НАСТУПЛЕНИЕ

НАСТУПЛЕНИЕ

«1. В 12.40 6.8.43 г. после артиллерийской и авиационной обработки переднего края войска 11 гв. А перешли в наступление и к 13.30 передвинулись вперед на 3 км. Дальнейшая попытка продвинуться вперед успеха не имела. В 15.30 командующий Брянским фронтом дал сигнал «4 ТА войти в прорыв для развития наметившегося успеха 11 гв. А».

2. Войска 4 ТА, перейдя в наступление, встретили упорное сопротивление противника на рубеже Брежневский, Слободка. Ценой огромных потерь противнику удалось задержаться на рубеже южн. окр. Красный Ягодник, отм. 226,0, сев. окр. Глотово. В ночь с 6 на 7.8 30 ТК отбросил противника к р. Нугрь.

Противник в ночь с 6 на 7.8 спешно начал отводить свои войска с направления Болхов — Орел в юго-западном направлении. Одновременно на рубеж Коськово, Гаврилово перебрасывает части 9 ТД с задачей: задержать дальнейшее наступление наших войск.

3. В течение 7.8 4 ТА, преодолевая упорное сопротивление противника на рубеже: Мощеное, Красный Воронец, выс. 227,2, Олыпанец, Саморядово, к исходу дня овладела: Кубань, Ивановский, Андросовский, выс. 228,8.

В полосе наступления войск армии 7.8 было установлено наличие частей 253 ПД, 9 и 18 ТД, в задачу которых входило: любой ценой удержать рубеж Мощеное, выс. 258,0 Олыпанец.

В ночь с 7 на 8.8 противник усиливает свои действующие войска частями 25 МД и ускоряет отвод главных сил и боевой техники из района Нарышкино на юго-запад.

К исходу 8.8.43 войска армии, продвинувшись вперед на 14—16 км, вышли на сев.-вост. берег р. Орлица.

7.8 в 13.35 войска 11 гв. армии прорвали оборону лишь на глубину 3 километра и в дальнейшем успеха не имели.

4. Выполняя приказ Военного совета Брянского фронта, в ночь с 8 на 9.8 4 ТА произвела перегруппировку и с утра 9.8 перешла в наступление.

Сбив противника с р. Сухая Орлица, войска армии к 23.00 вышли на рубеж:

6 гв. МК — Копытец, Коневка (иск.), Меловое.

30 ТК — Меловое, Чалищево.

11 ТК — (иск.) Чалищево, Горки, перерезав ж.д. Орел — Брянск.

Штарм — лес 1 км зап. Мал. Шахово.

5. В ночь с 9 на 10.8 войска 4 ТА вновь произвели перегруппировку, организовали взаимодействие с 3 А и в 14.00 10.8 перешли в наступление.

Обходя Хотынецкий узел сопротивления с юга и юго-запада, форсировали р. Луб на и к 11.00 11.8 овладели: 6 гв. МК — Печкинские Выселки, 30 ТК — Вербник, 11 ТК вел бой за Кривошеево.

Содействуя продвижению 11 гв. А, наступающей с востока и сев.-вост. на Карачев, к 13.00 12.8.4 ТА перерезала рокадную дорогу Шаблыкино — Карачев и своим правым флангом вышла 8 км южн. Карачев, овладев рубежом: Уткино, Артюхи, Лодейное, Павловка»^{295}.

Из отчета 4-й танковой армии:

«Выполняя приказ Военного совета Брянского фронта, войска армии в ночь с 4 на 5.8 произведя перегруппировку, совершили пятидесятикилометровый марш и к 12.00 5.8.43 г. сосредоточились в районе:

11ТК — Корытино, Сизенки, Калинка, (иск.) Просвет;

30 ДУТК — Дерново (иск.), Брежневский, Волобеево, Корнеево, Шестаково;

6 гв. МК — (иск.) Пешково, (иск.). Низина, Кащеево.

В ночь с 5 на 6.8.43 г. войска армии 11 ТК и 6 гв. Кр. МК занимали прежнее положение.

30 ДУТК вышел в район — Вязовая, Коробецкая, Шестаково».

О работе разведорганов 11-го танкового корпуса на втором этапе боевых действий корпуса с 6 по 10 августа 1943 г.

«1. Разведорганы корпуса вели разведку в направлении Гнездилово, Рогозино, Сорокино, Бол. Рябинки, Краен. Рябинки, Тулупово, Архангельское, ст. Шахово, Шаховое задачей установить:

а) наличие и характер обороны противника на рубежах: Китаево, Саморядово, Гора Высокая, Рогозино, Бол. Рябинки, Ладыгино, Краен. Рябинки, Тулупово, Стар. Марково, Архангельское, Радомль, Шахово;

б) состав, группировку и нумерацию частей противника;

в) установить подход резервов противника и их направление движения.

2. В начале действий частей корпуса было установлено: на участке Глотово — Гнездилово оборону занимал 464 пп (253 пд) с 253 артдивизионом, в районе Гнездилово имелось до 4-х минбатарей, в районе Каськово, Китаево до 5 артбатарей, в направлении Гнездилово, Бол. Рябинки отмечалось до 70 танков противника.

Второй оборонительный рубеж проходил по линии Гра-чевка, Студенка, Булгаково и далее по р. Нугрь.

Район Гнездилово прикрывался зенитной артиллерией. Вправо от Гнездилово оборону занимал 10 мп 9 тд с противотанковым дивизионом. В ротах 10 мп насчитывалось до 30–35 человек.

Слева от Глотово оборону занимал 453 пп (253 пд).

3. 26 орб использовался в разведке на главном направлении и оповещал данными части на флангах корпуса.

Для ведения разведки выделялись рг [разведгруппы], орд [отдельные разведдозоры] и разведроты, проводились также ночные поиски с задачей захвата контрольного пленного.

4.903 мцб в разведке использовался небольшими группами мотоциклистов от 3 до 5 мотоциклов, задачи ставились для разведки на флангах и проверки в отдельных пунктах наличия противника»^{296}.

30-й Уральский добровольческий танковый корпус

«4.08.43 г. 10.00. Приказ командующего войсками 4 ТА о переходе корпуса и сосредоточении его к 4.00. 5.08. в районе Пешково, Ивановский, Зуевка, Шумовский, Сизенки.

С 11.00 была организована рекогносцировка и инженерная разведка нового района сосредоточения.

20.00. Соединения и части корпуса мелкими группами выступили на марш для перехода в новый район по двум маршрутам:

Правый маршрут: Красный, Столбчее, Красниково, Каменский, Каменка, Пешково.

Левый маршрут: Горки, Булгаково, Бургово, Сизенки, Ивановский.

5.08.43 г. 7.00. Соединения и части корпуса сосредоточились в районе: Пешково, Ивановский, Зуевка, Шумовский, Сизенский. В течение дня соединения и части корпуса приводили материальную часть и вооружение в боевую готовность и проводили рекогносцировку вероятных направлений.

16.00. Приказ командира корпуса о переходе соединений и частей корпуса в исходный район в прорыв: (иск.) Кобыльская, Коровецкая, Шестаково.

20.00. Соединения и части корпуса выступили на марш для перехода в исходный район.

6.08.43 г. 4.30. Соединения и части 30 ТК с приданными корпусными артиллерийскими частями сосредоточились в исходном районе для ввода в прорыв:

а) 197 тбр сосредоточилась (иск.) Кобыльская, Вязовка;

б) 243 тбр сосредоточилась в лощинах сев. Коровецкая;

в) 244 тбр сосредоточилась Коровецкая;

г) 30 мсбр сосредоточилась лощинах юго-восточнее Шестаково.

До 15.00 соединения и части корпуса проводили рекогносцировку переднего края обороны противника, увязывали взаимодействие с пехотой, прорывающей оборону противника.

Вхождение корпуса в прорыв поддерживали: гаубичная бригада и гв. минометный полк. Боевой состав соединений и частей корпуса перед вводом в прорыв:

а) 197 тбр, танков — 34;

б) 243 тбр, танков — 23;

в) 244 тбр, танков — 31;

г) 30 мсбр и мсб танковых бригад имели потери до 70%;

д) артиллерийские части имели незначительные потери. Соединения и части корпуса вводились в прорыв на

фронте протяженностью 4—6 км двумя маршрутами.

По замыслу командира корпуса головные бригады в сопровождении артиллерии должны были не увлекаться подавлением оставшихся огневых точек и отдельных орудий на пути своего движения, а стремительным движением вперед громить отходящие части противника и к исходу дня выйти в район: Шахово, Лукино, Мал. Шахово, перерезав ж.д. Орел — Брянск.

Главная группировка и подвижный противотанковый резерв командира корпуса находились в правой колонне.

15.00. Получен сигнал ввести корпус в прорыв.

В 15.30 соединения и части корпуса начали движение в прорыв на рубеже: выс. с отм. 226,6 — Брежневский, встретили упорное сопротивление противника.

В результате этого соединения корпуса вынуждены были развернуться для боя и накоротке организовать наступление:

а) 197 тбр, встретив огневое сопротивление противника из районов: Волосатово, Красный Ягодник, развернулась для боя и начала наступление, обходя Волосатово и Красный Ягодник с северо-запада. После 1,5-часового боя противник оставил Волосатово, Красный Ягодник и отошел в южном направлении. Бригада к 21.00 подошла к северной окраине Коськово, уклонившись под воздействием артиллерийского огня противника влево, и в течение ночи боевых действий не вела.

В результате боя бригада потеряла сгоревшими и подбитыми 5 танков. Противнику нанесен ущерб: уничтожено 2 танка, 2 самоходных орудия, 4 пушки, 2 автомашины и до 300 солдат и офицеров.

б) 243 тбр выступила за 197 тбр и в связи с тем, что 197 тбр продвигалась медленно, обогнала ее и к 22.30 вышла одним тб и мсб на южную окраину Лопатинский, вторым тб — на северную окраину Зуевский.

Продолжая развивать достигнутый успех, бригада в течение ночи продолжала наступление и к 4.00 7.08.43 г., овладев Ивановский, подошла к сев. окр. Мощеное, где была встречена сильным артогнем и огнем самоходных орудий и танков.

Достигнутый успех 243 тбр не был закреплен пехотой и не поддержан артиллерией. В результате этого бригада отошла в лощину сев. Ивановский.

Ивановский был оставлен потому, что противник вел сильный прицельный огонь с выс. 1 км зап. Ивановский.

В результате боев бригада потеряла 6 танков, из них: 4 сгоревшими и 2 подбитыми.

Из личного состава: убито — 12 чел., ранено — 25 чел.

в) 244 тбр, встретив огневое сопротивление противника на рубеже Брежневский — Слободка, развернулась для боя и повела наступление в направлении: Глотово, Коськово, Андросовский. К 18.00 подошла к сев. окр. Каськово и зап. окр. Глотово и до 24.00 вела бой за овладение Коськово.

В течение ночи бригада вела разведку и с утра, возобновив боевые действия, совместно с 30 мсбр овладела Коськово, Китаево, к 7.00 подошла к сев. окр. Андросовский.

В результате боя бригада потеряла подбитыми и сожженными 8 танков.

Противнику нанесен ущерб: уничтожено 2 танка, одно самоходное орудие, 8 противотанковых пушек, 2 автомашины; захвачено 25 велосипедов, несколько винтовок и автоматов.

г) 30 мсбр, развернувшись на рубеже Брежневский — Слободка, с 16.00 наступала за 244 тбр и к исходу дня совместно с ней вела бои за Коськово, Китаево, овладев ими в течение ночи.

197 и 243 тбр вели бои за овладение Ивановский, под сильным артиллерийским огнем и беспрерывным воздействием авиации противника успеха не имели.

244 тбр с 30 мсбр, овладев Булгаково, Андросово, с 7.00 наступали с рубежа сев. окр. Андросовский — южн. окр. Андросово в направлении выс. с отм. 227,2, Сорокино, к 21.00 вышли на юго-вост. скаты безым. выс. 2 км зап. Рогозина, отразив 2 контратаки пехоты при поддержке 25–30 танков.

В результате предпринятых противником контратак во время их отражения корпусу нанесен следующий ущерб: подбито и сожжено 14 танков.

Нами подавлено 3 артбатареи; захвачено: 2 орудия со снарядами, миномет с минами, несколько винтовок и автоматов.

Противник оставил на поле боя убитыми 123 чел.

7.08.43 г.

Решение командира корпуса к исходу дня:

В связи с наметившимся успехом на левом фланге:

1. 244 тбр и 30 мсбр продолжать наступление в направлении Сорокино, Красные Рябинки, Шахово и к исходу дня 7.08.43 выйти в р-н Шахово, Лукино, Мал. Шахово, перерезав ж.д. Орел — Брянск.

2.197 тбр и 243 тбр перебросить на левый фланг [корпуса] и наступать за 244 тбр, развивая ее успех.

3. 30 мсбр закреплять успех 244 тбр, взаимодействуя с ней.

8.08.43 г. 8.00. Наступать в направлении Сорокине, Красные Рябинки, Шахово.

244 тбр и 30 мсбр с рубежа юго-вост. скаты безым. высоты 2 км зап. Рогозина начали наступление в направлении Соро-кино, Красные Рябинки.

В 10.30 частью сил заняли Бол. Рябинки, в дальнейшем к исходу дня овладели Красные Рябинки и к 6.00 9.08.43 сосредоточились Красные Рябинки.

243 тбр с шестью танками действовала совместно с 244 тбр.

197 тбр, наступая из-за правого фланга 244 тбр, овладела выс. с отм. 220,7 и в дальнейшем, обогнав 244 тбр в р-не Красные Рябинки, к 7.00 9.08.43 вышла в р-н ж.д. 1,5 км сев.-зап. Шахово.

Наж.д. Орел — Брянск полотно взорвано.

30 мсбр, продолжая наступать за 197 тбр, к 7.00 9.08.43 г. вышла в р-н Шахово.

Артиллерийские части корпуса действовали совместно с бригадами.

При занятии ст. Шахово освобождено до 5000 мирных жителей, охраняемых немецкими войсками.

9.08.43 г. Все соединения и части корпуса сосредоточились в районе Шахово, Лукино и Головино»^{297}.

Из воспоминаний Героя Советского Союза Василия Зайцева:

«5 августа 4-я танковая армия сосредоточилась в районе Пешково — Гнездилово — Ильинское. Севернее Ильинского располагался 30-й УДТК. Ему ставилась задача: войдя в прорыв с рубежа Ильинское — Гнездилово, наступать совместно с частями 11-й гвардейской армии, овладеть станцией Шахово и, перерезав железную дорогу Орел — Брянск, отсечь путь отступающему врагу.

Наступление началось 6 августа. Наша бригада после полудня обогнала боевые порядки прорвавших оборону противника стрелковых частей и вскоре была обстреляна сильным артиллерийским огнем из района Волосатово. Бои за Волосатово, Красный Ягодник, Коськово, которые бригада вела во взаимодействии с 243-й танковой и 30-й мотострелковой бригадами, продолжались более суток.

В ночь на 7 августа в разведку отправилось отделение автоматчиков под командованием старшего сержанта А. Компанейца. Автоматчики скрытно проникли в расположение противника и вышли по лесосеке за населенный пункт. Противник обнаружил нашу разведку, окружил ее и предложил сдаться в плен. Автоматчики не растерялись, быстро заняли круговую оборону в двух расположенных рядом ямах и отстреливались от противника, пока бригада не овладела этим пунктом.

Утром 7 августа командир батальона автоматчиков капитан Фирсов применил следующий хитрый прием. По его распоряжению на одном из участков фронта поставили дымовую завесу с целью привлечь туда внимание противника. А в это время в другом месте, используя овраги, в тыл противника проник взвод автоматчиков во главе с командиром роты старшим лейтенантом Николаевым. В заранее согласованное время противник был атакован с тыла и с фронта, дрогнул и бежал из Волосатово. Одновременно 243-я танковая бригада освободила населенные пункты Красный Ягодник и Коськово. Тем самым был ликвидирован узел обороны противника на пути к станции Шахово. Враг оставил на поле боя более 600 трупов солдат и офицеров, много пулеметов, пушек и подбитых танков. В этом бою погиб командир взвода автоматчиков лейтенант Молоков, первым бросившийся в атаку с возгласом «За Родину, вперед!».

На рассвете 8 августа бригада начала наступление на станцию Шахово. Танковый батальон был в первом эшелоне бригады. Комбат находился в первых рядах батальона, за разведкой. С ним вместе был и я. Я только что получил задание от командира корпуса генерала Г.С. Родина — с танковым батальоном стремительно выйти к станции Шахово и перерезать железную дорогу Орел — Брянск.

При подходе к реке Сухая Орлица батальон попал под минометный и артиллерийский огонь. От местных жителей мы узнали места, где можно организовать переправу танков. Однако подготовка к переправе несколько затянулась, и, чтобы приободрить танкистов, я решил воспользоваться только что полученным по радио известием о выходе Италии из войны. Обращаясь к собранным для инструктажа танкистам, я сказал: «Мы обязаны действовать энергичнее союзников и усилить удары по врагу, быстрей изгнать его за пределы нашей Родины, а мы тут топчемся перед какой-то мелкой речушкой».

Не ожидал, что танкисты так близко к сердцу воспримут мои слова. Как только был дан сигнал к атаке, они, несмотря на вражеский огонь, без потерь преодолели реку и обрушили удары танковых пушек и пулеметов на противника. Продолжая стремительное движение, батальон 8 августа в 12 часов вышел на разъезд западнее станции Шахово, о чем мы немедленно доложили по радио командирам корпуса и бригады.

При наступлении мы узнавали о многочисленных фактах бесчеловечного отношения немецко-фашистских захватчиков к местным жителям. Все населенные пункты противник при отступлении сжигал, кирпичные дома подрывал, мирное население угонял на запад, при малейшем уклонении от этого беспощадно расстреливал. Дороги минировались, мосты взрывались. Когда мы вышли на переезд железной дороги Орел — Брянск, что западнее станции Шахово, то увидели следы варварских разрушений: все рельсы были подорваны буквально через каждый метр и не могли быть использованы при восстановлении железной дороги. Шпалы выворочены и также совершенно не годились к использованию для ремонта дороги.

В сторону станции Шахово, южнее ее, был выслан в разведку лейтенант Зинченко на своем танке. При подходе к станции Шахово его обстреляла артиллерия. Уничтожив огнем своей пушки три огневых точки противника, лейтенант Зинченко обошел станцию Шахово южнее и доложил по радио о результатах разведки. Экипаж получил приказ возвратиться в батальон. В этот момент солдаты увидели, как из лощины под конвоем немецких солдат выходила колонна советских людей. Послав несколько снарядов в хвост фашистского конвоя и обратив его в бегство, танк устремился к колонне. Но в это время из рощицы вышло самоходное орудие противника. Двумя выстрелами лейтенант Зинченко зажег вражескую самоходку, и танк вновь устремился к угоняемой колонне. Гитлеровцы, спасаясь от пулеметного огня танка, бросились в середину толпы советских людей. Женщины, дети, старики (они составляли колонну) стали вырывать у солдат оружие, бить их прикладами, кулаками. Тогда солдаты побежали в рожь, но мало кто из них спасся от пулеметного огня танка. Тысячи рук благодарных советских людей протянулись к спасителям, к их почерневшему танку с десятками вмятин на броне. Так были спасены от неволи тысячи советских граждан.

В то время как мы осматривали дорогу и докладывали по радио командованию о результатах боя, вдруг откуда-то появилась повозка, в которой находились мужчина и две женщины. Сперва я хотел их остановить и спросить, кто они и куда едут. Но так как фашисты угоняли наших людей насильно и они при первой возможности бежали от них и возвращались к своим пепелищам, я не стал задерживать этих людей, и они направились в сторону переезда. Бросилась в глаза сидевшая в телеге сзади молодая женщина с белым гребнем в пышных волосах. Вдруг в районе переезда раздался сильный взрыв. Когда мы подошли, то увидели глубокую дымящуюся воронку от заложенного фашистами фугаса, а на месте повозки с пассажирами на обожженной земле белел только гребень»^{298}.

* * * 

Журналы боевых действий бригад и в целом 4-й танковой армии не отражают людские и материальные потери. Воспоминания участников боев, за редким исключением, также не дают нам полного представления о драматизме развернувшегося сражения. И лишь отчетные документы, особенно сведения о потерях, позволяют нам понять, какой ценой было оплачено освобождение города (крупного населенного пункта), который играл ключевую роль для противоборствующих сторон. Взять, к примеру, районный центр Хотынец, имевший архиважное значение. Благодаря архивным материалам мы можем проследить, скольких усилий и человеческих жизней стоило нашим войскам его освобождение.

ДОНЕСЕНИЕ О ПОТЕРЯХ ЛИЧНОГО СОСТАВА 4-й ТА С 6.08 ПО 5.09.43 г.^{299}

Как видим, в боях на Хотынецком направлении армия Баданова потеряла 2667 человек, из которых безвозвратно — 772 человека. Это в основном бойцы из состава танковых экипажей и мотострелковых батальонов.

Из данных вышеприведенной таблицы видим, что на 6 августа было 515 единиц подвижной бронетехники.

Все потери в боях за этот период превысили наличие бронетехники армии — 575 единиц.

С 6 августа по 5 сентября части армии безвозвратно потеряли 13 танков Т-70,91 танк Т-34, 11 — МК-3, 6 самоходных установок САУ-122. Безвозвратные потери составили 110 единиц бронетехники, или 22 процента.

Всего же в Орловской операции части 4-й танковой армии Баданова (без учета потерь 5-го и 25-го тк) безвозвратно потеряли 47 легких танков Т-70, 297 танков Т-34, 11 из 16 танков МК-3 («валентайн»), 13 самоходных установок.

Таким образом, в операциях по освобождению Орловского плацдарма 4-я танковая армия безвозвратно (сгорело и взорвалось) потеряла 369 единиц бронетехники из 764 машин (с учетом пополнения танками из резерва — 31 единица), имевшихся в наличии, или 48 процентов.

Самый большой процент безвозвратных потерь был среди танков Т-34–299 из 568 единиц, или 52,6%.

В «Сведениях о движении материальной части 4 ТА с 16.07. по 30.08.43 г.» записано, что «по списку на 30.08.43 г. исправных танков имеется: 143 танков Т-70, 55 — Т-34, КВ-1 — l, СУ-122–16, СУ-152–11.^{300}

СВЕДЕНИЯ О НАЛИЧИИ И ДВИЖЕНИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ 4 ТА С 6.08 ПО 5.09.43 г.^{301}

Из журнала боевых действий 49-й гвардейской бригады 6-го гвардейского механизированного корпуса (дословная запись неизвестного офицера штаба):

«6.08. 21.00. Солнце постепенно скрывалось за рябыми клочками разбросанных по небу облаков, и жара, от которой было душно днем, значительно уменьшилась; в лесу становилось прохладно. Темнота наступала быстро. Комбриг гв. подполковник Жабо, дважды награжденный правительством за образцовое исполнение заданий, своими быстрыми движениями хорошо подготовленного кавалериста, тепло, с большим вниманием и отеческой заботой встречая командиров частей, говорил и смеялся с ними.

Подогнув ноги, он сел на траву, напоминая татарский обычай приема лучших гостей племени. Вокруг него расселись командиры. Он, видимо, вспомнил партизанскую жизнь, которая полна подобного рода вечеров перед боем и которую он сам лично испытал.

— Товарищи офицеры! Мы получили очень важную и почетную задачу, — говорил он тихим и спокойным голосом. Вокруг было тихо и темно, все насторожились, будто он начинал интересный рассказ. — Народ, партия требует от нас честного служения Родине, поэтому, выполняя эту задачу, нужно отдать все силы, а если потребуется — и нашу жизнь. Надеюсь, что задачу мы выполним с честью. Если будет близко смерть, то умирать будем со славой, до последней минуты жизни борясь с врагом.

Он долго молчал. Шли тревожные минуты. «Вопросы?» — спросил он. Вопросов не последовало. Всем было ясно, что с таким командиром можно выполнить любые задачи, и все знали, что приказ, полученный бригадой, будет выполнен.

<…>

8.08. В 20.00 комбриг гв. подполковник Жабо с офицером связи лейтенантом Оноприенко и старшим военфельдшером Труфановой выехал на «виллисе» выбирать НП. В результате беспечности он подъехал к переднему краю немецкой обороны и огнем автоматчиков пр-ка убит вместе с лейтенантом Оноприенко и военфельдшером Труфановой. Вечером звонил гв. генерал-майор Акимов[60], требовал розыска комбрига. Все меры, принятые по его розыску, положительных результатов не дали. В 6.00 9.08 на КП прибыл шофер комбрига, который, будучи раненным, ночью выполз с поля трагической гибели комбрига.

Весть о смерти комбрига молниеносно облетела все части корпуса. Каждый боец нашей бригады узнал о трагической гибели всеми любимого командира. Когда сообщили гв. генерал-майору Акимову о трагической смерти комбрига, тяжесть, которая охватила его, была настолько сильна, что он отругал всех за то, что не смогли сберечь жизнь комбригу.

Война… Каких смертей не бывает на войне. Это знал каждый. Но каждого сознательного воина терзала мысль о том, что смерть, оборвавшая так быстро и необдуманно его славную жизнь, ничего общего не имела с его личным подвигом в последние минуты жизни. Смерть его была бесславной (я бы сказал, беспечной. — Е. Щ.) — эта обида терзала всех, кто только понимал смысл настоящей кровопролитной борьбы русского народа с варварами средневековья — немцами»^{302}.