11. Анализ сведений переписей населения 1939 и 1959 гг

11. Анализ сведений переписей населения 1939 и 1959 гг

Сказанное выше подтверждается статистическими данными СССР. Согласно сведениям Всесоюзной переписи населения СССР 1939 г., разница между мужчинами и женщинами всех возрастов в этот год составляла 7 167 315 чел. в пользу женщин («Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги», М.: «Наука», 1992, с. 20). Тот же показатель по Всесоюзной переписи населения СССР в 1959 г. равнялся 20 726 044 чел. (РГАЭ РФ, ф. 1562, оп. 336, ед. хр. 1, таблица 2.5). Налицо увеличение дисбаланса на 13 558 729 чел. за счёт утраты мужчин – их стало ещё меньше.

Сравнение тех же показателей по периодам 1939–1959, 1939–1970, 1939–1979, 1939–1989 гг. в таблице 13 показывает, что последствия удара военного времени по численности мужского населения не были преодолены и спустя 44 года после Победы, ибо дисбаланс мужчин и женщин 1939 г. и в 1989 г. был превышен на 8 841 922 чел. (РГАЭ РФ, ф. 1562, оп. 336, дд. 1566а – 1566д, 3998–4013, 6126–6140; «Всесоюзная перепись населения 1989 года», т. 1, ч. 1):

Таблица 13

Даже при солидном приросте населения СССР после войны превышение численности женщин над мужчинами не смогло вернуться хотя бы к довоенной величине. Налицо помимо смертности по естественным причинам влияние дополнительного фактора. И мы знаем, что это за фактор – Великая Отечественная война, повлёкшая как гибель мужчин в боях, госпиталях и в плену, так и миграцию за пределы СССР. Общий объём миграции составил 451 100 чел. мужчин и женщин («Социологические исследования», 1991, № 12, с. 10), по другим данным, осталось на Западе до 504 487 чел., в т. ч. до 250 000 – бывших военнослужащих (Шабаев А.А., Михалёв С.Н. «Трагедия противостояния», М.: МГФ «Ветеран Москвы», 2002, с. 28). Есть оценка и до 700 тысяч чел. («Демоскоп Weekly», №№ 15–16, 2001), включая военнослужащих и гражданских лиц.

Оценки приблизительны. В расчётах принято допущение о том, что приращение мужчин и женщин после войны и их естественная смертность примерно пропорциональны и не оказывают существенного влияния на итоговые цифры. Но невооружённым глазом видно, что в период 1941–1945 гг. произошло резкое уменьшение численности мужского населения СССР. И это уменьшение количества мужчин (13 558 729 чел.) почти на 5 млн выше, чем официально декларируемые данные о безвозвратных потерях военнослужащих за тот же период (8 668 400 чел.), включающих и мужчин, и женщин.

Примечательно, что разница в количествах мужчин и женщин в 13 558 729 чел. по состоянию на 1959 г. имела место даже несмотря на то, что численность населения СССР после войны увеличивалась быстрыми темпами и фактически мужчин рождалось больше, чем умирало израненных в войну бывших солдат. Иначе не было бы прироста по 3 и больше миллионов чел. в год («Народное хозяйство СССР» за 1950–1959 гг., М.: Госстатиздат ЦСУ СССР, см. таблицу 14):

Таблица 14

В большом количестве с 1945 до 1959 г. рождались и мужчины, и женщины, их численность увеличивалась, но дисбаланс между ними, полученный в период Великой Отечественной войны, к 1959 г. всё равно остался на 13 558 729 чел. больше, чем он был до войны, достигнув 20,73 млн чел. Даже если в абсолютном выражении он на какую-то долю за счёт, например, большей рождаемости мужчин мог бы уменьшиться, то всё равно к 1959 г. превышал почти на 5 млн человек официальную численность потерь военнослужащих. И даже к 1989 г. превышение дисбаланса 1939 г. в 8 841 922 чел. между женщинами и мужчинами довести хотя бы до уровня 1939 г. не удалось.

Ещё нюанс. Если поверить в официальную численность потерь военнослужащих в 8 668 400 чел, то за вычетом её из общих демографических потерь населения СССР в 26,6 миллионов чел. мы получим якобы потери гражданского населения в 17 931 600 чел. Понятно, что жертвами среди гражданского населения, раз уж мужчины воюют в армии, становятся женщины, дети, старики, из них женского пола – в большей степени, поскольку их попросту гораздо больше среди невоюющих, чем детей и стариков мужского пола. Стало быть, и среди 17 931 600 чел. погибшего гражданского населения женщин всяко должно быть больше половины. Допустим, около 10 миллионов человек. Соответственно, если такая убыль женщин имела бы место и она была бы сопоставима с официальными потерями мужчин в армейских рядах (8 668 400 чел.), то разница между мужчинами и женщинами в пользу последних по состоянию на 1939 г. (7 167 315) осталась бы практически прежней или близкой к ней и по состоянию на 1945 г. Но ведь она, по данным 1959 г., увеличилась до 20 726 044 в пользу женщин (см. таблицу 13), несмотря на общий прирост населения СССР почти на 50 миллионов чел. (см. таблицу 14), в т. ч. мужчин. Из этого также однозначно следует, что потери гражданского населения неизбежно меньше, чем потери военнослужащих, или, по крайней мере, сопоставимы с ними, а не выше их в 2 раза.

Фактор увеличения дисбаланса между мужчинами и женщинами является наиболее объективным, не зависящим от пристрастий автора статьи к тем или иным выводам. И если предыдущие выводы автора о численности потерь кто-то, закрыв глаза, отвергнет как предвзятые, то как можно отвергнуть фактор дисбаланса в 20,73 млн чел. в пользу женщин по результатам переписи населения СССР 1959 г. и увеличение численности женщин относительно мужчин ещё на 13,56 млн чел. относительно 1939 г.? Это никуда не спрятать, как и шила в мешке не утаить.

Впрочем, авторы «Книги потерь» и так всё это прекрасно понимают. Уверен в этом. Хотя и продолжают упорствовать. Примером тому является официальное письмо-ответ Управления МО РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества от 16 июля 2011 г., публикуемое ниже (см. с. 450):

Напомню, что начальник данного Управления А. Кирилин, уклонившийся от подписания письма, является ответственным редактором «Книги потерь». Если тонны уже показанного выше фактического материала по теме для действующих чиновников МО РФ не являются «обоснованными фактами, документами», то что этими фактами для них может стать?

Хорошо, Андрей Леонидович Таранов, как говорят – «ничего личного». Подчёркиваю: не имею никаких личных претензий ни к Вам, ни к авторам «Книги потерь». Однако в книге выражена действующая на сегодня официальная точка зрения государства, которая предметной критики совершенно не выдерживает и трещит по всем швам. Представляю дополнительные залежи открытой информации по рассматриваемой теме. Если и они для авторов «Книги потерь» не указ, тогда ситуация однозначно будет напоминать общение со стеной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.