2 О схематическом представлении рассказа: анализ тематической иерархии

2

О схематическом представлении рассказа: анализ тематической иерархии

Уместно сделать несколько замечаний об условных обозначениях в схеме рассказа, на которую мы будем ссылаться. Собственно, с самого начала размышлений над текстом транскрипции встал вопрос, каким образом ссылаться в тексте статьи на фрагменты рассказа информанта. Чтобы сделать возможными ссылки, для начала следовало бы представить рассказ в виде последовательности некоторых единиц. Самым простым способом было бы пронумеровать, как иногда делают, строки распечатки рассказа и ссылаться на номера строк. Однако членение на строки не является частью транскрипции, поскольку оно привнесено искусственно и не имеет отношения к структуре рассказа. Если бы мы распечатали тот же самый рассказ, отформатировав текст иначе, наше членение на строки изменилось бы. Между тем, как нам кажется, вполне возможно опереться и на присутствующую в тексте естественную сегментацию, которая отражает внутреннее устройство рассказа и ход процесса его порождения. Более того, как было указано выше, мы исходим из того, что построение рассказа является осмысленной деятельностью, и поэтому естественное членение текста интервью само по себе оказывается для нас информативно.

Прежде всего, очевидно, что в тексте интервью мы имеем дело с целостными блоками, служившими для рассказчика единицами развертывания рассказа. Между этими блоками рассказчик задумывался о том, что и как сказать дальше исходя из общей цели и логики рассказа, из возникающих по ходу ассоциаций и представлений о том, что от него ожидают и что уместно сказать дальше. Границы между такими блоками зачастую отмечены не только паузами, но и специальными маркерами. В рассматриваемом нами интервью в качестве таких маркеров — мы называем их «прокладками» — чаще всего выступает слово «вот», но эта роль может принадлежать и другим словам или высказываниям, или же жесту (все это может сочетаться с паузой, а не замещать ее). Для обозначения таких единиц-блоков мы будем ниже употреблять термин «тематические блоки», отдавая себе отчет в том, что на самом деле определение «тематический» (то есть вводящий и исчерпывающий некую новую тему) применимо отнюдь не ко всем блокам. Заметим, что в письменных текстах тематическим блокам обычно соответствует абзац.

Кроме того, внутри блоков — в тех случаях, когда они обладают расчлененной внутренней структурой — бывает возможно выделить более или менее самостоятельные смысловые сегменты. Сегменты являются отрезками речи, равными по величине одному или нескольким предложениям, либо части сложного предложения. Конец сегмента иногда (в общем случае, вероятно, реже, чем граница тематического блока) может быть отмечен специальными маркерами («вот», «понимаете?», «да?»), в том числе совпадающими с маркерами границ блоков; существуют маркеры и для начала сегментов («ну»). Будучи объединены в единую тематическую конструкцию блока, они могут находиться между собой в различных смысловых отношениях, которые возможно истолковать в том числе как отношения иерархии.

Как только встает вопрос об отношениях единиц (блоков, сегментов) между собой в пределах более крупных, мы сталкиваемся с необходимостью рассматривать функции единиц, приписывать им определенные свойства и классифицировать их на основании этих свойств. Констатируем тривиальный факт: рассказ содержит высказывания разного функционального типа, размеры которых варьируют (от одного слова до сегмента и тематического блока). Это анонсы темы, сообщения сведений, описания, сюжетные повествования (нарративы), комментарии, ссылки на источники сведений, разного рода оценки и мнения, обобщения, метафоры, теоретизирование, пословицы, а также служебные компоненты, например, рамочные: вводные и заключительные высказывания; «прокладки», отмечающие границы сегментов. Нарративы представлены и одним предложением, и более крупными последовательностями вплоть до последовательности тематических блоков, а «прокладки» — чаще всего одним словом. Дать строгое определение функциональным типам высказываний в рассказе, предложить их обоснованную типологию и надежные методы вычленения, описать их роль в структуре тематического блока и в рассказе в целом — все это непростые проблемы, далеко выходящие за рамки сугубо прикладных задач, стоящих перед нами в данный момент.

В идеально удобном для анализа случае перечисленные выше функции выполняются отдельными высказываниями или более крупными единицами, отграниченными друг от друга грамматически и коммуникативно. Однако в реальности большинство этих функций могут выполняться и отдельными словами, и выражениями, встроенными в более крупные высказывания (скажем, придаточными предложениями). Более того, в зависимости от своего места в тексте одно и то же высказывание могло бы в принципе выполнять разные функции. Так, например, высказывание «он меня обманул» может анонсировать тему дальнейшего нарратива (о том, как «он» обманул рассказчика), может замещать собой развернутое повествование (если этим повествование и исчерпывается, возможно, рассказчик по каким-либо причинам не желает подробно останавливаться на этом эпизоде) или же может служить обобщением, резюмирующим предыдущее повествование.

По сути дела, конечным итогом сегментации могла бы быть последовательность монофункциональных (со всеми оговорками) сегментов[4]. Реально же мы имеем дело с укрупненными единицами, которые могут содержать несколько элементарных сегментов; тем не менее мы сохраняем название «сегмент» и за этими неэлементарными единицами.

В предложенном схематическом представлении рассказа приняты некоторые конвенции, требующие пояснения. Схема представляет собой структурированную последовательность заголовков, отражающих содержание сегментов интервью, выделяемых в тексте. В том случае, когда на схеме приводится сегмент целиком, а не его заголовок, соответствующая строка берется в кавычки. Чтобы не повторять однотипных сегментов, имеющих служебные функции в организации речи и повествования, в частности прокладок (они рассматриваются нами как отдельные сегменты, не являющиеся частями тематических блоков; в данном рассказе чаще всего это слово «вот»), мы оставляем эту позицию пустой, помечая ее номером.

Заголовки сегментов расположены на отдельных пронумерованных строках, причем нумерация и взаимное расположение строк отражают иерархическое строение тематической и коммуникативной организации текста. Начало тематически самостоятельного нового блока отмечено, во-первых, тем, что строка начинается с прописной буквы и, во-вторых, крайне левым, без отступа расположением строки. Блок может состоять из одного или нескольких сегментов; в последнем случае схема стремится отразить связь этих сегментов в блоке, для чего используется сдвиг следующей строки. Связи между сегментами разнообразны формально и семантически. Они могут быть внешне никак не выражены, кроме соположения сегментов, либо же быть выражены союзами, союзными словами, лексическими повторами и так далее. Мы предполагаем, однако, ограничиться лишь весьма огрубленным рассмотрением связей между сегментами, сводя их к отношениям иерархии и преимущественно к ближнему порядку (отношение сегмента к предыдущему сегменту).

Приведем пример фрагмента интервью, которое будет обсуждаться ниже (в тексте фрагмента цифровыми индексами отмечены номера сегментов).

Информант: (5.о) О том, как началась война, помню. Почему-то вот это вызвало большую… большее такое беспокойство. Вот. (5.0.1) Может быть, это вот связано вот с чем. В то лето… вот то лето 41-го года, мы жили на даче в Дибунах. Это близ бывшей финской границы. Вот. (5.0.1.1) И чуть ли не в первую же ночь какой-то самолет пытался прорваться на Ленинград. (5.0.2) А у нас близ того места, где мы сняли дачу, установили зенитную батарею. (5.о.2.1) И вот началось это самое представление. Вдруг среди ночи бабах, бабах, бабах эта самая зенитка. Начала стрелять. (5.о.2.1.1) И потом жуткий взрыв раздался. Вот. Я хорошо помню, что у меня от страха начало двоиться в глазах. Это было первый и последний случай в моей жизни, что мне потом не приходились переживать, такого не было. Ну вот это я зафиксировал, что я смотрю и все как бы сдвоенное вижу. Реальный предмет и его же чуть, значит там, левее или правее смещенный. Вот. (5.о.3.0) Ну в ближайшие, следующие дни полетов больше таких не было финских. Рассказывали потом, что этим зенитчикам таки удалось сбить этот самолет и вот этот страшный взрыв, он как раз и произошел вследствие того, что самолет этот рухнул, и у него был какой-то боезапас и бомбы, и вот это и произошло. Ну и, видимо, финны засекли как-то эту зенитку и… во всяком случае, над ней, в районе ее достижения, они больше не летали. Вот. (5.0.4) А отцы, мой и моего приятеля, с которым мы там же жили, они обследовали погреб, который имелся рядом с дачей тут вот, и при появлении каких-то самолетов, еще не зная наш, не наш вот, они нас всех загоняли в этот самый погреб, где мы и сидели. Вот. (5.1) Но каких-то я… повторяю, каких-то эпизодов вот таких военных, связанных с потрясением, больше не было. (5.2) Я уже не помню, вскоре, ну, очевидно, вскоре, мы уже вернулись в Ленинград, и началась наша жизнь здесь, в Ленинграде.

Схематическое представление имеет следующий вид:

5.0 [как началась война, помню; беспокойство]

5.0.1 жили на даче в Дибунах

5.0.1.1 вражеский самолет

5.0.2 зенитная батарея поблизости

5.0.2.1 первый авианалет

5.0.2.1.1 [взрыв; двоилось в глазах от страха]

5.0.3.0 [слух: бомбивший самолет сбили]

5.0.4 погреб как бомбоубежище

5.1 не помню других подобных эпизодов

5.2 вернулись в Ленинград

Сдвиг вправо означает введение подтемы, которая носит вспомогательный характер (например, иллюстрации) или развивает предыдущую или анонсированную тему. Отсутствие сдвига показывает, что в иерархической организации тематического блока соответствующий сегмент вводит новую тему и занимает равное с предыдущим сегментом положение (такая ситуация характерна, например, для перечисления, каждый пункт которого может быть развернут в виде отдельного описания или сюжета — пункты перечисления иерархически равны). Сдвиг влево по отношению к предыдущей строке означает, что соответствующий сегмент

С 19) либо возвращает нас к продолжению темы, введенной выше — в том сегменте, заголовок которого имеет такой же отступ (ср.5.0.1.1,5.0.2.1,5.0.3.0);

б) либо вводит новую тему, соотносящуюся с предшествующей темой, введенной сегментом с аналогичным отступом (ср. 5.0.1, 5.0.2,5.0.4);

С 19) либо является таким оценочным суждением, которое в отличие от других сегментов нарратива не связано жестко со своей позицией и могло бы быть в принципе переставлено в другое место внутри данного тематического блока (в нашем примере таков сегмент 5.1)[5].

Фактически это означает, что применительно к случаям а) и б) сегменты, непосредственно вышестоящие по отношению к данному и расположенные на схеме правее, соответствуют вставным темам и гипотетически могли бы быть вырезаны без потери связности рассказа.

Сегменты могут быть невелики по размеру (соответствовать одному предложению или даже части сложного предложения), а могут быть весьма протяженными — например, отражать законченный эпизод. В том случае, когда сегмент достаточно велик и мог бы быть, в принципе, расписан более подробно, но нас в данном случае интересует как целое (то есть мы пренебрегаем его внутренней структурой и считаем, что он изофункционален другим, меньшего размера), соответствующая строка берется в квадратные скобки. Строго говоря, большинство наших сегментов на схеме должны были бы стоять в квадратных скобках, если бы мы последовательно стремились к членению текста на минимальные законченные сегменты. Однако, поскольку мы идем в членении текста сверху вниз и нас в данном случае интересует не структура текста сама по себе, а то, как рассказчик использует конструкцию текста для осмысления рассказываемых событий, мы допускаем не вполне строгое членение смысловых блоков, и, вполне вероятно, отдельные решения, предложенные на схеме, отражают нашу интерпретацию и не являются единственно возможными.

Предлагаемый метод — предварительно его можно назвать «анализ тематической иерархии» — в окончательном виде призван дать исследователю инструмент для представления как макроструктуры рассказа (развертывания его тематической структуры в целом), так и микроструктуры (внутренней структуры тематических блоков). В этой статье вопросы, касающиеся формального представления макроструктуры, не затрагиваются; между тем они весьма важны среди прочего и для оценки применимости предлагаемого способа транскрипции. В данном случае мы ссылаемся в качестве примера на интервью, содержащее высокоструктурированный текст, порожденный человеком с высокой культурой речи и привычкой к построению письменных текстов. Однако целый ряд интервью дает нам образцы рассказов, выстроенных иначе[6]. Нельзя не заметить, что уже сама транскрипция текста представляет собой весьма трудоемкую процедуру, откуда следует, что едва ли возможно применять этот метод к сколько-нибудь значительному массиву интервью.

Подчеркнем, что процесс кодирования транскрипции интервью в виде схемы предлагаемого типа уже является интерпретацией. Дело здесь не только в том, что, по сути, выделяются неэлементарные сегменты (то есть могут использоваться квадратные скобки) и такое укрупнение опирается на осмысление текста исследователем. Получается, что каждому сегменту, если только он не обозначен на схеме прямой цитатой, его исчерпывающей, соответствует заголовок, выделяющий некоторую часть высказывания, его фокус, в качестве надводной части айсберга для обозначения всего айсберга. Это, безусловно, момент истолкования. Возможно, анализируя оставшиеся части текста, мы обнаружим, что в фокусе какого-либо высказывания окажется ниточка, которая тянется к подводной части айсберга, уже выделенного ранее. В таком случае придется переименовать ранее выделенный сегмент, эксплицируя эту ниточку, «поднимая» кое-что из «подводной» части. Поэтому установление заголовка сегмента не может опираться лишь на локальную выделенность и допускает переинтерпретацию в свете того, что мы увидим в нижележащих тематических блоках. Таким образом, процесс кодирования транскрипции рекурсивен: установление внутритекстовых ниточек связности («изотопий»[7]) в принципе требует обращения одновременно к разным местам текста. Мы полагаем, что такая процедура позволяет обратиться к смыслам, не выраженным в тексте в явном виде, а зашифрованным в самой его структуре — безразлично, являются ли эти смыслы продуктом сознательных или неосознаваемых процессов построения рассказа.

Поскольку ни описание аппарата представления структуры рассказа, ни его обоснование не является задачей этой статьи, мы опускаем подробности, касающиеся нумерации строк. Пытливый читатель способен вывести принципы нумерации самостоятельно, а мы в дальнейших публикациях намереваемся рассмотреть методы сегментации, представления структуры рассказа в целом и типов связей сегментов внутри тематических блоков.