ИНЦИДЕНТ С БОЕВЫМ ПЛОВЦОМ

ИНЦИДЕНТ С БОЕВЫМ ПЛОВЦОМ

 Лозунг «Поступай служить во флот и посмотри мир» не висел на советских призывных пунктах. В отличие от ВМС США, которые демонстрировали свой флаг по всему земному шару, начиная с Французской Ривьеры и кончая западной частью Тихого океана, советский ВМФ всегда оставался в своих собственных домашних водах. Но в период 1953—1957 гг. он выполнил серию примечательных военно-морских визитов, демонстрируя добрую волю нового кремлевского руководства. В июне 1953 г. Советский Союз направил крейсер «Свердлов» на военно-морской праздник по случаю коронации королевы Елизаветы II. В декабре 1954 г. два однотипных крейсера находились с историческим визитом в шведской столице Стокгольме. Потом, 12.10.1955 г., в Портсмут прибыла советская эскадра в составе двух крейсеров («Свердлов» и «Орджоникидзе») и четырех эсминцев класса «Скорый» («Смотрящий», «Сметливый», «Совершенный» и «Способный»); тем временем в Ленинграде с ответным визитом находилась британская эскадра.

Командовал советской эскадрой адмирал Арсений Головко, который в годы Второй мировой войны был командующим советского Северного флота. Британская военно-морская разведка отмечала замечательно дружественную атмосферу протокольных встреч, как сообщал об этом «Квортерли интеллидженс рипорт», «хотя было абсолютно понятно, что простому русскому офицеру или матросу приходилось все время оглядываться на своего комиссара или, как их теперь называют, замполита». Англичане были убеждены, что многие русские, начиная с командира и кончая простым матросом, были тронуты оказанным им приемом, хотя и сами англичане понимали, что прием, оказанный английской эскадре в Ленинграде, был еще более грандиозным. Английский офицер связи похвалил советских матросов: «Поведение матросов было исключительно примерным: они были веселы, но без липшего шума, чрезвычайно вежливы и никогда не забывали поблагодарить официантов и официанток, оркестр и т.п... Все были очень дружелюбны с русскими, хотя здешний прием, судя по сообщениям в прессе, не сравнить с тем приемом, которого наши матросы удостоились в Ленинграде». Английские наблюдатели несколько неожиданно для себя отметили, что «и офицеры, и матросы кажутся достаточно счастливыми». Британцы решили, что «это потому, что лучшего они не знают».

Кроме присмотра со стороны комиссаров, за советскими матросами приглядывали еще и «люди со стороны», как окрестил их английский офицер связи: «В субботу вечером я заметил двух человек, увлеченных разговором в одной из телефонных будок прямо у выхода из паба, где ужинала советская команда... Я сумел подойти к ним достаточно близко, так, что они не подозревали о моем присутствии, и услышал, что разговор велся на русском языке».

Москва следила за своими матросами. Но Советы, похоже, были не в курсе, что коммандер (специальный отдел) Л. Крэбб, английский боевой пловец — герой Второй мировой войны, состоящий на службе в добровольном резерве ВМС, кавалер медали «Слава» и «Ордена британской империи», уже сумел провести успешный подводный осмотр корпуса крейсера «Свердлов». Ему помогал его напарник по подводным операциям С. Ноулс.

Крейсеры класса «Свердлов», обладавшие высокой маневренностью, рассматривались как серьезная угроза силам НАТО и конвоям в северной Атлантике. Начиная с 1950 г. британское Адмиралтейство провело изучение нескольких проектов быстроходных (скорость до 31 узла) эсминцев, вооруженных орудиями, и легких крейсеров (эти проекты были предоставлены британскими судостроительными компаниями), которые должны были превосходить маневренностью советские крейсеры типа «Свердлов» в открытом море и нейтрализовать их своими скорострельными орудиями. С. Ноулс рассказал, что во время того ночного погружения под носовую часть советского крейсера он и Крэбб обнаружили круглое отверстие в днище корабля. Ноулс остался у кромки отверстия, а Крэбб забрался внутрь его. Там он увидел большой винт, который, очевидно, мог опускаться и принимать рабочее положение, в котором он давал кораблю дополнительную тягу. После этого осмотра оба пловца исчезли незамеченными.

Летом 1956 г. корабли советского ВМФ опять побывали в европейских странах с визитами, на этот раз в Голландии, Дании, Швеции, Норвегии, Югославии и Албании. Британская разведка опять обратила внимание на замечательно хорошее поведение — «которое можно назвать неестественно хорошим» — советских моряков и «их несомненно высокий моральный дух». Англичане дали такое объяснение этому явлению: «очевидно, тщательно спланированные усилия и специально подготовленные команды кораблей — чтобы произвести действительно хорошее впечатление». Однако самым примечательным явился визит в Портсмут в апреле 1956 г. двух советских премьеров — Н. Хрущева и Н. Булганина на борту крейсера «Орджоникидзе».

Кэптен А.П.В. Норси, английский военно-морской атташе в Москве, должен был сопровождать советских руководителей в ходе их морского путешествия в Портсмут. Как первое со времен Второй мировой войны официальное лицо из западного государства, А.П.В. Норси предстояло глянуть изнутри на Красный флот — в общем-то, невероятное событие для офицера НАТО. В качестве сопровождающего у А.П.В. Норси был капитан 1-го ранга Соловьев; их совместная поездка началась в Балтийске, главной ВМБ Балтийского флота. Перед тем как подняться на борт крейсера, английскому атташе пришлось нанести визит командиру базы. После того как они с командиром выпили несколько обычных тостов, А.П.В. Норси задворками быстро провезли на крейсер — как писал позже А.П.В. Норси, «во избежание огромных толп горожан, которые посчитали своим долгом попрощаться с Булганиным и Хрущевым». Потом А.П.В. Норси запихнули на корабль и провели в каюту, где он просидел под замком до тех пор, пока крейсер не вышел в море. В общем, у А.П.В. Норси не было возможности посмотреть в порту другие военные корабли. Он писал об этой поездке так:

«Все путешествие ко мне относились, как к почетному гостю, что имело свои недостатки. Не стоило строить больших иллюзий относительно того, чтобы толком осмотреть предмет, который тебя сильно заинтересовал. Мне сказали, что мне покажут любую часть корабля, которая мне понравится, но, в конце концов, все машинные отделения абсолютно похожи друг на друга! Я всегда был в компании своего ментора, правда, к счастью, мы жили в разных каютах, и мне иногда разрешалось воспользоваться уединенностью моей каюты, чтобы «отдохнуть». У него был также неиссякаемый запас коньяка, который заполнит то время, когда он не мог придумать другого способа, чтобы развлечь меня. Как бы случайно, за дверью моей каюты всегда находился вестовой, так что уйти далеко я не мог».

Наверное, А.П.В. Норси оказался в не совсем выгодном положении для сбора разведывательной информации о технических характеристиках того класса крейсеров, который Хрущев убрал как бесполезный. Но взамен А.П.В. Норси насладился редким случаем быть вблизи советского руководства и составить о нем свое личное впечатление:

«У меня был продолжительный разговор с Булганиным и Хрущевым, с последним в особенности, однажды вечером я ужинал с ними за одним столом, и присутствовал на праздновании дня рождения Хрущева. Ужин был самым интересным событием. Булганин оказался простым и очаровательным хозяином, очень добродушным, он все время следил, чтобы моя тарелка и бокал были наполнены. К тому времени Хрущев потерял ко мне интерес и рассказывал много скучных историй из серии "когда я был в...". Тем не менее, мне показалось, что он был высокого мнения о тех гражданах западных государств, с которыми он встречался в УНРРА[13]. Туполев был заводилой компании и развлекал всех длинными и немного сомнительными историями, соль которых обычно заключалась вне моего знания русского языка, и которые приходилось переводить Сергею Хрущеву (сыну Н.С. Хрущева). Как бы то ни было, сам Туполев смеялся так много, что их смысл был почти непонятен. Моя "тень" сопровождала меня и была почти патетически благодарна за то, что, благодаря мне, он удостоился чести находиться за одним столом с великими людьми. Меня удивило, что отсутствовал адмирал, наверное, в силу большой занятости».

Поскольку Хрущев решил ввести самообслуживание в советских военных столовых и ресторанах, он очень заинтересовался рассказом кэптена Л.П.В. Норси о современной системе столовых в британских королевских ВМС. Англичанин решил было, что его рассказ окажет влияние на будущую систему самообслуживания в столовых но всему Советскому Союзу: «Я думаю, что мы можем наблюдать перемены». По военным вопросам Хрущев производил впечатление откровенного человека: он заверил кэптена А.П.В. Норси в том, «русские не собираются строить авианосцы, поскольку их корабли, играющие чисто оборонительную роль, никогда не окажутся вне зоны прикрытия береговой авиации». Хрущев пояснил далее, что авианосцы «дорога и уязвимы как для удара с воздуха, так и из-под воды». Он сделал упор на важном значении подводного флота для Советского Союза: «Подводные лодки, надлежащим образом вооруженные управляемыми ракетами, явятся тем, что больше всего необходимо для нашей обороны. Они смогут нанести по США чисто оборонительный удар». По словам Хрущева, «такова линия, которой мы собираемся следовать». По мнению А.П.В. Норси, «мистер Хрущев показался мне полностью околдованным возможностями управляемых ракет в любом качестве».

За исключением тех случаев, когда А.П.В. Норси обедал вместе с советскими руководителями, он питался в кают-компании вместе со своим советским сопровождающим и другими старшими офицерами, от которых оп надеялся узнать больше, чем он дал им, рассказав о системе питания в британских королевских ВМС: «Мое общее впечатление от поездки таково: чтобы они ни делали, они делали очень хорошо, однако им не довелось делать что-то чересчур трудное». Весь корабль был исключительно чист, хотя его никоим образом нельзя было назвать «опрятным».

В своем докладе кэптен А.П.В. Норси описал отношения по командной линии, указав, что управление кораблями чересчур централизовано и большинство решений принимаются адмиралом. Он познакомился с командиром корабля, который оказался «приятным, но удивительно молодым офицером». Офицерский состав корабля показался ему «чистым, красивым, остроумным, очень энергичным, очень уверенным и опять же — очень молодым». «Самым поразительным впечатлением» кэптена А.П.В. Норси была «уверенность, как в себе, так и в своем деле», которую демонстрировали офицеры и матросы. А.П.В. Норси увидел в этом характерную коммунистическую черту и естественный результат многолетнего прослушивания пропаганды. Он нашел дисциплину очень строгой, однако, опять же, был под впечатлением способности офицеров и матросов расслабляться в условиях этой дисциплины и становиться всем вместе «почти товарищами». Что касается комиссара, то «он был говнюком, и никакое другое слово к нему не подходит». Кэптен А.П.В. Норси писал в заключение о своей поездке: «Я попробовал приподнять уголок этого особого «железного занавеса» и взглянуть на то, как действует российский ВМФ и на его возможные недостатки».

Кэптен А.П.В. Норси обратил внимание, что сигналы управления передавались световым семафором, а команды на маневрирование — с помощью сигнальных вымпелов. И действительно, советская эскадра все три дня похода до Портсмута двигалась в режиме строгого радиомолчания и не включала бортовые РЛС. Станции радио и радиотехнической разведки НАТО не обнаружили никакого электромагнитного излучения, исходящего от советских кораблей. В обычных условиях перехват радио и других электромагнитных излучений позволяет береговым станциям определять местоположение кораблей путем пеленгования.

Государственный визит Н. Булганина и Н. Хрущева прошел чрезвычайно успешно. Советские руководители были приняты королевой и премьер-министром Энтони Иденом и в ходе своего десятидневного визита совершили длительную поездку по стране. Первый лорд Адмиралтейства пригласил их на прием в военно-морской колледж в Гринвиче. Хрущев открыто излагал свои военно-морские взгляды: «Я выступил с речью, в которой категорически высказался в пользу ядерных ракетных сил и подчеркнул превосходство ракет и самолетов, оснащенных ракетами, над надводным флотом... Я воспользовался выражением «плавучие гробы».