Глава 2 Рождение Антанты и организация взаимодействия ее вооруженных сил

В конце XIX — начале XX в. внешняя политика большинства европейских держав претерпела серьезные изменения. Мощное развитие Германии не могло не вызывать обеспокоенность со стороны Англии, Франции и России. У каждой из них были свои отношения с Германией, но напористая агрессивная политика Вильгельма II заставляла их искать союзников в Европе, чтобы сделать агрессию Германии невозможной. Англия, придерживающаяся к началу XX в. политики «блестящей изоляции», видела в Германии потенциального союзника, правда, до того момента, как Германия начала реализовывать свою морскую программу. Германия стремилась проводить самостоятельную внешнюю политику, а не находиться в качестве защитника интересов англичан. Для того чтобы доминировать не только на континенте, но и в мире, было недостаточно иметь только сильную армию, которой Германия, безусловно, располагала, но требовалось господствовать и на море. Желание построить флот, равный по силам английскому, делало Германию прямым конкурентом Великобритании, что практически исключало возможность союза между этими странами.

Франция, оказавшаяся во время Франко-прусской войны 1870–1871 гг. в изоляции и потерпевшая сокрушительное поражение, стремилась всеми силами избежать повторения произошедших событий и отомстить Германии, вернув себе Эльзас и Лотарингию. Единолично противостоять Германии французы не могли, поэтому сближение с Россией стало единственной возможностью противостоять германской агрессии, поставив ее перед необходимостью вести войну на два фронта. Германия, долгое время ориентировавшаяся на сотрудничество с Россией, в правление Вильгельма II пересмотрела свою внешнюю политику. Сделав ставку на союз с Австро-Венгрией, которая конкурировала с Россией на Балканах, Берлин способствовал постепенному русско-французскому сближению. Соглашение 1892 г. оформило создание военно-политического союза между Парижем и Петербургом, которые брали на себя взаимные обязательства прийти на помощь союзнику в случае начала войны. Тем не менее русская зависимость от германских кредитов и прочные торговые связи между государствами оставались важным фактором во внешней политике России. Несмотря на заключение союза с Парижем, Петербург старался не портить отношения с Берлином, однако лавировать между Германией и Францией с каждым годом становилось все труднее.

Отдельно стоить отметить фактор династических связей во внешней политике начала XX в. Немецкий кайзер Вильгельм II, английский король Эдуард VII и русский император Николай II были родственниками, что зачастую находило отражение во внешней политике государств. Прежде всего это касается императора Николая II, который совершенно не мог противостоять напористой манере поведения Вильгельма II. Николай II был ярым англофобом, считавшим коварных англичан основными противниками России. Он был уверен, что Россия, являясь одним из сильнейших государств, должна являться арбитром в европейских делах. На этих чувствах своего кузена играл Вильгельм II. Самым ярким примером этого служит подписание Бьеркского соглашения, которое вызвало настоящий ужас у министра иностранных дел России В.Н. Ламздорфа. Вильгельм II был очень прямолинейным, а зачастую и откровенно грубым человеком. Германскому МИД неоднократно приходилось извиняться за его весьма жесткие высказывания, причиной которых была любовь кайзера выступать на публике экспромтом. Особенностью внешней политики Англии при Эдуарде VII был тот факт, что монарх стремился принимать активное участие в ее реализации. Визиты Эдуарда VII в европейские столицы были обычным явлением, монарх охотно принимал участие в обсуждении важных внешнеполитических вопросов. Эдуард VII был убежден, что основным противником Англии является Германия, поэтому англичанам просто необходимо установить дружественные отношения с Францией и Россией. Все три монарха сильно отличались своими характерами и взглядами, что находило отражение во внешней политике их стран.

Вильгельм II, германский император и король Пруссии.

Англичане, осознавая, что сближение с Германией практически невозможно, стали раздумывать над поиском союзника, но сделать это оказалось непросто. Активная английская политика во всех уголках мира задевала интересы других государств, при этом действовал Лондон зачастую не по-джентльменски. Англо-русские трения по вопросам Проливов, Персии, Афганистана, англо-французский конфликт в Египте делали возможность союза с Россией и Францией весьма маловероятным. Заключение англо-японского союза в 1902 г. носило явно антирусский характер, было направлено на то, чтобы препятствовать усилению России на Дальнем Востоке. Первые попытки установления дружественных англо-русских отношений относятся к ноябрю 1903 г., когда англичане подняли вопрос о разделе сфер влияния между странами. Англичане готовы были рассмотреть все спорные вопросы в англо-русских отношениях, но русский МИД предпочел основное внимание уделить персидскому вопросу. Русский посол в Лондоне граф Бенкендорф не имел полномочий для подписания каких-либо соглашений, предложив англичанам лишь обсудить интересующие их вопросы (58). Далее обмена мнениями дело так и не пошло, Россия считала всю Персию сферой своих интересов, признавая права Англии лишь на побережье Персидского залива. Контроль над северной частью Персии и ее столицей Тегераном давал ей серьезное преимущество в данном вопросе, делая позицию России весьма непримиримой. Переговоры с Англией были интересны из-за возможности с помощью английского вмешательства предотвратить надвигающуюся войну с Японией. В итоге переговоры завершились ничем, а Россия была втянута, в войну с японцами.

Формирование Антанты начинается с заключения соглашения между Францией и Англией в 1904 г. Соглашение, вошедшее в историю как «Сердечное согласие»[44], привело к разграничению сфер влияния между Англией и Францией в колониальных вопросах и способствовало снижению напряженности в отношениях между ними. Франция была обеспокоена активизацией политики России на Дальнем Востоке и начавшейся Русско-японской войной. Она опасалась остаться без военной поддержки в случае агрессии Германии, поэтому сближение с Лондоном выглядело весьма заманчивой перспективой. Статьи соглашения предусматривали переход Египта в сферу влияния Англии, в обмен на это Франция получала исключительные права в Марокко. Заключенное соглашение было направлено против Германии, хотя никаких обязательств о военной поддержке друг друга между Англией и Францией не было. Тем не менее одной из основных задач для германской внешней политики стало стремление внести разлад между новыми союзниками и разрушить Антанту. Важнейшую роль в создании Антанты сыграл французский министр иностранных дел Делькассе, который принял активное участие в англо-французском соглашении, а затем активно занялся включением России в союз.

Тем временем Россия втянулась в войну с Японией. Отношение к Стране восходящего солнца в довоенное время в ближайшем окружении Николая II было крайне пренебрежительным, считалось, что русская армия одержит легкую победу исключительно силами дальневосточных войск. На предостережения военного агента в Токио об усилении японской армии и флота не обращали должного внимания (59). Русский МИД выступал против войны, однако усилий Ламздорфа оказалось недостаточно, чтобы предотвратить конфликт. В мае 1904 г. англичане предприняли еще одну попытку наладить отношения с Петербургом, на этот раз инициатива исходила от английского короля Эдуарда VII, который встретился в Копенгагене с послом Извольским (60). Россия вновь отказалась от разграничения сфер влияния, сославшись на несвоевременность решения данного вопроса из-за войны с Японией. Нежелание Петербурга идти на сближение привело к более жесткой английской позиции в Русско-японской войне. Англичане оказывали помощь своему союзнику, препятствуя проходу русских военных судов через черноморские проливы, а эскадра Рожественского не была пропущена через Суэцкий канал, что значительно затянуло и без того длительное ее путешествие к своей бесславной гибели в Цусимском сражении. Русско-японская война стала настоящей катастрофой для Российской империи. Русская армия потерпела чувствительные поражения как на суше, так и на море, состояние финансов оказалось плачевным, а начало революции в России еще более усугубило тяжесть положения в стране. Гулльский инцидент и попытки русского флота вести крейсерскую войну против торговых судов, направлявшихся в Японию, чуть не привели к войне между Россией и Англией. Лишь активное вмешательство французов в лице Делькассе способствовало мирному решению конфликта. Была создана англо-русская комиссия по расследованию Гулльского инцидента, которая старалась действовать предельно осторожно, не провоцируя эскалацию конфликта между странами. Россия принесла официальные извинения и выплатила англичанам компенсацию (61). На протяжении всей Русско-японской войны отношения с англичанами оставались натянутыми, Англия рассматривалась как потенциальный противник России и ни о каком налаживании дружеских отношений в Петербурге слышать не хотели. Тем не менее войну нужно было заканчивать, так как средств на ее ведение в России не было, а революция в стране была в самом разгаре. Поражение в войне сильно ударило по престижу России, показав несостоятельность русских вооруженных сил. Для наведения порядка в стране и реформирования армии России требовались значительные финансовые субсидии из-за границы. Вариантов было не так много, решить возникшие трудности было можно с помощью французских или немецких кредитов. Однако происходившие в это время на внешнеполитической арене события привели к серьезному изменению внешнеполитического курса России и окончательно сформировали Антанту.

В 1905 г. разгорелся спор между Германией и Францией по вопросу Марокко. Немцы были недовольны условиями англо-французского соглашения, предоставлявшего Франции право вмешательства во внутренние дела Марокко и проведение там реформ. 3 январе 1906 г.[45] в испанском порте Альхесирас открылась конференция для урегулирования возникших противоречий. И Франция, и Германия рассчитывали на поддержку России в ходе конференции, что ставило ее перед окончательным выбором — с какой из держав ей придется строить союзнические отношения. Германия была основным торговым партнером России в Европе, приобретавшим русское сырье и промышленные товары (62). Однако экономика и родственные связи между монархами были единственными сближающими страны обстоятельствами, внешняя политика Германии шла вразрез с русскими интересами. Пытаясь получить новые займы во Франции, русский министр финансов Коковцов столкнулся с требованием Франции о поддержке ее позиции на конференции. России предстояло сделать трудный выбор, отказавшись от роли арбитра и окончательно перейдя в один из враждующих лагерей. В итоге Россия решила связать свою внешнюю политику с Францией и Англией. Поддержка французов на Альхесирасской конференции привела к ухудшению русско-германских отношений и способствовала постепенному русско-английскому сближению. Тем не менее русский МИД прилагал все усилия, чтобы не обострять отношения с Германией. Эта позиция русской дипломатии будет четко просматриваться при подготовке англо-русской конвенции в 1906–1907 гг.

Изменения во внешней политике России и Англии произошли на фоне перестановок в министерствах иностранных дел обоих государств. Ламсдорф, который всячески старался избегать союзнических соглашений с Лондоном и Берлином, был отправлен в отставку, а его место занял А.П. Извольский. Родственные связи способствовали его быстрому карьерному росту, в апреле 1906 г. он получил назначение на пост министра иностранных дел[46]. Извольский был сторонником лавирования между Англией и Германией, старался не портить отношения ни с одной из стран. Однако Извольский рассматривал соглашение с Англией необходимым для России шагом, что сыграло немаловажную роль в формировании тройственной Антанты. После победы либеральной партии на выборах в Англии назначение в Форин-офис получил Эдуард Грей. Грей видел два пути решения персидского вопроса: война с Россией или заключение соглашения о разграничении сфер влияния (64). Неудивительно, что второй вариант оказался более предпочтительным для англичан. После назначения Грея на пост министра иностранных дел начинается новый этап в англо-русских отношениях, ознаменовавшийся подготовкой к подписанию конвенции между Англией и Россией. Россия, ослабленная в ходе войны с Японией, оказалась более сговорчива в 1906 г. и сама подняла вопрос об урегулировании спорных вопросов между странами.

Россия и Англия стремились к реализации определенных целей в процессе обсуждения условий соглашения. Давней мечтой России был контроль над Черноморскими проливами, которые имели важное стратегическое и экономическое значение. Русские военные суда, как и военные суда третьих стран, не могли проходить через Проливы, обрекая черноморский флот в случае войны на бездействие (65). Турция, контролирующая Проливы, была дряхлеющим государством, существование которого искусственно сохранялось мировыми державами. Попытки военного решения вопроса Проливов, предпринятые в XIX в., результатов не дали, поэтому Россия попыталась решить его мирным путем. Русский МИД прекрасно понимал, что «ключ к решению проблемы находится в Лондоне» (66), поэтому для России было крайне важно урегулировать отношения с «коварным Альбионом». Одностороннее соглашение с Лондоном не могло решить судьбу Проливов, тем не менее сближением с Англией можно было если не заручиться английской поддержкой, то хотя бы добиться более благожелательного отношения к решению «исторической задачи России». Англичан, в свою очередь, серьезно беспокоила русская экспансия в Персии. Пытаясь защитить Индию от угроз со стороны европейских держав, Англия была готова использовать любые средства. Контроль России над южной частью Персии давал ей выход в Персидский залив, что могло привести к войне между странами. Англичане крайне болезненно реагировали на действия русских в Персии, так как не могли оказать на них никакого воздействия, и стремились к разграничению сфер влияния в регионе (67). Помимо персидского вопроса англичане стремились урегулировать вопросы Афганистана и Тибета, включив их в сферу своего влияния и создав своеобразную «буферную зону» вокруг Индии. Англичане рассчитывали сделать Россию вместо основного противника в регионе своеобразным «сторожем», который будет защищать здесь их интересы. Указанные вопросы стали ключевыми в ходе переговоров о подписании конвенции между странами.

Переговоры между Англией и Россией о заключении конвенции начались в июне 1906 г. Англичане были заинтересованы в скорейшем подписании конвенции с Россией, пока та не оправилась от поражения в войне с Японией. В Петербург из Лондона был направлен новый посол Артур Николсон, который располагал полномочиями на подписание соглашений с Россией. Основное внимание сторон было обращено на вопросы, связанные с Персией, Афганистаном и Тибетом. Англичане добивались признания Сеистана сферой интересов Англии. Эта территория, расположенная на юге Персии, была пограничной с Афганистаном и имела для англичан стратегическое значение. Северная часть Персии, в которой располагалась столица страны Тегеран, рассматривалась как русская сфера влияния. Центральная часть Персии, которая включала побережье персидского залива, была важна для англичан прежде всего как территория, где они стремились не допустить распространения русского влияния. Что касается вопроса об Афганистане, то англичане добивались, чтобы Россия ограничилась торговыми отношениями с данным государством. Тибет рассматривался англичанами как часть Китая, Россия должна была воздержаться от отправки туда научных экспедиций. Вопрос Проливов первоначально не был поднят российской дипломатией, которая старалась действовать очень аккуратно при ведении переговоров. Советник российского посольства Поклевский-Козелл во время беседы с Чарльзом Гардингом дал понять, что русское общественное мнение заинтересовано в решении вопросов Ближнего и Дальнего Востока. В своем ответе Гардинг дал понять, что англичане готовы рассмотреть любое предложение русского правительства о Проливах (68). Гардинг, исполнявший до назначения Николсона обязанности английского посла в России, был хорошо знаком с русскими интересами. Он прекрасно понимал, что Россию не устроит нейтрализация Проливов, так как черноморский флот был слаб и открытие Проливов поставит под угрозу русские интересы в регионе. Гардинг разработал меморандум по Проливам, в котором предлагал пойти на уступки России. Он указывал на тот факт, что даже предоставление России исключительного права на проход через Проливы не приведет к изменению баланса сил в Средиземном море (69). Грей был согласен с мнением Гардинга, однако вопрос Проливов носил международный характер и англичане не могли решить его в двустороннем порядке. Тем не менее Россия могла рассчитывать на поддержку со стороны англичан в случае решения вопроса Проливов.

Извольский Александр Петрович, министр иностранных дел России в 1906–1910 гг.

В начале 1907 г. переговоры между странами перешли в решающую стадию. Вопросы об условиях соглашения с Англией были рассмотрены на заседаниях особого совещания, в работе которого принял активное участие прибывший из Лондона граф Бенкендорф. Председателем совещания был назначен Извольский, первое заседание состоялось 1 февраля 1907 г. (70). Перед совещанием стояла непростая задача: необходимо было выработать условия соглашения, приемлемые не только для России и Англии, но и для Германии. Извольский пытался восстановить политику лавирования между Англией и Германией, которой придерживался Ламсдорф. Основой соглашения должно было стать разграничение сфер влияния в Персии, при этом русская дипломатия была уже более сговорчива, чем до Русско-японской войны. Англичане в ходе переговоров заявили, что успешное решение среднеазиатских вопросов будет способствовать успешному разрешению дискуссии о Проливах (71). Грей предложил нейтрализацию Проливов для военных судов всех стран, прекрасно понимая, что такое предложение не будет одобрено русской стороной. В итоге практически все предложения англичан были приняты русской стороной, в отношении вопроса Проливов стороны сошлись на несвоевременности его решения. Англичане всячески демонстрировали свое сочувствие России, подчеркивая важность для нее контроля над Проливами, но предоставлять четкие письменные гарантии своей позиции не стали. Особое совещание в начале августа 1907 г. одобрило проект соглашения с Англией, сочтя его вполне выгодным, учитывая текущее внутреннее положение в стране (72).

Соглашение между Англией и Россией было подписано 18 августа 1907 г. Извольским и Николсоном. В преамбуле к конвенции говорилось о желании «предупредить всякий повод к недоразумениям» между странами, вопросы Персии, Афганистана и Тибета рассматривались отдельно (73). Персия была разделена на сферы влияния, Россия получала Северную часть страны со столицей Тегераном, англичане получали южный район страны (Сеистан), через который шли торговые пути в Индию. Любые попытки третьей стороны проникнуть в Персию должны совместно пресекаться участниками соглашения. Стороны обязались не вмешиваться в дела друг друга и контролировали финансы Персии (74). Афганистан признавался территорией, находящейся в английской сфере влияния. Россия отказывалась от своих интересов в этом регионе, а любые переговоры с местным правительством должны были вестись через английских посредников. Без английского вмешательства могли регулироваться лишь вопросы, не связанные с политикой в приграничных областях. Что качается Тибета, то он признавался частью Китая, политические контакты с ним как России, так и Великобритании должны были вестись исключительно через китайских посредников. Часть территории Тибета, долина Чумби, была оккупирована английскими войсками, которые располагались здесь до момента выплаты англичанам денежной компенсации. Российская сторона не затрагивала вопрос английской оккупации, указав лишь, что признает экономические интересы англичан в Тибете.

10 сентября 1907 г. стороны обменялись ратифицированными конвенциями. Если в русском правительстве особых препятствий к одобрению соглашения не наблюдалось, то в английском парламенте Грею пришлось отстаивать свою точку зрения на необходимость подписания конвенции. Первоначально Грей рассчитывал ратифицировать конвенцию в обход парламента, но из-за затянувшихся обсуждений проектов ему это не удалось. Это привело к критике его действий в палате общин со стороны консерваторов (75). Тем не менее конвенция была проведена через палату общин, так как ее статьи были весьма выгодны для английского правительства. В своих мемуарах Эдуард Грей называет ее «односторонней» (76), указывая на тот факт, что Россия практически ничего не получала взамен. В соглашении ничего не говорилось о военном сотрудничестве, оно должно было урегулировать старые споры между Россией и Англией и стать своеобразным прологом к будущему сотрудничеству между странами. Соглашение между Англией и Россией не содержало взаимных обязательств по оказанию помощи в случае войны, как, впрочем, и англо-французское соглашение. Антанта была весьма уязвима на начальном этапе своего существования, и Германия всячески пыталась внести разлад в ее ряды. Для укрепления Антанты необходимо было улучшить взаимоотношения не только на уровне глав государств и правительств, но и способствовать перемене в общественном мнении. Для реализации этой цели правительства Англии, Франции и России использовали различные методы: официальные поездки глав государств и высокопоставленных чиновников, пропаганду дружеских отношений в печати, совместные дипломатические выступления во время международных кризисов.

Особенно важно после формирования Тройственного Согласия было уладить русско-английские отношения. Русско-французский союз, существовавший уже на протяжении 15 лет, воспринимался весьма положительно в обеих странах. Общественное мнение в России длительное время воспринимало Англию как главного врага, у англичан ситуация была ничуть не лучше. Первые обсуждения возможности визита английского короля в Россию велись еще в период разработки конвенции, однако договориться о поездке так и не смогли. Планировавшееся посещение английским флотом Кронштадта также не состоялось из-за дебатов в английском парламенте. В 1906 г. в Лондон прибыла делегация русских депутатов, чтобы «перенять опыт» у более «искушенных» англичан. Эта поездка не обошлась без конфуза: во время пребывания русских депутатов в Лондоне было объявлено о роспуске Государственной Думы. Английский премьер-министр Кэмпбелл-Банерман, чтобы как-то разрядить ситуацию, на встрече с депутатами заявил: «Король умер, да здравствует король!» (77). Эта фраза вызывала недовольство Бенкендорфа, который увидел в ней какой-то подтекст. В итоге Грею пришлось выступить с разъяснениями, доказывая, что премьер-министр не имел в виду ничего дурного, давая понять этой фразой, что ожидает скорейшего восстановления работы Думы в России. В общем, первые шаги по установлению дружеских отношений давались с трудом обеим странам.

9-10 июня 1908 г. встреча между Николаем II и Эдуардом VII все-таки состоялась. Монархи встретились на рейде Ревельского порта, и несколько дней между ними шли переговоры. Эдуард VII стал первым английским монархом, посетившим Россию с официальным визитом. В поездке его сопровождали первый лорд адмиралтейства Джон Фишер и уже упоминавшийся выше Гардинг, считавшийся специалистом по России, а также его супруга. Вместе с Николаем II в Ревель прибыли премьер-министр Столыпин, Извольский, а также члены императорской семьи. Форин-офис старался не афишировать предстоящий визит, дабы не вызвать недовольства в английском обществе. В ходе переговоров были затронуты вопросы реформ в Македонии, агрессивная политика Германии, отношения между Англией и Россией в вопросах Персии, а также проблема острова Крит (78). Во время общения Николая II с Эдуардом VII русский император в весьма лестных тонах отзывался о речи Грея в палате общин, он сказал, что желает познакомиться с английским министром иностранных дел лично. Стороны не могли не затронуть вопросы военного сотрудничества в случае конфликта в Европе. Англия и Франция рассчитывали в предстоящей войне с Германией на помощь сильной сухопутной армии России, отводя ей роль «парового катка», который должен был снести немцев. Русские правящие круги, мечтавшие о статусе России как морской державы, стремились к строительству мощного флота. Это вызывало недовольство союзников, видевших в этом распыление сил. Английская точка зрения нашла отражение в беседе Столыпина с адмиралом Фишером, который, в отличие от дипломатов, был известен прямотой изложения своих мыслей (79). «Как свидетельствовал адмирал Дж. Фишер, сидевший рядом со Столыпиным на официальном обеде на яхте „Штандарт“ 28 мая, премьер спросил его: „Что, по-вашему, нам нужнее всего?“. „Он воображал, что я должен буду ответить: столько-то линкоров, столько-то крейсеров и т. д., но вместо этого я сказал: „У вас оголена западная граница и опустошены запасы. Устраните все это, тогда и говорите о флотах!““» (80). В исследовании Д.В. Лихарева указанный разговор произошел на несколько месяцев позже, во время встречи Столыпина и Фишера на курорте в Богемии (81). Данное расхождение в датировке разговора не отменяет его содержания — Англия была заинтересована прежде всего в восстановлении мощи русской сухопутной армии. Стороны были очень довольны результатами встречи, в русской прессе это событие получило широкое освещение и считалось «началом новой эры в англо-русских отношениях» (82).

Английский король Эдуард VII и император Николай II обходят строй.

Дальнейший ход событий в европейской внешней политике (аннексия Австро-Венгрией Боснии, Второй Марокканский кризис) все больше убеждал союзников по Антанте в необходимости укрепить союз военными обязательствами. К началу 1912 г. лишь Франция и Россия имели письменные соглашения о взаимной военной помощи в случае европейской войны, Англия уклонялась от подобных соглашений как с Францией, так и с Россией. Изменения в этой политике были вызваны осознанием приближающегося столкновения с Германией, при этом, если Франция и Россия скорее опасались предстоящей войны, то англичане были не против ослабления континентальных держав. В тоже время Грей не должен был допустить серьезных споров внутри Антанты, что сыграло бы на руку прежде всего Германии. В сложившейся ситуации у Англии оставался один выход — заключение секретных соглашений со своими союзниками по Антанте. Такой метод действий объясняется не только опасением резкого ухудшения отношений с Германией, но и существованием сильной оппозиции внутри Англии — не только в парламенте, но и в самом правительстве. Руководителям министерств иностранных дел предстояло обсудить варианты соглашений, приемлемые для каждой из сторон.

В июле 1912 г. была заключена секретная морская конвенция между Россией и Францией. Она была своеобразным дополнением к соглашению 1892 г. и предусматривала совместные действия флотов «во всех тех случаях, в которых союз предусматривает и предписывает совместные действия сухопутных войск» (83). Заключенное соглашение предусматривало активное взаимодействие начальников морских генеральных штабов, обмен информацией о планах сторон и сведениями о состоянии флота. Согласно третьей статье соглашения, «начальники морских генеральных штабов обоих флотов будут совещаться друг с другом лично, не реже одного раза в год» (83). Уже на первом таком совещании русская сторона была поставлена в известность о подготовке переговоров по заключению англо-французской морской конвенции. При этом французы давали понять, что необходимо наладить контакты между тремя странами (84). Англо-французская морская конвенция была заключена в ноябре 1912 г., после ведения длительных переговоров. Соглашение предусматривало совместные действия правительств двух стран в случае нападения «третьей державы» и носило «условный» характер. Тем не менее правительства обеих держав осознавали, что в случае нападения Германии не смогут остаться в стороне. Подписанное соглашение «давало Франции уверенность в том, что Англия без союзного договора придет ей на помощь в войне против Германии» (85). Факт подписания конвенции, как и ее содержание, первоначально оставались тайной не только для России, но и для правительств Англии и Франции. Хотя уже в начале декабря 1912 г. Извольский, назначенный после отставки с поста министра иностранных дел послом в Париж, был уверен в заключении англо-французской военной конвенции (86). Для окончательной трансформации Антанты в военно-политический союз необходимо было подписать схожее соглашение между Англией и Россией.

Инициатором в вопросе о заключении военной конвенции между Россией и Англией выступил русский МИД. Сазонов, возглавивший русскую внешнюю политику после отставки Извольского, пытался задействовать все возможные рычаги для давления на Англию. Беседы Бенкендорфа с английскими дипломатами особых успехов не имели, Грей указывал на несвоевременность подобного соглашения. В сложившейся ситуации Сазонов решил задействовать в переговорах Николая II, который 21 марта 1914 г. встретился с английским послом в России Бьюкененом. Во время беседы с английским дипломатом Николай II заявил, что «очень хотел видеть тесную связь между Англией и Россией, вроде союза чисто оборонительного плана» (87). Бьюкенен посчитал заключение такого соглашения «в настоящее время неосуществимым», тогда Николай II предложил заключить морскую конвенцию между странами наподобие той, которая была подписана между Англией и Францией. Оба участника заверили друг друга, что незнакомы с текстом конвенции, но обсуждение вариантов помощи друг другу в случае войны продолжилось. Николай II указал на необходимость «организовать сотрудничество между британским и русским флотом», в обмен на такое соглашение император намекнул на дальнейшие уступки англичанам в Персии (87). Бьюкенен предпочел уйти от дальнейшего обсуждения, заявив, что Англия и Россия и так весьма успешно взаимодействуют в качестве «друзей». Однако «приманка» в виде дальнейших уступок в персидском вопросе сыграла свою роль, кроме того, к заключению англо-русской морской конвенции Англию подталкивала Франция. Для ведения переговоров в Лондон был направлен русский морской агент Волков, английскую сторону представлял первый лорд принц Луи Баттенбергский. Переговоры должны были проводиться при участии французского атташе. В Лондоне Волкова ждал холодный прием, так как на момент его приезда начались русско-английские споры по вопросу пересмотра конвенции 1907 г. Грея крайне беспокоила оккупация русскими войсками северной Персии, а также сосредоточение всех финансов страны в руках русских консулов (88). 5 (6) июня 1914 г. Волков все-таки добился встречи с Луи Баттенбергским, однако переговоры между ними так и не начались. Луи Баттенбергский предложил перенести переговоры на август, так как в это время он планировал совершить поездку в Россию с семейным визитом (89). Англичане явно тянули время, ожидая уступок России в персидских делах. Срыву переговоров также способствовала шумиха в немецкой прессе, писавшей о начале англо-русских переговоров о морской конвенции. В данном деле не обошлось без шпионажа. Дело в том, что в посольстве в Лондоне работал на должности секретаря Б. Зиберт. Он оказался немецким агентом и регулярно передавал содержание корреспонденции Бенкендорфа (90). В итоге до начала войны военно-морская конвенция между Россией и Англией так и не была заключена.

Что касается военно-технического сотрудничества в довоенный период, то в данном аспекте союзники сыграли важную роль в восстановлении мощи русской армии. Поражение в Русско-японской войне показало серьезные недостатки в русской армии, боеспособного флота в стране не существовало. Основную ставку русское правительство старалось сделать на внутреннее производство, однако в техническом плане Россия значительно отставала от передовых европейских стран. Для оборудования новых военных заводов станками заказы размещались преимущественно в Англии и Германии. Русские заводы, получая заказы на производство станков, предпочитали идти на хитрость. Они заказывали все основные части за границей, «а сами производили только отливку станин и сборку» (91). Приоритетными задачами для России было восстановление флота и вооружение армии современной артиллерией и образцами стрелкового оружия. Идея сильного флота была плодом имперских амбиций Николая II и его окружения. С экономической точки зрения строительство мощного современного флота требовало огромных денежных затрат, которые не соответствовали текущему положению дел. Русский черноморский флот был «пленником» в Черном море, а в Балтийском море господствовали немцы. На побережье Белого моря и Дальнем Востоке Россия не располагала портами, пригодными для базирования флота. Союзники России по Антанте выступали против морских программ России, видя в этом распыление сил, и указывали на необходимость укрепления сухопутной армии. Несмотря ни на что, курс на строительство флота в России был сохранен. В отличие от правительств Франции и Англии, иностранные крупные фирмы, такие как «Виккерс», «Армстронг», «Шнейдер-Крезо», были заинтересованы в русских заказах. Используя свой авторитет, связи, а иногда и просто банальный подкуп, эти фирмы добивались получения очень выгодных контрактов. В 1908–1914 гг. английские фирмы принимали активное участие в строительстве русских судов. Они не только принимали заказы на постройку судов, но и оказывали техническую помощь при постройке кораблей в России (92). Однако реализовать амбициозные планы по постройке сильного флота в России так и не удалось. К июню 1914 г. Балтийский флот состоял из 4 новых линейных кораблей, 4 устаревших броненосных крейсеров, 7 крейсеров, 57 миноносцев и 10 подводных лодок (93). Черноморский флот, лишенный возможности пополняться за счет иностранных заказов, состоял преимущественно из устаревших судов и нуждался в серьезной реорганизации, которую планировалось провести не ранее 1916 г. Русский флот был слишком малочисленным и серьезной роли в грядущей войне сыграть не мог. Даже при требуемых для этого объемах финансирования программы по постройке судов были бы реализованы не ранее 1916 г. Учитывая, что даже утвержденные уже суммы на постройку флота не всегда выделялись, мечты о господстве России на морях так и остались несбыточными фантазиями.

Что качается артиллерии, то Россия испытывала серьезную нехватку крупнокалиберных пушек и боеприпасов на случай начала военных действий. Россия, как ни прискорбно это звучит, традиционно ориентировалась на доктрины уже прошедших войн. Представители ГАУ (Главное артиллерийское управление) оперировали данными Русско-японской войны, в которой средний расход снарядов на орудие составлял 500 выстрелов за все время военных действий (94). Такие расчеты привели к тому, что к началу войны Россия сильно уступала европейским странам по запасам снарядов — минимум в 2–3 раза. Помимо снарядов Россия нуждалась в современных артиллерийских орудиях. Основная ставка в решении вопроса снабжения армии орудиями и боеприпасами была сделана на казенные военные заводы. Частные заказы стали полем для конкуренции между английскими и французскими фирмами. В борьбу за строительство в России крупного артиллерийского завода с использованием современных технологий включились две крупные европейские фирмы: английская «Виккерс» и французская «Шнейдер-Крезо». В итоге конкурс выиграла английская компания, получившая право на строительство артиллерийского завода на Волге (95). Важную роль в принятии этого решения сыграл тот факт, что технологии, применяемые англичанами, не имели аналогов в мире. Такое развитие событий не понравилось французам, которые, несмотря на выделение России займов, остались в стороне от реализации артиллерийских проектов. Договор с «Виккерсом» был заключен в 1913 г., однако к началу войны завод так и не начал работу. Английские и французские интересы вновь столкнулись во время конкурса на переоборудование Пермского завода. В этот раз конкурентом «Шнейдер-Крезо» оказалась фирма «Армстронг». Обе фирмы получили политическую поддержку от своих стран, но на этот раз выбор был сделан в пользу французов. Это решение носило явно политический характер (96). По сути, внешние военные заказы России были разделены между английскими и французскими фирмами, немцы были окончательно выдавлены с русского рынка. «Перед войной в частной военной промышленности страны сложились две главные монополистические группы. Первая и более крупная из них, возглавляемая Русско-азиатским банком, сотрудничала с французской компанией „Шнейдер“, вторая во главе с Международным банком — с английским „Виккерсом“» (97).

Русский пулеметный расчет на позиции.

Таким образом, в предвоенный период Антанта так и не превратилась в военно-политический союз. Между странами была установлена система отдельных соглашений, некоторые из которых носили условный характер. Россия была готова прийти на помощь Франции и Англии в случае нападения на них Германии. В случае нападения Германии на Францию помощь ей оказывали как Россия, так и Англия (с определенной оглядкой на общественное мнение). В то же время Англия не имела четких обязательств в случае нападения Германии на Россию, что указывало на определенные просчеты в системе Антанты и добавляло нервозность в русско-английские отношения.

Тройственный союз, на первый взгляд, выглядел более монолитно, здесь был явный лидер — Германия, которая в случае войны готова была подчинить действия союзников своей воле. Однако итальянцы стали постепенно склоняться к идее отмежевания от своих союзников на почве территориальных споров с Австро-Венгрией. Начало Первой мировой войны привело к необходимости трансформации Антанты в военно-политический союз в самые сжатые сроки.

Война в Европе могла начаться раньше 1914 г., так как большинство европейских стран видело в ней решение своих внешних и внутренних проблем (98). Основным источником напряженности были события, развернувшиеся на Балканском полуострове. Жесткая политика Германии в отношении России привела к постепенной трансформации русского общественного мнения. Именно Германия, а не Англия, стала рассматриваться как основной враг России, что способствовало укреплению Антанты. Германия рассчитывала на нейтралитет Англии в европейской войне, но нападение немцев на Бельгию дало англичанам замечательный повод для объявления войны. Для Англии было крайне важно, чтобы именно Германия выступила в качестве агрессора, что способствовало подготовке общественного мнения к необходимости вступить в военные действия. После объявления Англией войны Германии державы Антанты фактически становятся союзниками. Однако общей системы руководства и четких планов совместных действий создано не было. Инициатива полностью находилась в руках Германии, о планах которой по нападению на Францию союзники по Антанте прекрасно знали. Франции отводилась роль «жертвы», которой предстоит удерживать Германию в первые месяцы войны до того момента, как полностью отмобилизуется русская армия. После завершения русской мобилизации Германия оказывалась зажатой между союзниками и вынуждена была воевать на два фронта. Затяжной характер войны практически никем не рассматривался, противоборствующие стороны были уверены в быстрой победе. Именно по этой причине не было создано единое союзное командование и не налажена взаимопомощь между союзниками по Антанте. В дальнейшем им пришлось об этом серьезно пожалеть.

Военное взаимодействие союзников в военные годы можно разделить на две части: формирование единого союзного командования войсками и организация поставок вооружения и боеприпасов. С вопросами военных контактов можно подробнее ознакомиться в работах Н.В. Валентинова и В. А. Емца (99), поэтому в данной работе будет обращено внимание только на ключевые события. Вопрос военных поставок в Россию в годы войны союзниками разработан значительно хуже, на нем хотелось бы остановиться более подробно. Как уже отмечалось выше, в 1914 г. страны Антанты не планировали создание централизованной системы управления союзными войсками. В случае необходимости французы и англичане обращались к русским с просьбой о наступлении для отвлечения сил противника. Наступление русской армии в 1914 г. в Восточной Пруссии началось до завершения мобилизационных мероприятий в России и закончилось для русских войск неудачно. Однако французы смогли отстоять Париж, не были выбиты из войны, планы Германии были сорваны. Однако, пользуясь возможностью перебрасывать военные части с одного фронта на другой, немцы получили возможность воевать с союзниками поочередно. Горький опыт поражений способствовал активизации усилий в данном направлении и привел к попыткам Антанты наладить четкую систему взаимодействия между армиями. Инициатива в данном вопросе исходила от французов, которые рассчитывали играть ключевую роль в союзном командовании. Местом проведения союзных конференций по военным вопросам стал небольшой город Шантильи, расположенный недалеко от Парижа и выбранный французским командующим Жоффром в качестве загородной резиденции.

Всего за период войны прошло четыре межсоюзнические конференции. Первая из них состоялась в июле 1915 г., англичан и французов на конференции представляли главнокомандующие английской и французской армиями Жоффр и Френч, русским представителем был военный атташе во Франции полковник Игнатьев. Перенос немцами основного удара в 1915 г. на Восточный фронт привел к огромным потерям в русской армии и утрате значительных территорий. Русские войска испытывали серьезную нехватку в вооружении и боеприпасах, что вызвало беспокойство союзников, опасавшихся подписания Россией сепаратного мира с Германией. В ходе переговоров Жоффр высказался за необходимость «оказывать помощь тем союзным армиям, которые выдерживают главный натиск противника» (100). Договориться о создании центрального органа для координации армиями союзников так и не удалось. На конференции были рассмотрены вопросы оказания помощи русской армии — как активизацией военных действий на Западном фронте, так и поставками в Россию вооружения и боеприпасов. Союзники обещали предпринять наступление в Шампани и Артуа в конце июля. Англичане вообще были против проведения наступательных операций в 1915 г., однако французы настояли на оказании помощи русской армии. Жоффр указывал на тот факт, что в случае пассивного ведения войны на Западном фронте немцы разгромят сначала Россию, а потом Францию (101). Из-за ряда проволочек наступление состоялось только в сентябре 1915 г., когда немецкое наступление на Восточном фронте было уже прекращено. Что касается поставок в Россию союзниками вооружения и боеприпасов, то и в данном вопросе оказание помощи откладывалось. Союзники были не в состоянии размещать у себя русские заказы. Итоги первой межсоюзной конференции оказались незначительными, далее обсуждений возникших перед союзниками проблем дело так и не пошло.

Вторая конференции в Шантильи состоялась в начале декабря 1915 г. На ней союзники приступили к разработке плана совместных действий на 1916 г. Стороны обсуждали необходимость проведения наступательных операций в «близкие между собой сроки», помощь друг другу в случае нападения противника и активизацию военных действий на фронте, препятствующую переброске немецких войск (102). Указанные мероприятия должны были привести к истощению живой силы центральных держав, лишить их возможности проводить крупные наступательные операции на одном фронте. Представитель русского делегации на конференции генерал Жилинский предложил русский план на кампанию 1916 г. Согласно этому плану, основной удар должен был быть нанесен армиями Франции, Англии, России и Италии[47] не по Германии, а по ее союзнице Австро-Венгрии, которая в военном плане была значительно слабее. Кроме того, согласно русскому плану английские и русские войска должны были предпринять совместное наступление против Турции. Русский план был направлен на установление прямой связи с союзниками для решения возникших проблем со снабжением (103). В итоге союзники отклонили все предложения Жилинского, посчитав их попыткой России взять инициативу в союзном руководстве в свои руки и добиться роста русского влияния на Балканах. После завершения конференции Россией был поднят вопрос о создании «постоянного или временного» военного совета по управлению союзными войсками, однако Англия и Италия отказались направить в него своих представителей (104).

Созыву третьей конференции предшествовала отправка французским командованием двух меморандумов, в которых излагался взгляд на предстоящую кампанию 1916 г. В них предлагалось организовать неодновременные операции союзников не позднее 1 июля 1916 г. При этом первыми должны начать свои действия русская и итальянская армии. Англичане и французы должны дождаться переброски немецких частей и решить исход всей кампании. Начальник русского генерального штаба генерал Алексеев был против переноса наступления на лето, справедливо указывая на тот факт, что немцы смогут нанести удар первыми (105). Незадолго до начала работы третьей конференции в Шантильи началось немецкое наступление на Верден, что способствовало резкому изменению взглядов французов на сроки наступления в текущем году. Начало русского наступления планировалось на начало мая, английского — на две недели позже, однако французы просили начать военные действия как можно раньше (106). В итоге русские войска начали наступления в марте 1916 г., что позволило ослабить немецкое давление на Верден. Третья конференция в Шантильи в очередной раз показала непоследовательность союзного руководства, отсутствие слаженности в действиях держав Антанты. Россия, в очередной раз оказав помощь Франции, показала, что готова помогать своему союзнику, несмотря на свои собственные трудности.

Четвертая конференция союзников в Шантильи состоялась в ноябре 1916 г. Она ознаменовалась переменой мнения англичан и французов в общих вопросах ведения войны. Союзники предложили перенести основные военные действия на Восточный фронт и добиться выхода из войны союзников Германии. Эти идеи практически полностью совпадали с русскими предложениями в период третьей межсоюзнической конференции. Столь разительные перемены были вызваны перестановками в английском военном руководстве. После гибели военного министра лорда Герберта Китченера на эту должность был назначен Дэвид Ллойд-Джордж. Он указывал на тот факт, что из-за позиционной войны на Западном фронте союзники оказались в тупике, для разгрома Германии нужна активизация русской армии (107). Русское командование оказалось не в восторге от таких перемен, русский представитель на конференции доносил в Петроград по данному вопросу следующее: «Мое впечатление такое, что англичане и французы ведут свою отдельную линию, направленную на оборону своих государств с наименьшей потерей войск и наибольшим комфортом, стараясь все остальное свалить на наши плечи и считая, что наши войска могут драться даже без всего необходимого. Они для нас не жертвуют ничем, а для себя требуют наших жертв и притом считают себя хозяевами положения» (108). Четких решений о предстоящей кампании 1917 г. так и не было принято, стороны продолжили переговоры, однако велись они уже не во Франции.

Последняя встреча союзников произошла в Петрограде в феврале 1917 г. и носила характер военно-политической конференции. Англичане и французы были сильно обеспокоены складывающейся обстановкой в России, в стране набирали силу революционные и антивоенные настроения. После отставки Сазонова с поста министра иностранных дел союзники опасались прихода к власти прогерманской партии и выхода России из войны. Эта конференция оказалась самой представительной по составу за все время контактов между союзниками. Английскую делегацию на конференции возглавил министр без портфеля Альфред Милнер, во главе французской был министр колоний Гастон Думерг.

«Единство союзников». Французский плакат.

Конференция проходила с 19 января по 8 февраля 1917 г., на ней был рассмотрен ряд волнующих союзников вопросов. Союзники настаивали на активизации военных действий на Восточном фронте уже в марте 1917 г., однако русское командование указывало на неподготовленность армии к крупному наступлению. Русская армия могла начать наступление только в середине апреля при обеспечении ее всеми необходимыми ресурсами. В итоге стороны определили примерные сроки наступления с начала апреля по начало мая, при этом оно должно было проводиться на всех фронтах (109). Русская сторона рассчитывала на значительное увеличение поставок союзников, но в ходе конференции данный вопрос решен не был. Представители союзников пообещали обсудить этот вопрос со своими правительствами. Итоги конференции оказались для русской стороны неудовлетворительными, увеличить объемы поставок военных материалов союзники обещали после начала русского наступления.

Итоги союзнических конференций оказались весьма скромными, так как создать единое командование Антанте так и не удалось. Союзники по Антанте ни на секунду не забывали о своих национальных задачах, которые ставились ими еще в предвоенный период. После победы над общим врагом между Англией, Россией и Францией мог произойти конфликт из-за условий мира. В данной ситуации для каждой из стран было важно сохранить боеспособность ее армии, чтобы иметь возможность оказать давление на своего «союзника». Именно поэтому к концу 1916 г. союзники приходят к мысли о необходимости проведения крупных наступлений на Восточном фронте. Французы понесли огромные потери под Верденом и стремились вообще не проводить никаких наступательных операций в 1917 г., англичане основные усилия направили на борьбу с Турцией на Среднем Востоке. Тем не менее имелись и определенные положительные результаты. Так, было принято решение об оказании срочной помощи союзнику, на фронте которого начиналось крупное наступление. Союзники брали на себя обязательства в организации наступления на своем фронте с целью отвлечения врага. Антанта определяла сроки наступления союзников на фронтах, исключая возможность переброски немцами дивизий с одного фронта на другой. По мнению союзников по Антанте, в 1917 г. война должна была закончиться, однако дальнейший ход событий перевернул все с ног на голову. Через несколько дней после окончания Петроградской конференции в России началась революция, существование Восточного фронта оказалось под угрозой.

Вопрос организации поставок военных материалов в Россию освещен в литературе значительно хуже дипломатических и военных контактов стран Антанты. В организации военных поставок ключевую роль сыграла Англия, которая оказывала активную финансовую помощь как России, так и Франции. В декабре 1914 г. правительства России и Франции вели переговоры с Англией о предоставлении ей кредитов (110). Приобретение Россией военных материалов за границей в значительной степени зависело от выделения английских займов. В 1914 г. союзники не предпринимали активных шагов для организации технической взаимопомощи друг другу. В кризисе снабжения, произошедшем в русской армии в 1915 г., ключевую роль сыграло несколько факторов. Во-первых, уверенность в скорейшем окончании войны привела к нежеланию заключать длительные соглашения с фирмами о поставках вооружения. Стороны пытались ограничиться заказами только тех материалов, в которых нуждались в данный момент времени. Во-вторых, русское командование скрывало от союзников свои проблемы с вооружением и боеприпасами. Этот шаг объясняется тем, что просьбы об оказании помощи в первые месяцы войны могли быть расценены как показатель слабости русской армии. Французы не постеснялись попросить помощи в критический для себя момент в 1914 г., русский генштаб предпочел справляться своими силами. В декабре 1914 г. Жоффр был крайне встревожен сведениями о нехватке в русской армии снарядов и ружей, так как за три месяца до этого его уверяли, что у русских боевые припасы «имеются в каких угодно количествах» (111). Сведения, передаваемые русской стороной своим союзникам, были далеки от реального положения дел. В воспоминаниях товарища военного министра Лукомского, занимавшегося вопросами снабжения армии, указывается тот факт, что отчеты о запасах боеприпасов в войсках были неточны и не соответствовали даже установленным минимальным запросам (112). В-третьих, отсутствие взаимодействия между союзниками в вопросах организации закупок у нейтральных стран. Союзники в этих заказах фактически выступали как конкуренты, что приводило к росту цен и взаимным упрекам в Антанте. Все эти просчеты и ошибки стали очевидны лишь к середине 1915 г., когда русская армия в разгар немецкого наступления оказалась без стрелкового оружия и боеприпасов. Правительством России были сделаны соответствующие выводы, были проведены замены в военном руководстве, началось постепенное решение проблем со снабжением русской армии. На пост военного министра был назначен Поливанов, верховным главнокомандующим стал Николай II.

Наиболее остро стоял вопрос обеспечения армии стрелковым вооружением, патронами и снарядами. В ходе отступления русской армии весной-летом 1915 г. большая часть винтовок оказалась потеряна или пришла в негодность. Русское правительство пыталось приобрести винтовки не только у своих союзников — Англии, Франции и Японии, но и в таких странах, как Бразилия и Испания. Особые надежды были связаны с североамериканским рынком, на котором действовал ряд крупных оружейных компаний. Стоит отдельно упомянуть о миссии французского сенатора Поля Думера в Петроград в декабре 1915 г. Думер предлагал отправить во Францию 400 тыс. русских солдат в обмен на поставку военных материалов, в том числе так необходимых России ружей. Россия не имела возможности отправить такое количество людей, но и отказывать французам было нежелательно. В 1916 г. во Францию были отправлены четыре пехотные бригады, общее число отправленных войск составило 44,2 тыс. человек (113). Как уже отмечалось выше, русская армия значительно отставала от других стран в создании резерва снарядов в довоенное время. В ходе военных действий нехватка снарядов вылилась в настоящую катастрофу, русская артиллерия вообще осталась без боеприпасов и не могла оказать поддержку своей пехоте. Решать проблему со снарядами оказалось значительно сложнее. Россия испытывала затруднения с производством дистанционных трубок (взрывателей для снарядов), поэтому их поставка из-за границы была обязательным условием обеспечения армии снарядами. Крупные заказы на их производство были размещены в Канаде и США. Для производства снарядов в России велись покупки пороха у фирмы «Дюпон».

При организации поставок военных материалов из-за границы Россия столкнулась с целым рядом препятствий. На ведение продолжительной войны у России средств не было, поэтому военные заказы производились преимущественно за счет английских кредитов. Однако даже имея денежные средства, не всегда удавалось приобрести нужные военные материалы. Русская армия испытывала острую нехватку не только в вооружении и боеприпасах, но и в таких незамысловатых предметах, как сукно, напильники, шанцевый инструмент, колючая проволока и многое другое[48]. Для решения возникших трудностей союзное руководство договорилось о создании особых структур — правительственных комитетов, которые должны были координировать действия Антанты в вопросах военных поставок. Подобные комитеты были открыты в Англии, во Франции и в США[49]. Несмотря на тот факт, что США были нейтральной страной, огромный американский рынок был весьма привлекателен для всех воюющих держав. Первоначально решить проблему снабжения пытались за счет поставок из Швеции и Норвегии, но рынки этих стран были не способны выполнить огромные русские заказы (114). Англия и Франция в первые годы войны не могли разместить у себя крупные русские заказы. Французские фирмы занимались обеспечением исключительно своей армии, а английская сухопутная армия находилась в стадии становления и сама нуждалась в иностранных поставках. Именно поэтому американскому рынку предстояло стать основным в решении вопроса обеспечения русской армии. Первоначально американский комитет делал заказы в США самостоятельно, однако ошибки, совершенные главой комитета генералом Сапожниковым, привели к потере самостоятельности данной структуры.

Как уже отмечалось выше, кредиты на осуществление заказов в США выделяли англичане. Между русским и английским правительствами 17 сентября 1915 г. было заключено соглашение о предоставлении займа для самостоятельного осуществления военных заказов Россией. Однако размещать военные заказы на английские кредиты Россия могла в Англии, США, Канаде и Японии, возможность осуществления заказов во Франции исключалась (115). Англичане кредитовали французов и не желали, чтобы Франция рассчитывалась с Англией английскими же деньгами из русских заказов. Американский рынок считался союзниками по Антанте практически всесильным, способным выполнить любые заказы в максимально короткие сроки. Дальнейший ход событий не оправдал ожиданий ни России, ни ее союзников. Американцы с большой охотой разместили у себя русские военные заказы, а столкнувшись с возникшими трудностями, стали винить в них русских. Спецификации вооружения и боеприпасов у России и США были разными, что потребовало полного переоборудования заводов. Стороны винили друг друга, жалуясь английскому правительству на несоблюдение условий контрактов. Американские оружейные компании «Вестингауз» и «Ремингтон», разместившие у себя крупные русские и английские заказы, постоянно выдвигали новые требования и условия, а затем и вовсе отказались выполнять взятые на себя обязательства (116). С большим трудом английскому правительству удалось уговорить английские фирмы не расторгать заключенные соглашения.

Трехлинейная пехотная винтовка образца 1891 г. американского производства, рядом — четырехгранный игольчатый штык.

Другой серьезной проблемой стали задержки с поставками уже реализованных заказов — как по американской транспортной сети, так и по морским коммуникациям. Поезда с военными заказами подстраивались под существующий график движения железнодорожного транспорта. США не были на военном положении, и военные грузы без особой спешки доставлялись до портов. В Россию американские грузы доставлялись преимущественно английскими судами, так как русский флот самостоятельно с такими объемами поставок справиться не мог. В итоге русский Добровольческий флот был передан в ведение англичан для координации усилий союзников по перевозкам. Однако коммуникации России не позволяли принять и быстро доставить на фронт приобретенные грузы. Доставка военных материалов могла быть осуществлена в Архангельск, Мурманск и Владивосток. Портовые сооружения не были приспособлены к приему большого количества грузов, к весне 1916 г. порты были завалены доставленными военными материалами (117). Архангельск был замерзающим портом, поэтому грузы в него можно было доставлять лишь в период, открытый для судоходства. До Мурманска железная дорога была доведена только к концу 1916 г., до Владивостока движение было односторонним, с многочисленными задержками и пробками. Было подсчитано, что к осени во Владивостоке скопится 200 тыс. т невывезенных материалов. Пропускная способность Сибирской железной дороги исчислялась в лучшем случае в 100 вагонов в сутки, считая вагон по 10 т. Получалось, что порт Владивостока будет окончательно разгружен через 200 дней, «только лишь к осени 1917 г.» (118). Оружие и боеприпасы, в которых так нуждались русские войска на фронте, пылились в портах или стояли в огромных пробках на железной дороге.

Следует отметить еще один негативный фактор, повлиявший на организацию поставок военных материалов в Россию. Его можно определить не только как мошенничество, но и как «переоценка собственных сил» предпринимателями. На военные заказы в России и других странах выделялись огромные суммы денег, будоражившие умы финансовых дельцов. Они стремились стать посредниками между государством и частными предприятиями, как отечественными, так и иностранными, для получения весомых барышей. Русское военное министерство оказалось «осаждено» различными «предприимчивыми людьми». «Многие из этих лиц стремились получить заказ, получить аванс, а только после этого изыскать способ его выполнить или перепродать кому-либо другому. Были и просто мошенники, старавшиеся сорвать хоть что-нибудь» (119). Пожалуй, самый громкий скандал был связан с деятельностью Канадской компании, которая получила крупный заказ на производство 5 млн снарядов. Этот заказ был использован в спекулятивных целях для продажи акций компании на бирже, посредники получали по 5 % от стоимости каждого произведенного снаряда (120). После заключения сделки выяснилось, что компания не способна выполнить заказ, что привело к судебным разбирательствам. Англичане были крайне недовольны действиями русско-американского комитета во главе с Сапожниковым. Русский генерал был снят с занимаемой должности, а деятельность американского комитета была подчинена русско-английскому комитету в Лондоне. Канадская компания оказалась под контролем особой комиссии, в которую вошли русские и английские специалисты. Задачей комиссии был контроль над деятельностью Канадской компании по «улучшению методов производства и на такое развитие его, которое обеспечивало бы скорейшую поставку 3 дм патронов» (121). Несмотря на улучшение работы Канадской компании и увеличение выпуска количества снарядов, заключенный контракт так и не был выполнен. На складе компании произошел грандиозный пожар, уничтоживший все подготовленные к отправке снаряды. В итоге контракт с Канадской компанией был расторгнут в одностороннем порядке, а выдача средств на заключение новых контрактов значительно затруднена. Заключение заказов для России взяла на себя Англия, американский комитет был полностью подчинен английскому.

Размещение контрактов в США начиная с 1916 г. осуществлялось через компанию «Дж. П. Морган и Ко», ставшую посредником между американскими промышленниками и русским правительством. Порядок заключения контрактов был весьма усложнен, так как требовались подтверждения из Лондона и Петрограда. Для заключения контракта в США русской стороной нужно было обратиться к английскому Казначейству, которое должно было дать согласие на выделение средств. Представители Казначейства связывались с компанией «Дж. П. Морган» и давали ей указание на заключение контракта. Лишь после этого шло осуществление заказов и передача военных материалов русской стороне (122). В качестве вознаграждения Морган получает 2 % от стоимости товара, в случае превышения заказом суммы в 1 млн ф. ст. — 1 % (123). Такое положение дел не устраивало Петроград, со вступлением США в войну на стороне Антанты условия заключения контрактов были изменены. Американские контракты стали финансироваться за счет кредитов, выделенных правительством США, а компания «Дж. П. Морган» утратила роль посредника.

Организация поставок из США, Англии и Франции способствовала постепенному улучшению снабжения русской армии. Несмотря на имеющиеся трудности, к концу 1916 — началу 1917 г. наблюдался существенный рост поставок от союзников по Антанте. Реализация большинства крупных контрактов должна была произойти к лету 1917 г., что способствовало бы значительному техническому усилению русской армии. Однако этого так и не произошло, начавшаяся революция привела к падению престижа России на международной арене, к Временному правительству союзники относились очень настороженно. Военные контракты начали сворачиваться или были отменены. Пацифистские настроения в России привели к ее выходу из войны и к резкому ухудшению отношений с бывшими союзниками по Антанте.

К ноябрю 1916 г. более половины винтовок и пулеметов было поставлено союзниками, а также 25 % патронов (124). Англия и США стали основными поставщиками вооружения и боеприпасов в Россию. Из Англии в Россию поставляли тяжелую артиллерию, стрелковое оружие, станки для предприятий, цветные металлы. За годы войны французами в Россию было поставлено 740 орудий, свыше 8 млн 3-дюймовых снарядов, более 800 самолетов (125). Конечно, объемы поставок союзников могли быть более значительными, однако вышеперечисленные проблемы с транспортной сетью не позволили бы вовремя доставить военные материалы на фронт. Союзники указывали на проблему железнодорожного сообщения в годы войны и добивались скорейшего ее решения (126). Однако проблема коммуникаций так и не была решена, Россия продолжала находиться в изоляции от своих союзников, неся огромные потери из-за проблем с обеспечением армии.

Рассматривая десятилетний период сотрудничества между странами Антанты, нельзя не отметить позитивного развития отношений между ними. Недоверие и вражда друг к другу сохранялись на протяжении всего времени, тем не менее главы дипломатических служб, руководители государств прилагали массу усилий к созданию прочного союза. Наличие у каждой из стран своих внешнеполитических целей приводило к кризисам Антанты, но этот союз не был разбит, чего так сильно хотела Германия. В военные годы, несмотря на серьезное экономическое и численное преимущество, Антанта долгое время испытывала проблемы с координацией совместных усилий по борьбе с Германией. Личные амбиции военного руководства союзников не позволяли подчиниться представителю одной из стран. Именно поэтому межсоюзнические конференции затрагивали преимущественно общие вопросы, так и не решив главной проблемы руководства совместными военными действиями. Вопросы со снабжением, несмотря на все указанные трудности, решались вполне успешно. Система снабжения стала создаваться, по сути, лишь с конца 1915 г., и уже через год начались поставки в армию военных материалов. Выход России из войны, а следовательно, и из Антанты наложил свой отпечаток на изучение данной проблемы. Союз России с Англией и Францией рассматривался как ошибка русской дипломатии. Однако указанный союз был неизбежен. Германия не рассматривала Россию как полноценного партнера, и сближение с англо-французской Антантой было лишь делом времени.