15. Тайны дешифровальной службы

15. Тайны дешифровальной службы

6 февраля 1934 года на площади Согласия в Париже состоялась фашистская демонстрация, закончившаяся кровопролитием. Французские фашисты действовали на манер своих немецких наставников, устраивали погромы, завязывали драки, в результате чего полтора десятка человек были убиты и сотни ранены.

За бурными событиями во Франции внимательно следил английский студент Кернкросс, обучавшийся в Сорбонне. Его симпатии были на стороне антифашистских сил.

Рост фашистских настроений в Германии и Италии, призывы к мировому господству, а также поведение профашистских экстремистских организаций во Франции вселяли тревогу во французов. Тревожили они и Джона Кернкросса. С тех пор он стал внимательно следить за развитием обстановки в Европе и все больше убеждался, что правящие круги Англии и Франции недооценивают угрозу, которую несет фашизм, и во многом потворствуют фашистским режимам.

Осенью 1934 года Кернкросс возвратился в Англию и по рекомендации профессоров университета Глазго поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета. Пробиться в этот привилегированный колледж небогатому шотландцу удалось благодаря его блестящим знаниям и интеллекту.

Джон Кернкросс родился в 1913 году в Шотландии в семье мелкого лавочника. Семья была многодетной, жила небогато, но все дети получили хорошее образование. Два старших брата, окончив высшие учебные заведения, работали в университетах Глазго и Кембриджа. В дальнейшем перешли на государственную службу. Сестры стали учительницами. Джон был самым младшим. До 15 лет он учился в местной школе, затем два года обучался в гамильтоновской академии (учебное заведение типа колледжа), в 1930 году поступил в университет в Глазго, где изучал политэкономию, немецкий и французский языки. В 1932 году выехал во Францию, на учебу в Сорбонну.

Учеба в Тринити-колледже, где были довольно сильны левые настроения, свела его со студентами левой ориентации и членами кембриджской организации компартии Англии. Идеи и политические взгляды этих людей оказали большое влияние на мировоззрение Кернкросса, и через некоторое время он стал членом коммунистической партии.

После окончания Кембриджа в 1936 году Кернкросс успешно выдержал экзамены на дипломатическую и гражданскую службу и был принят на работу в министерство иностранных дел. Осложнений с приемом на работу в это учреждение не было, так как окружение не знало о его членстве в партии, а сам он посторонним об этом не говорил.

В этот период Кернкросс связал свою судьбу с советской внешней разведкой. Он стал ценным источником и оказал огромную помощь нашей стране во время Великой Отечественной войны, сохранив жизнь десяткам тысяч воинов Красной Армии. Добытая им информация докладывалась руководству страны и вооруженных сил, в том числе непосредственно И.В. Сталину.

В привлечении Кернкросса к работе во внешней разведке большую роль сыграл Энтони Блант, который уже сотрудничал с нашей разведкой. Он учился с Джоном в том же колледже, но несколькими курсами старше, был в одно время его учебным руководителем и поддерживал с ним дружеские отношения.

Блант рекомендовал Кернкросса сотруднику лондонской нелегальной резидентуры Дейчу как перспективного кандидата, способного добывать интересующую Центр разведывательную информацию. Однако нелегальная резидентура не спешила устанавливать с ним контакт, поскольку поступали разноречивые данные о его политических воззрениях и взглядах на жизнь. Некоторые считали, что, пробившись из низов в госаппарат, Кернкросс будет свято соблюдать предписанные госслужащим правила.

Несколько позже резидентура пришла к выводу о том, что Кернкросс может оказаться полезным источником, и в этой связи решила, по согласованию с Центром, попросить одного из студенческих активистов, с которым поддерживала эпизодические контакты, разобраться в этом человеке и сообщить свое мнение о нем. Мнение было положительным, и резидентура поставила перед Центром вопрос об установлении с Кернкроссом прямого контакта.

По указанию руководства разведки работа с Кернкроссом была возложена на Дейча. Исходили из того, что Дейч является наиболее подготовленным человеком, чтобы реально оценить возможности нового источника, его личные качества, а также использовать встречи для проведения необходимой воспитательной работы и обучения правилам и приемам разведывательной работы.

Уже первые контакты с Кернкроссом убедили Дейча в том, что он имеет дело с близким по идеологии человеком, другом Советского Союза. Кернкросс с первых дней активно взялся за работу. Однако Дейч действовал как опытный педагог. Он сдерживал рвение молодого работника, старался давать ему посильные поручения, а когда у того не получалось, старался ободрить его, никогда не делал замечаний, которые могли вызвать разочарование или досаду. Постепенно Кернкросс научился правилам и приемам агентурной работы, конспирации и начал добывать ценные секретные материалы. Дейч также рекомендовал ему отойти от компартии и не поддерживать контактов с ее членами.

Характеризуя Кернкросса, Дейч писал: «Мольер» (псевдоним источника. — Прим. авт.) происходит из шотландской мелкобуржуазной семьи. Шотландцы — народ религиозный. Поскольку жизнь у них тяжелая, они очень трудолюбивы и бережливы. Шотландцы не любят англичан. «Мольер» унаследовал некоторые из этих черт. Он педантичный, дельный, старательный и бережливый человек. Он скромен и прост. Он очень образован, серьезный и убежденный коммунист. Он сразу изъявил готовность работать с нами и относится к нашему делу очень ответственно. Интересуется всеми нашими партийными, практическими и теоретическими вопросами и неплохо разбирается в них. Очень любознателен. Он простой, иногда наивный и немного провинциальный человек. Очень доверчив и с трудом может маскироваться. Внешне очень прост и мил. Нормален в отношении женщин. Дисциплинирован и осторожен. Полностью нам доверяет, и мы для него — большой авторитет».

В министерстве иностранных дел Кернкросс работал в американском и центральноевропейском департаментах и имел доступ к материалам секретного и совершенно секретного характера. В процессе работы с Дейчем он стал снабжать его документальной информацией, главным образом по немецкой тематике. Информация высоко оценивалась Центром.

В конце 1937 года в Москву, по соображениям безопасности, был отозван Дейч, и связь с Кернкроссом стал поддерживать резидент «легальной» резидентуры Горский. В конце 1938 года агентурные условия источника резко изменились. Он был переведен из министерства иностранных дел в министерство финансов, где возможности для добывания секретных материалов были значительно слабее.

По поводу перевода Кернкросса из министерства иностранных дел резидент Горский писал в Центр: «По поводу увольнения «Листа» (новый псевдоним источника. — Прим. авт.) из «Закоулка» (так в оперативной переписке именовался МИД Англии) якобы за плохую работу мне сейчас сказать что-либо очень трудно. Сам он утверждает, что уволен оттуда только потому, что не окончил «Паблик Скул», а это в «Закоулке» — цитадели реакции и снобизма — считается пятном, могущим погубить карьеру новичка даже с самыми блестящими способностями. «Стюарт» (псевдоним другого источника, работавшего в МИД. — Прим. авт.) как-то сказал мне, что «Лист» уволен из «Закоулка» только потому, что на фоне бездарной, но титулованной массы он выделялся и пришелся не ко двору. Я считаю, что этому объяснению можно вполне верить».

Несмотря на то что в министерстве финансов Кернкросс работал на участке, где интересовавшие резидентуру материалы встречались не часто, тем не менее он передал ряд важных документов.

С февраля по декабрь 1940 года контакт с Кернкроссом не поддерживался в связи с отзывом в Москву оперативных работников. Но затем работа возобновилась. В середине 1940 года Джон был назначен личным секретарем к лорду Хэнки.

В кабинете Чемберлена этот человек занимал пост министра без портфеля, а когда Черчилль возглавил правительство, вел работу по линии секретных служб и был председателем десятка комиссий, которые занимались вопросами обороны, безопасности, научных исследований и др.

Это назначение вывело Кернкросса на исключительно важный канал секретной информации. К Хэнки поступали материалы из кабинета министров, спецслужб, научно-исследовательских организаций и других важных учреждений. Все они аккумулировались у Кернкросса.

От Кернкросса были получены переписка МИД с посольствами, еженедельные доклады английской разведки кабинету, протоколы заседаний военного кабинета, доклады начальника генштаба, материалы по экономической разведке и другие важные секретные документы.

С января по май 1941 года от источника было получено большое число материалов, которые свидетельствовали о подготовке фашистской Германии к нападению на Советский Союз. Среди них были: те. леграмма министра иностранных дел Англии Идена в МИД о беседе Гитлера с наследным принцем Греции Павлом о нападении на СССР; телеграмма посла Великобритании в США Галифакса в МИД о беседе с вице-президентом США Уоллесом по тому же вопросу; телеграмма английского посла в Швеции в МИД о неминуемом нападении немцев на СССР; сводка материалов службы британской разведки (СИС) о Германии и Финляндии; телеграмма посла Великобритании в СССР Криппса в МИД о планах немцев; телеграмма английского посла в Финляндии о численности немецких войск в Финляндии; телеграмма английского посла в Финляндии о финско-немецком сотрудничестве; телеграмма английского посла в Турции о переброске немецких судов в Черное море; выдержка из очередного обзора СИС с 4 по 11 мая о германских планах в отношении СССР; диспозиция немецких военно-воздушных сил и другие материалы.

Об интенсивности работы с источником говорит отчет резидентуры, направленный в Центр 31 мая 1941 года. В нем, в частности, говорилось о направлении 60 пленок с материалами Кернкросса, среди которых, отмечалось в отчете, помимо очень большого количества входящих и исходящих телеграмм министерства иностранных дел, сфотографированные протоколы заседаний военного кабинета и доклады различных комиссий и комитетов по отдельным вопросам, обсуждавшимся правительством, еженедельные доклады имперского генерального штаба, еженедельные сводки британской разведки, еженедельные доклады отдела политической разведки МИД, еженедельные доклады разведки министерства экономической войны, подробные статистические данные о резервах военно-стратегического характера.

В конце сентября 1941 года Кернкросс передал также документ чрезвычайного значения — доклад премьер-министру Черчиллю о проекте создания атомного оружия. В документе говорилось, что это оружие можно создать в течение двух лет. Это был первый документ, полученный разведкой, о практических шагах в использовании за рубежом атомной энергии в военных целях. Он сыграл, наряду с позже полученными документами, исключительно важную роль в активизации работ по развитию советской атомной промышленности и прежде всего производству атомного оружия.

Кернкросс передавал информацию и по другим важным вопросам. Один из них касался деятельности Британско-Советской комиссии по оказанию помощи СССР в вооружении. Советскому руководству важно было знать, на какие виды вооружений и их объемы можно рассчитывать. В секретариате лорда Хэнки такая информация была, и Кернкросс регулярно передавал ее советскому разведчику.

В связи с преобразованием аппарата лорда Хэнки и его переводом на другую работу встал вопрос о дальнейшем трудоустройстве Кернкросса. Резидентура посоветовала источнику попытаться устроиться на работу в службу радиоперехвата и дешифрования.

Кернкросс и сам стремился попасть на работу в это учреждение и не раз обсуждал данный вопрос со своим куратором. Он понимал, что дешифрованные сообщения немцев о положении на Восточном фронте и их военных планах могли оказать большую помощь советскому командованию.

Через своих знакомых Кернкроссу удалось устроиться на учебу в школу, где готовились кадры для службы, а по ее окончании — на работу в аппарат службы.

В службе не хватало специалистов со знанием иностранных языков, поэтому Кернкросса взяли туда без особого труда. Учитывалась, конечно, и его прежняя работа с секретными документами. Уровень секретности был здесь исключительно высокий. Дешифрованные материалы читали буквально несколько человек: прежде всего премьер-министр, военный министр, начальник СИС и, возможно, еще два-три человека из числа высокопоставленных лиц.

Среди дешифрованных материалов было немало данных, касавшихся советско-германского фронта. Здесь были депеши немецкого генерального штаба командующим группами армий и армиями по вопросам проведения военных операций против советских войск. Однако эти данные советскому руководству англичане не сообщали, несмотря на то что на этот счет существовало соответствующее соглашение. Причину такого подхода к передаче информации некоторые объясняют стремлением британского руководства сохранить в глубокой тайне источник получения данных, опасаясь того, что если немцы заподозрят, что их шифры раскрыты, то они могут их заменить.

Однако вряд ли с этим доводом можно согласиться. Если англичане использовали эти данные у себя, делились ими с американцами, то какая-то их доля, переданная СССР, вряд ли бы изменила ситуацию, тем более здесь не требовалось сообщать реальный источник информации. Можно было сослаться на агентурные данные, данные пленных, авиаразведки и т. д.

Нужно отметить, что в этом плане внешней разведке повезло. На своей новой работе Кернкросс получил доступ к целому ряду дешифрованных немецких документов, которые незамедлительно передавались в Москву. К ряду таких документов имел доступ и Филби — ему они направлялись начальником разведки. Удавалось иногда добывать некоторые материалы и Бланту. Кернкросс же имел эти документы у себя в сейфе и мог использовать по мере их поступления, т. е. без большой задержки. Он передал важнейшие данные о готовящемся наступлении немцев на Курской дуге, указал примерные сроки наступления, технические параметры нового немецкого танка «Тигр» и другие сведения.

Своей самоотверженной работой он внес серьезный вклад в нашу победу под Курском и на других фронтах.

Англичане дешифровывали практически всю информацию, которая шла из немецкого генерального штаба, морского и авиационного штабов. Для зашифровывания своих телеграмм немцы применяли быстродействующую шифровальную машину «Энигма».

Где-то в середине 30-х годов французы через своего агента добыли документацию на «Энигму» и пытались раскрыть немецкий шифр. Однако их попытки потерпели неудачу. Тогда они передали документы англичанам, и те энергично взялись за работу. Они создали специальное подразделение, разместили в отдельном здании в Блетчли-Парке, предоставили в его распоряжение один из первых компьютеров, и в середине 1940 года добились успеха. С тех пор англичане читали практически всю секретную информацию немцев по военным вопросам.

О ценности получаемых от Кернкросса материалов можно судить по рапорту начальника 3-го отдела Овакимяна на имя начальника разведки Фитина. В рапорте говорилось: «Получаемые нами агентурные материалы наших источников «Л» и «Т» («Лист» — Кернкросс и «Тони» — Блант. — Прим. авт.) об оперативных приказах германского командования на советско-германском фронте и радиограммы немецкой разведки о дислокации и перемещении частей Красной Армии высоко оцениваются ГРУ и Генеральным штабом Красной Армии. (Письменная оценка прилагается.)» И далее предлагается объявить им за работу благодарность.

Помимо материалов военно-оперативного характера Кернкросс передал данные немецкого машинного шифра «Тунец», который использовался англичанами для дешифрования немецких радиограмм. На базе этих данных был сконструирован аналогичный образец этой машины для использования в дешифровке немецких радиограмм.

В оперативном деле имеется задание Центра резидентуре. В нем, в частности, говорится, что немцы внесли некоторые изменения в конструкцию машины и поэтому необходимы дополнительные сведения, которые, возможно, известны англичанам и могут быть добыты Кернкроссом. Такие данные были получены от источника и отправлены в Москву. В деле нет сведений о дальнейшей судьбе этой дешифровальной машины.

По указанию Центра резидентура активно использовала возможности Кернкросса для сбора данных, связанных с операциями по дешифровке немецких радиограмм. В одном из заданий Центра отмечается, что желательно и в дальнейшем получать от источника перехваты немецких радиограмм. Особый интерес представили телеграммы таких немецких линий, как Берлин-Псков, Берлин-Хельсинки, Берлин-Лиссабон, Трапезунд-Стамбул, Берлин-Бухарест, Киркенес-Осло. Ценность этих телеграмм, подчеркивается в задании, значительно повысится, если Кернкросс сможет передавать их на немецком языке, с указанием волн, позывных, вида заголовков телеграмм и других данных.

Материалы дела свидетельствуют и о том, что источник внимательно следил за работой англичан по дешифровке советских шифров и сообщал данные о результатах этой работы, а также об имевшихся у английских спецслужб сведениях, касавшихся аналогичной работы по советским шифрам у немцев и японцев. Так, в переданной Кернкроссом расшифрованной телеграмме японского военного атташе в Берлине указывается, что японские эксперты по шифрам поддерживают постоянный контакт с немецкими специалистами в вопросе дешифровки советских телеграмм. Однако им пока не удалось раскрыть советский дипломатический шифр, и сейчас они начали работать над расшифровкой русских военных шифров.

В работе разведчика встречается много трудностей. Иногда на выяснение лишь какого-то одного факта уходит уйма времени и усилий. Нелегко было и Кернкроссу добывать разведывательные материалы. Однако в Блетчли-Парке (кодовое название службы, которое ей было дано по месту ее расположения) источнику повезло. Материалов дешифровки было довольно много. В первую очередь отбирались документы, касавшиеся непосредственно Англии и действий союзников. Большая часть остальных, где находились и материалы о советско-германском фронте, как правило, после их просмотра уничтожалась. Регистрация уничтоженных телеграмм не велась. Поэтому не нужно было снимать никаких копий. Кернкросс набирал пачку оригиналов, подлежащих уничтожению, и передавал их работнику резидентуры. Нередко ему удавалось находить интереснейшие документы в ящике для уничтожения, куда сбрасывались ненужные бумаги.

В конце 1943 года Кернкросс перешел на работу в СИС. Переход из службы радиоперехвата и дешифрования на работу в аппарат СИС был связан с резким ухудшением зрения. Кернкросс с детства не видел левым глазом. Напряженная работа в Блетчли-Парке отрицательно сказалась и на состоянии правого глаза. Зрение начало ухудшаться. Резидентура принимала меры к тому, чтобы помочь ему с лечением, однако результаты были мало обнадеживающими. Врачи советовали сменить характер работы.

После перехода на работу в центральный аппарат СИС источника назначили в Пятое, а затем в Первое управление. В Пятом управлении он занимался обслуживанием в контрразведывательном плане СССР и Балкан. Конкретными обязанностями Кернкросса были: анализ и изучение перехваченных телеграмм немецкой разведки о ее деятельности в СССР и на Балканах, а также всех агентурных материалов по этим регионам, изучение кадрового состава и агентуры немецких резидентур на Балканах, изучение методов работы немецкой разведки. В Первом управлении в его обязанности входил анализ политической информации.

Характеризуя новый участок работы Кернкросса, резидент писал в Центр, что источник получает все перехваты немецкой разведки, которые после использования должны им лично сжигаться. Часть этих телеграмм он действительно сжигает (никаких актов не составляется), а остальные передает нам. Во время своих дежурств по отделению (один-два раза в неделю) источник просматривает бумаги, поступающие в адрес других работников отделения (дипломатические перехваты, выемки из диппочты, еженедельные сводки агентурных материалов, телеграммы резидентур и проч.) и регулярно передает нам их содержание.

В одно из таких дежурств Кернкросс обнаружил в шкафу у своего шефа список английской агентуры на Балканах. Список был скопирован и отправлен в Москву.

Большой интерес представляла информация, изложенная в спецсообщении СИС от 28 октября 1944 года. В этом документе речь шла о полученной агентурным путем секретной инструкции Гиммлера о создании на территории Германии и некоторых оккупированных стран подпольной армии на случай оккупации союзными войсками этих территорий.

Подпольная армия, согласно инструкции, должна была состоять из трех звеньев: разведывательных групп, групп по организации саботажа, групп обеспечения безопасности. Группы разведки должны были комплектоваться из преданных нацистских офицеров, хорошо подготовленных радиоэкспертов, офицеров полевых радиослужб частей СС, из служащих районных администраций и других категорий.

Группы по организации саботажа формировались из инженеров саперных частей. Каждый член этих групп должен был пройти курсы химии и взрывчатых веществ в так называемых «академиях». Группы контрразведки должны были управляться и организовываться только офицерами служб безопасности. В этих группах предполагалось использовать и женщин.

В качестве офицеров связи планировалось подготовить специальных курьеров подполья. В их обязанности должно было входить назначение новых руководителей групп вместо выбывших из строя по различным причинам.

Группы подпольной армии планировалось формировать по принципу пятерок, и подчиняться они должны были непосредственно главному штабу подпольной армии. Согласно инструкции, подпольная армия должна была иметь секретные оружейные склады для хранения стрелкового оружия, взрывчатки, различных химикалий и других средств саботажа. Намечалось также создать госпитали, химические лаборатории, лаборатории для изготовления фальшивых документов, денег, продовольственных карточек, организовать радио-и телеграфную связь.

Кандидатам для работы в подпольной армии из числа офицеров СД, СС, полицейских органов, специальных армейских частей предлагалось сменить фамилии и документы. Часть этих людей для зашифровки должны были направить в концлагеря и тюрьмы.

В главный штаб подпольной армии, помимо Гиммлера, были включены Борман, Кальтенбруннер и несколько высших офицеров СД и СС.

Кернкросс работал в СИС до конца войны, затем уволился и возвратился на работу в министерство финансов.

За его вклад в борьбу советского народа против фашистских захватчиков Кернкроссу неоднократно объявлялись благодарности руководства внешней разведки. В ответ на это в октябре 1944 года он писал: «Я восхищен, что наши друзья сочли мою помощь заслуживающей внимания, и я горжусь тем, что я кое-что внес в дело победы, которая привела почти к полному очищению советской земли от захватчиков».

В марте 1945 года Кернкроссу была установлена пожизненная пенсия в сумме 1000 фунтов стерлингов в год. Однако от получения этой пенсии он отказался, мотивируя это достаточной материальной обеспеченностью.

Из министерства финансов Кернкросс был переведен в министерство снабжения. Непосредственно на участке, где теперь работал агент, не было материалов, представлявших интерес для Центра, и встречи с ним проводились лишь эпизодически.

На одной из таких встреч 23 октября 1951 года Кернкросс сообщил, что в начале сентября его допрашивал представитель контрразведки, который интересовался, какие отношения он поддерживал с Маклином (один из источников «кембриджской пятерки»), а также о его принадлежности к компартии.

Кернкросс был уже подготовлен оперработником на случай такого допроса. После побега в Советский Союз двух источников «кембриджской пятерки» Маклина и Берджесса, работавших в МИД Англии, которым грозил арест, контрразведка начала проверку всех их связей по институту и работе в МИД. Не исключалась возможность проверки Кернкросса, поэтому он и был сориентирован, как вести себя в случае допроса.

Кернкросс ответил представителю контрразведки, что с Маклином он просто здоровался, когда работал в МИД, а свое членство в партии он не скрывал, но после института никакой связи с ней не поддерживал.

Контрразведчик был удовлетворен ответом Кернкросса, и больше к нему никто не обращался. На работе он продолжал вести тот же участок, что и раньше, и никаких подозрительных моментов не отмечал.

Несмотря на то, что источник считал, что у контрразведки нет против него улик и его положение прочное, резидентура приняла решение по соображениям безопасности временно прекратить с ним связь. Была достигнута договоренность: с помощью соответствующих сигналов он будет ежемесячно сообщать о своем положении. Контрольная встреча была назначена на 23 января 1952 года.

На случай осложнения обстановки вокруг Кернкросса в Центре был разработан специальный план оперативных мероприятий, который предусматривал рекомендации источнику по выезду из Англии, обеспечение его другими документами, выделение необходимых средств для проживания за границей, а также условия связи на другие страны.

После октябрьской встречи никаких сигналов от Кернкросса не поступало. На контрольную встречу он также не вышел. Связь с ним удалось установить лишь в первой декаде марта 1952 года. Во время встречи источник рассказал, что был подвергнут второму допросу со стороны контрразведки. Особенно ее интересовал вопрос его контакта с компартией. После этого допроса Кернкросса снова перевели в министерство финансов на участок работы, куда секретные материалы не поступали. Сам он пришел к выводу, что начатое контрразведкой расследование будет продолжаться. На предложение в случае обострения обстановки выехать в СССР он реагировал отрицательно, заметив, что у контрразведки нет оснований для его ареста.

Учитывая, что обстановка вокруг источника осложнилась, оперработник договорился об очередной встрече только через три месяца, обусловив одновременно выход на явку по условиям экстренной встречи. Однако Кернкросс ни в назначенный день, ни на следующую встречу не явился.

Резидентура организовала наблюдение за местами, где он мог появиться, с тем чтобы определить, в каком положении он находится и нет ли за ним наружного наблюдения. В случае, если ситуация окажется спокойной, планировалось войти с ним в контакт и назначить встречу в городе. Однако положительных результатов наблюдение не дало. Кернкросс нигде не появлялся.

Все попытки резидентуры установить, что произошло с Кернкроссом, не увенчались успехом. В этой связи было принято решение попросить Филби (источник из «кембриджской пятерки». — Прим. авт.) осторожно навести справки об этом человеке. Филби сообщил, что при обыске квартиры Гая Берджесса (источник из «кембриджской пятерки», бежавший в СССР) среди других вещей контрразведка обнаружила написанный от руки меморандум, содержавший разведывательную информацию. По почерку расследование привело к Кернкроссу. На него пало серьезное подозрение, однако он сумел доказать, что это был просто меморандум одного правительственного служащего другому и никакого отношения к какому-либо иностранному государству не имел.

Серьезных оснований для ареста у контрразведки не было, однако с работы из министерства финансов его уволили. О местонахождении Кернкросса Филби не знал.

Обстоятельства в дальнейшем сложились так, что встретиться нашим работникам с этим замечательным человеком уже больше не пришлось.

Контрразведка подвергла Кернкросса еще нескольким допросам. Ему, как и Бланту, был предложен иммунитет от судебного преследования, при условии, что он расскажет о своей разведывательной деятельности. Это было уже после 1964 года. МИ-5 к этому времени располагала значительным количеством сведений и представляла, какую информацию Кернкросс мог передавать в Москву. Кроме того, агент понимал, что его признание в данный момент уже никому не может повредить.

Судя по тем сведениям, которые появились в английской и зарубежной печати, Кернкросс рассказал о работе на советскую разведку во время войны и таким путем получил иммунитет от судебного преследования.

После того как контрразведка закончила разбирательство, ему разрешили выехать за границу. Работал он преподавателем в Канаде. В 1967 году прибыл в Италию и вел там работу по линии ООН. В 1970 году перебрался во Францию и жил в Провансе.

В 1981 году премьер-министр Великобритании Тэтчер, отвечая на вопросы в парламенте, публично признала, что Кернкросс был советским разведчиком. Она также информировала, что в настоящее время он возвратился в Англию вместе с женой, поселился на западе страны и приступил к написанию мемуаров.

В октябре 1995 года поступили сообщения, что Кернкросс умер в возрасте 82 лет. На это событие откликнулась пресса ряда стран. За рубежом его деятельность оценивалась по-разному. Однако для нас он остается героической личностью, непримиримым борцом с фашизмом. Он внес весомый вклад в победу в Великой Отечественной войне и сохранение мира в послевоенный период.

К этому нужно добавить, что Кернкросс был незаурядным человеком — писал книги, хорошо разбирался в музыке, литературе и искусстве, в совершенстве владел французским и немецким языками, говорил на итальянском и испанском, читал литературу на шведском и русском языках, увлекался историей Франции.

За успешное выполнение разведывательных заданий, связанных с добыванием информации о планах и приказах немецкого военного командования на советско-германском фронте, Кернкросс был награжден орденом Красного Знамени.