Война с шайтанами

На этот раз Россия подошла к войне более основательно. Главой российской администрации был назначен бывший муфтий дудаевской Чечни, очень уважаемый в республике человек Ахмат Кадыров. С его помощью Кремль надеялся перевести войну в Чечне во «внутричеченскую».

Справедливости ради стоит сказать, что и накануне первой чеченской войны Кремль пытался воевать с сепаратистами руками чеченцев. Так, лидер антидудаевской оппозиции Умар Автурханов был явной креатурой Москвы. Как может засвидетельствовать автор этих строк, его охрана состояла только из русских, по выправке и манерам очень похожих на кадровых российских офицеров. Однако поход антидудаевской оппозиции на Грозный провалился, стало ясно, что расколоть чеченское общество не удалось, и тогда Москва потеряла интерес к своим ставленникам.

В 1999 году, когда Кремль решился на новый ввод войск в Чечню, ситуация в республике была принципиально другая. «Во время войны в Чечне к нам приезжали отряды добровольцев-ваххабитов из арабских стран. Эти отряды были очень хорошо вооружены, и поэтому в них охотно шли и наши чеченцы. Многие из них приобщились к этому учению и стали пытаться учить и нас, утверждали, что мы искажаем ислам. Действительно, мы долго пытались не выносить сор из избы и утверждали, что проблемы «ваххабизма» в республике не существует. Мы пытались договориться с ваххабитами миром: «Пожалуйста, делайте, что хотите, но не навязывайте своих убеждений нам, не обвиняйте нас в ереси». Увы, диалог не получился», — говорил мне муфтий Чечни Ахмат Кадыров в 1998 году, то есть еще до своего перехода на сторону федералов.

На самом деле, тех, кого Ахмат Кадыров называл «ваххабитами», правильнее назвать салафитами, или «исламскими протестантами» — сторонниками первоначального Ислама времен пророка Мухаммеда. Салафиты выступают против всех нововведений, появившихся в исламе после смерти пророка. Этот вид ислама распространен в Саудовской Аравии и соседних с ней странах, однако после распада СССР «ваххабизм» стал распространяться и в СНГ.

В Чечне же традиционно распространено мистическое направление ислама суфизм (дословно суф — это шерсть, так как суфии предпочитают грубые шерстяные накидки). Суфии пытаются достичь Бога с помощью персонального опыта и медитации, во многом очень похожей на ту, что используют буддисты и йоги.

Особое значение в суфизме имеет зикр — специальная духовная практика, заключающаяся в многократном прославлении Бога. В Чечне зикр — это довольно громкий и воинственный танец, вводящий молящихся в настоящий экстаз. Именно на такой зикр каждую неделю собираются многочисленные гости в доме нынешнего лидера Чечни Рамзана Кадырова. Глава Чечни вместе с другими зикристами бегает по кругу и ничем не отличается от обычного верующего.

С точки зрения «ваххабитов» и зикр и многие другие суфийские обряды являются страшной ересью, салафиты отказываются считать последователей суфийского Ислама мусульманами. По их мнению, они — язычники. После окончания первой чеченской войны разногласия между суфиями и ваххабитами перешли в прямые вооруженные столкновения.

Лидером салафитов в Чечне был уроженец Саудовской Аравии Хаттаб. До Чечни этот человек успел повоевать в Афганистане, Боснии, Азербайджане и Таджикистане. Он был убежденным сторонником «перманентного газавата» до полного освобождения мусульман, а чеченских суфиев называл «агентами русских кафиров».

Я встретился случайно с Хаттабом в горах Чечни, но он не захотел говорить с российским журналистом.

«Извини, плохо по-русски знаю. Только военные слова: резать, убивать!» — сверкнув глазами, буркнул в бороду Хаттаб. «А по-английски?» — спросил я. Увы, выяснилось, что знаменитый борец за ислам не хочет говорить с кафиром ни на каком языке.

Конфликтом «ваххабитов» и суфиев сумел воспользоваться Кремль. Ему удалось переманить на свою сторону как Ахмата Кадырова, так и многих видных чеченских полевых командиров, придерживающихся традиционной для Чечни версии ислама.

При этом бывшего муфтия трудно обвинить в предательстве: всю предыдущую военную кампанию он участвовал в войне с русскими войсками. Однако на этот раз ненависть Кадырова к салафитам (против него было совершено четыре теракта) пересилила его нелюбовь к Кремлю.

Таким образом Москве удалось придать конфликту в Чечне форму межконфессиональной войны, Ахмат Кадыров (а после его гибели пришедший ему на смену его сын Рамзан) все время подчеркивал, что воюют с «шайтанами», еретиками, «искажающими ислам».

В этой ситуации очень многие чеченцы отвернулись от сепаратистов. «Одно дело воевать против русских, а совсем другое — против своих же земляков», — приходилось мне слышать от многих бывших боевиков.