«ПОНИ-ЭКСПРЕСС»

Целью операция «Пони-экспресс»[18] был сбор данных об испытаниях советских МБР и их боеголовок. Соединенным Штатам требовалось точно знать, какие МБР есть у СССР и как они летают. Чтобы определить возможности и технические характеристики этих ракет, американским военным нужно было разместить на конечном участке полета ракет какие-то технические средства, которые позволили бы контролировать то, что именно в данный момент испытывается. После размещения подобных средств американцы могли бы собирать информацию, вылавливать уцелевшие после испытания части ракет и записывать данные телеметрии и, после их анализа, точно сказать, что показали испытания советского оружия.

Усилиям по сбору информации о стратегических ракетах был дан высший приоритет, в большей степени из-за проводившихся переговоров по ограничению стратегических вооружений и необходимости конкретно представлять, какую реальную угрозу должны парировать Соединенные Штаты. В середине 1970-х годов такую информацию могли предоставить не только исключительно разведывательные спутники, поэтому Соединенные Штаты развертывали специальные средства наблюдения непосредственно на конечном участке полета ракет и их входа в атмосферу над полуостровом Камчатка и в районе падения ракет в Тихом океане.

Задумка «Пони-экспресс» была простой: установить наблюдательные средства на конечном участке полета ракеты над советским испытательным полигоном и попытаться «поймать» ракету до ее столкновения с землей. Территория Советского Союза простирается с запада на восток в более чем десяти часовых поясах. Советские РВСН испытывали свои МБР, запуская их с пусковых установок, расположенных в европейской части СССР, на усеянную вулканами и малонаселенную Камчатку, омываемую с востока водами Тихого океана. Соединенные Штаты могли разместить свои специально оборудованные корабли и самолеты вне советских территориальных вод и воздушного пространства вблизи Камчатки, и следить за приближающимися боеголовками ракет с помощью РЛС и телеметрии на завершающем участке траектории, на участке входа в атмосферу земли и участке падения на холмы удаленной Камчатки. Подобные наблюдения позволяли оценить точность пуска и определить количество боеголовок на каждой ракете, а также получить другую ценную информацию.

Надводные суда, предназначенные для сбора подобной информации, получили наименование ARIS (инструментальные суда дальних полигонов, ИСДП). У США имелось два судна подобного рода, которыми были переоборудованные транспорты для перевозки войск времен Второй мировой войны под названием «Ванденберг» и «Арнольд». Для обнаружения целей на сверхбольших дистанциях на судах были установлены большие антенны РЛС, работавших в диапазоне «Си» и имевших высокую разрешающую способность. Первоначально эти суда выполняли сходные задачи по слежению за ракетами во время испытательных пусков американских МБР на тихоокеанском ракетном полигоне, который раскинулся на обширном пространстве от Пойнт Мугу в Калифорнии до базы ВВС США Ванденберг.

Суда ARIS могли исследовать точность пуска американских МБР, а также функционирование самих ракет и их боеголовок; параллельно, по мере приближения ракет к цели они оценивали состояние системы противоракетной обороны. Экипажи судов были укомплектованы гражданским персоналом, но сами суда находились в подчинении командования морских перевозок ВМС США. На период испытательных пусков советских ракет в район Камчатки оба судна переподчинялись командующему Третьим флотом, штаб которого находился в Перл-Харборе. Это давало возможность всего одному начальнику и его штабу координировать действия судов и специальных самолетов, занятых сбором информации.

Помимо РЛС, работавших в диапазоне «Си», «Ванденберг» и «Арнольд» имели на борту секретное оборудование для слежения за ракетами, что делало эти суда и их экипажи очень ценными объектами. Структура управления и планы действий в чрезвычайных обстоятельствах в рамках операции «Пони-экспресс» готовились с учетом опыта захвата «Пуэбло», еще свежего в памяти. Учитывая аналогичные риски, штаб Третьего флота разработал легальные планы по обеспечению боевой авиационной поддержки судов «Пони-экспресс» в случае попытки нападения на них. Эти меры предосторожности были специально предусмотрены на случай попыток захвата советскими войсками «Ванденберга» и «Арнольда», которые отслеживали испытания ракет, находясь менее чем в 20 милях от побережья далекой Камчатки.

В операции «Пони-экспресс» принимали участие специально оборудованные самолеты ВВС RC-135, действовавшие со своих баз на Аляске, а также патрульные самолеты ВМС Р-3 и ЕР-3 «Орион», которые вели радио- и радиотехническую разведку, совершая полеты с авиационной базы ВМС на о. Адьяк. На случай чрезвычайных обстоятельств боевая поддержка со стороны ВВС США могла быть оказана истребителями-бомбардировщиками F-4 «Фантом», которые базировались на о. Шемия. Возможные действия «Фантомов» требовали особенно четкого планирования операций по времени и характеру действий в связи с большими расстояниями и необходимостью выполнения дозаправок самолетов в воздухе в случае их вылета на поддержку участников операции «Пони-экспресс».

Во время этих операций потерь в личном составе не было, хотя несколько предпосылок к этому случилось. Однажды на «Арнольде», который оказался в неспокойных водах, полностью пропало электропитание, и он беспомощно дрейфовал несколько часов. Штаб Третьего флота ничего не мог сделать, и если бы судно в штормовую погоду затянуло на скалистые камчатские утесы, то все могло окончиться жутким кошмаром. Корпуса обоих судов были построены на этапе завершения Второй мировой войны, в 1940-х годах были сделаны и их силовые установки. Все действия по «Пони-экспресс» были отработаны как драматический балет и требовали от всех участников операции нахождения с точностью до долей секунды на положенном им месте в готовности к советским испытательным пускам. Обычно штормовые и неприветливые воды северной части Тихого океана оставляли мало места дня ошибок.

Действия в рамках операции «Пони-экспресс» зачастую проводились по уведомлению, которое оставляло мало времени для «раскачки», т.к. уведомления составлялись на основе материалов перехвата разведки и неопубликованных графиков советских испытаний. Косвенно о предстоящих пусках можно было в общих чертах догадываться по увеличенной активности средства связи на обычных пусковых площадках в Капустином Яру, Шары-Шагане и Плесецке, которые находились в западной части СССР. Как координатору разведки Третьего флота по «Пони-экспресс», Питеру Хухтхаузену доводилось частенько летать на дальние точки и инструктировать участников операции; этими точками были атолл Кваджелейн, Адьяк, и даже Панеэте на Французском Таити.

Советские РВСН начали испытательные пуски своих МБР в Тихий океан в начале 1970-х годов, в особенности это касалось новых ракет с увеличенной дальностью пуска типа «СС-18» и «СС-19». Первичной задачей советских испытательных пусков, наряду с менее масштабными исследовательскими и конструкторскими задачами, было стремление продемонстрировать миру, что ракеты большой дальности у СССР действительно есть. Большая часть испытаний представляла из себя эффектное зрелище, наблюдая которое Запад воочию видел, что у СССР есть МБР с разделяющимися боеголовками и дальностью пуска более 6000 миль. О пусках ракет в акваторию открытого океана всегда заранее сообщалось в прессе. Соединенные Штаты подгоняли свои корабли в этот участок океана, проверяли реальность проведения пусков и убеждались в действительных возможностях Советского Союза. Эта комплексная операция служила как советским, так и западным целям. Пуски ракет в акваторию открытого океана привлекали даже больше участников, чем пуски советских ракет на Камчатку.

ВМС США выделили для участия в «Пони-экспресс» два небольших эскортных эсминца класса «Клод Джоунс», прошедших модернизацию. Помимо здоровенной РЛС диапазона «Си», на кораблях установили специальные устройства для сбора объектов с поверхности воды. Предполагалось, что эсминцы будут находиться на конечном участке полета ракет и их столкновения с земной поверхностью; на этом участке с эсминцев должны будут сбрасываться специальные плавучие кольца. Оказавшись в воде, кольца раскроются, и из них вывалится устройство, напоминающее сеть. Подобные устройства предназначались для сбора ценных для разведки обломков спускаемых аппаратов. Такой материал, ценность которого даже невозможно представить, давал разведчикам американских ВМС возможность изучать боеголовки, саму ракету-носитель и ту секцию ракеты, которая несла разделяющиеся боеголовки.

Был один тревожный случай, когда спускаемый аппарат приближающейся советской МБР разделился на несколько ложных боеголовок. Боеголовки плюхнулись в Тихий океан таким образом, что два американских эсминца оказались буквально в «вилке», в которой дистанция до упавших ложных боеголовок составляла менее 100 метров. Ситуацию усугубляло присутствие в этом районе советских судов инструментальных измерений, которые предназначались для наблюдения за ракетой на конечном этапе ее полета. Этими судами были суда поддержки и контроля космического пространства класса «Сибирь», каждый из которых имел на борту вертолет. Присутствие в районе падения такого количества надводных судов и вертолетов часто делало его похожим на карнавал.

В районе падения головных частей советских ракет могли находиться три советских судна инструментальных измерений, американское ИСДП, и два американских эскортных эсминца — «Клод Джоунс» и «Макморрис». Все эти корабли и суда старались занять выгодное положение по периметру округлого в плане участка моря, который объявлялся Советским Союзом опасным для навигации в международном «Уведомлении для моряков и летчиков». Подобные уведомления выпускались за несколько дней до пусков с целью недопущения входа в указанный район кораблей и самолетов, могущих попасть там под удар несущихся в восточном направлении головных частей испытываемых МБР. Добавим к общему числу участников тройку советских вертолетов Ка-25, летающих по кругу, по меньшей мере один Р-3 «Орион» от ВМС США, еще, возможно, и ЕР-3, тоже от ВМС, от ВВС США RC-135 и, иногда, С-130 «Геркулес»; каждый из них старается очутиться как можно ближе к спускаемым аппаратам и никому не уступает.

Когда советские матросы догадались, для чего предназначены плавающие сетки, поставленные американцами, они усложнили дело тем, что заполнили их мусором и отходами, которые они с чрезвычайной ловкостью сбрасывали со своего судна до появления спускаемого аппарата. После окончания операции американские матросы с большим интересом ожидали результатов анализа пойманного сетками улова — одна бутылка из-под «Столичной» водки, горбушка заплесневелого черного хлеба, неопознанный предмет одежды, скорее всего, носок, и так далее. Во время одного подобного испытательного пуска советский вертолет случайно упал в море. Американские корабли присоединились к поиску и спасению и подняли раненого члена экипажа, который, получив первую медицинскую помощь, был доставлен на советское судно. Несмотря на некоторые комичные аспекты этих операций, общая атмосфера была зачастую тягостной.

Разведывательная информации, собранная на конечном участке полета ракеты и на этапе входа спускаемого аппарата в атмосферу, подтвердила возможности Советов по пуску ракет на расчетную дальность и сравнительную точность попадания в цель в объявленном районе. Однако пуски ракет производились обычно со стационарных пусковых установок, и гораздо реже с лодок, находящихся в погруженном состоянии. Позже Советский Союз стал производить пуски с лодок, которые находились в северной части Баренцева моря, ракеты летели через всю территорию СССР и падали в районе камчатского полигона, где Соединенные Штаты могли оценить точность пуска. Запад понял, что СССР действительно может запускать ракеты с подводных лодок; позднее выяснилось, что неустойчивое жидкое топливо, используемое в ракетах советских подводных лодок, до конца 1980-х годов служило причиной частых и дорогостоящих происшествий и ставило под сомнение общую надежность баллистических ракет. Из информации, которая начала публиковаться с 1991 г., западная разведка узнала о многих случаях взрывов и пожаров на советских подводных лодках, вызванных жидким ракетным топливом. Документально подтверждены по меньшей мере два случая самопроизвольного старта ракет с ядерными боеголовками из пусковых установок на борту лодки по причине случайного взрыва жидкого топлива. Несмотря на американские успехи в сборе разведывательной информации по ракетам, Советский Союз продолжал увеличивать свой неустойчивый стратегический арсенал.