ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ В. Е. Лобанок, Герой Советского Союза
ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ
В. Е. Лобанок, Герой Советского Союза
Когда ворвавшиеся в Витебск фашисты попытались проникнуть на завод стройдеталей, их встретили выстрелы. Это восемнадцатилетний боец заводской охраны Леонид Барановский посылал по врагам пулю за пулей. В этот же день жители Витебска видели, как фашисты вели на расстрел белокурого паренька, а работницы завода передавали последние слова Леонида: «До последней капли крови буду защищать родной завод!»
До последней капли крови… Эти слова как нельзя лучше характеризуют самоотверженную борьбу витебских подпольщиков против фашистских оккупантов.
Захватчики и не ожидали от витебчан покорности. Им уже пришлось иметь с ними дело. Только на строительстве круговой обороны вокруг Витебска было занято 45 тысяч его жителей. За короткий срок они опоясали город траншеями, противотанковыми надолбами и другими оборонительными сооружениями. Немало фашистских вояк уничтожили здесь воины Красной Армии, витебские народные ополченцы и бойцы истребительных батальонов.
С остервенением вымещали гитлеровские головорезы свою злобу на захваченном ими ценой больших потерь Витебске. Они мучили, расстреливали и вешали советских людей, сжигали их на кострах, умерщвляли в душегубках. Как установлено Государственной чрезвычайной комиссией, за время оккупации Витебщины захватчики убили и замучили на территории области 151421 советского гражданина и 92 891 военнопленного Красной Армии, 68 434 человека были угнаны на каторгу в Германию. В Витебске и области гитлеровцы разрушили около 12 тысяч предприятий и социально–культурных учреждений, в том числе крупнейшие в Белоруссии станкостроительные заводы, трикотажную и обувную фабрики, 18 электростанций и подстанций. Фашистские громилы уничтожили 205 больниц, 1076 школьных зданий, 11 научных учреждений, 4 библиотеки, 3 музея, 1130 зданий театров, кино и клубов, 378 детских учреждений и 46 483 общественные постройки в колхозах, памятники древней русской архитектуры — Покровский собор и 8 церквей, построенных в XI?XII веках. Они вывезли в Германию или уничтожили 51 335 сельхозмашин, тракторов, локомобилей, 185 625 голов крупного рогатого скота, 103 908 лошадей, огромное количество мелкого скота, хлеба и других сельскохозяйственных продуктов. Общие потери, нанесённые оккупантами народному хозяйству области, исчисляются в 25 258 770,8 тысячи рублей (в старом исчислении)[109].
Люто свирепствовала коричневая чума в Витебске. Так называемый «новый порядок» фашистские варвары насаждали массовым террором, пытками и виселицами, страшными издевательствами над женщинами, детьми, стариками. Жители города были посажены на нищенский паек, которого едва хватало, чтобы не умереть с голоду. Прекратилось трамвайное и автобусное движение, вместо электричества появились керосиновая лампа и лучина. Замерла культурная жизнь. С отвращением население читало появившуюся на здании кинотеатра «Спартак» надпись «Только для немцев». В Витебске, Орше, Полоцке и в других городах области оккупанты создали лагеря смерти для военнопленных и населения, где от голода и эпидемических болезней ежедневно умирали сотни людей. Изо дня в день гитлеровцы творили своё чёрное дело. Вот что рассказывает о витебском лагере военнопленных житель Витебска С. И. Юпатов: «Ежедневно фашисты расстреливали в этом лагере не менее 200— 250 человек. Зимой 1942 года, проходя по Полоцкому шоссе, я видел, как немцы вывозили в поле большие группы бойцов и офицеров Красной Армии и расстреливали их. Тех, кто оставался в живых и пытался вылезти из ямы, фашисты спихивали обратно и здесь же зарывали живыми»[110]. Очевидица фашистских зверств в Витебске К. П. Евдокимова вспоминает: «Моя квартира расположена вблизи кирпичного завода № 5. Почти ежедневно около 4 часов утра немцы приводили из фельдкомендатуры группы людей, обречённых на смерть, на территорию завода. В числе расстрелянных были и женщины с грудными детьми на руках. Сама видела, как немцы расстреливали невинных подростков в возрасте 10–12 лет. Перед смертью их заставляли раздеваться донага. С тех, кто сопротивлялся, фашисты насильно стаскивали одежду»[111].
Нельзя без содрогания читать свидетельство М. И. Прохоровой: «В начале июля 1941 года, — пишет она, — я шла в селение Журжево. В двух километрах от Журжева я видела донага раздетых людей, поставленных на краю огромной ямы. Фашистские людоеды из пулемётов расстреливали их. Одна из женщин, раненая, вырвалась из ямы и пыталась убежать. Фашист догнал её, автоматом ударил по голове. Когда она упала, он несколькими выстрелами убил её. Детей бросали в ямы живьём, некоторых малышей фашистские душегубы хватали вдвоём за ноги и разрывали их тельца на части. Над местом расстрела стояли вопли и стоны истекающих кровью и гибнущих людей. Когда их засыпали землёй, образовывалось кровяное месиво. Сотни людей в страшных муках ворочались в ямах. После зарытия земля ещё долго вздрагивала. Через несколько дней я видела торчащие из земли руки и ноги, а земля была потрескавшаяся. Видно было, что люди умирали мучительной смертью, пытаясь вырваться из?под тяжести насыпанной на них земли»[112].
К чему стремились захватчики, совершая свои гнусные злодеяния? Была в этом и общая цель — предусмотренное гитлеровским планом «Ост» истребление русского, белорусского и украинского народов. Но была и другая, так сказать, ближайшая цель. Фашисты пытались парализовать волю советских людей к борьбе, посеять среди них страх, сознание невозможности сопротивления гитлеровской оккупации. Но, как и на всей временно захваченной врагом советской земле, фашистам пришлось пережить в Витебске жестокое разочарование. Буквально каждый день на них обрушивались всё более ощутимые удары: кто?то вывел из строя паровозный круг на железнодорожной станции, от мины, подложенной коммунистом Большаковым, взлетела на воздух трансформаторная будка кожзавода. Проходит время, и разлетается на куски вместе с гитлеровцами вражеская автомашина. Это неизвестные патриоты заложили мины на Суражском шоссе. Неуловимыми оказались люди, взорвавшие несколько немецких самолётов на аэродроме. Витебчане в глубокой тайне с гордостью передавали друг другу весть о дерзновенном подвиге двух подростков — мальчика и девочки, подорвавших в самом городе мост через Витьбу. В своих многочисленных, полных угроз приказах населению фашисты были вынуждены признать, что многие горожане при налётах советской авиации подают световые сигналы, указывая ей военные объекты, что в городе получили широкое распространение листовки и сводки Совинформбюро.
Беспокойство захватчиков имело все основания. С самого первого дня вражеской оккупации в Витебске развернулось и неуклонно нарастало народное сопротивление фашистским поработителям. Организаторами его были коммунисты, комсомольцы и беспартийные советские патриоты.
Особенностью этой борьбы было то, что в Витебске действовали заранее подготовленные подпольные организации и группы. Выполняя указания ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)Б, Витебский обком партии с самого начала войны вёл подготовку к партизанской борьбе. Для оказания помощи в область приезжали секретари ЦК КП(б)Б П. К. Пономаренко, В. Г. Ванеев, И. И. Рыжиков. Так, 4 июля 1941 года в помощь Витебскому обкому партии прибыла направленная ЦК КП(б)Б группа руководящих партийных работников Белоруссии во главе с секретарём ЦК КП(б)Б В. Г. Ванеевым. Совместно с этой группой обком провёл совещание секретарей горкомов и райкомов партии, на котором были обсуждены конкретные мероприятия по организации партизанских отрядов и подполья. Обком КП(б)Б создал подпольные городские и районные комитеты партии, которые развернули работу по подбору коммунистов и беспартийных патриотов в подпольные организации. Задача эта чрезмерно осложнялась тем, что наиболее способные к перенесению трудностей подполья ушли в армию.
Особое внимание было уделено комплектованию подполья в областном центре — в Витебске. Необходимо было сделать все, чтобы враг не смог использовать для своих нужд созданную за годы Советской власти мощную промышленность города. В Витебске было оставлено свыше 50 подпольных организаций и групп, объединявших более 700 патриотов. Обком и горком партии особое внимание обратили на конспирацию: подпольные организации строились по принципу замкнутых цепочек. Это означало, что руководителя подпольной организации (группы) могли знать не более двух–трёх подпольщиков. В свою очередь каждый член подпольной группы имел связь лишь с двумя–тремя товарищами. Горком партии осуществлял связь с подпольными организациями через глубоко законспирированных лиц. Такая организация гарантировала подполье от больших провалов даже в случаях, когда фашистам удавалось обнаруживать его отдельные звенья.
Подбор руководителей подполья осуществлялся непосредственно секретарями обкома и горкома партии. 6 июля 1941 года в обком партии были вызваны многие партийные работники. Каждый из них был приглашён на индивидуальную беседу с В. Г. Ванеевым и секретарём обкома КП(б)Б И. А. Стуловым. Затем состоялось совещание отобранных для подполья партийных работников. Был обсуждён конкретный план ближайших действий, установлены явки, пункты встреч, способы связи подпольщиков с партизанами, места тайных складов оружия, пропагандистских материалов, медикаментов и т. д. Места явок для встреч с членами центра были назначены в Поддубье Витебского района, в городе Сураже, в Лиозненском, Оршанском, Бешенковичском районах, в деревне Встречки Велижского района и в деревне Слобода Понизовского района Смоленской области.
Широкая сеть подпольных явок была создана в Витебске. Одна из них помещалась в 1–м Пожарном переулке, в доме одного из организаторов подполья, председателя фабкома обувной фабрики «Красный Октябрь» коммуниста З. С. Балашева, другая — в Безымянном переулке, в доме бывшего директора мебельной фабрики коммуниста Е. Л. Иванова. Местом встреч подпольщиков были квартиры работника облисполкома А. Е. Белохвостикова, А. С. Стояковой, П. И. Гауберг, М. Я. Мартышунаса, М. К. Оскер, Ф. М. Шалаевой, О. С. Свечкиной и многих других патриотов. В доме бывшего шофёра облисполкома Петрова подпольщики хранили оружие, накапливали тол для диверсий. Таким образом, захватчики встретились в Витебске не только со стихийными партизанскими действиями населения, но и с организованным подпольем.
Для организации подполья в Витебске были оставлены секретари Железнодорожного райкома партии И. Г. Григорьев, Б. К. Семенов и другие коммунисты. Григорьев и Семенов обошли намеченные ранее явочные квартиры, проделали некоторую работу по установлению связей с оставленными в городе подпольщиками, дали первые задания организациям и группам. И не успели фашисты обосноваться в городе, как начались диверсии, стали бесследно исчезать вражеские солдаты и офицеры. Одну из диверсий осуществил сам И. Г. Григорьев вместе с руководителем подпольной группы A. Е. Белохвостиковым. Заложив на железной дороге Витебск — Лосвида доставленную партизанами мину — чемодан с 20 килограммами тола, они вставили в него взрыватель от гранаты–лимонки и к чеке взрывателя прикрепили шнур в несколько десятков метров. Когда показался большой состав с вооружением, Белохвостиков по сигналу Григорьева дёрнул за шнур. Изуродованный паровоз, 7 разбитых в щепы вагонов, более 30 убитых гитлеровцев и большое количество исковерканной вражеской военной техники — таков результат этой диверсии.
Переходя из организации в организацию, с одной явки на другую, Григорьев нередко попадал в облавы, но каждый раз удачно совершал побеги и вновь с неиссякаемой энергией отдавался подготовке очередных диверсий, выпуску листовок, налаживанию связей с населением. По инициативе Григорьева в городе уже после его оккупации было создано несколько новых подпольных групп: группа Белохвостикова, комсомольско–молодёжная группа на железнодорожном узле во главе с комсомольцем Н. П. Красовским, группа комсомольцев на аэродроме, возглавлявшаяся комсомольцем Елецким, и другие.
Работать в городе И. Г. Григорьеву и Б. К. Семенову было очень трудно, так как их знали многие жители Витебска. В связи с этим Семенов в декабре 1941 года, а Григорьев в мае 1942 года вышли из Витебска. В дальнейшем они сражались с врагом в составе партизанских формирований.
Центральным Комитетом и Витебским обкомом КП(б)Б принимались меры по усилению руководства партизанской борьбой в зоне Витебска и самом городе. Сюда посылались представители ЦК и обкома партии для налаживания связи с подпольем, оказания ему помощи. В марте 1942 года, решением ЦК КП(б)Б в советской прифронтовой полосе была создана витебская группа обкома партии и облисполкома во главе с И. А. Стуловым. В мае 1942 года бюро обкома партии выделило специальный «Витебский куст», ответственным организатором которого был утверждён В. Р. Кудинов. Вскоре B. Р. Кудинов был назначен ответственным организатором обкома партии по городу Витебску.
7 апреля 1942 года был создан Витебский подпольный горком партии, взявший на себя руководство подпольной борьбой в городе. В состав горкома вошли В. Р. Кудинов (секретарь горкома), Б. К. Семенов и М. И. Маценко. Базировался горком партии в расположении партизанской бригады М. Ф. Бирюлина, комиссаром которой был В. Р. Кудинов.
Создание подпольного горкома весьма положительно сказалось на деятельности подпольных организаций в городе. Она стала значительно эффективней и целеустремлённей. При всём многообразии задач, которые ставил горком перед подпольными организациями, главными были: 1) проведение боевой работы (сюда входили диверсии, уничтожение фашистов и их приспешников, сбор сведений о противнике и передача их командованию партизанских формирований и частей Красной Армии); 2) организация массовой политической агитации среди населения; 3) разложение вражеского оккупационного аппарата (полиции, управ, войсковых формирований и т. д.).
В зависимости от состава, опыта и других обстоятельств подпольные организации и отдельные их члены специализировались на выполнении одной из этих задач. Но каждая из них в тон или иной мере выполняла все задачи, стоявшие перед подпольщиками, и прежде всего вела агитационную работу среди населения. Агитация в условиях жесточайшего оккупационного режима была основной формой связи подпольщиков с широкими массами советских людей. Она позволяла, с одной стороны, сохранять необходимую конспирацию организаций, так как осуществлялась главным образом при помощи листовок, а с другой стороны, давала возможность подпольщикам направлять борьбу населения против захватчиков, мобилизовывать его на срыв мероприятий оккупационных властей. Именно благодаря агитационной работе подпольщиков население не только было хорошо осведомлено о положении на фронтах и в советском тылу, в массе своей не поддавалось фашистской пропаганде, но и знало, что нужно делать для наиболее успешной борьбы с оккупантами.
Многие подпольные организации начинали свою деятельность с агитационной работы. Так, например, начала работать комсомольско–молодёжная группа под руководством комсомольца В. А. Козловского. Перед войной Козловский был внештатным председателем комиссии по военно–физкультурной работе Первомайского райкома комсомола в Витебске. Когда в город пришли фашисты, он устроился диспетчером на электростанцию. Комсомолец страстно рвался к борьбе, но не знал, с чего начать. Случай свёл его с секретарём Железнодорожного райкома партии Григорьевым. Хорошо узнав юношу, Григорьев поручил ему создать из надёжных друзей комсомольско–молодёжную подпольную группу для распространения листовок.
Однажды Козловский пригласил к себе в гости тех из своих товарищей, кому больше всего доверял. Молодые патриоты быстро нашли общий язык, но всех беспокоило одно: с чего начать? Тогда Козловский развернул перед ними свёрток с листовками обкома партии. В них говорилось: «…пролитая кровь белорусских сыновей и дочерей, чёрные пепелища городов и сел, издевательства над женщинами, тысячи убитых и искалеченных людей — вот следы пребывания фашистских палачей на нашей родной белорусской земле…
Разве мы можем терпеть так дальше! Все, как один, поднимайтесь на священную войну…
Бейте, уничтожайте немецких оккупантов и их прислужников всеми средствами и везде, где б они ни появлялись!
Вступайте в ряды народных мстителей–партизан! Помогайте Красной Армии уничтожать фашистских захватчиков!..»[113]
Козловский передал группе первое задание: распространять листовки. Вскоре листовки появились на заборах, в церквах, на базаре, в лагере военнопленных. Гестаповцы сбивались с ног в поисках подпольщиков. Но никому и в голову не приходило, что этим опасным делом столь искусно занимаются дежурный диспетчер электростанции Козловский и его друзья — вчерашние школьники.
Юные подпольщики собрали из старых частей радиоприёмник и слушали по вечерам сообщения из Москвы, а по утрам распространяли их по городу при помощи листовок и устно. Им активно помогала мать Владимира — Е. Д. Козловская. Она разбрасывала листовки на базаре, дежурила на улице, когда на чердаке своего дома сын и его друзья слушали радио и писали листовки с сообщением Совинформбюро.
Вслед за агитационной работой начались и боевые действия. Козловский взорвал в городе две трансформаторные будки, подложил магнитную мину к немецкому танку. Он же подготовил взрыв трансформаторной подстанции. Осенью 1942 года мужественный комсомолец В. А. Козловский и его отец А. Д. Козловский трагически погибли. Но его друзья продолжали борьбу: выпускали и распространяли листовки, которые нередко появлялись в полицейских управах. Подпольщики изготовили штампы со словами: «Смерть немецким оккупантам!». И вскоре пламенные слова боевого призыва партии стали появляться почти на каждом распоряжении захватчиков населению.
Активно вели массовую агитационную работу и другие подпольные организации и группы. Политическая агитация подпольщиков была весьма эффективной. Она не только разоблачала грабительский «новый порядок» и поднимала честных советских людей на священную борьбу против захватчиков, но и служила важным средством разложения войск противника, полиции и других вражеских формирований. Так, работавший на станции Витебск подпольщик А. Кривицкий распространял доставлявшиеся партизанами листовки комитета «Свободной Германии» на немецком языке. Сначала Кривицкий положил несколько листовок на железнодорожном полотне. Проходивший по пути немец поднял листовку, настороженно посмотрел по сторонам и спрятал её. После этого подпольщик стал действовать смелее. Встретив однажды того же немца, он подал ему листовку и пожаловался:
— Не понимаю, о чём пишется.
— Гут, гут, — сказал немец, взяв листовку. Прочитав её, он разъяснил: — Тут пишут о том, что скоро будет свобода, а Гитлеру капут.
Подпольщики сумели разъяснить немецким офицерам Августу Юзефу и Вилли Рингенману истинный смысл войны и склонить их к переходу в партизанский отряд. Август Юзеф согласился выполнить задание подпольного горкома партии — собрать подробные данные о немецком гарнизоне Витебска. Для этого он попросил три дня. Но случилось неожиданное. Начальник штаба партизанского отряда, в который после выполнения задания должен был быть доставлен Август Юзеф, попал в засаду и погиб. В его сумке была обнаружена записка о предстоящем побеге немецкого офицера. А. Юзеф был расстрелян гитлеровцами[114].
Юная подпольщица Г. Ляхота организовала побег работника шифровальной службы немецкой воинской части чеха Лайдо, который дал весьма ценные сведения о противнике. Подпольщица комсомолка Д. Спиридонова подбрасывала листовки и советские газеты на дорогу, по которой обычно ходили полицейские, и видела, что некоторые из них подбирают «крамольные» материалы. Однажды на квартиру связанной с подпольщиками женщины зашли два полицейских и спросили:
— Читали сводку Совинформбюро?
Хозяйка ответила, что ничего запрещённого она не читает. Ответ полицейских был неожиданным:
— Хорошо, мы принесём.
Вскоре они принесли газету «Витебский рабочий» и прочли «несведущей» хозяйке сообщение о положении на фронте. В результате дальнейшей беседы с хозяйкой оба полицейских изъявили желание перейти к партизанам и по заданию подпольщиков склонили к этому тринадцать полицейских[115].
Много внимания подпольщики уделяли агитационной работе среди личного состава сформированных гитлеровцами вспомогательных частей. В них служили изменники советского народа — всякого рода уголовный сброд, бывшие кулаки, лавочники и т. д. Но некоторая часть личного состава вспомогательных частей состояла из советских военнопленных — людей, которые не смогли вынести голод и издевательства в лагерях, смалодушничали, согласившись служить оккупантам. Многие же из них шли на это, чтобы при удобном случае бежать и продолжать борьбу с ненавистным врагом. Фашистская пропаганда всячески запугивала солдат вспомогательных частей, внушала им, что для них путь к своим отрезан, что всех перебежчиков партизаны и советские органы расстреливают. Горком партии поставил перед подпольщиками задачу разоблачать эту фашистскую клевету и вместе с тем разъяснять солдатам вспомогательных частей, что их служба врагу — тягчайшее преступление перед Родиной, что они могут и должны искупить свою вину борьбой с захватчиками. Необходимо было помочь всем стремившимся найти пути этой борьбы.
Благодаря агитационной работе подпольщиков многие солдаты вражеских вспомогательных частей нередко с оружием в руках переходили к партизанам. В этой работе, как и вообще во всей своей массово–политической деятельности, витебские подпольщики широко использовали газеты и листовки, доставлявшиеся им партизанами. Вот одна из таких листовок, изданная Витебским обкомом партии:
«Казакам и солдатам сформированных немцами частей.
Обманом и угрозами немецко–фашистские захватчики завлекли вас в свои сети…
Мы говорим вам прямо и открыто: находясь в рядах воинских частей, служащих немцам, вы делаете большое преступление перед Родиной…
Однако вы можете получить от Советской власти прощение и восстановить честь патриотов нашей Родины себе и своим семьям, если немедленно уйдёте от немцев и будете честно служить советскому народу… Благоразумно поступили товарищи из 825–го батальона, сформированного немцами из военнопленных. Они 21 февраля, перебив всех немцев, установили связь с партизанами, и все 1016 человек со всем своим вооружением—680 винтовками, 130 автоматами, 24 пулемётами, 8 миномётами и 6 орудиями — перешли на сторону партизан и вместе с нами беспощадно громят проклятых гитлеровцев. Не верьте фашистским брехунам о том, что партизаны и Красная Армия расстреливают всех тех, кто перешёл на их сторону.
Партизаны и Красная Армия примут вас и сохранят вам жизнь, а вы вместе с нами, как равные, будете бороться против общего врага»[116].
Эта листовка была широко распространена подпольщиками в Витебске и сыграла большую роль в разложении вспомогательных формирований и полиции. Благодаря проведённой витебскими подпольщиками разъяснительной работе на сторону партизан перешёл 125–й вспомогательный батальон, состоявший из 800 пленных советских бойцов и командиров; из немецкой воинской части ГПК.535 бежали все 26 причисленных к ней советских военнопленных[117]. Большое количество обманутых захватчиками советских людей бежало к партизанам мелкими группами и в одиночку.
Подпольный горком партии большое внимание уделял организации побегов советских военнопленных. Подавляющая масса их рвалась к борьбе и представляла собой весьма ценное пополнение для партизан. Подпольщики находили самые различные способы связи с пленными советскими воинами и помогали им выбраться из неволи. Так, в августе 1943 года при помощи подпольщиков с фанерного завода бежало 57 военнопленных. Перед побегом они подожгли заводской цех. 22 сентября 1943 года был организован побег 51 советского военнопленного из немецкого строительного батальона. Вместе с ними бежали распропагандированные подпольщиками немцы, чехи и поляки — всего 21 человек. Причем немцы перед побегом похитили у своих офицеров оружие и пришли с ним к партизанам[118].
Часто подпольщикам достаточно было переслать военнопленным план побега и маршрут дальнейшего движения, и беглецы группами и в одиночку, направляемые в пути подпольщиками и населением, прибывали в зону действия партизанских формирований.
Среди подпольщиков было немало подлинных энтузиастов своего дела — организаторов побегов и проводников жителей Витебска и военнопленных к партизанам. Много инициативы в организации побегов витебчан и военнопленных проявил, например, подпольщик Я. Валькович. Однажды в подпольном горкоме партии его в шутку спросили:
— Когда ты пойдёшь в партизаны?
— Когда выведу к ним сотни три, тогда и сам пойду, а пока и здесь много боевой работы.
Подпольный горком партии был тесно связан с партизанами. Были установлены надёжные явки и пункты встреч, через которые в бригаду Героя Советского Союза М. Ф. Шмырева, в бригады М. Ф. Бирюлина, Д. Ф. Райцева переправлялись патриоты, желавшие с оружием в руках бить захватчиков, а также разведывательные данные и разного рода документы врага. Только в августе — октябре 1943 года в бригаду М. Ф. Бирюлина было переправлено из Витебска более 100 человек. В свою очередь партизаны снабжали подпольщиков газетами и листовками, оружием, минноподрывными средствами[119].
Обеспокоенные положением в городе, фашистские власти наряду с усилением репрессий в отношении населения систематически укрепляли оккупационный режим. Вход в Витебск и выход из него гражданскому населению разрешался только по специальным пропускам. Неоднократно производилась перерегистрация паспортов: вначале в паспорте делалось описание примет его владельца, затем через некоторое время проставлялся штамп «Проверено». Осенью 1942 года во время очередной перерегистрации делались отметки «Просмотрено». Согласно полицейскому часу появление гражданского населения на улицах запрещалось под страхом расстрела с 17 часов вечера до 5 часов 30 минут утра. В это время нельзя было посещать даже соседей: каждый житель должен был находиться только у себя дома. Приезжие могли ночевать у местных жителей лишь с разрешения полиции. Почти каждую ночь в домах, а днём на улицах, базарах и т. д. происходили массовые проверки документов и облавы. Подпольщиков на каждом шагу подстерегала смертельная опасность, но побеждали мужество, беззаветная преданность Родине, делу партии.
Подпольный горком постоянно ориентировал подпольные организации и группы на расширение боевой деятельности. Диверсии, уничтожение оккупантов и их прислужников, сбор разведывательных данных о противнике приобретали всё более широкий и организованный характер. Вот несколько примеров этой деятельности.
В октябре 1942 года группа подпольщиков во главе с Щукиной заложила мины на железной дороге Витебск — Орша. Взрывом были разбиты паровоз и 32 вагона с продовольствием и разным имуществом. Вскоре на участке железной дороги Витебск — Залучье подпольщики также подложили мины. Гитлеровцы обнаружили их. При разминировании произошёл взрыв — шесть вражеских солдат были убиты. В этом же месяце на мины, заложенные подпольщиками недалеко от городского вокзала, наскочил воинский эшелон с горючим — в воздух взлетело 30 цистерн с авиационным бензином.
Почти с первых дней вражеской оккупации Витебска активно действовала комсомольско–молодёжная группа, в которую входили В. Богданова, А. Гогуля, его сестра Ольга, П. Гурии, И. Ерофеев, А. Иващенко, О. Иотко и её брат Ваня, В. Лопухов, его сестра Ганя, М. Тарасов, К. Шутов и другие. Возглавлял группу рабочий Ф. К. Мехов. Работая под руководством спецгруппы НКВД БССР «Неуловимые», молодые подпольщики вели агитацию среди населения города, собирали данные о движении поездов и грузах, перевозимых врагом по железной дороге. А. Гогуля и К. Шутов выкрали у важного фашистского чиновника оружие и очень ценные документы.
До встречи с группой Мехова А. Гогуля действовал в одиночку. Он выслеживал вражеских военнослужащих и убивал их. Частым «исчезновением» солдат и офицеров были крайне обеспокоены оккупационные власти. Озадачены были и подпольщики. Они?то знали, что в большинстве случаев это не их рук дело. И когда руководитель подпольной группы познакомился с отважным патриотом А. Гогулей, стало ясно, почему так часто «пропадают» гитлеровцы. «К сожалению, это никакая не организация, а я, я один давлю гадов, — с грустью признался Андрей Мехову. — Что подпольная организация есть, об этом я догадывался. Из листовки, поднятой на улице, узнал. Был момент, когда, кажется, на след напал, да не зацепился… Вот и стал драться, как могу».
В декабре 1942 года большинство членов группы были схвачено гитлеровцами и расстреляно.
Избежавшие ареста Ф. Мехов, Д. Тарасов, И. Иотко и некоторые другие члены группы продолжали наносить оккупантам ощутимые удары.
Отважно действовала группа подпольщиков, ядром которой были коммунисты И. К. Оскер, Киршин, Любченко, Торопин, Михайлов и Федотова. Подпольщики привлекали к своей деятельности комсомольцев и несоюзную молодёжь. Еще в ноябре 1941 года члены этой группы подорвали мост через реку Витьбу, в результате чего движение по нему было приостановлено на несколько дней. Группа вела большую работу по сбору сведений о расположении войск противника в городе. Она дважды, в январе и октябре 1943 года, составляла подробный план Витебска с нанесением на него всех вражеских военных объектов, дислокации воинских частей и т. д. К последнему варианту плана было дано подробное (на 80 страницах) описание военных объектов и частей противника, расположенных в городе и его окрестностях. Оба плана подпольный горком партии передал находившемуся в советском тылу Витебскому обкому КП(б)Б.
Гестаповцам удавалось наносить тяжёлые удары по подпольной группе. Ими были схвачены и после зверских истязаний расстреляны коммунисты Михайлов и Федотова. Но их боевые друзья продолжали действовать. Те, кому угрожал арест, уходили к партизанам. А на их место становились новые патриоты. В 1942 году группа насчитывала до 20 человек.
Постоянным местом встреч витебских подпольщиков в 1942 году был дом № 6 по 17–й Городокской улице, в котором жила Е. И. Тичинина. На квартире этой смелой и мужественной женщины подпольщики организовали курсы по изучению минноподрывного дела.
Гестаповцам удалось нащупать эту явку. Но не дремали и подпольщики. Предупрежденные об опасности, они успели скрыться за полчаса до прихода фашистов. Последним досталось лишь 20 килограммов тола.
Незаметным, как бы обособленным на берегу Западной Двины, стоял домик по 7–й Куйбышевской улице. Никто не подозревал, что под крышей этого дома собирались подпольщики. Хозяйка этого дома 68–летняя А. С. Стоякова была одним из активных бойцов подпольной группы. Не раз она спасала жизнь многим связным, не боялась ни днём, ни ночью выполнять самые сложные задания. В корзине с огурцами или капустой переносила по городу мины, доставляла в условленные места газеты и листовки. Нередко под такой маскировкой корзина заполнялась взрывчаткой. В конце концов фашисты выследили отважную подпольщицу. Они жестоко издевались над ней, избили до полусмерти. Но Анна Степановна стойко перенесла пытки. Она погибла от рук гестаповских палачей, которые так и не добились от неё показаний.
За мужество и стойкость в борьбе с гитлеровскими захватчиками А. С. Стоякова посмертно награждена орденом Отечественной войны.
Тщетны были усилия гестаповцев лишить подпольщиков приюта у населения. Патриотов, готовых пойти на смертельный риск — предоставить свои жилища для нужд подпольщиков, в городе было много, После провала явок на Городокской и Куйбышевской улицах подпольщики обосновались на Городокском шоссе в доме Леонида Чистобаева.
Подполье росло. Появлялись новые группы. Одна из них состояла из медицинских работников. Возглавляли её К. С. Околович, Р. Ф. Махнов и М. Л. Мурашко. Медики–подпольщики спасли жизнь тяжелораненому начальнику штаба стрелкового корпуса полковнику П. Н. Тищенко, танкисту К. А. Галасьеву, лётчикам Шоторашвили и Лагунову. Пренебрегая опасностью (за ранеными был установлен строгий надзор), подпольщики перехитрили оккупантов. Выздоравливающих советских воинов они снабдили необходимыми документами и переправили к партизанам.
На квартире бывшего бухгалтера фабрики «КИМ» М. А. Кузнецовой подпольщики организовали своеобразный «паспортный стол», где обрабатывались паспорта, взятые у сельских жителей, находившихся на излечении в туберкулёзной больнице. Под видом документов больных, выписываемых из больницы, медицинские сестры Г. К. Вишневская, Т. И. Пилат, Л. А. Полянина делали в городской управе соответствующие отметки в этих паспортах. Такие паспорта были надёжными документами. подпольщики–медики снабдили ими многих своих боевых товарищей. Они спасли немало советских людей от угона в Германию, выдавая им справки о «болезнях». Подпольщикам и связным, которым грозила опасность, выдавались справки с указанием, что такой?то житель сельской местности после лечения в туберкулёзной больнице возвращается домой.
Большую помощь оказывала подпольная группа медработников партизанам. Она снабжала их медикаментами, медицинскими инструментами, перевязочным материалом.
Группа занималась и разведкой. Например, К. С. Околович и М. М. Кирюхина помогли советским разведчикам собрать, установить и нанести на карту места расположения в Витебске вражеских штабов, воинских частей, оборонительных сооружений, зенитных батарей и складов с боеприпасами. Эти важные сведения были переданы командованию Калининского фронта.
Еще летом 1941 года по инициативе Н. Я. Нагибова, шеф–повара ресторана станции Витебск, возникла подпольная группа, которая затем превратилась в довольно крупную организацию. Активное участие в ней принимали старый чекист Е. И. Хмелев, П. С. Смирнов, И. Е. Якимов и его жена Я. С. Якимова, жена Нагибова Т. С. Щукина, Н. А. Ляховский и другие патриоты.
В начале своей деятельности группа большое внимание уделяла работе по вовлечению населения, прежде всего молодёжи, в подпольную борьбу против оккупантов. Затем группа приступила к активным боевым действиям. Ее члены вели разведку, собирали оружие и взрывчатку. На одной из конспиративных квартир Н. Я. Нагибов организовал обучение подпольщиков диверсионному делу. Отсюда, получив некоторую подготовку, люди уходили на практику, на боевые дела: взрывать мосты и эшелоны, склады и другие вражеские объекты.
Особенно активизировалась деятельность группы после встречи Н. Я. Нагибова в мае 1942 года с ответственным организатором Витебского обкома партии В. Р. Кудиновым. Во время встречи Нагибов был официально утверждён командиром диверсионно–разведывательной группы. Руководство выделившимися вскоре самостоятельными группами во главе с П. С. Смирновым и Н. А. Ляховским партийные органы стали осуществлять через Н. Я. Нагибова.
Н. Я. Нагибов и его товарищи провели много крупных боевых операций. В декабре 1942 года ими были совершены две диверсии на железной дороге: одна — в черте города, вторая — вместе с партизанами отряда М. Ф. Бирюлина на перегоне Витебск — Городок. В результате под откос полетели в первый раз паровоз и 12 вагонов, во второй — ещё 5 вагонов воинского эшелона противника. Такие операции проводились неоднократно.
Подпольщики Витебска, в том числе и члены группы Н. Я. Нагибова, выслеживали и убивали захватчиков и их пособников. Дело было поставлено так, что каждый день в городе истреблялось несколько фашистов. Развернутый подпольщиками террор наводил ужас на оккупантов. Вспоминая об этом, Нагибов рассказывает: «Немцы часто говорили, что живёшь здесь как на вулкане. В сто раз легче на фронте, чем в этом городе, где из?за угла могут убить в любую минуту»[120].
Серьезно мешал деятельности подпольщиков и партизанских связных паспортный отдел городской полиции. Он взял на учёт всех жителей Витебска, и полиция легко устанавливала появление в городе каждого нового человека. Подпольный горком партии поставил перед подпольщиками задачу запутать полицейский учёт. Исполнители этого задания нашли остроумный способ его выполнения. Несколько подпольщиков во главе с В. И. Вяловой под видом посетителей пробрались в паспортный отдел и подложили в печь 3,5 килограмма тола. От взрывателя они протянули и замаскировали шнур, к концу которого привязали бутылку с ярлыком «Водка». Вскоре после их ухода в паспортном отделе произошёл взрыв. Были разрушены внутренние стены здания, убито два полицейских и чиновник. Учетные документы превратились в груду макулатуры. Позже стало известно, что взрыв произошёл из?за того, что один из полицейских попытался прикарманить «забытую» кем?то «водку».
26 ноября 1942 года отважные патриоты совершили в Витебске дерзкую операцию: средь бела дня они привели в исполнение народный приговор над предателем Родины А. Л. Брандтом — сыном заместителя бургомистра города, казнённого партизанами ещё раньше. До войны А. Л. Брандт работал преподавателем русского языка в витебской средней школе № 1. С приходом оккупантов он стал редактором фашистского листка «Новый путь». Изменник Родины всячески поносил советский строй, предавал советских людей, писал клеветнические статьи о партизанах и подпольщиках. Операция по уничтожению гнусного предателя была организована спецгруппой НКВД БССР «Неуловимые». Задача была чрезвычайно трудной. Брандт жил в центре города, где всегда было много гитлеровцев.
Квартира предателя охранялась полицейскими. Во всём городе свирепствовал строжайший полицейский режим: в Витебске в это время было объявлено военное положение.
Выполнение задания по уничтожению Брандта было поручено членам спецгруппы В. Ф. Кононову и И. П. Наудюнасу. Пробравшись в Витебск, чекисты осторожно выследили Брандта и разработали детальный план операции. К его выполнению Кононов и Наудюнас через свою знакомую Е. С. Мазикову привлекли проживавших в Витебске патриотов М. Г. Стасенко и Е. Г. Филимонова. Было решено, что самое удобное время для убийства Брандта — утренние часы, когда он идёт в редакцию. Утром 26 ноября 1942 года вся группа направилась к квартире Брандта. На улице Стеклова она разделилась. Согласно ранее намеченному плану Наудюнас и Стасенко пошли к дому Брандта, чтобы убить его при выходе из квартиры. Кононов и Филимонов остались на перекрёстке улицы Стеклова и Пролетарского бульвара, с тем чтобы в случае преследования Стасенко и Наудюнаса забросать фашистов гранатами и дать возможность товарищам скрыться. Всё шло по плану: увидев выходящего из дома Брандта, Стасенко пошёл ему навстречу. Поравнявшись с предателем, Стасенко в упор, на расстоянии двух шагов, выстрелил из пистолета. Брандт замертво упал. После выстрела Стасенко свернул на Авиационную улицу и побежал. Пустившегося за ним полицейского с одного выстрела убил Наудюнас. На Стекловой улице подпольщики подняли переполох. Чтобы отвлечь внимание от исполнителей народного приговора, они вместе с полицейскими кричали: «Держите их!» И пока гитлеровцы с полицейскими возились у трупов Брандта и полицая, все участвовавшие в операции скрылись и благополучно добрались до партизанского отряда М. Ф. Бирюлина.
Через несколько дней фашистская газетёнка «Новый путь» поместила некролог, в котором указывалось, что «очередной жертвой пал Александр Львович». Здесь же сообщалось, что 10 месяцев назад, 30 января 1942 года, был убит его отец — Брандт Л. Г., заместитель бургомистра города. Это сообщение напугало фашистских холуёв. Они увидели, что даже такие привилегированные прислужники оккупантов не защищены от народного гнева.
Значительный вклад в подпольную борьбу в оккупированном врагом Витебске внесла группа подпольщиц под руководством замечательной дочери белорусского народа В. З. Хоружей.
Вера Захаровна прожила всего 39 лет. Вся её сознательная жизнь — это беззаветное служение Коммунистической партии, своему народу. В 1920 году семнадцатилетней девушкой Вера вступила в комсомол и добровольно ушла сражаться с бандами генерала Булак-Балаховича. В декабре 1921 года она уже член большевистской партии. После окончания Центральной совпартшколы Хоружая работала в ЦК комсомола Белоруссии, была редактором комсомольской газеты «Малады араты», вела воспитательную работу среди бывших беспризорников.
В феврале 1924 года Вера Захаровна перешла на подпольную комсомольскую работу в Западную Белоруссию. Вскоре она была избрана секретарём ЦК комсомола и членом ЦК Коммунистической партии Западной Белоруссии, членом ЦК комсомола Польши. 15 сентября 1925 года польской полиции удалось арестовать революционерку. Семь лет провела Хоружая в тюрьме, но и за тюремной решёткой она продолжала борьбу. Ее «Письма на волю» учили революционеров мужеству. В 1930 году они были изданы (а затем несколько раз переизданы) в СССР. «…С каждой строки, — писала о «Письмах» Н. К. Крупская, — смотрит на нас человек сильной воли, убеждённый революционер, борец за рабочее дело…» За заслуги в революционном движении трудящихся Западной Белоруссии Президиум ЦИК БССР в 1930 году наградил Хоружую орденом Трудового Красного Знамени. Осенью 1932 года Хоружая в соответствии с договорённостью между правительствами СССР и Польши об обмене политзаключёнными прибыла в Советский Союз.
Война застала Веру Захаровну на партийной работе в Пинске. Она страстно рвалась в бой. «Тяжелая и сильная, как звериная лапа, скорбь хватает за душу, — писала в те дни Хоружая в своём дневнике, — жгучая злость буйным пламенем обжигает сердце: наши ушли, и наши города, наши шахты и наши деревни, наши поля и сенокосы— вся наша светозарная Беларусь в руках лютого, злого врага. На превращённых в руины площадях стоят виселицы. По разрушенным нашим улицам ходят ненавистные люди с автоматами, и каждый шаг их болью откликается в моём сердце. Это мою душу они топчут подкованным сапогом, утюжат гусеницами танков, рвут снарядами, бомбами, минами мою душу, мою Беларусь».
Вера и её муж — партийный работник С. Корнилов ушли к партизанам. Осенью 1941 года штаб партизанского отряда направил её через линию фронта в ЦК КП(б)Б с донесением о деятельности отряда.
Выполнив задание, Вера Захаровна поехала к родственникам в Пермскую область, где у неё родился сын, названный Сергеем в честь погибшего отца–партизана. Но как ни тяжело было расставаться с детьми (у неё была ещё дочь Анна), Хоружая настояла, чтобы был использован её опыт подпольной борьбы. 24 августа 1942 года ЦК КП(б)Б направил её во главе специальной группы на подпольную работу в Витебск.
Перебравшись к партизанам, Вера Хоружая и её подруги С. С. Панкова, Е. С. Суранова, А. Ф. Ермакович, Е. Д. Иванова, А. П. Иванькова и М. Ф. Исакова в начале октября проникли в оккупированный Витебск. Накануне они получили адреса более 100 явочных квартир и сведения о надёжных людях, могущих оказать им помощь и поддержку. Используя эти сведения, Хоружая установила связь с более чем 20 витебскими подпольщиками и создала из них разведывательно–боевую группу.
Пять недель работала Хоружая в Витебске. За это время она передала для командования Красной Армии много ценных сведений о противнике.
Большой интерес представляют письма Хоружей о борьбе населения Витебска против захватчиков. «Дорогие друзья мои! — писала Вера в своём первом донесении. — Вчерашней ночью на станции «нечаянно» столкнулись два состава. На лесозаводе то и дело портятся станки, выполняющие самые срочные заказы военным организациям. На строительстве укреплений обваливается земля и давит немца-конвоира»[121]. По данным группы Хоружей и других действовавших в городе подпольных организаций, советская авиация часто и эффективно бомбила важные военные объекты захватчиков в Витебске. Сообщая об этих бомбардировках и об отношении к ним местных жителей, Хоружая писала: «Только что кончилась воздушная тревога — налёт советских самолётов. Не знаю ещё, каковы результаты бомбардировки, но видно, как полыхают в трёх местах пожары и беспрерывно рвутся снаряды: бомба попала в склад боеприпасов на аэродроме. Тревога началась в сумерках в 6 часов и окончилась только в 9–м… Мы стоим во дворе, напряжённо всматриваемся в небо. Всем существом слушаем гул моторов. «Летите, летите, мои родненькие, бейте их проклятых, бейте сотнями, — взволнованно мечтает соседка. — Дай бог вам счастья, удачи…»»[122]
Группа Хоружей, как и все другие подпольщики, пользовалась активной помощью населения. Явкой группы Хоружей была квартира в доме № 4 на Тракторной улице. В одной половине этого дома жила семья Антоновых, во второй — семья Воробьевых. Обе эти семьи— М. И. Воробьева, её сын Василий, жена сына Агафья, С. Д. Антонов, его жена Зинаида Семеновна, их дочь Валя — выполняли поручения Хоружей, устанавливали связи, собирали сведения о противнике. «Эти чудесные люди, — писала Хоружая, — непоколебимы в своей ненависти к врагу и в своей любви к Родине. Что бы с ними ни случилось, они всегда останутся советскими патриотами»[123].