее».

Теперь о доброжелательности французских военных властей. Похвалы в адрес российских бригад не помешали им запретить русским выходить за пределы лагеря, где они находились на отдыхе в перерыве между боевыми действиями. Нашим солдатам разрешалось покидать его на два часа утром и на то же время вечером. Опять же ввиду крайне «благожелательного» отношения французское командование отводило российским бригадам такой же участок фронта, как и собственным дивизиям, хотя численность личного состава первых была вдвое больше. Небезынтересна и дальнейшая судьба российских бригад. Плохое снабжение и отвратительные бытовые условия, а также начавшаяся в России революция привели к распространению антивоенных настроений. В российском лагере Ля-Куртин началось вооруженное восстание, после подавления которого (с участием российских бригад из Греции) его участники оказались на каторжных работах в Северной Африке. Только около 300 человек в составе русского легиона продолжало воевать на Западном фронте до конца Первой мировой войны. При всем при этом подчеркнем, что между рядовым составом российских и французских подразделений установились довольно дружеские отношения. Кроме того, с симпатией к русским относилось французское население.

Так каков же был смысл пребывания российского экспедиционного корпуса во Франции? Трудно предположить, что 20 тыс. русских солдат могли коренным образом изменить военную ситуацию на Западном фронте. Судя по всему, основная цель приглашения российских бригад была пропагандистской. Об этом свидетельствуют следующие факты. Занятие позиций русскими происходило в условиях строжайшей секретности: рассчитывали прежде всего на морально-психологическое воздействие. Участие российских бригад в боевых действиях широко освещалось прессой. Места дислокации русских постоянно посещали не только корреспонденты, но и ведущие политические деятели России, Франции и Англии.

Можно согласиться с тем, что пребывание россиян на Западном фронте имело большой морально-политический эффект, укреплявший Антанту и негативно сказывавшийся на противнике. И все-таки человеческая цена этого эффекта могла быть намного меньше.