Глава четырнадцатая «Гаврилов» и что из этого получилось
Восьмидесятые годы прошлого столетия характерны не только острым противостоянием и соперничеством между КГБ и ЦРУ, но и, как бы это ни показалось парадоксальным, контактами между ними, которых не существовало в годы холодной войны.
Безусловно, в то время не могло идти речи о сотрудничестве или партнерских взаимоотношениях советских и американских спецслужб, а лишь о контактах в области сугубо узких сфер, затрагивающих собственные профессиональные интересы КГБ и ЦРУ, таких, как судьбы разоблаченных агентов, подготовка обменов одного агента на другого или поиск без вести пропавших лиц (офицеров разведки) на территориях наших государств.
Первая попытка организовать подобную встречу с санкции руководства КГБ СССР была предпринята первым отделом ВГУ в 1982 году, когда московскую резидентуру ЦРУ возглавил Карл Гебхардт.
Было использовано несколько попыток установить контакт с ним по телефону, но они ни к чему не привели.
Затем один из заместителей Красильникова Леонид Голубовский при возвращении Гебхардта из Хельсинки в Москву на перроне Ленинградского вокзала вступил с ним в разговор, но американец от контакта категорически уклонился.
Скорее всего, Гебхардт строго придерживался инструкций Лэнгли о запрете контактов с работниками КГБ, но, может быть, свою роль сыграли и его чрезмерная осторожность и подозрительность, боязнь провокаций со стороны Лубянки.
Тогда мы приняли решение изложить наше предложение о встрече в письменном виде, а чтобы у Гебхардта не возникло сомнений в авторстве письма, доставить это послание прямо к месту его проживания, что было сделано мною лично.
Письмо в конверте, адресованное в Лэнгли, с предложением КГБ об установлении неофициальных контактов с ЦРУ для обсуждения проблем взаимной заинтересованности я доставил в строго охраняемый жилой дом для иностранцев. Дверь квартиры открыла его дочь, и я передал письмо ей с просьбой вручить отцу, когда он вернется с работы. На конверте были указаны имя и должность Гебхардта.
Но и эта наша акция успеха не имела.
Прошло еще несколько лет, прежде чем между КГБ и ЦРУ начались в Москве неофициальные контакты, организованные в 1986 году Управлением «К» ПГУ и первым отделом ВГУ КГБ СССР, переговоры, которые с 1989 года стали носить регулярный характер.
Со стороны ЦРУ в них принимали участие последовательно сменявшие друг друга резиденты ЦРУ в Москве Джек Даунинг, Майкл Клайн и Дэвид Рольф (они же в то же самое время участвовали в операции «Фантом»), а со стороны КГБ эти контакты вел начальник первого отдела ВГУ Рэм Красильников.
В ходе встреч в Москве, носивших неофициально-конфиденциальный характер, как бы вырабатывались правила игры, кодекс чести и поведения спецслужб СССР и США.
Между КГБ и ЦРУ велись переговоры о взаимном отказе от провокаций, пыток, похищений людей и убийств, применения ядов, снабжения ядами своих агентов для самоликвидаций, об исключении из практики использования психотропных препаратов.
Обсуждались вопросы обеспечения физической безопасности американских дипломатов и здания посольства США в Москве, взаимные претензии по поводу оборудования строящихся в Москве и Вашингтоне зданий посольств США и СССР спецсредствами для прослушивания и съема информации с линий связи.
На этих встречах также выяснялись судьбы людей, пропавших без вести на территории наших стран, судьбы перебежчиков из числа завербованных ранее агентов.
С самого начала (по договоренности с американцами) было признано целесообразным, в интересах конфиденциальности, обозначить этот контакт как «Гаврилов».
Когда мы звонили в посольство, Красильников или эпизодически я, то представлялись Гавриловым. Когда инициатива звонка исходила от ЦРУ, то американцы, если Красильников отсутствовал, просили дежурного по отделу подозвать к телефону Гаврилова или что-то передать ему — таковы были условия связи.
Во время отсутствия в Москве перечисленных резидентов ЦРУ к контактам подключались их заместители, а при отсутствии Красильникова роль Гаврилова исполнял я.
Помимо достаточно регулярных встреч в Москве, дополнительно в Хельсинки и Берлине проходили переговоры, но уже в расширенном составе, в которых, помимо Красильникова, со стороны КГБ принимал участие начальник первого отдела Управления «К» ПГУ Леонид Никитенко.
Со стороны американцев переговорщиками были начальник советского отдела Оперативного директората ЦРУ Милтон Бирден и руководитель управления контрразведки ЦРУ Гарднер Хэттавей (бывший резидент ЦРУ в Москве), Тэд Прайс, сменивший Хэттавея на его посту, и резидент ЦРУ в Москве Майкл Клайн.
На этих встречах, помимо деликатных вопросов, связанных с деятельностью спецслужб США и СССР, обсуждались и иные проблемы, затрагивающие общечеловеческие ценности и разрешение которых является целью любых спецслужб независимо от того, в дружественных отношениях они находятся или нет.
К этим проблемам относятся борьба с международным терроризмом, нераспространение ядерного оружия, уничтожение химических вооружений, противодействие организованной преступности и незаконной продаже обычных видов вооружений, наркотрафик.
Контакт Гаврилов создал платформу для дальнейших, уже открытых переговорных процессов между американскими и российскими специальными службами по вопросам, представляющим взаимный интерес или касающимся безопасности наших стран. Переговоры начались официально после распада СССР.
В августе 1991 года, еще до ГКЧП, по приглашению КГБ СССР Милтон Бирден, руководитель советского отдела Оперативного директората ЦРУ, и Джек Дивайн, руководитель центра ЦРУ по борьбе с наркотиками, посетили Среднюю Азию, где обсуждали с советской стороной пути сотрудничества в международной борьбе с наркотрафиком.
7—8 августа, когда американцы возвратились из Ташкента в Москву, состоялась моя первая непродолжительная встреча с Милтоном Бирденом в особняке приемов КГБ, где проходили переговоры с американцами.
В те дни, предшествовавшие августовским событиям ГКЧП, советская и американская стороны пытались достичь понимания между КГБ и ЦРУ в таких областях, как противодействие наркоторговле и распространению оружия массового поражения, обеспечение безопасности ядерного, химического и биологического вооружений.
Но события 19 августа 1991 года на время прервали переговорный процесс, суть которого сводилась к определению конкретных сфер взаимодействия между КГБ и ЦРУ. Американцы приостановили сотрудничество до прояснения обстановки в Москве и в ожидании нового руководителя КГБ СССР, которым, как известно, стал Бакатин.
Однако контакты Гаврилова и 19 августа, и в последующие дни и недели не прекращались и были достаточно интенсивными, но исключительно лишь по вопросам безопасности посольства США в Москве, генконсульства США в Ленинграде и их дипломатического персонала.
После ГКЧП продолжались необратимые центробежные процессы распада СССР, усилилась опасность международных вооруженных конфликтов, и на этом фоне всем участникам переговорных процессов стало очевидно, что в новом мире, при новом раскладе политических сил особенно необходимо взаимодействие самых сильных спецслужб в мире, советских и американских, и надо договариваться на официальном уровне.
И такая встреча состоялась. В конце октября 1991 года по приглашению американской стороны в США для проведения переговоров была направлена объединенная делегация во главе с заместителем председателя КГБ — начальником Второго главного управления генерал-майором Федором Алексеевичем Мясниковым.
В составе делегации были представитель ПГУ Леонид Рябченя, английского направления контрразведки Вениамин Каширских, КГБ РСФСР Владимир Зайченко, специалист по борьбе с организованной преступностью Александр Громов и я, в то время заместитель начальника первого отдела В ГУ.
Мы были первыми представителями российских спецслужб, в составе официальной делегации посетивших в Вашингтоне штаб-квартиры ЦРУ и ФБР.
В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли мы были приняты Ричардом Керром, исполнявшим в то время обязанности директора ЦРУ, а также легендарным руководителем Оперативного директората ЦРУ Томасом Тветтэном.
Во встречах с руководителями ЦРУ взаимно было подчеркнуто, что холодная война закончена, мир видоизменился, но противоречия, обусловленные государственными интересами, неизбежно остаются.
При этом констатировали, что разведка и контрразведка всегда находятся на противоположных сторонах игрового поля — они всегда будут работать друг против друга, но формы работы должны носить цивилизованный характер.
В этом же контексте декларировали взаимные пожелания — не выносить на политический уровень конфронтационные вопросы, которые можно было бы разрешить напрямую между ЦРУ и российской контрразведкой, не предавая их гласности через средства массовой информации и внешнеполитические ведомства наших стран.
Общие темы переговоров были обозначены сторонами заранее — это общечеловеческие ценности и общенациональные угрозы, против которых спецслужбы наших стран, несмотря на противоречия между ними и не прекращающееся противостояние, могут и обязаны совместно бороться.
Стороны заявили, что в новых условиях относятся друг к другу как профессионалы с большим уважением, и согласились, что наступила эра прямых переговоров и контактов между противоборствовавшими сторонами, сильнейшими спецслужбами мира, и это в интересах не только российского и американского народов, но и всего человечества.
В переговорах в Лэнгли и на заседаниях в конференц-зале гостиницы, где нас разместили, неоднократно принимали участие Милтон Бирден, Пол Рэдмонд, руководитель контрразведки ЦРУ, а также в то время резидент ЦРУ в Москве Дэвид Рольф.
Пол Рэдмонд отвечал в советском отделе ЦРУ за все тайные операции против Москвы и за работу с перебежчиками в США из числа сотрудников советских спецслужб.
С ЦРУ было достигнуто взаимопонимание о том, что хотя мы и не союзники, но можем иметь партнерские отношения по таким вопросам, как борьба с международным терроризмом и нераспространением ядерных вооружений и наркотических веществ.
Договорились о целесообразности, учитывая взаимные интересы, объединить усилия КГБ и ЦРУ в борьбе за запрещение и уничтожение химических и бактериологических боеприпасов, предотвращение незаконных поставок обычных вооружений в регионы конфликтных ситуаций.
Стороны пришли к заключению, что контакт Гаврилов свою миссию выполнил и в Москве можно перейти на открытые контакты, в которых со стороны американцев будут принимать участие резидент ЦРУ и его заместитель, а со стороны КГБ — руководитель первого отдела ВГУ и, если это потребуется, его заместитель.
Предполагалось по вышеуказанным вопросам, а также и по иным, представляющим взаимный интерес, наладить информационный обмен, а в случае необходимости и проведение совместных операций.
Было также достигнуто соглашение о периодическом делегационном обмене между КГБ и ЦРУ для обсуждения проблемных вопросов и подведения итогов партнерского взаимодействия. (Во исполнение этого решения уже в феврале 1992 года делегация ЦРУ совместно с представителями РУМО посетила Москву.)
После завершения переговоров в штаб-квартире ЦРУ по приглашению американской контрразведки наша делегация побывала в штаб-квартире ФБР. Встреча в ФБР не была продолжительной. Мы, с нашей стороны, предложили американским контрразведчикам найти точки соприкосновения и организовать партнерское взаимодействие, например, по вопросам борьбы с организованной преступностью.
Ответ американцев был лично для меня обескураживающим — по заявлению высокопоставленных лиц ФБР ни о каком взаимодействии с КГБ не может идти речь до тех пор, пока на территории США не прекратится столь агрессивная и активная деятельность российской разведки, особенно военной (ГРУ).
После такой постановки вопроса дальнейшее пребывание в штаб-квартире ФБР смысла не имело, и на память нам осталась лишь совместная фотография.
Так закончилась официальная часть наших переговоров. На следующий день на самолете ЦРУ мы совершили перелет в Сан-Франциско, где продолжались, но уже в полуофициальном порядке, разговоры по темам основных переговоров. Затем был обратный перелет и возвращение в Москву.
Договорились с американцами, что в средствах массовой информации обеих стран будет опубликовано краткое сообщение о состоявшихся в США переговорах.
В газете «Известия», № 263 от 4 ноября 1991 года, появилось следующее сообщение:
«Спецслужбы всех стран, объединяйтесь! С 26 октября по 2 ноября в Вашингтоне проходила встреча делегаций представителей советских служб безопасности и разведки, возглавляемой заместителем председателя КГБ СССР Ф. Мясниковым, сообщили нам из Центра общественных связей КГБ СССР.
Советские представители встретились с исполняющим обязанности директора центральной разведки США Ричардом Керром и ответственными сотрудниками ФБР. Во время встречи были намечены сферы будущего сотрудничества между американскими и советскими спецслужбами, такие, как борьба с наркотиками, терроризмом, организованной преступностью, контроль за распространением оружия массового уничтожения.
Состоялся обмен мнениями о возможностях улучшения общей атмосферы отношений между спецслужбами двух стран.
Обе стороны рассматривают визит делегации советских служб безопасности и разведки как успешный. Состоявшиеся переговоры, возможно, положат начало новым отношениям между спецслужбами».
Про такую делегацию, как наша, говорят: «Они были первыми». Я горжусь тем, что вместе с другими стоял у истоков новой эры взаимоотношений между российскими и американскими специальными службами, которые в последующие годы получили развитие.