19 апреля

19 апреля 1945 года из-за тяжелых потерь, понесенных в предыдущие дни, и неожиданно упорного сопротивления V горного корпуса СС, 33-я армия приостановила наступление. Войска армии проводили перегруппировку, сосредоточивая войска в западном и северо-западном направлениях, пополняли запасы боеприпасов, закреплялись на достигнутых рубежах и вели огневой бой с немецкими войсками.

Из-за того, что 19 апреля 33-я армия не пошла в наступление, утром V горный корпус доложил в штаб 9-й армии, что ситуация южнее Франкфурта-на-Одере находится под контролем: «На участке 391-й пехотной дивизии и 32-й дивизии СС (до Цильтендорфа включительно) по-прежнему обстановка спокойная. Вражеский прорыв южнее Визенау устранен. Войска противника, которым удалось прорваться с плацдарма Раутенкранц на юг, остановлены и отсечены севернее Риссена. Продолжаются действия по устранению прорыва»[384].

Боевые действия против советского раутенкранцского плацдарма продолжали вести батальон гауптмана Хилле из 1237-го гренадерского полка и 32-й саперный батальон СС гауптштурмфюрера СС Френкена. По советским данным, в ночь на 19 апреля 362-я стрелковая дивизия была выведена на северный берег канала Одер – Шпрее, и к утру сосредоточилась в районе леса в двух километрах к северу от Линдена[385]. На плацдарме остались лишь небольшие части прикрытия, против которых ослабленные немецкие батальоны тут же развернули активные действия. Серией контратак, с учетом того, что советские войска за плацдарм больше не цеплялись, немцам удалось полностью его ликвидировать. В свою очередь, советская 222-я стрелковая дивизия в ночь на 19 апреля заняла оборону по северному берегу канала Одер – Шпрее, в районе Шлаубехаммер – отметка 44,3.

В зоне советского прорыва между Маркендорфом и Лихтенбергом оборонялись части дивизии СС «30 января», в частности 32-й фузилерный батальон СС гауптштурмфюрера СС Клинга, части 286-й пехотной дивизии, подразделения полка СС «Фальке» и 561-го противотанкового дивизиона СС. По советским данным, в первой половине дня из района южнее Розенгартена немцы неожиданно контратаковали 383-ю стрелковую дивизию, силой до полка пехоты с 35 танками (такое количество участвующей в контратаке бронетехники наверняка являлось плодом воображения советских генералов), оттеснив ее на восточную окраину северных предместий Маркендорфа. В итоге понесшую большие потери 383-ю стрелковую дивизию советское командование было вынуждено вывести во второй эшелон, заменив 64-й стрелковой дивизией генерал-майора П.К. Шкрылева из состава 38-го стрелкового корпуса, наступавшего севернее[386]. Советские позиции восточнее Маркендорфа подверглись сильному обстрелу артиллерии V горного корпуса СС. Что касается 339-й стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса, то она весь день не предпринимала активных действий и только вела огневой бой с немецкими войсками на ранее занятом рубеже южнее Маркендорфа.

Пауза в активных действиях 33-й армии привела к тому, что 32-й противотанковый дивизион СС 19 апреля по большей части активных действий не вел, проводя реорганизацию и занимаясь ремонтом материальной части после трех дней непрерывного боя. Оберштурмфюрер СС Берманн писал в своем дневнике: «Телеграмма от 19 апреля 1945 года, 03:00: «Оберштурмфюреру Берманну немедленно прибыть в расположение 1-й роты в Лихтенбергской овчарне». Рота располагалась в лесном массиве восточнее Лихтенберга. До обеда мне с моими солдатами пришлось устранять поломки орудий… Вечером я вернулся на командный пункт дивизиона в Хохенвальде, а затем отправился в Миксдорф, где стояла рота снабжения. Там я узнал от оберштурмфюрера Хёрля (командир роты), что наш бывший командир оберштурмбаннфюрер Нойенфельд и бывший командир штабной роты, оберштурмфюрер Шнур находятся в лазарете в Беескове.

Местное население пребывало в состоянии сильного страха перед русскими. Мы попытались успокоить их, одновременно узнав, что «иваны» стоят всего в восьми километрах от Миксдорфа. В этот день я был награжден Крестом за военные заслуги I класса»[387].

Так что в вечернем донесении корпуса по итогам дня 19 апреля звучали еще более оптимистические нотки, чем в утреннем: «На участке V горного корпуса СС севернее Риссена вражеский плацдарм устранен в ходе контрнаступления, несмотря на упорное сопротивление, восстановлена старая передовая линия обороны. Артиллерия корпуса разбила укрепленные вражеские позиции восточнее Маркендорфа»[388]. Группа армий «Висла» в своем дневном донесении сообщала, что «на правом фланге участка фронта 9-й армии по обе стороны от Франкфурта удалось вновь добиться полного успеха в обороне и в ходе контратаки восстановить старую передовую линию обороны»[389]. Однако местные успехи в районе Франкфурта-на-Одере были единственными положительными моментами для 9-й армии и особой роли не играли. Основные события битвы за Берлин разгорались гораздо севернее.

Характерно, что все эти достижения в обороне были достигнуты путем использования прежних ослабленных сил. Со стороны дивизии СС «30 января» в более или менее активных боях 19 апреля участвовали в основном саперный и фузилерный батальоны, не считая мелких подразделений из других частей дивизии (того же учебно-полевого батальона) и подчиненных частей (типа остатков полка СС «Фальке»). Но, с другой стороны, не нужно забывать, что советская 33-я армия никаких активных действий 19 апреля не вела, благодаря чему V горный корпус СС получил передышку и смог стабилизировать свое положение.

Командир XI танкового корпуса СС Матиас Кляйнхайстеркамп

Однако эти успехи были слабым утешением, поскольку бои под Франкфуртом-на-Одере носили уже сугубо местное значение и ничего не могли изменить в ходе сражения: севернее Франкфурта советские армии рвались к Берлину и вот-вот должны были выйти к окраинам имперской столицы. Поэтому уже с утра 19 апреля основные части 32-й дивизии СС начали отводить с передовой и перебрасывать северо-западнее, на участок XI танкового корпуса СС обергруппенфюрера СС Маттиаса Кляйнхайстеркампа, где приходилось куда тяжелее, чем под Франкфуртом-на-Одере. Советские войска прорвали фронт у Зеелова и Мюнхеберга, а командование V горного корпуса СС было вынуждено перебросить крупные силы на линию Фюрстенвальде – Шпрее, чтобы прикрыть свой северный фланг. Командир дивизии, штандартенфюрер СС Кемпин одним из первых выехал в штаб XI танкового корпуса СС.

Заметим, что прекращение активных действий 33-й армией очень поспособствовало начавшемуся отводу частей 32-й дивизии СС, тем более что критическое положение, которое накануне сложилось в районе Маркендорф – Лихтенберг, как мы уже отметили, было стабилизировано наличными силами корпуса.

Все же переброска дивизии проходила крайне медленно из-за нехватки автотранспорта, к тому же дороги были запружены потоками машин, подвод и беженцев. «Добраться до командного пункта XI танкового корпуса СС я уже не мог, – вспоминал Ханс Кемпин. – Все дороги были запружены. Невозможно было перебросить даже роту. Только спустя 24 часа (фактически это случилось 21 апреля. – Р.П.) моему радисту удалось установить связь со штабом корпуса. Оттуда мы получили приказ вместе со всеми силами перекрыть район Фюрстенвальде вдоль Шпрее до Мюггельзее. Чуть позже пришла новая радиограмма: «Командный пункт XI танкового корпуса СС переносится, на связь с вами выйдут позже»[390].

Кемпин приказал командиру 86-го полка СС оберштурмбаннфюреру СС Вальтеру Эккеру собрать боевую группу и двигаться в район южнее Фюрстенвальде. Так появилась полковая группа 86-го полка СС. Ее основу составляли штаб полка, II батальон 86-го полка СС и II батальон 87-го полка СС. О том, в каких условиях формировалась полковая группа 86-го полка СС, рассказал штандартеноберюнкер СС Гюнтер Адам: «Все вокруг нас громыхало, только у нас было спокойно. Но затем мы получили приказ отходить: русские прорвались в двух направлениях. Наши артиллеристы взяли нас с собой, целый взвод разместился на передках орудий и тягачах. Наш 2-й взвод также уже здесь, и мы ожидаем приказов. Тут русские открыли огонь по небольшому сосновому лесу, в котором мы скрывались. Лес тут же загорелся. Наш командир роты хочет прорваться через этот огненный ад на тягачах. Но, поскольку в дыму ничего нельзя было распознать, я высказался против этой затеи. Мои товарищи из 2-го взвода согласны со мной, мы хотим подождать, пока огонь не утихнет. Он назвал нас трусами и двинулся в горящий лес, мы не могли удержать его. Мы же остались, и вскоре огонь русских стал стихать. Лесной пожар тоже утих, дым рассеялся, видимость улучшилась. Я направился в глубь леса, и нашел нашего командира роты. Он был мертв. Вскоре мы установили контакт с другими подразделениями боевой группы. Ближе к вечеру мы достигли Фюрстенвальде. Судя по всему, здесь уже шли бои, так как повсюду виднелись следы боевых действий»[391].

Вместе с Эккером к новому месту назначения выступили подразделения батальона связи, противотанкового дивизиона и штаб артиллерийского полка дивизии во главе с полковым командиром оберштурмбаннфюрером СС Хайнцом Лоренцом. Командный пункт этой полковой группы был развернут в Таннегрюне.

В свою очередь, оставшиеся на Одерском фронте остальные части дивизии также образовали смешанную полковую группу. Возглавил ее оберштурмбаннфюрер СС Фосс. В группу Фосса (она же – группа 87-го полка СС) вошли штаб 87-го полка СС, I батальон 86-го полка СС и I батальон 87-го полка СС, плюс некоторые части других подразделений дивизии.

Вместе с этим Фоссу было поручено поддерживать связь со штабом дивизии, так как планировалось, что группа Фосса очень быстро выступит вслед за остальными частями дивизии. В качестве предположительного места назначения был назван район западнее Фюрстенвальде. Однако прежде чем выдвигаться, Фосс должен был дождаться прибытия войск, которые сменят его подразделения на прежней линии обороны, что, естественно, «несколько» осложняло ситуацию, так как ждать прибытия этих частей можно было до бесконечности. Силы Фосса практически в одиночку удерживали участок фронта длиной почти 20 км от Цильтендорфа до Фогельзанга. На один километр фронта приходилось всего по 20 солдат[392].

В этой связи стоит помнить, что отвод других частей 32-й дивизии СС, которые все еще находились на старых позициях на Одере, в частности той же группы Фосса, завершить так и не удалось из-за последовавших вскоре событий и отсутствия для этих войск смены. Отметим, также, что в районе Раутенкранца все еще оставалась боевая группа гауптштурмфюрера СС Френкена, состоявшая из саперного батальона и подразделений учебно-полевого батальона. «Всех этих частей моей дивизии я больше не видел», – мрачно заметил Кемпин после войны[393]. Стремительно менявшаяся обстановка на фронте срывала все немецкие планы. В результате 32-я дивизия СС «30 января» оказалась разорванной надвое – часть дивизии осталась на Одерском фронте, а часть – присоединилась к XI танковому корпусу СС много западнее Франкфурта-на-Одере. Все эти части скоро оказались втянуты в смертельный водоворот последних боев.