ЧАСЫ В РОССИИ

Очень немногие умеют распорядиться с толком своим состоянием, еще меньше тех, кто умеет распределять свое время, а из этих двух вещей последнее — самое важное.

Сунь-Цзы

Гибнет в потоке времени только то, что лишено крепкого зерна жизни и что, следовательно, не стоит жизни.

В. Белинский

Развитие часового дела

Первыми часами на Руси можно назвать башенные часы, созданные в 1404 году афонским монахом Лазарем Сербином. Сделанные по заказу великого князя московского Василия I, они были установлены в одной из башен Кремля.

В течение нескольких десятилетий часы были не только единственными в Москве, но и на всей Руси. Через некоторое время наши мастера научились изготавливать часовые механизмы, и все последующие башенные часы были, в основном, русской работы.

Появившиеся в Европе часы начали завозить в Россию еще при царе Иване III в начале XVI века. Их привозили в качестве посольских подарков или дорогих товаров для богатых заказчиков.

На Руси предпринимались попытки основать собственное часовое производство, но они оказались безуспешными. Императрица Екатерина II в 1769 году учредила часовые фабрики в Петербурге и Москве, но эти мануфактуры действовали недолго. Московская фабрика прекратила свое существование через девять лет. Большая часть продукции петербургской фабрики использовалась в качестве наград, подарков за особые заслуги и отличия по службе. Часы выпускались в небольшом количестве в золотом корпусе с бриллиантами, с репетицией (звоном), однако и это заведение вскоре закрылось.

Остались лишь народные умельцы вроде Ивана Кулибина, создавшего «времясчислительный снаряд».

Что касается фирмы «Павел Буре», то фактически она была создана лишь в 1874 году, когда внук основателя купеческой династии Павел Павлович Буре приобрел в сердце швейцарской часовой промышленности — городке Ле-Локле — часовую фабрику. Но это начинание не принесло Павлу Буре особых дивидендов — к тому времени российский рынок уже был занят другими швейцарскими фирмами, среди которых лидировало предприятие Генриха Мозера. Звание же официального поставщика российского императорского двора с 1866 года принадлежало фирме Tissot. Не менее успешно на российском рынке выступала и фирма Patek Philippe. В так называемой русской коллекции этой фирмы есть карманные часы, принадлежавшие любовнице российского императора Александра II Екатерине Долгоруковой, Льву Николаевичу Толстому (они были подарены ему перед отъездом в Севастополь) и Петру Ильичу Чайковскому.

В 1888 году Павел Буре продал фабрику своим компаньонам — швейцарцу Георгу Пфунду и французу Полю Жирару. Именно они и учредили торговый дом «Павел Буре» с уставным капиталом всего лишь в 30 тысяч рублей. Но очень скоро это предприятие выросло как на дрожжах. Может быть, компаньоны достигли этого благодаря качеству своих часов? Нет, по своему качеству и конструкции часы «Павел Буре» намного уступали мозеровским, не говоря уже об изделиях Tissot и Patek Philippe. Зато они стоили гораздо дешевле. Пфунд и Жирар воспользовались изъянами в российской таможенной политике, облагающей высокой пошлиной лишь готовые изделия. Например, на карманные часы в зависимости от корпуса пошлина колебалась от 1 рубля 30 копеек (в стальном корпусе) до 6 рублей 30 копеек (в золотом корпусе), в то время как за эти же часы в разобранном виде взималось всего 75 копеек за фунт деталей.

Компаньоны основали в России несколько мастерских и принялись собирать часы из тех деталей, которые производил завод в Швейцарии.

При сборке в основном использовался женский труд. Заработок женщин равнялся 50–60 копейкам в день при 10-часовом рабочем дне. В результате самые дешевые часы «Павел Буре» стоили всего два рубля. В сущности, именно эта фирма и открыла в производстве часов эру массового ширпотреба. Впрочем, под заказ торговый дом «Павел Буре» производил подлинные шедевры. Достаточно сказать, что в 1900 году на всемирной выставке в Париже часы «Павел Буре» были удостоены золотой медали.

Швейцарские часовщики Генрих Мозер и Вильям Габю приехали в Россию в середине XIX века для открытия своего дела. Эти компании производили часы средней ценовой категории со швейцарскими механизмами, которые ценились покупателями за качество и надежность.

Российская часовая промышленность до революции 1917 года практически полностью зависела от иностранных поставок. Часами действительно российского производства можно считать лишь недорогие настенные часы-ходики (их еще называли «ходунцы» или «ёкальщики»), которых в начале XX века изготавливали около 100 тысяч штук в год. Процесс изготовления был кустарным, оборудование самым примитивным. Крупнейшие производства располагались в селе Шарапово Звенигородского уезда под Москвой.

Интересно, что можно встретить немало карманных, настенных и настольных часов конца XIX — начала XX веков, на циферблате которых будут указаны русские названия или фамилии. К сожалению, нельзя сказать, что это были часы российского производства. Российским был лишь циферблат и может быть корпус, а часовой механизм — иностранным. Исключение составляло лишь небольшое число экземпляров, целиком выполненных российскими часовщиками.

Несмотря на то что до начала XX века часы в Россию в основном ввозили из-за рубежа или собирали из иностранных деталей, мы можем гордиться немалым числом талантливых русских часовых мастеров.

В первую очередь стоит упомянуть великого русского ученого XVIII века Михаила Васильевича Ломоносова. В ряду усовершенствованных им приборов значатся корабельные часы и хронометры.

Часовщик, изобретатель-самоучка из Ржева Терентий Иванович Волосков (1729–1806) создал ряд уникальных астрономических часов-автоматов. Помимо часов, минут и даты, они показывали фазы Луны, положение Солнца и звезд.

Тверской механик Лев Федорович Сабакин (1746–1813), современник Волоскова и Кулибина, также прославился своими астрономическими часами. По велению Екатерины II был отправлен в Англию для обучения практической механике. Вернувшись домой, он посвятил себя развитию механического дела в России.

Знаменитый нижегородский изобретатель Иван Петрович Кулибин (1735–1818) самостоятельно освоил часовое дело и уже в возрасте 20 лет открыл часовую мастерскую. В 1769 году он преподнес в дар Екатерине II часы, размером с гусиное яйцо. В корпусе были установлены 427 деталей: механизм часового боя, музыкальный аппарат, воспроизводящий несколько мелодий, и встроенный театр. «В нем ежечасно растворялись, — вспоминал очевидец, — маленькие Царские двери, за которыми виднелся гроб Господень. По сторонам двери стояли два воина с копьями. Отворялись двери златого чертога, и появлялся ангел. Камень, приваленный к двери, отваливался, дверь, ведущая в гроб, открывалась, стража падала ниц. Через полминуты появлялись жены-мироносицы, куранты играли три раза молитву „Христос Воскресе“, и двери затворялись». В полдень часы исполняли оду, сочиненную Кулибиным в честь приезда Екатерины II в Нижний Новгород. Часы настолько потрясли Императрицу, что она сразу предложила Кулибину возглавить механические мастерские Академии наук. В дальнейшем Иван Петрович создал еще ряд удивительных часов и сделал несколько усовершенствований часовых механизмов. А его дар Екатерине II выставлен в Эрмитаже.

Талантливый механик с Урала Егор Григорьевич Кузнецов-Жепинский (1725–1805) в 1775 году представил астрономические часы с музыкой, календарем, фазами Луны и Солнца, расписанием религиозных праздников. Также в часах была сделан автомат, изображающий работу «молотовой фабрики» с двигающейся фигурой кузнеца. За свои уникальные работы царем Александром I Егору Григорьевичу и его семье была дарована «вольная».

Знаменитый руководитель токарной, а затем инструментальной палаты Академии наук Николай Галактионович Чижов (1731–1767) создал ряд необычных солнечных часов. Будучи в свое время отправленным в Англию для обучения к именитым приборостроителям он нашел, что он и его коллеги знают «инструментальное дело» не хуже «английских художников».

В Ярославле в XIX веке жил знаменитый российский часовщик Лев Исидорович Нечаев (1800–1861). Его считали одним из главных знатоков часового дела того времени. В Военно- Морском музее в Санкт-Петербурге находятся сделанные мастером Нечаевым уникальные маятниковые часы с подробнейшим календарем и музыкой.

В Томске в XIX веке работал искусный мастер Иван Мезгин. К сожалению, сведений о его жизни и работе сохранилось мало. Он стал известен своими «астрономо-историческими» часами, в верхней части которых был механизм показывающий движение Земли и Луны вокруг Солнца, а в нижней размещался автомат с движущимися фигурками, демонстрирующими сюжет из жизни Томска.

Московские часовщики братья Иван и Николай Бутеноп в 1851–1852 годах провели полную реконструкцию курантов Спасской башни Кремля. Также до нашего времени дошли изготовленные ими прекрасные напольные часы.

Одним из главных российским специалистов часового дела в первой половине XIX века считался московский мастер Иван Васильевич Толстой. В 1829 году ему единственному удалось сделать часы-хронометр с турбийоном — сложнейшим усовершенствованием часового механизма, изобретенным в 1795 году Луи Бреге.

Часовщик Иван Петрович Носов также был одним из авторитетнейших мастеров того времени, изготовлявший сложнейшие часовые механизмы. Поочередно с Иваном Толстым он возглавлял ремесленную палату Москвы.

Совершенно необычные часы изготавливали часовщики-самоучки из Вятки, мастера династии Бронниковых. В 1837 году по просьбе организаторов губернской выставки «что- нибудь» для нее изготовить, токарь Иван Тихонович Бронников поручил своему сыну Семену это «что-нибудь» придумать. В итоге на выставке были представлены небольшие карманные часы, полностью выполненные из дерева. Из дерева был выполнен и механизм часов. Даже часовая пружина была сделана из бамбука. Часы стали мировой сенсацией. Деревянные часы Бронниковых стоили дороже золотых и были очень востребованы в качестве уникального подарка.

После Октябрьской революции все часовые мастерские были национализированы и переданы в Трест точной механики. К 1926 году запасы импортных комплектующих оказались на исходе, причем Европа категорически отказалась возобновлять поставки.

Ничего не оставалось делать, кроме как наладить выпуск своих часов. 21 декабря 1927 года Совет труда и обороны принял соответствующее постановление. Но оказалось, что в стране нет необходимого оборудования, не говоря уже о специалистах. Поступили просто — в США нашли несколько разорившихся часовых фирм, выкупив у них оборудование, инструменты и фурнитуру. 5 ноября 1930 года на этом оборудовании была произведена первая партия часов, которые, как и следовало ожидать, вышли никудышными. В 1938 году на Пензенском велосипедном заводе начался выпуск других часов. Эти часы «Звезда» были скопированы с французских LIP. Получилось неплохо.

Следующий этап развития советской часовой промышленности начался, как это ни странно, в годы войны. В 1943 году было создано центральное предприятие отрасли — НИИчаспром. Подумать только, едва отогнали немцев от Москвы, ресурсов катастрофически не хватает, а правительство озабочено производством часов. Все объясняется просто: часовая промышленность — это отрасль, которая обладает уникальным оборудованием. Только здесь могут изготовить многие прецизионные детали, необходимые для военных нужд: взрыватели, замедлители, высокоточную оснастку.

После войны на 1-м Московском часовом заводе начался серийный выпуск часов калибра К- 26. Их название — «Победа», дизайн и технические характеристики были утверждены лично Сталиным. Впрочем, знатоки утверждают, что механизм этих часов в точности соответствовал немецкому образцу, тем более что часы производились на трофейном оборудовании.

В свою очередь, 2-й Московский часовой завод старательно копировал лучшие французские образцы. Дело доходило до смешного: часовщики двух московских заводов иногда не понимали друг друга, называя одну и ту же деталь по-разному — так как ее именовали немцы или французы. Что касается качества, то послевоенные советские часы почти не уступали швейцарским часам среднего класса.

Возрождение дела торгового дома «Павел Буре» началось в конце 1950-х годов, когда советские часовые заводы начали в огромном количестве изготавливать дешевые модели часов, причем львиная доля этих поделок экспортировалась в страны Азии, Африки и Латинской Америки. В 1980-е годы сложилась и вовсе нелепая ситуация — чем хуже были часы, тем выгоднее было их изготовление. В результате производство на Петродворцовом часовом заводе, который прославился своими часами и хронометрами для работы в экстремальных условиях, оказалось убыточным.

Дело осложнилось еще и тем, что к 1993 году наиболее крупные российские заводы, следуя веяниям времени, свернули производство механики и сосредоточились на выпуске дешевых кварцевых механизмов. Когда же производство кварца было остановлено, заводы оказались у разбитого корыта. Они попытались переключиться на выпуск механики, но выяснилось, что реанимировать можно только наиболее простые калибры. В полном соответствии с поговоркой «Когда караван разворачивается, последний верблюд становится первым» эталоном качества стали считаться «Командирские» часы Чистопольского завода, который не смог освоить производство кварца и потому сохранил механический потенциал.