ГЛАВА X Битва под Москвой 7 сентября 1812 г.
ГЛАВА X
Битва под Москвой 7 сентября 1812 г.
7 сентября. Всю эту ночь мы принуждены были провести на сырой земле, без огней. Дождливая и холодная погода резко сменила жару. Внезапная перемена температуры вместе с необходимостью обходиться без огня заставила нас жестоко страдать последние часы перед рассветом. Кроме того, мы умирали от жажды, у нас недоставало воды, хотя мы и лежали на влажной земле.
В эту ночь пришел к нам, наконец, приказ о решительной атаке. Наступал великий, столь нетерпеливо ожидавшийся день. Вице-король должен будет овладеть деревней Бородино и, затем, перейдя три моста, занять высоты, а находящиеся под его начальством генералы Моран и Жерар должны будут двинуться вперед для захвата главного неприятельского редута — все это в порядке и методически, сохраняя по возможности войска в резерве. Таковы распоряжения императора, поскольку они касаются нас. С восходом солнца мы находимся уже на позиции. Я не могу не провести параллели между русской армией и нашей. Мы выступаем натощак, плохо одетые, наполовину замерзшие, утомленные, не выспавшиеся. «Слава и честь, — шутят солдаты, — вот единственные напитки, которые дают нам смелость для того, чтобы сражаться и побеждать».
Вице-король нашел, что мы чересчур открыты, и сейчас же приказал заняться кое-какими защитительными работами — их начинают вести вокруг итальянской батареи, стоящей под руководством генерала Антуара. Батарея находилась на расстоянии около 850 туазов от главной русской батареи, но ее двинули вперед еще на 500 туазов. Русские, вопреки ожиданиям, нисколько этому не противились.
Дивизия Морана, разбившаяся на эшелоны, имела справа от себя дивизию Жерара, потом дивизию Груши. Они размещаются вдоль Московской дороги, справа от нас. Мы таким образом очутились в первой линии. Налево, вдоль течения Войны, около Бородина, двумя линиями расположилась дивизия Дельзона и по берегу Колочи — легкая кавалерия под предводительством генерала Орнано; соприкасаясь с левым флангом отряда Морана, стала дивизия Бруссье. Позади нее в резервах стояла итальянская королевская гвардия.
В пять с половиной часов утра солнце рассеивает туман. Тотчас же новые адъютанты рассылаются императором во всех направлениях, чтобы окончательно увериться, хорошо ли выполнены приказания, отданные в эту ночь. Бьет барабан, и каждый полковник громким голосом читает своему полку прокламацию императора.
У нас, в королевской гвардии, читает ее начальник штаба Бадаласси[9]. Мы слушаем его, тесно сомкнувшись, ротами, без различия батальонов, на покатостях холма, на котором расположилась итальянская батарея. Император возвещает нам, что столь желанный день битвы, наконец, наступил, что победа зависит от нас; победа необходима, чтобы доставить все нужное, получить хорошие зимние квартиры и ускорить возвращение на родину. «Сражайтесь так, — говорит он нам, — как вы сражались при Аустерлице, при Фридланде, при Витебске, при Смоленске». Пусть самое отдаленное потомство ставит себе в образец наше поведение в этот день, пусть о каждом из нас будут говорить: «Он был в великой битве под Москвой!»
Тысячекратные возгласы «Да здравствует император!» были ответом на это лаконическое приглашение. Все удивляются выразительности, простоте и мощной силе императорской прокламации, которая так хорошо соответствовала теперешним обстоятельствам. «Она достойна главы армии,» — слышались замечания. Пушечный выстрел, понесшийся с батареи на правом фланге, дал, наконец, сигнал к сражению. Было ровно 6 часов.
В шесть с половиной часов вице-король дает приказ генералу Дельзону атаковать деревню Бородино, занятую егерским полком русской гвардии. В момент, когда 106-й полк, которому поручено было это дело, пробирался в деревню, стоявший во главе его генерал Плозонн падает смертельно раненый. Деревня взята, и русские стрелки отброшены по ту сторону Колочи.
Этим, собственно, ограничились инструкции, данные 106-му полку; но, охваченный наступательным пылом, он быстро переходит мост, устроенный неприятелем на Колоче позади деревни, и двигается к неприятельским рядам.
Русские стрелки, подкрепленные двумя новыми полками, ставят себе задачей отразить 106-й полк. Последнему дорого пришлось бы заплатить за свой риск, но 82-й полк на звуки пушечных выстрелов устремляется на помощь к нему беглым шагом, атакует три неприятельских полка, освобождает 106-й и с триумфом возвращается в Бородино, согласно полученным приказаниям.
Помощник полкового командира Буассероль заменил несчастного Плозонна. Он тотчас делает несколько превосходных распоряжений для сохранения за собой Бородина, за которое, по общим инструкциям, нельзя было переходить в данный момент. В 8 часов с небольшим император посылает принцу Евгению приказ повести решительное наступление на главный неприятельский редут, поддерживая этим движение Нея и Даву.
Принц, только что выбивший из окопов русских стрелков, засевших в засаде перед главной батареей и по берегам Колочи, сейчас же делает соответствующие распоряжения: первая бригада дивизии Дельзона направляется в деревню Бородино; вторая бригада и легкая кавалерия генерала Орнано идет влево от Бородина через небольшую речку Войну, около леса; другие дивизии, разбитые на эшелоны, расположены так, чтобы могли поддержать одна другую; дивизия итальянской королевской гвардии влево от Колочи стоит в резерве таким образом, чтобы ей можно было в случае надобности устремиться и в правую, и в левую стороны.
Мне по своей молодости не пришлось участвовать ни в одной из битв, покрывших славой армии французскую и итальянскую; я участвовал лишь в кампаниях, приводивших, правда, к стычкам, но не знавших сражений, собиравших такие громадные массы участников. Поэтому я не мог теперь отделаться от охватившего меня любопытства. Вся каталонская кампания знакомила меня только с частичными действиями, с осадами, наконец, со сражениями, где принимало участие всего от шестнадцати до восемнадцати тысяч человек. Сколько раз хотелось мне быть свидетелем и участником какой-либо колоссальной битвы, вроде той, на какой я присутствую теперь!
Поле битвы скрыто было от королевской гвардии возвышавшимся перед ней холмом, и мне решительно ничего нельзя было видеть. Но на другом склоне холма стояла итальянская батарея, и я выпросил у полковника Морони разрешение направиться к ней. Капитан Дальштейн и лейтенант Гвидотти также получили разрешение, и мы трое пустились в путь. Да, до конца жизни не позабуду я возвышенного впечатления, какое произвел на нас вид этого длинного и широкого поля сечи. Нельзя представить более благоприятной для наблюдения позиции, чем та, где мы находимся. Наш взгляд обнимает все изгибы широкого пространства, расположение различных армий, все действия, какие где-либо завязываются. Дивная панорама раскрывается перед нами.
Прежде всего нам бросается в глаза позиция русских; она образует половину амфитеатра, или полукруг, кривая которого соответствует на другой стороне месту, где находится Наполеон. Находясь на левом фланге этого полукруга, я вижу перед собой на далеком расстоянии густой лес, заставляющий меня вспомнить о чудесных описаниях Тасса и Ариоста. Из этого леса все время вырываются громадные столбы огня, сопровождаемые страшными ударами; под действием этих вихрей огня и дыма колеблются глубокие массы, чтобы идти навстречу другим огням, не менее страшным. Под блеском солнца сверкает оружие и амуниция пехотинцев и кавалеристов, марширующих навстречу одни другим. Внизу холма на нашем левом фланге бригада Плозонна уже овладела Бородиным, этим необыкновенно важным стратегическим пунктом при слиянии Колочи и Войны. Покатости этого холма спускаются к Колоче; несколько мостов ведут к широкой и открытой плоской возвышенности, через которую идет большая дорога в Москву, охраняемая расположенным влево от нее главным редутом.
В данный момент 30-й полк, под предводительством генерала Бонами, бросается в атаку. Солдаты держат себя удивительно, и я не могу оторвать глаз от этой группы героев. От этой картины отвлекает меня только не перестающий треск пальбы, поднимаемый во всех пунктах, где завязывается стычка, при различных шансах на успех. Мной овладевает неописуемое волнение. Ведь я смотрю на все это, как посетитель цирка может смотреть на все, происходящее перед ним на арене.
Но экстаз, овладевший мной, внезапно уступает место чувству сострадания. Несчастный полк, которым я только что восторгался, в данный момент подставляет себя на убой, и новые русские батареи выдвинуты для отражения итальянских батарей, расположенных на возвышенности, на которой я стою[10].
В тот же момент звуки барабана заставляют меня вопреки желанию покинуть свою позицию. Сила обстоятельств вынуждает королевскую гвардию браться за оружие. Я спешно возвращаюсь к своему полку, который идет, чтобы принять участие в деле. Теперь я уже не могу видеть того, что происходит на нашем правом фланге. Я могу говорить лишь о том, что делается около нас. Несчастный 30-й полк не мог удержаться на занятой позиции. Русские, окрыленные успехом, стараются выгнать нас с высот и атакуют правый фланг дивизии Морана; вице-король немедленно противопоставляет им дивизию Жерара. Наш 1-й полк легкой кавалерии, атакованный русскими драгунами, моментально разбивается на каре, подпускает к себе русских, затем открывает пальбу рядами. Пальба отличается такой силой, что в мгновение ока площадь покрывается телами людей и лошадей, мертвых или раненых, — и они создают новый барьер вокруг наших доблестных батальонов[11].
Русская кавалерия исчезает. Батальоны 7-го полка, прикрытые дивизией Бруссье и итальянской артиллерией, и выступом холма защищенные от огня русских батарей, пытаются сохранить свои позиции. Часть холма открывается нашим взорам, и мы видим ужасное зрелище корчащихся и изуродованных тел людей и лошадей, делающих последние усилия в борьбе со смертью; перед нами и вокруг нас обезображенные трупы, туловища, оторванные части тела — все это покрывает землю.
Русские опять получили новые подкрепления и удваивают усилия, чтобы выгнать с позиции наши дивизии.
Вице-король, видя, что его первая линия удерживается с трудом, дал приказ отрядам легкой артиллерии, гренадерам и стрелкам гвардии броситься вперед на небольшой бугорок подле Колочи. В королевской гвардии мы получаем приказ перейти эту речку, чтобы пойти на помощь атакованным дивизиям.
Огонь наших новых батарей в конце концов совершенно истребил русскую дивизию, стоящую против нас, но взамен ее мы сейчас же видим другую. Вся ярость битвы сосредоточивается теперь на пункте, где мы стоим. Четыре часа мы держимся под градом железа и свинца. Стойкость принца Евгения и доблесть его солдат выше всякой похвалы.
Общий бой ведется и в деревне Бородино и захватывает пространство до старой Смоленской дороги. Более тысячи орудий сеют смерть. Пальба непрерывная, ужасная.
Вот новое положение, в каком мы очутились: дивизии Жерара, Морана и Бруссье, поддерживаемые королевской гвардией, борются с многочисленными русскими силами, упорно стремящимися к тому, чтобы выгнать их с возвышенности, которая ведет к главному редуту.
Вице-король, в свою очередь, решается сделать еще одно усилие; он соединяет войска, чтобы накрыть неприятеля со всех сторон и овладеть редутом. Королевская гвардия до сих пор пассивно переносила потери, причиняемые ей пушечными выстрелами, не будучи в состоянии отвечать на них, но теперь она волнуется от своего бездействия. Она убеждена, что от взятия этого окопа может зависеть результат дня; она ревниво хочет взять на себя всю честь за это дело и через посредство своих начальников добивается от вице-короля, чтобы исключительно ей поручен был натиск. Вице-король уступает. Все мы испускаем радостные крики. Полки строятся справа во взводную колонну. Легкие отряды открывают путь, за ними идут гренадеры, стрелки и драгуны. Радость, гордость, надежда сияют на всех лицах.
Русские заметили наше движение и тотчас же направляют в нашу колонну огонь из сотни орудий. Одни только крики «Да здравствует император!», «Да здравствует Италия!» — раздаются в шуме падающих бомб и гранат и непрестанного свиста железа и свинца. Почти в тот же миг приходят спешные эстафеты от вице-короля, что многочисленные отряды неприятельской кавалерии выступают из леса, чтобы отрезать наш левый фланг, и угрожают нас обойти. Последний прибывший адъютант сообщает нам, что Дельзон и Орнано смяты превосходящими силами неприятеля и вынуждены отступить для прикрытия итальянской батареи, Бородина, Войны и багажа. Они требуют поддержки, прежде чем неприятель получит подкрепления и еще подвинется вперед.
В сопровождении своего штаба принц Евгений сам скачет к этим местам, чтобы дать себе отчет в положении дела, предупреждает об этом императора, задерживает движение вперед королевской гвардии, заставляет ее поворотить и приказывает ей следовать за собой беглым шагом на другую сторону Колочи. Королевская гвардия, к огорчению своему, видит, что ее движение вперед остановлено, но не теряет надежды, что найдет случай вознаградить себя за вынужденный перерыв. Мы идем назад и в хвосте колонны доходим до атакованного пункта.
Новые неприятельские отряды (корпуса Уварова и Платова) с каждым мгновением увеличиваются, выступают из леса, испуская пронзительные крики, и бросаются между войсками Дельзона и Орнано.
Эти последние, как слишком слабые, отступают в полном порядке после отчаянной схватки и стараются прикрыть Бородино и итальянские батареи. Русские батареи с удвоенной яростью стреляют по нашему правому флангу и покрывают своими огнями деревню. Артиллерийский полковник Демэй убит.
Генерал Антуар и полковник Милло, не прекращая огня впереди, вынуждены теперь обратить главное свое внимание на арьергард. Они немедленно ставят туда несколько орудий, чтобы подготовиться ко всякой случайности. Итальянские артиллеристы, сохраняя порядок и хладнокровие, быстро проделывают все маневры, хотя все пространство покрыто трупами наших товарищей.
Вице-король галопом прискакал на позицию и, не находя другого, более подходящего пристанища, въезжает в каре 84-го полка, на который тут же поведена была атака. Вице-король подбодряет людей, обещая, что скоро на помощь им явится королевская гвардия; и действительно, мы в этот момент переходим уже вброд Колочу и быстро двигаемся туда. Несмотря на внутренний пыл, усиливающийся от слухов, что принц находится в опасности, мы сохраняем величайшее хладнокровие. А тем временем силы русской кавалерии, непрерывно увеличивающиеся, возобновляют свои атаки против колонны 8-го Кроатского, 84-го и 92-го полков.