44. Под знаком времени
44. Под знаком времени
В судьбах многих видных разведчиков, которые весомо заявили о себе в войну и трудное послевоенное время, отразились приметы эпохи, быстро выдвигавшей людей, требовавшей от них самопожертвования, риска и, конечно, умения. Это были черты целого поколения, которое пришло на смену тем, кто открывал пути внешней разведки советского государства. Среди них было меньше лиц с высшим образованием, тем более с подпольным опытом. Большинству приходилось набираться опыта и знаний уже под огнем, на практике, на ходу исправлять свои недочеты. В биографиях этих людей отразилась и широкая география страны. Мало кто был рожден в столице. Тут и Поволжье, и Дальний Восток, и бывшие союзные республики, которые ныне числятся государствами «ближнего зарубежья». Вышли они, как правило, из крестьян, рабочих, из трудового народа. А достигли вершин интеллекта, развив ум и способности, заложенные в них природой.
В очерке мы коснемся судеб троих из них: Владимира Ивановича Вертипороха, Андрея Макаровича Отрощенко и Павла Матвеевича Журавлева.
Вертипорох вскоре после образования Государства Израиль организовал резидентуру в Тель-Авиве и завершил свою деятельность представителем внешней разведки при органах безопасности Китайской Народной Республики. Отрощенко после войны работал в Иране. Журавлев возглавлял резидентуры в Чехословакии, Турции, Италии, действовал в ряде стран Ближнего и Среднего Востока, был одним из руководителей информационной службы разведки. Впрочем, расскажем о них по порядку.
* * *
Владимир Иванович Вертипорох родился в 1914 году в Бердянске (Запорожская губерния) в семье служащего. В 1930 году, не окончив среднюю школу, поступил учеником слесаря на завод, а по вечерам ходил в школу рабочей молодежи. В 1933 году поехал в Москву и поступил в Московский химико-технологический институт мясной промышленности.
В 1938 году по окончании института он был рекомендован в органы безопасности и направлен в Главное экономическое управление НКВД СССР. На первых порах своей работы в НКВД В.И. Вертипорох с головой ушел в освоение «премудростей» новой работы. Вскоре его направили на Дальний Восток, где были установлены факты преступного ведения дел в рыбном хозяйстве. Вместе с коллегами-дальне-восточниками в 1939 году ему удалось ликвидировать угрозу срыва рыбопоставок с берегов Охотского моря и спасти запасы ценного продукта на многие миллионы рублей.
К 1941 году Владимир Иванович был уже сформировавшимся контрразведчиком, на его счету значился разоблаченный матерый японский разведчик.
В начале войны Вертипорох был направлен в Особую группу при наркоме внутренних дел по формированию разведывательно-диверсионных отрядов в тылу немецко-фашистских войск.
Работа в составе Особой группы, а затем и Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) свела Владимира Ивановича с разведчиками. Напористый и деловой, умело работавший по комплектованию и подготовке разведывательно-диверсионных отрядов, он обратил на себя внимание сотрудников внешней разведки, которая испытывала в тот период острейшую нужду в кадрах. Владимир Иванович оказался на новом участке работы. Ему пришлось заниматься Ираном.
Начиная войну против Советского Союза, гитлеровская Германия отводила этой стране важное место в своих планах. Правительство СССР на основе советско-иранского договора 1921 года в августе 1941 года временно ввело на территорию Ирана свои войска. Одновременно сюда были введены английские войска, а в конце 1942 года — и воинские части США. Имевшийся опыт работы позволил Владимиру Ивановичу быстро освоить порученный участок, и в 1942 году было принято решение направить его в Мешхед в качестве резидента. Вместе с коллективом резидентуры он активно участвовал в осуществлении мероприятий по обезвреживанию гитлеровской агентуры. Умело организованная работа резидентуры позволила обеспечить получение ценной разведывательной информации.
Он освоил язык фарси и вскоре стал использовать его при установлении контактов с местным населением. Сотрудники резидентуры вспоминали, как однажды, когда вышел из строя единственный в Мешхеде артезианский колодец, видя, что в городе нет специалиста, способного взяться за ликвидацию неисправности, Владимир Иванович пришел на помощь и к изумлению местного населения восстановил колодец. Надо ли говорить, как поднялся авторитет русского дипломата, который спас город от жажды!
В период Тегеранской конференции глав правительств антигитлеровской коалиции Вертипорох привлекался к выполнению важной задачи по обеспечению безопасности ее участников.
Успешно завершилась первая заграничная командировка В.И. Вертипороха. В Центре он рассматривался уже как опытный сотрудник внешней разведки, которому по плечу сложные задания.
Не случайно в 1948 году после образования Государства Израиль ему было поручено организовать резидентуру в Тель-Авиве. В сжатые сроки Вертипорох справился с возложенной на него задачей, и в Центр стала поступать нужная разведывательная информация. Под его руководством была создана эффективная агентурная сеть. Он привлек к сотрудничеству с советской разведкой ряд ценных источников. Несколько агентов резидентура вывела в США. За успешную работу резидент был удостоен государственной награды.
После пятилетней работы в Израиле, в 1953 году, Владимир Иванович возвратился в Москву, где возглавил подразделение внешней разведки, ведающее разведывательной деятельностью на Ближнем Востоке. Его опыт работы на переднем крае, доброжелательное и внимательное отношение к подчиненным оказывали благоприятное впечатление на новичков, приходивших «под крыло» Вертипороха.
Вот как описал свои первые ощущения от встречи с внушительного вида начальником отдела ветеран разведки, бывший первый заместитель начальника Первого главного управления Вадим Алексеевич Кирпиченко:
«В.И. Вертипорох был, наверное, самым видным и интересным мужчиной в разведке. Очень высоким ростом (без малого два метра), могучим телосложением, светлыми курчавыми волосами, ухоженными усами, улыбчивым лицом он напоминал картинного и былинного богатыря — какого-нибудь Микулу Селяниновича».
И далее: «Мне недолго пришлось с ним работать, но каждый приход к нему в кабинет оставлял ощущение удовлетворения и радости. “Повезло с начальником”[64], - думалось мне».
Возглавляя отдел, Владимир Иванович не забывал молодых сотрудников, передавая им свой богатый оперативный опыт. Работа без суеты, размеренный, внешне неторопливый подход к рассмотрению и проработке любой проблемы сопровождались глубиной и основательностью принимавшихся решений.
В 1957 году Владимир Иванович был направлен на ответственный пост представителя внешней разведки при органах безопасности КНР. Это было для него совершенно новое поле деятельности. Тем не менее он сумел вникнуть в сложность процессов, происходивших в руководстве КНР, и личные особенности вождя китайской революции. Информация, поступавшая от Вертипороха, помогала предвидеть будущие трудности во взаимоотношениях двух социалистических держав.
Скоропостижная смерть настигла В.И. Вертипороха в 1960 году в расцвете творческих сил.
Руководство страны высоко оценило заслуги Владимира Ивановича Вертипороха. Он был награжден орденами Ленина и Красной Звезды, многими медалями. Ему было присвоено воинское звание генерал-майора.
* * *
В ряду славных имен разведчиков стоит Андрей Макарович Отрощенко. Его многолетняя работа связана в основном с Ираном.
Андрей Макарович родился в Ташкенте в 1902 году в семье железнодорожника. Его отец, безземельный крестьянин из-под Путивля, в 1909 году, уволившись с железной дороги, перебрался в поселок Спасский близ города Мирзачуль, где жили выходцы из России и с Украины.
А.М. Отрощенко активно включился в работу местной комсомольской ячейки и был избран секретарем волостного комитета комсомола. В 1920 году голод в России погнал в Туркестан беженцев из голодных губерний. В городе оказалось много беспризорных детей и подростков. Был образован детский дом. Изрядно пришлось потрудиться молодым активистам, но детдомовцев они прокормили.
В 1923 году комсомольского вожака приняли в партию.
Трудное время переживали народы Туркестана. Баи и реакционное духовенство поднимали людей против советской власти. Главную роль в этой борьбе против советской власти они отводили басмачеству, основным центром которого стала Ферганская долина. Отряды басмачей оказывали ожесточенное сопротивление установлению новых порядков. Активизировали свои действия против Советского Туркестана Бухарское и Хивинское ханства. Республика оказалась в кольце фронтов.
В те годы для организации работы в Средней Азии ОГПУ развернуло в Ташкенте Аппарат полномочного представителя. Так тогда назывался среднеазиатский чекистский орган. В 1924 году Андрей Макарович Отрощенко был направлен на оперативную работу.
На разных должностях пришлось поработать ему. А.М. Отрощенко, например, принимал участие в осуществлении первой земельноводной реформы в Туркестане, которая начала реализовываться еще в 1921 году.
В 1931 году Андрей Макарович был направлен на работу за кордон. Он выехал в генеральное консульство СССР в Мешхеде, где была небольшая резидентура для ведения разведывательной работы в приграничных районах Ирана. Резидентура имела связь с Москвой, Ташкентом и Ашхабадом.
В те годы там активно действовали против Советского Союза резидентуры английской и японской разведок. Проявляли активность и белоэмигрантские центры, обосновавшиеся на территории Ирана.
В 1934 году Андрей Макарович сменил резидента. Под его руководством советские разведчики сумели создать хорошие возможности в Мешхеде и практически контролировали деятельность резидентур английской и японской разведок. Закончил он командировку закаленным и опытным разведчиком.
По возвращении в Советский Союз в 1936 году Андрею Макаровичу было предложено перейти на работу в Иностранный отдел, и он стал работать в секторе, руководившем разведывательной деятельностью в странах Ближнего и Среднего Востока. А в следующем году он был направлен резидентом в Тегеран.
Страну он знал достаточно хорошо и сразу включился в работу. Время было тревожное. Итальянский фашизм пробовал силу оружия в Абиссинии, шла война в Испании, испытывала прочность наших рубежей Япония, Гитлер приступил уже к реализации своих агрессивных планов в Европе.
Главная опасность для нашей страны исходила со стороны Германии и Японии. Однажды Андрею Макаровичу пришлось решать задачу по внедрению в агентурную сеть японской разведки своего агента. Анализ сведений о деятельности японцев в Иране позволил ему заподозрить фирму, в которой работал инженер-японец, в принадлежности к японской разведке. Была проведена нехитрая комбинация: этого инженера познакомили с одним из проживавших в Иране выходцев из Средней Азии. Тот оказался в числе искавших работу на фирме, где «трудился» инженер-японец. Как только японцу стало ясно, что новый работник фирмы имеет отношение к советским республикам Средней Азии, «инженер» открыто заявил, что он японский разведчик, и «завербовал» агента нашей резидентуры. А дальше все развивалось по законам детективного жанра.
То ли дело было неотложное, то ли команда из Токио подталкивала, только японский разведчик начал уговаривать своего нового подопечного побыстрее отправиться в Среднюю Азию, добраться до Ашхабада, а там выйти на контакт с агентом японской разведки, который оказался без связи.
Надо ли говорить о том, что Москва одобрила план японского «инженера», помогла осуществить успешный вывод его посланца в Среднюю Азию, добраться до Ашхабада и выйти на того, кто проводил враждебную деятельность на территории Советского Союза.
Подчеркнем, что это лишь один небольшой эпизод той активной разведывательной работы, которую проводил Андрей Макарович От-рощенко в Тегеране.
Очевидно, он продолжал бы и дальше плодотворно руководить работой резидентуры, если бы не срочный вызов в Москву в 1938 году и совершенно неожиданный для Отрощенко арест. Сработал клеветнический донос. Восемь месяцев следователи пытались вытянуть признание в его связях с вражескими разведками. Не добившись признания в несовершенных грехах, Андрея Макаровича освободили и направили на работу в Одессу, где он был назначен вначале начальником отделения, а затем руководителем контрразведывательного отдела областного управления.
В Одессе его застигла Великая Отечественная война. Одесские чекисты активно участвовали в героической обороне города. Андрей Макарович покинул осажденную Одессу с последним катером.
А.М. Отрощенко прибыл в Куйбышев, где размещалась часть центрального аппарата НКВД. Он попросил направить его на фронт, но руководство решило иначе. Отрощенко получил назначение на должность начальника одного из отделов центрального аппарата внешней разведки. Отдел занимался организацией разведывательной работы в странах Азии, в частности в Иране, где большую опасность представляла активность гитлеровской агентуры.
Когда было принято решение о проведении в Тегеране конференции руководителей стран — членов антигитлеровской коалиции, на советскую разведку легла ответственная задача по обеспечению безопасности совещания в верхах. Тем более что разведка получила сведения о подготовке гитлеровцами острой акции против глав делегаций.
За несколько дней до начала Тегеранской конференции из Москвы в Иран специальным поездом выехала группа руководящих работников Министерства государственной безопасности СССР. В ее состав входил и Андрей Макарович.
Спустя много лет, уже находясь на заслуженном отдыхе, Отрощенко вспоминал многие эпизоды той напряженной поры. Упомянем здесь о некоторых из них.
Поезд доставил группу чекистов до станции Астара, а далее надо было добираться до Тегерана на автомашинах, которые были доставлены тем же поездом. Андрей Макарович ехал в машине, предназначенной в Тегеране для И.В. Сталина. В дороге, уже на территории Ирана, с автомашиной что-то случилось, она стала неуправляемой. Только мастерство водителя позволило избежать аварии. Как было установлено позднее, произошла поломка в рулевом управлении. Что явилось ее причиной — осталось загадкой. Шума по этому поводу не поднималось, неисправность была устранена, и автомобиль сослужил свою службу.
В Тегеране Отрощенко с головой окунулся в деятельность по обеспечению безопасности работы конференции. Помимо усилий, направленных на нейтрализацию и срыв подрывных акций гитлеровской разведки, резидентуре пришлось заниматься и союзниками.
Были получены достоверные данные о намерении английской разведки развернуть активную агентурную работу против советских представительств в Иране. Поэтому те наши разведчики, кому довелось в ходе конференции наблюдать поведение Черчилля, с удивлением отмечали какую-то угодливость «британского льва» по отношению к И.В. Сталину.
И все же главным впечатлением, которое произвела Тегеранская конференция, осталось чувство глубокого удовлетворения тем, что союзники вынуждены были признать выдающуюся роль советского народа, принявшего на себя главную тяжесть борьбы с гитлеровским фашизмом.
Испытали разведчики удовлетворение и от того, что своевременно удалось сорвать замыслы германской разведки по осуществлению подрывной акции против глав правительств стран антигитлеровской коалиции.
В памяти Отрощенко запечатлелся эпизод, связанный с конференцией. По регламенту было предусмотрено вручение И.В. Сталину от имени английского короля памятного меча в знак победы, одержанной советскими войсками под Сталинградом. Вручение меча проводилось в торжественной обстановке в присутствии всего состава делегаций СССР, США и Великобритании.
Меч Сталину вручал Черчилль. Сталин опустился на колено, принял из рук британского премьера королевский меч, поцеловал его и передал офицеру охраны. Когда Сталин принимал меч, рукоять меча оказалась чуть наклоненной вниз, и от наклона меч вышел из ножен сантиметров на двадцать. По залу пробежал легкий шум. Кто-то прошептал: «Плохой признак, меч выпадает из рук Сталина». Но советский руководитель заметил замешательство в зале, поправил меч и поднялся с колена.
После торжественной церемонии руководители делегаций вышли на веранду советского посольства, где и сфотографировались.
Много интересных и важных дел было на боевом счету Андрея Макаровича. Многое сделал он, находясь за рубежом. Но где особенно пригодился накопленный опыт и знание особенностей разведывательной работы, так это в Иране.
Разгром фашистской Германии и милитаристской Японии послужил мощным толчком для развития демократического антиимпериалистического движения в Иране. В марте 1951 года иранский меджлис наступил западникам на самую их болевую точку — принял закон о национализации нефтяной промышленности. В апреле того же года было сформировано правительство во главе с лидером Национального фронта Ирана Мосаддыком.
В 1953 году ЦРУ США удалось подготовить и осуществить государственный переворот в Иране, в результате чего Мосаддык был смещен с поста премьер-министра, а на престоле был восстановлен шах.
Отрощенко был направлен в Тегеран для организации работы в условиях сложившейся кризисной ситуации в стране. В те годы в резидентуре работали семь разведчиков. Это были молодые сотрудники, набиравшие опыт практической работы. Знания и опыт, какими обладал Андрей Макарович, являлись хорошим подспорьем для резидентуры.
В этот период, к сожалению, стало подводить здоровье. В 1955 году в связи с болезнью Отрощенко возвратился в Москву, а в следующем году вышел в отставку.
Труд разведчика был отмечен орденом Ленина и многими другими государственными наградами.
* * *
Павел Матвеевич Журавлев свой путь в разведке начал в далеком 1924 году. Родился он в декабре 1898 года в Поволжье в крестьянской семье. Ему удалось окончить гимназию в Казани, что было нелегко для крестьянского сына. В 1917 году он поступил на медицинский факультет Казанского университета. Но учеба была прервана Гражданской войной. В 1918 году Павел Матвеевич вступил в ряды Красной Армии. Грамотного бойца приметили и определили в Особый отдел фронта.
Чем только не приходилось заниматься Павлу Матвеевичу: был он начальником военной цензуры Особого отдела армии, работал уполномоченным Секретного отдела Всетатарской чрезвычайной комиссии, затем возглавил его, а вскоре был поставлен во главе отдела контрразведки. Связала его судьба и с Крымом, где он работал заместителем начальника Секретно-оперативной части ГПУ Крыма, затем начальником Севастопольского окружного отдела ГПУ и, наконец, заместителем начальника Особого отдела Черноморского флота.
В 1922 году Павел Матвеевич был награжден знаком «Почетный чекист». Удостоверение за № 152 было подписано Феликсом Эдмундовичем Дзержинским.
В 1924 году Павел Матвеевич был направлен на работу в Иностранный отдел ОГПУ. В следующем году выехал в Литву. Там началась его разведывательная деятельность. За три года работы в Ковно, тогдашней столице Литвы, Павел Матвеевич приобрел необходимый опыт. В 1927 году Журавлева перевели в Прагу, где он возглавлял резидентуру до 1930 года. Из Праги в те годы регулярно поступала весомая информация, свидетельствовавшая о напряженной и плодотворной работе резидентуры.
В 1930 году Журавлев оказался на посту резидента в Турции, потом — в Италии.
В январе 1932 года в римской резидентуре его заменил Дмитрий Георгиевич Федичкин. Как вспоминал Федичкин, Павел Матвеевич всегда очень конкретно и четко ставил задачу перед оперативным работником. Был мастером агентурных комбинаций и тщательно планировал каждую операцию.
Коллективу резидентуры удалось создать агентурные возможности, и Москва получала из Рима важную информацию. Достаточно сказать, что резидентуре удалось наладить регулярное получение почты английского посольства. А из итальянских спецслужб добывались списки агентурной сети в черноморских портах нашей страны, а также данные об использовании в подрывных целях против Советского Союза украинских националистов.
В конце 1939 года П.М. Журавлев возглавил самое важное тогда в разведке первое (германское) отделение. На следующий год он приступил к обобщению материалов о подготовке Гитлера к нападению на СССР, выделив их в досье «Факты», которое вел лично. Одним из первых он поднял накануне войны вопрос о создании в разведке информационного подразделения и весной 1941 года создал его в рамках своего отделения. Вместе с известной разведчицей З.И. Рыбкиной подготовил на основании данных от «Красной капеллы» сообщение для Сталина о неминуемой агрессии гитлеровцев.
В 1942 году был командирован в Иран. Возглавлял тегеранскую резидентуру Иван Иванович Агаянц. Когда в 1943 году Иван Иванович Агаянц был направлен в Алжир для поддержания контакта с де Гол-лем, его заменил Павел Матвеевич.
Тегеранская резидентура работала активно и результативно, и в 1944 году руководство разведки приняло решение командировать Журавлева в Каир. В Каире Журавлев исполнял обязанности временного поверенного в делах. За время работы ему приходилось также выезжать в Ливан и Сирию для выполнения разведывательных заданий. В ноябре 1945 года Павел Матвеевич возвратился в Москву.
Несомненный вклад П.М. Журавлева в информационную работу был оценен, и с 1947 по 1950 год он возглавлял информационную службу внешней разведки.
В характеристике от 25 апреля 1946 года, составленной в Центре на П.М. Журавлева, указывалось: «…находясь за границей, он проделал большую работу, в 1944 году в сложных условиях создал новую резидентуру МГБ СССР, снабжал Центр ценными разведматериалами… Тов. Журавлев опытный разведчик и руководитель».
В апреле 1945 года П.М. Журавлеву было присвоено звание комиссара госбезопасности 3-го ранга, а вскоре он был награжден орденом Ленина.
В послевоенный период на некоторое время внешняя разведка была выведена из системы МГБ и преобразована в Комитет информации при МИД СССР. В течение ряда лет Павел Матвеевич Журавлев являлся заместителем председателя Комитета информации. В должности заместителя руководителя внешней разведки он проработал до выхода на пенсию в 1954 году.
Д.Г. Федичкин писал, что Павел Матвеевич был «мягким, вежливым и выдержанным человеком. Однако он не терпел расхлябанности и недисциплинированности, был требователен, но его требовательность не была голым администрированием, действовал он методами разъяснения и убеждения. Я не знаю случая, чтобы он когда-либо повысил голос или вел себя грубо. Не терял самообладания в период осложнений и неудач».
В 1956 году Павел Матвеевич умер. Имя П.М. Журавлева занесено на Мемориальную доску в Кабинете истории СВР.