Глава третья Выстрел в официанта

Ядерные взрывные устройства делают из урана-235 или из плутония. Но получение урана-235 требует громоздкого оборудования. А вот оружейный плутоний можно добывать на сравнительно небольшой установке.

Плутоний — это расщепляющаяся сердцевина ядерного оружия. Первые ядерные реакторы вообще строились для того, чтобы получить плутоний-239 для военных целей. Это потом реакторы стали использовать в мирных целях. Страна, имеющая хотя бы один ядерный реактор, в принципе, может приступить к производству ядерного оружия. Плутоний — побочный продукт ядерного процесса. В некоторых типах реакторов, таких, как в Димоне, плутоний надо отделять от урановых стержней, уже прогоревших в реакторе.

Франция всегда утверждала, что не передавала Израилю технологию отделения плутония.

А Вануну рассказал, что завод по очистке плутония был построен французами в соответствии с соглашением, которое в 1957 году подписал премьер-министр Франции Ги Молле. Французы понимали, для чего израильтяне намереваются использовать оружейный плутоний, но закрыли на это глаза. Строительство велось в секрете от американцев, которым бы это не понравилось. Над израильским проектом работали французские ученые, которые имели опыт работы на ядерных объектах в Канаде.

После сооружения реактора под землей был построен шестиэтажный бетонный бункер, в котором и происходит очистка плутония. Надземная часть представляет собой двухэтажный склад, который не привлекает ничьего внимания.

Впрочем, этому утверждению Вануну поверили не все специалисты. Они полагали, что израильские ученые сами разработали необходимую технологию, хотя и не очень совершенную. Поэтому, скорее всего, в Димоне получают меньше плутония, чем получали бы при помощи современных технологий.

По описанию Вануну, ядерный центр состоит из девяти цехов. Цеха 1,2,8 и 9 непосредственно производят ядерные материалы. Остальные цеха играют вспомогательную роль.

Первый цех — здание диаметром восемнадцать метров — это ядерный реактор, построенный французами.

Второй цех — это завод по производству плутония из отработанного топлива. Здесь также отделяют изотоп литий-6 от природного лития.

Восьмой цех — это газовая центрифуга, которая занимается обогащением урана.

Девятый цех — это завод, где уран обогащают с помощью лазерной технологии и увеличивают процентное содержание изотопа плутоний-239.

Четвертый цех — это хранилище радиоактивных отходов. Облученная одежда, инструменты и прочие материалы запечатываются здесь в герметичные канистры, которые потом закапывают.

Шестой цех — это просто электрические генераторы, обеспечивающие энергией весь ядерный центр.

В реакторе стержни из природного урана окружены тяжелой водой, которая не только сдерживает цепную реакцию, но и служит для теплообмена. Если бы реактор был нужен для получения энергии, там стоял бы турбогенератор. Но единственная цель Димоны — давать плутонии.

У специалистов сразу возник еще один вопрос, на который не мог ответить Вануну. Франция построила Израилю реактор мощностью всего 26 мегаватт. Он может давать не более семи килограммов плутония в год. Откуда же берутся сорок килограммов, о которых рассказал Вануну?

Вануну утверждал, что к 1976 году мощность реактора была увеличена до 70 мегаватт, затем до 150 мегаватт. Как же израильтянам удалось этого добиться?

Во всяком случае, если израильским ученым удалась такая операция, это подтверждает их высокую компетентность, заключили эксперты, которых познакомили с рассказом Вануну.

Он объяснил, почему американским инспекторам не удалось обнаружить в Димоне плутониевый завод. Накануне приезда инспекторов коридоры, которые ведут к лифтам плутониевого завода, закладывались кирпичом. Получалась стена, которую сносили немедленно после отъезда инспекторов. Такую операцию приходилось производить каждый год, впрочем, это не так уж сложно.

И как будто бы были построены две диспетчерские. Одна — реальная, работающая, и вторая — специально для инспекторов, которые уходили в полной уверенности, что все прекрасно.

Когда французские бульдозеры начали работу в пустыне в 1957 году, они вырыли в песке котлован глубиной двадцать с лишним метров. В этом котловане и построили цех номер два — шесть подземных этажей и два надземных — для маскировки. Фальшивые стены скрывали от инспекторов лифт, идущий вниз.

На одном из подземных этажей есть и демонстрационная комната, где премьер-министру, министру обороны, начальнику Генерального штаба и еще нескольким высшим военным показывают, что достигнуто в ходе ядерных работ. Эти экскурсии неизменно вызывали большой интерес: всем хотелось знать, как, собственно, делается это оружие.

Для загрузки топлива реактор переводят в нерабочее положение. Это происходит обычно раз в год. Большой кран снимает крышку реактора. Активная зона заполняется водой, чтобы защитить обслуживающий персонал от облучения. И отработавшие топливные кассеты заменяются новыми.

В отработанном топливе и содержится новое делящееся вещество — плутоний. Самая трудная задача — отделить плутоний от отработанного горючего.

Когда рабочие во время перерыва играли в карты, Вануну видел сам, как привозили урановые стержни из реактора.

По словам Вануну, в начале 80-х годов в девяносто третьем отделе на четвертом этаже установили новое оборудование, которое позволяло получать тритий. Это означало, что Израиль научился делать термоядерное оружие. Он так же, вероятно, способен был производить и нейтронное оружие.

Все это — упрощенное описание сложных процессов, которые девять лет наблюдал Вануну, работая в диспетчерской.

Израилю требовалось много тяжелой воды и урана-больше, чем он мог произвести сам. А продавать такой товар Израилю никто не хотел.

Тяжелую воду в те годы экспортировали только Соединенные Штаты и Норвегия. В 1959 году правительство Норвегии выдало компании «Норск хидро» лицензию на поставку Израилю тяжелой воды, — это соглашение держалось в секрете двадцать лет. В общей сложности, Норвегия продала Израилю двадцать тонн тяжелой воды.

Франция секретно поставила Израилю несколько тонн тяжелой воды в начале 60-х. Тогда Франция тоже покупала тяжелую воду в США и Норвегии. Но она получала больше, чем ей самой было нужно, так что теоретически могла себе позволить сделать Израилю небольшой подарок.

Реактор в Димоне работал на природном уране. Для запуска реактора требовалось двадцать-двадцать пять тонн урана. Примерно половину Израиль добывал сам — в пустыне Негев. Остальное приходилось закупать за границей. В начале 60-х это, как ни странно, было не особенно трудно. Четыре тонны продавала Франция, десять тонн — Южная Африка. Нашлись и другие продавцы: Аргентина, Бельгия, Центрально-Африканская Республика, Габон…

В 1968 году африканская компания в Катанге продала двести тонн урана одной итальянской фирме. Уран погрузили на борт судна в Антверпене и отправили в Геную, но попал груз в Израиль. Детали этой операции стали известны совершенно случайно семь лет спустя, в июле 1975 года, когда оперативная группа Моссад отправилась в Норвегию, чтобы уничтожить Али Хасана Саламеха, одного из руководителей Организации освобождения Палестины.

Саламеха включили в черный список тех, кто организовал нападение на израильскую спортивную команду на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году.

Западные немцы, стараясь, чтобы ничто не напоминало об Олимпиаде 1936 года, которая проходила в нацистские времена, ограничились чисто символической охраной Олимпийской деревни.

5 сентября 1972 года в половине пятого утра восемь палестинцев легко преодолели ограду вокруг Олимпийской деревни в Мюнхене и через подземный гараж пробрались в помещение, которое занимала израильская команда. Они были вооружены «Калашниковыми» и ручными гранатами. Как потом удалось установить, оружие было переправлено в ФРГ по дипломатической почте, предназначенной для ливийского посольства.

Двое израильтян, оказавших сопротивление, были убиты сразу, девятерых взяли в заложники.

Террористы потребовали освободить двести тридцать четыре заключенных из израильских тюрем. Все это были осужденные арабские террористы. Израиль отказался и попросил правительство ФРГ принять израильский спецназ и разрешить операцию по освобождению заложников. Вице-канцлер и одновременно министр иностранных дел Ганс-Дитрих Геншер ответил отказом.

Тогда израильское правительство попросило самих западных немцев предпринять любые меры для освобождения заложников. Но немцы действовали на редкость неумело. Подразделение по борьбе с терроризмом было создано в ФРГ позднее, а тогда все было поручено баварской полиции.

Власти ФРГ договорились с палестинскими террористами, что специальный самолет доставит их в столицу Египта. Палестинцам сказали, что их требования будут выполнены и что их ждет готовый к вылету самолет. Они вместе с заложниками отправились в аэропорт. В последний момент западногерманская полиция попыталась освободить заложников. Ничего хорошего из этого не вышло.

Немцы не были готовы к такой операции. Им не хватило снайперов, и полицейские действовали каждый по своему разумению.

В перестрелке все девять израильтян погибли. Пятерых террористов застрелили, троих взяли.

Пятерым убитым террористам лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи устроил торжественные похороны в Триполи. Каддафи сам возглавил процессию, которая прошла по улицам ливийской столицы, и вручил пять миллионов долларов Ясиру Арафату, чья организация — ФАТХ — осуществила акцию в Мюнхене, укрывшись под псевдонимом «Черный сентябрь».

Рассказывают, что на следующий день премьер-министр Голда Меир приказала Моссад и военной разведке найти всех палестинцев, участвовавших в убийстве израильских спортсменов, и наказать за это отвратительное преступление.

В Моссад составили список из шестнадцати палестинских боевых командиров. Арафата тоже хотели включить в список, но потом решили, что он не обязательно лично руководил операцией. Его не хотели трогать, понимая, что, во-первых, в ответ палестинцы попытаются убить премьер-министра Израиля, и, во-вторых, его наследник на посту руководителя Организации освобождения Палестины может оказаться еще более опасным человеком. Израильтяне все-таки меньше боялись Арафата, чем его вероятных преемников.

Все шестнадцать боевиков из списка были убиты.

Одному подложили бомбу в гостиничный номер в Никосии, другому в телефонный аппарат в Париже. Двоих застрелили.

Одного взорвали в машине.

В апреле 1973 года израильский спецназ совершил рейд в Бейрут, чтобы уничтожить трех палестинских лидеров, один из которых подготовил захват израильской команды в Мюнхене.

Акцию возмездия подготовила военная разведка. Спецназовцы ориентировались в Бейруте, как у себя дома.

Руководил рейдом офицер-десантник Эхуд Барак, будущий премьер-министр Израиля. Ему пришлось переодеться женщиной и надеть парик, чтобы обмануть бдительность палестинских охранников и ливанских полицейских. Но один из телохранителей, увидев его, все-таки что-то заподозрил — роль женщины была для Барака в новинку. Палестинец полез за пистолетом, но Барак его опередил.

Израильтяне застрелили всех троих террористов (Юсефа аль-Наджара, Камаля Адвана и Камаля Насера), отбились от примчавшихся на звук выстрелов ливанских полицейских и пробились к ожидавшим их у побережья катерам.

Помощником Барака в этой операции был Амнон Липкин-Шахак, десантник по военной специальности. Со временем он, как и Барак, стал генералом, возглавил военную разведку, потом Генеральный штаб. Выйдя в отставку, Липкин-Шахак тоже решил заняться политикой. На что его мать огорченно заметила пришедшим к ней журналистам: «Ну, что вы на это скажете? Он совершенно меня не слушает…»

Остальных из черного списка также убили — или израильтяне, или сами палестинцы, которые в междуусобной борьбе за власть неутомимо уничтожали друг друга. Убили, но не сразу: с Саламехом у Моссад вышла промашка.

Моссад получила сообщение о том, что Саламех скрывается в Норвегии. Но произошла ошибка, и люди Моссад убили невинного человека — официанта из Марокко, когда он выходил из кинотеатра в норвежском курортном городке Лиллехаммер. Несчастный официант был поразительно похож на Саламеха.

Норвежская полиция арестовала двух человек — мужчину и женщину с фальшивыми канадскими паспортами. У них в записных книжках был телефон резидента Моссад в Осло. Вскоре стали известны их настоящие имена — Сильвия Рафаэль и Абрахам Геймер. Они были приговорены к пяти с половиной годам тюрьмы.

Сильвию освободили через два года. Она продолжала работу в Моссад, но в 1985 году была убита на Кипре боевиком из Организации освобождения Палестины…

Считается, что неудачной операцией в Норвегии руководил сам директор Моссад Цви Замир, который под чужим именем приехал в Норвегию.

Он родился в Польше в 1925 году, его привезли в Палестину грудным ребенком. В 1946 году его арестовали англичане за то, что он помогал евреям нелегально переезжать в Палестину. Служил в армии, командовал бригадой и получил погоны генерала. Моссад возглавил после ухода Меира Амита.

Он заботился одновременно об использовании самых современных технологий в разведке и о создании оперативных групп, выполнявших акции возмездия. По большей части эти группы действовали с хирургической точностью. Но бывали и громкие провалы.

Трагическое происшествие в Норвегии подарило Саламеху еще четыре года жизни. Но в январе 1979 года израильские агенты не промахнулись, и находившийся в Бейруте Саламех взорвался вместе с машиной…

А в Норвегии тогда были арестованы шесть агентов Моссад. Один из них, Дан Аэрбел, стал давать показания, скорее всего, потому, что плохо переносил заключение в тюремной камере: он страдал клаустрофобией — результат психологической травмы, полученной в детстве. Среди прочего он рассказал следователям о том, как они в Моссад зарегистрировали липовую итальянскую компанию, купили уран и доставили его в Израиль на судне, которое ходило под либерийским флагом.

Считается, что в конце шестидесятых Моссад сформировала группу, которая занималась исключительно поисками урана по всему миру, и разведке удалось заполучить несколько партий радиоактивного топлива для реактора.

Было много разговоров о том, что Израиль незаконно получил немалый запас обогащенного урана через одну американскую компанию, владелец которой симпатизировал Израилю. Это произошло в том же 1968 году, что и закупка урана в Катанге, во время тайной операции под названием «Пламбит».

Операцию провернули так стремительно, что американцы спохватились, лишь когда все завершилось. Когда они выяснили, что именно произошло, то не могли понять, зачем израильтянам столько урана.

Им было известно, что построенный в Димоне реактор мощностью двадцать шесть мегаватт потребляет только двадцать тонн урана в год. Франция оставила израильтянам достаточный запас. Кроме того, сама израильская промышленность дает примерно десять тонн в год, а отработанные стержни тоже можно восстанавливать. Что же в Димоне делают с остальным ураном? Но прежде, чем американцы нашли ответ на этот вопрос, их перестали пускать в Димону, и с тех пор никто ядерный центр не контролировал.

У специалистов, которые должны были проверить достоверность слов Вануну, возникло еще одно сомнение: неужели Израиль, если он действительно создал ядерное оружие, сумел обойтись без испытаний? Разве можно доверять оружию, если не знаешь, сработает оно или нет? Особенно если речь об оружии, которое может оказаться спасением для страны…

Незаметно провести испытание ядерного оружия — задача очень сложная, потому что любое испытание засекается сейсмическими станциями по всему миру. Так удалось засечь первое испытание ядерного устройства в Индии в мае 1974 года.

Испытание в воздухе засечь труднее, но тоже можно. 06 этом можно судить хотя бы по ядерному взрыву, который произвела Южно-Африканская Республика 22 сентября 1979 года.

Вероятно, израильские ученые решили, что не нуждаются в полномасштабных испытаниях. Они использовали имплозионную технику, чтобы проверить, сработает или нет их бомба. Боевые качества бомбы, в принципе, можно описать благодаря компьютерам с достаточной точностью и без настоящего взрыва.

Но неужели израильские военные согласились поверить ученым на слово и не потребовали продемонстрировать боевую мощь предложенного им оружия? Термоядерное оружие имеет сложную систему зажигания. У конструкторов всегда существует сомнение: а сработает ли взрывной элемент, который состоит из лития и дейтерия? Впрочем, многое зависит от отношения военных к науке и технике. Если генералы достаточно образованны, они в состоянии понять, что можно обойтись без обычных испытаний.

Следующий вопрос: а есть ли у Израиля средства доставки ядерного оружия? Значительная часть авиапарка Израиля способна нести ядерное оружие.

Кроме того, Израиль разработал собственные ракеты «Иерихон» класса «земля — земля». В их создании помощь оказала французская фирма «Дессо», это было еще в начале шестидесятых. Дальность полета баллистических ракет «Иерихон-1», развернутых в 1973 году, составляет пятьсот километров.

Говорят, что в критический день арабо-израильской войны в октябре 1973 года, когда израильскому правительству показалось, что оно терпит поражение, ядерные боеголовки были установлены на мобильной модификации ракеты «Иерихон-1». Это было последним средством спасти страну от уничтожения. Израиль располагает несколькими десятками таких ракет.

«Иерихон-2» — ракета на твердом топливе с инерциальной системой наведения. Первые испытания ракеты были проведены в 1981 году. Говорят, с тех пор ракеты с ядерными боеголовками тайно развернуты в пустыне Негев. Затем ракета была модернизирована и на испытаниях в сентябре 1989 года пролетела больше тысячи километров над Средиземным морем.

Это вызвало жесткую реакцию в Советском Союзе. Как минимум трижды Москва предупреждала Израиль, что продолжение работ над ракетами заставит Советский Союз предпринять соответствующие оборонительные и политические меры: ведь такие ракеты уже могли бы ударить не только по арабским соседям, но и по советской территории.

В середине ноября 1989 года премьер-министр Израиля Ицхак Шамир прилетел в Соединенные Штаты. После переговоров с президентом Джорджем Бушем-старшим он дал интервью тележурналистам. Опять возник вопрос о ядерном оружии.

— Прости, Господи, — не выдержал Шамир, — у нас нет ядерного оружия. Мы обещали, что не станем первой ядерной державой на Ближнем Востоке, и сдержим свое обещание.

— Президент Буш обсуждал эту тему на переговорах с вами сегодня? — поинтересовался американский журналист.

— Да, он заговорил об этом, и я дал ему такой же ответ.

— Такой же, как мне? — уточнил журналист.

— Да, — подтвердил Шамир. — Тот же самый.

После 1991 года Израиль развернул пятьдесят ракет «Иерихон-2» с дальностью полета в полторы тысячи километров.

Носителями ядерного оружия могут быть и самолеты F-15 и F-16, находящиеся на вооружении военно-воздушных сил еврейского государства.

Вполне возможно, израильские ученые разработали и тактическое ядерное оружие — артиллерийские боеприпасы, ядерные фугасы и ядерные мины.