"Комсомольская атака" на КГБ
"Комсомольская атака" на КГБ
По свидетельству самого А.М.Гуськова, у него не сложились продуктивные отношения с председателем КГБ при СМ СССР Н.А.Шелепиным, что, по словам A.M., стало "крупным препятствием на моем пути В связи с этим обстоятельством, а также, учитывая тот факт, что Шелепин возглавлял КГБ в период работы AM. начальником 3-го управления, мы не можем оставить без внимания противоречивую фигуру этого человека.
Публикуется по изданию — В.И.Алидин "Государственная безопасность и время (1951 — 1986)" (М., Изд. "Изографус". Изд. 2-е. 2001. С. 189).
(25 декабря 1958 года) председателем КГБ при СМ СССР по настоянию Хрущева стал заведующий отделом ЦК КПСС, только что пришедший в ЦК с должности первого секретаря ЦК ВЛКСМ, Александр Николаевич Шелепин.
Известно, что комсомольские организации занимались лишь работой с молодежью и не были напрямую ответственными за другие сферы государственной деятельности. Естественно, что А.Н.Шелепин принес в органы государственной безопасности больше вреда, чем пользы. Он уже в ту пору просчитывал время вперед и не собирался долго засиживаться в органах госбезопасности, рассматривая новую должность как трамплин для продвижения к более высокой власти.
Он выдвинул идею (и практически ее осуществил) по изменению структуры госбезопасности. Ликвидировали Четвертое (розыскное) управление, Пятое (по борьбе с антисоветизмом) и Шестое (транспортное). Их на правах отделов передали во Второе главное управление.
В 1959 году я был утвержден начальником Седьмого управления КГБ. В этом же году нам передали родственные службы из пяти оперативных подразделений комитета. Седьмое управление теперь насчитывало несколько тысяч оперативных работников с полностью самостоятельным финансовым, материальным, транспортным хозяйством.
Подверглись реорганизации и другие подразделения. Были упразднены несколько учебных заведений вместе со штатом, а само Управление учебных заведений преобразовано в отдел в составе Управления кадров. Ликвидировано медицинское управление и Управление снабжения и вооружений. Их функции переданы в Хозяйственное управление КГБ. В народное хозяйство ушло немало зданий, санаториев, первоклассных совхозов и т. д. Штаты КГБ сократили на десять-двенадцать процентов.
Рабочая обстановка в Комитете госбезопасности в этот период была нарушена.
Все подразделения занялись структурными и штатными изменениями. Об оперативной работе заботились мало. Надо сказать откровенно, под руководством А.Н.Шелепина в комитете дров наломали немало. Все разрушенное пришлось в последующие годы восстанавливать с большим трудом.
Правда, в период пребывания А.Н.Шелепина на этом посту мы провели значительную работу по очистке кадров госбезопасности от лиц, ранее замешанных в нарушении законности и правопорядка. Одновременно началось выдвижение на руководящую работу новых лиц из числа профессиональных работников, зарекомендовавших себя хорошими оперативниками и организаторами. В этот период начальником Первого главного управления (внешняя разведка) стал генерал-лейтенант Александр Михайлович Сахаровский, видный работник внешней разведки. Начальником Второго главного управления (контрразведка) назначили высококвалифицированного работника, контрразведчика Олега Михайловича Грибанова. Начальником Третьего главного управления стал генерал-лейтенант Н.А.Фадейкин[17], также хорошо знавший разведывательную и контрразведывательную работу.
Четвертое, Пятое и Шестое управления в процессе организационных мероприятий ликвидировали. Начальником Восьмого управления (шифровальное и дешифровальное направление) стал генерал Серафим Николаевич Лялин, а на Девятое назначен полковник Владимир Яковлевич Чекалов, бывший руководящий комсомольский работник. Начальником следственного отдела утвердили генерал-майора Николая Федоровича Чистякова, пришедшего с руководящей работы из военной прокуратуры страны и имевшего большой опыт следственной работы. Начальником Управления кадров стал полковник Петр Иванович Васильев, ранее ответственный комсомольский работник…
Первыми заместителями председателя КГБ были назначены генерал-полковник Петр Иванович Ивашутин и Николай Степанович Захаров (с 3.12.1961 г. — ред.), кадровые работники госбезопасности; одним из заместителей председателя КГБ стал полковник Вадим Степанович Тикунов, с его прежним послужным списком читатель уже знаком; заместителем председателя Комитета госбезопасности по кадрам стал полковник Ардальон Николаевич Малыгин, работавший ранее ответственным работником КПК при ЦК КПСС.
Руководящий состав Комитета госбезопасности, таким образом, почти полностью обновился. В своей основе это были подготовленные руководящие работники, способные обеспечить работу аппарата государственной безопасности.
A. Н.Шелепин взял линию на выдвижение в руководство Комитетом госбезопасности многих бывших комсомольских работников. Из этой плеяды считаю необходимым выделить лишь некоторых:
B. С.Тикунова, ставшего вскоре министром охраны общественного порядка РСФСР; В.Т.Шумилова, начальника Ленинградского управления госбезопасности, пришедшего с должности первого секретаря Ленинградского обкома ВЛКСМ; О.Тутченко, начальника Ростовского управления КГБ, работавшего ранее первым секретарем Ростовского обкома ВЛКСМ; Т.И.Васильева— начальника Управления кадров КГБ и некоторых других, проявивших себя настоящими руководителями чекистских коллективов…
Как известно, А.Н.Шелепин возглавлял комитет недолго, менее трех лет. Но своими действиями по реорганизации аппарата и сокращению штатов он способствовал росту своей популярности, и в 1960 году его избрали секретарем ЦК КПСС. Вскоре Шелепина утвердили и заместителем Председателя Совета Министров СССР. Была попытка создать в стране единый контрольный аппарат партии и государства. Как известно, этот очередной эксперимент того времени успехом не увенчался.
Председателем Комитета государственной безопасности в 1960 году назначили Владимира Ефимовича Семичастного, работавшего в течение двух лет до этого вторым секретарем ЦК партии Азербайджана. Его назначение сотрудниками аппарата государственной безопасности было встречено без энтузиазма, более того, с недоумением, так как необходимого опыта работы для замещения должности такого ранга он не имел. Это очередное кадровое решение Н.С.Хрущева в комитете восприняли как продолжающееся недоброжелательное отношение к органам.
С " талантом интригана"
Фрагмент воспоминаний ("Перетягивание каната") руководящего сотрудника ПГУ КГБ, генерал-лейтенанта С.А.Кондрашева публикуется по изданию: Дж. Бейли, С.Кондрашев, Д.Мерфи. "Поле битвы — Берлин" (М., Изд. "ЭКСМО". 2002. С. 347–351).
Ульбрихт[18] избавился от оппонентов в партии, зато его друг Коротков[19] столкнулся с угрозой своему положению в Карлсхорсте[20]. Поводом для этого послужил уже знакомый вопрос: до какой степени КГБ может полагаться на восточногерманские специальные службы? Особенно сильно это проявилось в противостоянии Короткова и Александра Шелепина, руководителя комсомола, которого Хрущев в декабре 1958 года назначил вместо Серова председателем КГБ. История смерти Короткова и яростной борьбы между его аппаратом в Карлсхорсте и Шелепиным якобы из-за отношений с MfS[21] так и не была рассказана. Речь идет о 1959–1961 годах, когда положение в Берлине достигло кризиса, результатом чего стало возведение Берлинской стены. Как и в 1953 году во время бериевского междуцарствия, склоки в руководстве ослабили аппарат КГБ в Карлсхорсте в самый критический момент.
В конце 1958 года председатель КГБ Серов был назначен руководителем Главного разведывательного управления, военной разведки, то есть понижен. Причиной этого, как позднее заявило руководство КГБ, была необходимость усиления ГРУ после разоблачения агента ЦРУ Попова, который служил в стратегической оперативной группе ГРУ в Карлсхорсте. Но не это являлось настоящей причиной.
Назначение Шелепина, инициированное Политбюро, не преследовало также цель убрать образ сталиниста, прилипший к Серову, или направить КГБ на более решительную "стратегическую, политическую, экономическую и идеологическую борьбу с силами капитала", хотя, конечно же, не без этого. В глазах многих главной причиной смещения Серова была уверенность Хрущева в том, что Серов знает слишком много секретов.
Многие сотрудники КГБ были недовольны стремлением Шелепина убрать из КГБ людей, заподозренных в связях с Серовым, и они не могли согласиться с его явным стремлением использовать службу в качестве трамплина для удовлетворения собственных честолюбивых планов. Они опасались, что его план вовлечения КГБ непосредственно в "политическую борьбу" будет означать возвращение к сталинскому прошлому, когда служба была втянута в борьбу сил в руководстве за власть в стране. Шелепина не любили еще и за то, что он сократил количество домов отдыха и санаториев, принадлежавших КГБ, уменьшил заработную плату и другие льготы сотрудникам. Хотя многие признавали, что Шелепин улучшил организацию внутренней контрразведки, почти все сокрушались о том, что интересы службы подчинены интересам партийного руководства, когда обнаружилось, как много ключевых постов было отдано партийным и комсомольским работникам, лично подобранным Шелепиным[22].
У Шелепина был неоспоримый талант интригана.
Первым делом он предпринял все возможное, чтобы избавить КГБ от влияния Короткова, чрезмерная прямолинейность которого оказалась Шелепину не по вкусу. Однако, будучи шефом в Карлсхорсте, он (Коротков — ред.) занимал ключевой пост в КГБ. Шелепину помог Александр Михайлович Сахаровский, заместитель председателя КГБ и начальник Первого главного управления, тоже не испытывавший большой любви к Короткову, — оба они сдерживали свою неприязнь на публике, но на самом деле недолюбливали друг друга.
Едва Шелепин занял свой пост, как поползли слухи о привилегиях, которыми Коротков наслаждается в Карлсхорсте благодаря своим отношениям с Серовым.
Шелепин потребовал от Короткова докладной записки о положении дел в аппарате в Карлсхорсте. Бюрократическое перетягивание каната, ставшее результатом усилий Сахаровско- го получить злополучный доклад, приоткрыло кое-что не только в отношении Короткова, но и во взаимодействии аппарата в Карлсхорсте с восточногерманским MfS.
Давя на Короткова, Шелепин не забыл дать указание контрразведке КГБ наблюдать за деятельностью германского отдела в Москве, за работой аппарата в Карлсхорсте и за самим Коротковым, включая все его контакты с друзьями и коллегами. Однако, несмотря на все предпринятые меры, доклад так и не был представлен.
Поскольку срок приближался, Сахаровский вызвал Леонида Сиомончука — в то время начальника германского отдела — и приказал ему написать доклад. Тот отказался, напомнив Сахаровскому, что аппарат в Карлсхорсте состоит из отделов, подчиненных соответствующим управлениям и структурам в Москве.
Ответ Сиомончука дает возможность взглянуть на бюрократическую реальность отношений между Карлсхорстом и Москвой: "Как я могу писать доклад о деятельности всего аппарата, который подчинен непосредственно председателю, когда я знаю только то, что происходит в германском направлении? Мне ничего не известно об операциях в отношении главного противника — Соединенных Штатов, о контрразведке, о советской колонии, о нелегалах и т. д. Почему бы вашему заместителю не созвать всех начальников управлений и отделов и не сказать им, что надо написать?" Последнее было сделано, но остальные начальники протестовали аналогичным образом: они не могут писать подобный доклад, сидя в Москве. Один только Короткое знает все детали операций в его регионе. Алексей Крохин, шеф управления нелегалов, заявил, что Короткое получил указания по нелегальной линии из центра, "но почему он должен что-то нам объяснять?". Это была нормальная реакция, так как Короткое имел большой опыт работы с нелегалами. Иван Фадейкин, возглавлявший Тринадцатый отдел, но до того долго работавший в Карлсхорсте, предложил вызвать Короткова по спецсвязи и спросить у него обо всем, что нужно. Сиомончук позвонил, описал ситуацию, и Коротков ответил, что пришлет в Москву доклад в понедельник.
В понедельник тоже ничего не изменилось, правда, Коротков заявил, что сам приедет в Москву и доложит обо всем лично. Требовался доклад, который бы устроил Шелепина, и Сиомончук составил проект, дополненный Сахаровским. По существу, в нем утверждалось, что за последний год улучшилась работа с немецкими "друзьями" и повысился уровень получаемой информации.
Проект был передан Шелепину лично Коротковым на встрече, где присутствовали также высшие офицеры Первого главного управления. Шелепин резко критиковал Короткова, указывая на то, что тот должен не только работать с немцами, но и заниматься делами своего аппарата. "Если так, то я собираю чемодан и уезжаю", — ответил Коротков. Шелепин отреагировал назначением новой комиссии для проверки положения дел в Карлсхорсте.
Когда комиссия представила наконец дополненный доклад, Шелепин, обсуждая его с Коротковым, высказал свои прежние претензии, чем, собственно, и было вызвано создание комиссии: "Обратите больше внимания на руководство аппаратом, на работу со своими сотрудниками и координируйте эту работу с военной контрразведкой. В конце концов, у нас там армия, и мы должны заботиться о ее безопасности. Вы должны использовать свою территорию для нашей разведывательной работы, а не полагаться на немецких "друзей". Мы должны иметь собственные источники"…
Коротков вернулся в Берлин, но 27 июня 1961 года вновь был вызван в Москву для консультаций в ЦК КПСС. После переговоров Коротков… позвонил Серову. В тот же день два старых друга пошли в спортивный комплекс КГБ на малом стадионе "Динамо", что на Петровке, где они играли в теннис. Там у Короткова случился сердечный приступ и он умер.
Слово Шелепину
На проходившем в октябре 1961 г. XXII съезде КПСС председатель КГБ при СМ СССР А. Н. Шелепин выступил с речью, где в частности заявил:
"Органы государственной безопасности реорганизованы, значительно сокращены, освобождены от несвойственных им функций, очищены от карьеристских элементов…
Вся деятельность органов КГБ проходит теперь под неослабным контролем партии и правительства, строится на полном доверии к советскому человеку, на уважении его прав и достоинства". И далее: "Органы государственной безопасности — это уже не пугало, каким их пытались сделать в недалеком прошлом враги — Берия и его подручные, а подлинно народные политические органы нашей партии в прямом смысле этого слова…
Теперь чекисты могут с чистой совестью смотреть в глаза партии, в глаза советского народа"[23].
(Н.С.Хрущев оценил рвение своего назначенца. На состоявшемся 31 октября 1961 г. первом после съезда Пленуме ЦК КПСС А.Н.Шелепин был избран секретарем ЦК КПСС. В связи с этим он оставил пост председателя КГБ при СМ СССР, перейдя на партийную работу. Вслед за ним 9 ноября 1961 г. ушел на работу в ЦК КПСС и начальник его секретариата В.М.Беляков. И хотя формально Шелепин был освобожден от должности в КГБ Указом Президиума Верховного Совета СССР только 13 ноября, уже с 5 ноября 1961 г., в соответствии с указанием ЦК КПСС, исполнение обязанностей председателя КГБ при СМ СССР было возложено на первого заместителя председателя КГБ П.И.Ивашутина.)