Перечень имен сотрудников аппарата американских военных атташе, погибших за последние тридцать лет при исполнении ими своих обязанностей, действует отрезвляюще. В этом списке числятся подполковник сухопутных войск Чарльз Рей, убитый в Париже в 1983 г. террористом из Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), кэптен ВМС США Уильям Нордин, военный атташе в Афинах (Греция), которому оторвало голову при взрыве автомобильной бомбы в 1988 г. Уоррент-офицер сухопутных войск США Кеннет Уэлш и старшина ВМС США Майк Вагнер погибли при обстреле американского посольства в Бейруте (Ливан) в 1984 г. Главстаршина ВМС США, координировавший работу офиса военного атташе, сгорел при пожаре в американском посольстве в Исламабаде (Пакистан) в 1979 г. Четверо молодых женщин, работавшие в офисе военного атташе в Сайгоне, погибли 04.06.1975 г. в авиационной катастрофе самолета С-5, оказавшись тем самым в числе последних жертв долгой вьетнамской войны. Стереотипный портрет военного атташе как некоего «сачка» с дипломатическим паспортом рушится этим неполным перечнем потерь среди сотрудников военных атташатов.

В разгар «холодной войны» обстановка, в которой работали и жили западные дипломаты в странах Варшавского договора и Советского блока, была откровенно враждебной. Имелись свои ограничения и в некоторых других государствах, где также существовал жесткий централизованный контроль за информацией, например, в Индии и Югославии, которые политически декларировали себя неприсоединившимися странами. Даже в странах-союзниках США, таких, как Израиль, Пакистан и Япония, были свои органы, которые контролировали военную и промышленную информацию гораздо жестче, чем это делалось в большинстве стран Запада.

Век высоких технологий не преуменьшил роль военного атташе, скорее, он изменил методы его работы. Недостаток точных данных от надежных источников агентурной разведки проявил себя во всей красе во время трагических событий конца 1970-х и начала 1980-х годов, когда дипломатическая защита американских посольств, гарантированная Венской конвенцией 1949 г., была проигнорирована или даже нарушена некоторыми правительствами или политическими группировками в ряде стран.

В таких странах, как Иран, Ливан и Пакистан, личный иммунитет, гарантированный дипломатам, грубо и трагически нарушался. То бурное время дало новый толчок работе с агентурой по сбору информации, касающейся международных террористов и группировок религиозных и политических фанатиков.

Опыт тегеранских заложников поднял значение агентурной разведки. Агентурная разведка Соединенных Штатов была реорганизована согласно плану агентурной разведки министерства обороны США. По новому плану, все усилия военных по сбору разведывательной информации агентурными методами сосредотачивались в оперативном отделе разведывательного управления министерства обороны (РУМО), который также руководил деятельностью военных атташе всех видов вооруженных сил. Это нововведение встретило поначалу противодействие со стороны разведывательных структур видов вооруженных сил, в особенности — сухопутных войск, чей опыт в области агентурной разведки намного превосходил опыт других видов вооруженных сил. Противодействие было понятным, но потом сухопутные войска, с определенной неохотой, все же влились в общую струю.

Нижеследующие отрывки написаны на основе воспоминаний Питера Хухтхаузена о его работе в качестве военно-морского атташе Соединенных Штатов в Белграде (Югославия) и Бухаресте (Румыния) с 1980 по 1984 г.