ЗА ЖИЗНЬ МАШИНЫ

Самолет снижался к земле с одной выпущенной ногой шасси. Другая даже не показалась из своего купола. Самолет был большой, и летчик не мог, набрав высоту, хорошенько тряхнуть машину на пилотаже, чтобы заставить невышедшую ногу пробкой вылететь из купола…

Самолет шел к земле. Руководитель полетов на аэродроме связался с командиром корабля по радио.

— У вас не выпущена правая нога шасси, сказал руководитель полетов с земли.

— Знаю, ответил командир корабля с воздуха.

— Аварийную систему выпуска использовали? спросил руководитель.

— Использовал. Система не срабатывает, ответил летчик.

Земля была совсем близко. Вот уже одиноко торчавшее колесо коснулось бетонированной полосы. Но летчик не дал самолету покатиться по аэродрому. Он осторожно поддернул свой корабль вверх и снова пристукнул здоровой ногой о землю. И так раз, и два, и десять раз пока хватало посадочной полосы. Потом он прибавил обороты моторам, набрал высоту и повторил заход на посадку. Он стучал многотонной машиной о землю расчетливо и очень осторожно. Он стучал до тех пор, пока застрявшая нога шасси не выскочила из купола и не встала на положенное ей место.

Потом он сделал еще один заход над аэродромом и сел так, как садился не одну тысячу раз до этого.

«Задание выполнено. Все в порядке», — записал летчик в полетном листе. Указания механику относительно проверки шасси он дал устно.

Мне доводилось видеть стрелков-виртуозов — снайперов, которые умеют вбивать в центр черного яблочка мишени всю обойму. У командира корабля было что-то общее с этими мастерами.

Выдержка? Глазомер? Уверенность?

Скорее всего и то, и другое, и третье…