Красное наступление

Красное наступление

Поражение Германии привело к тому, что Брестский мирный договор превратился в пустую бумажку. Соответственно большевики, изгнанные немцами весной, теперь могли вернуться на Украину.

Осенью 1918 года на нейтральной земле между Украиной и Советской Россией из разрозненных революционных отрядов украинские большевики сумели создать две боеспособные воинские части: «полк имени Богуна», который возглавил Николай Щорс, и «Таращанский полк» под командованием Василия Баляса, которые должны были стать основой новой Украинской повстанческой армии. Вскоре под красными знаменами уже были две дивизии[17], сформированные из выходцев из Украины.

В начале ноября красные начали поход на Украину и уже к 20 ноября заняли приграничные городки Рыльск и Ямполь. 25 ноября красные подошли к Гомелю, где на их сторону перешли солдаты-гетманцы из местного гарнизона. 28 ноября было провозглашено Советское Временное правительство Украины во главе с Григорием Пятаковым, а к началу декабря в двух повстанческих дивизиях было уже около 10 тыс. человек. С этими силами можно было смело начинать наступление, но большевики колебались. Во-первых, против них на юге России вел успешное наступление донской атаман Краснов и сражалась белая Добровольческая армия. Во-вторых, в Крыму и Одессе высадился десант войск Антанты. Поэтому коммунисты решили немного повременить с активными действиями. План большевистского наступления предусматривал захватить стратегическую железную дорогу из Харькова в Донбасс, после чего ударить с тыла по донским казакам. Чтобы не распылять силы, наступательных операций против Киева решили не проводить, а ограничиться взятием под свой контроль Донбасса и Екатеринослава. Лишь после этого можно было бы начать наступление на Киев.

Помимо Украинской повстанческой армии (большевистской), против армии УНР действовали отряды батьки Махно (примерно пять тысяч человек) и несколько тысяч повстанцев Екатеринославщины.

На восточной границе УНР в декабре 1918 года располагались следующие силы Директории под командованием полковника Болбочана: в районе Чернигова было 5 тыс. солдат из Серожупанной дивизии, в районе Прилуки — Нежин стоял 6-тысячный Черноморский кош. Харьковское направление прикрывал Запорожский корпус из 6 тыс. солдат. Кроме того, в тылу этих частей было еще около 8 тыс. человек в менее надежных отрядах.

12 декабря 1918 года началось наступление. 28 декабря красные партизаны, объединившись с махновцами, на несколько дней смогли захватить Екатеринослав. В это же время с Дона на Украину начали наступление белогвардейцы, захватившие Приазовье, а поляки в январе 1919 года захватили Ковель и Владимир-Волынский.

21 декабря 1918 года Вторая Украинская повстанческая дивизия перешла в наступление на Харьков. В течение недели красные разбили петлюровцев у городка Грайворон, у станции Казачья Лопань и у станции Городня. Когда красные отряды подошли к Харькову, в городе вспыхнуло восстание против петлюровцев. Полковник УНР Болбочан с уцелевшими бойцами бежал. Утром 3 января 1919 года в Харьков торжественно вошли красные войска. По такому же сценарию в руки коммунистов перешли города Изюм и Чугуев. Затем большевики продолжили наступление, полностью разгромив Запорожский корпус УНР.

В январе 1919 года в большевистском украинском правительстве произошли изменения. Георгия Пятакова на посту председателя заменил Федор Сергеев (Артем), которого затем сменил Христиан Раковский. Главнокомандующим стал Антонов-Овсеенко. Глава Директории Винниченко в это время слал протест за протестом в Москву, требуя прекратить войну, на что Советское правительство неизменно отвечало, что Советская Россия не воюет против УНР, и советских войск на Украине нет. «Так что, дорогие паны, извиняйте, обращайтесь к Советскому правительству Украины», — усмехались в Первопрестольной.

На существенно сократившейся территории украинского Левобережья всю власть в свои руки взял полковник Болбочан, который, по сути, превратился в диктатора, мало оглядывавшегося на Директорию. Однако и единоличная власть не спасала дело УНР. Украинские полки стремительно деградировали и разлагались, превращаясь в слабоуправляемые банды, а солдаты массово дезертировали или переходили на сторону красных, крестьяне и горожане устраивали восстания. Попытки мобилизовать полтавских крестьян в армию Директории привела к тому, что местное население повернуло оружие против украинцев. 12 января красные захватили Чернигов. Апогеем развала украинской армии стало 15 января, когда против Директории в полном составе восстали две дивизии атаманов Зеленого и Данченко.

16 января Болбочан, под командованием которого оставалось шесть тысяч бойцов, вопреки приказу Петлюры, без боя сдал Полтаву и отступил на Кременчуг, тем самым открыв противнику прямой путь на Киев. Узнав об этом, взбешенный Петлюра отдал приказ об аресте Болбочана, но это не могло остановить красных.

16 января 1919 года Директория официально объявила войну Советской России. В связи с этим Директория передала Петлюре единоличное управление всеми военными делами. Новый военный диктатор разделил украинскую армию на Правобережный фронт, Восточный фронт и Южную группу. Войска Восточного фронта должны были контратаковать и отбить Полтаву и Чернигов. Правобережного — прикрывать Киев со стороны Полесья, Южной группы — оборонять Екатеринослав. Однако остановить красных петлюровцы уже не могли. После нескольких боев местного значения красный командир Дыбенко захватил Екатеринослав, а 2-я повстанческая дивизия разбила петлюровский Восточный фронт.

Когда красные начали наступление на Киев, сопротивление войск Директории было слабым и спорадическим. Поэтому Директория приняла решение вновь оставить Киев, и эсэсовцы Коновальца прикрывали бегство своего правительства. При этом среди отступающих началась паника, из-за которой второй полк СС просто отказался воевать и бежал с позиций.

Бегством Директории из Киева закончился ее 45-дневный «киевский период» и начался длинный период «пребывания на колесах», который завершился покаянием перед большевиками и переходом к ним на службу одной части деятелей Директории и уходом в эмиграцию другой ее части. За полтора месяца пребывания в Киеве Директория не сумела сделать ничего, что запомнилось бы потомкам, за исключением подписания договора об объединении с Западно-Украинской народной республикой, которое торжественно состоялось 22 декабря 1919 года. Впрочем, особой заслуги петлюровцев тут нет, так как переговоры начала еще гетманская администрация. Кроме того, это «объединение» в гораздо большей мере было декларацией, чем реальной унией двух находящихся в кризисе государств. Так что можно говорить лишь о благом пожелании, озвученном всенародно, но так и не доведенном до стадии практической реализации. К тому же мало кто помнит, что в конце того же года «Акт Злуки» был денонсирован президентом ЗУНР Евгением Петрушевичем.

Оставив Киев, Директория на некоторое время задержалась в Виннице. Ее положение было исключительно тяжелым. Ни армии, ни сочувствия народа у Директории не было. В Галиции шла борьба галичан с Польшей, и рассчитывать на помощь оттуда больше не приходилось. Этот период совпал с волной страшных еврейских погромов, прокатившихся по всей территории, находившейся под властью Директории. В 180 населенных пунктах на территории Украины петлюровцы вырезали около 25 тыс. евреев.

Сама же Директория с несколькими тысячами оставшихся верными ей солдат перебиралась из города в город, спасаясь от наступающих советских частей. Несмотря на то что после падения Киева в разбросанной от Одессы до Полесья армии УНР все еще оставалось больше 30 тыс. человек, единственной надежной частью оставались только сечевые стрельцы. Евгений Коновалец, понимая, что его солдаты — это его единственное богатство, стремился лишний раз не рисковать и не вступать в бой, если можно было уклониться. Однако если приходилось драться, то галичане бились умело и расчетливо. И все же его отряд, громко названный корпусом, неуклонно таял. К марту в строю оставалось всего 4 тыс. стрельцов. Но снова помощь пришла с запада в виде нескольких тысяч новобранцев из Галиции, прибывших в армию УНР по договоренности с Петлюрой.

В апрельских боях за Бердичев сечевые стрельцы были разбиты и понесли серьезные потери. Моральный дух галичан падал все ниже и ниже. Тем более что против них сражались отряды местных коммунистов-украинцев. Галичане приходили к мысли, что они борются не за Украину, а за власть потерявшей популярность Директории над украинским народом. Получалось, что они идут против своего же народа. Они ощущали на себе враждебность местного населения, и все чаще в разговорах стрельцов звучала мысль вернуться домой в Галицию, которой нужна была помощь в борьбе с поляками.

1–3 мая в бою у Шепетовки корпус СС был еще раз разбит. Единственное, что спасало УНР от окончательного разгрома, — это то, что основные силы большевиков в это время были отвлечены на борьбу с белогвардейцами.

Весной 1919 года Директория развалилась. Грушевский и Винниченко предпочли эмигрировать, оставив Петлюру единоличным правителем уже не существующего государства. Вся контролируемая петлюровцами территория ограничивалась городом Ровно и его окрестностями. Вскоре и этот город пришлось оставить, и вся армия Петлюры превратилась в плохо организованный партизанский отряд, практически не способный ни на какие серьезные действия. К этому можно добавить, что в то время сами большевики всех выступавших против них называли «петлюровскими бандитами». Так они назвали и отряды никому не подчинявшихся атаманов, которые действовали на Правобережье.

Под контролем УНР в мае 1919 года оставался маленький кусочек земли между городами Дубно и Броды. Вся армия Украинской народной республики насчитывала около 9000 человек, из них — 1500 эсэсовцев. Однако, собрав все силы в кулак, украинцы в июне попытались атаковать красных и в очередной раз были разбиты. Это был полный разгром. В полках оставалось по нескольку сот человек.

В июле армия Петлюры оказалась зажата у Каменец-Подольского между Днестром на юге и Збручем на западе. Этот клочок земли размером 40 на 60 километров получил название «треугольник смерти». Как всегда, при неудачах начался поиск виновных и склоки между своими. Власти УНР подозревали сечевиков в двурушничестве и готовности бросить фронт и уйти в Галичину, галичане в ответ подозревали Директорию в том, что та готова пожертвовать стрельцами ради удержания власти.

В мае Польша начала наступление на восток, и разрозненные банды, бывшие некогда петлюровской армией, стали сдаваться в плен или присоединяться к полякам. В своих воспоминаниях петлюровский министр И. Мазепа пишет: «Мы стояли перед дилеммой, к кому попасть в плен: к полякам или к большевикам».

Однако в это время Украинская галицкая армия ЗУНР вынуждена была под ударами поляков покинуть территорию Западно-Украинской республики и отступить на восток, где летом 1919 года соединилась с остатками петлюровцев. Это хоть и ненадолго, но продлило агонию УНР. Двум силам удалось заключить союз, и Петлюра был провозглашен главнокомандующим обеими армиями — Галицкой и Надднепрянской.

Украинская галицкая армия состояла из трех армейских корпусов, в которых было почти 50 тыс. человек при 550 пулеметах и 160 орудиях. Кроме того, это были регулярные подразделения с хорошей дисциплиной и сильным офицерским корпусом. Так что появление галичан коренным образом изменило расклад сил в регионе, и теперь красные оказались в меньшинстве. Ободренные этим украинцы смогли начать наступление и серьезно потеснить противника. Петлюра 2 августа огласил новый приказ — Киевскую директиву об общем наступлении. По замыслу атамана его армии должны были двумя группировками наступать по направлению на Киев и Одессу и к концу августа взять оба этих города.

Практически одновременно с петлюровцами польская армия атаковала большевиков и захватила город Ровно. Так что красным приходилось драться на три фронта одновременно, ведь Добровольческая армия генерала Деникина к середине лета 1919 года была уже в пределах Украины, наступая с востока на Киев и Одессу. Большевики бросили все свои силы на борьбу с Деникиным, и все Правобережье оказалось без сколько-нибудь значительных большевистских частей. Создались исключительно благоприятные условия для наступления украинских вооруженных сил, состоящих примерно из 10 тыс. петлюровцев и 40 тыс. галичан[18]. В начале августа началось наступление, которое не встречало сопротивления из-за отсутствия противника.

Галичане под командой генерала Кравса быстро продвигались вперед и уже к концу августа были на подступах к Киеву. Когда Петлюра попытался присоединиться к ним, генерал Кравс категорически воспротивился этому. Как бывший австрийский офицер и человек правых убеждений, Кравс органически не выносил надднепрянских социалистических лидеров и «атаманов». В своем кругу он называл Петлюру «неудавшимся попом» и «цыганом», а социалистических лидеров-петлюровцев — «полубольшевиками».

Кроме того, к этому времени определилось резкое расхождение между петлюровцами и галичанами в вопросе об отношении к Деникину. Несмотря на то, что до войны Галиция была центром и рассадником украинского сепаратизма, галицкое правительство и армия были единодушны в желании самого тесного сотрудничества с русским патриотом Деникиным. Этот факт чрезвычайно важен, ибо он свидетельствует о том, с какой быстротой и легкостью галичане освободились от ненависти к России, которая десятилетиями культивировалась при поддержке австро-венгерского правительства в Галиции. А вот отношение петлюровцев к Деникину было резко отрицательным. И вовсе не по причинам национальным. Не надо забывать, что Петлюра и его сторонники были социалистами с большим уклоном к большевизму, а потому не смели рассчитывать на снисхождение в случае победы «Белого дела». Кроме того, петлюровцы являлись бывшими подданными Российской империи, а поэтому в глазах Деникина были изменниками, с которыми надо было вести себя так же, как и с большевиками. Естественно, галичане как подданные Габсбургов от этих обвинений были избавлены.

30 августа[19] к противоположным окраинам Киева одновременно подошли Добровольческая и Галицкая армии. На следующий день генерал Антон Кравс назначил торжественное вступление в Киев своей армии и парад на Думской площади, которая сегодня называется майданом Незалэжности.

На следующий день, когда галичане строились для парада, эскадрон деникинцев мирно стал рядом с конной сотней галичан. Для описания дальнейших событий, думаю, стоит процитировать известного украиноведа Андрея Дикого: «Когда подъехал генерал Кравс, командир добровольческого эскадрона ему представился и изъявил желание рядом с украинским флагом, уже вывешенным на Думе, вывесить и русский, на что генерал Кравс согласился. Подъем русского флага вызвал взрыв энтузиазма многотысячной толпы киевлян, запрудивших Думскую площадь и Крещатик. Это вызвало негодование подъехавшего петлюровского «атамана» Сальского. Он приказал галичанам снять русский флаг, но галичане отказались выполнить его приказание. Тогда по приказу Сальского один из его политических единомышленников сорвал русский флаг и бросил под ноги лошади Сальского, который начал его демонстративно топтать. Ошеломленная этой выходкой толпа разразилась криками негодования, а добровольцы дали в воздух несколько залпов и пулеметных очередей. Наступило всеобщее смятение. Виновник всего — Сальский галопом бросился удирать по направлению к Бессарабке, следом за ним побежал его небольшой отряд «гайдамаков»; галичане же в полном порядке отошли в близлежащие улицы. Под улюлюканье киевлян Сальский и его петлюровское «войско», бросая оружие, пробежали по Васильковской улице и небольшими группками рассеялись в районе киевского предместья — Демиевки. Так столица Украины встретила тех, кто самозванно хотел навязать ей свою волю». Одновременно добровольцы начали разоружать и украинские части. К вечеру в плену у белогвардейцев было до трех тысяч украинцев. Связавшись с командующим добровольцами генералом Бредовым, генерал Кравс поехал к нему для выяснения недоразумения. Галичанин заверил Бредова, что его солдаты действуют независимо от армии УНР и ей никак не подчинены. К этому времени подъехала из Фастова делегация петлюровского правительства во главе с Омельяновичем-Павленко и хотела принять участие в разговоре с генералом Бредовым. Но Бредов отказался их принять и приказал передать, что если они появятся, то он их арестует. Петлюровцы немедленно вернулись назад. С Кравсом генерал заключил соглашение о немедленном отводе частей Галицкой армии на один дневной переход на запад, что и было выполнено 1 сентября. В этот же день по Киеву был расклеен приказ генерала Бредова, гласивший, что «…отныне и навсегда Киев возвращается в состав единой и неделимой России».

Киевские события произвели огромное впечатление как на петлюровцев, так и на галичан. Петлюровский премьер Мазепа по этому поводу позже напишет: «Чужой нам Киев сразу же поспешил дать деникинцам всякую помощь, начиная от обычных информаций и кончая вооруженными отрядами местных добровольцев». То, что якобы украинская столица была «чужой» для украинцев, заметил не только петлюровский премьер, но и тысячи галичан, бывших свидетелями восторженного приема деникинцев в Киеве. Так галичане окончательно убедились, что все разговоры о необычайной популярности Петлюры — мыльный пузырь, и начали об этом открыто говорить и критиковать действия всей петлюровской верхушки. Антагонизм между галичанами и петлюровцами рос изо дня в день. Дело доходило до того, что галичане физически расправлялись с петлюровскими комиссарами, пытавшимися в своем социалистическом духе просвещать солдат УГА.

Петлюра и его окружение стремились, вопреки воле Галицкой армии, поскорее развязать войну против Деникина. Борьба против Деникина автоматически делала их союзниками большевиков и открывала возможности для соглашения с красными в случае их победы.

Кроме того, убедившись, что галичане не собираются становиться его верными помощниками, 3 сентября 1919 года Петлюра за спиной УГА заключил союзный договор с Польшей, уступив ей Галицию и Прикарпатскую Русь.

22 сентября головной атаман Петлюра издал приказ о начале войны против Деникина. Одновременно Петлюра послал своего уполномоченного к Ленину с предложением о сотрудничестве Директории с большевиками. Не дожидаясь, пока Ленин пришлет помощь петлюровцам, белогвардейцы нанесли сокрушительный удар, и через пару дней все петлюровское войско беспорядочно бежало на запад к бывшей австрийской границе, на которой теперь стояли поляки.

Галицкая армия в это время окончательно разорвала отношения с петлюровцами и перешла на сторону Деникина. Между нею и командованием Доброармии было заключено соглашение следующего содержания: «Галицкая армия в полном составе, с этапными установлениями, складами и железнодорожным составом, переходит на сторону Доброармии и отдается в полное распоряжение Главного командования Вооруженных сил Юга России через Командующего Войсками Новороссийской области»[20].

В начале августа, продвигаясь на восток, петлюровцы рассчитывали, что их армия будет расти, как снежный ком, благодаря притоку добровольцев. Они верили, что народ ждет Петлюру и с восторгом относится к его политике. Однако за четыре месяца петлюровская армия потеряла более половины своего состава. И не в боях, а главным образом от дезертирства.

Осенью 1919 года начались первые столкновения войск УНР с деникинцами на Подолье. Белые части активно наступали, очищая пространства Малороссии как от красных, так и от петлюровцев. Под ударами белогвардейцев украинский фронт стремительно распался, а уже 17 ноября Украинская армия, по сути, перестала существовать, распавшись на несколько частей, в панике бегущих к польской границе. К началу зимы деморализованные остатки петлюровской армии оказались зажаты между польскими, красными и белыми войсками на маленьком участке земли около города Любар. Между загнанными в угол украинцами началась взаимная борьба, большинство бойцов просто дезертировало, некоторые отряды переходили на сторону большевиков. Симон Петлюра отправился на поклон к полякам, пытаясь договориться с ними о спасении и совместных действиях против большевиков.

В это время отряд сечевых стрельцов, бывший опорой украинской власти с самого начала гражданской войны, официально был демобилизован, так как, по заявлению Коновальца, они больше не видели смысла в продолжении вооруженной борьбы. Вскоре большая часть уцелевших унровцев сдалась полякам, после чего оказалась заперта в лагерях для военнопленных. Оставшиеся на свободе перешли к партизанским действиям в тылу белых войск.

* * *

По сравнению с абсолютно управляемым немцами гетманским режимом, Директория имела гораздо больше самостоятельности, но все же и Петлюра активно искал себе покровителей, с которыми был готов расплачиваться богатствами Украины.

Пока еще в стране были немецкие войска, Директория сделала все, чтобы они беспрепятственно вывезли свои трофеи. После того как германцы ушли, петлюровцы стали ориентироваться на Антанту. Деятели Директории просили у стран Антанты финансовой и военной помощи для борьбы против Советской России. Откликнулись французы[21], которые согласились вести переговоры с УНР на следующих условиях:

1) передача Франции концессий на все украинские железные дороги сроком на 50 лет;

2) подписание Директорией обязательства об уплате Франции причитающихся ей долгов старого царского и Временного правительств;

3) вся финансовая, торговая, промышленная и военная политика Украины в течение пяти лет со дня подписания договора должна вестись под непосредственным контролем представителей французского правительства.

В ответной ноте Украинского правительства говорилось: «Директория, признавая сделанные ею ошибки, просит французское командование о помощи в борьбе против большевиков. Директория отдает себя под покровительство Франции и просит представителей Франции взять на себя руководство управлением Украины в военной, дипломатической, политической, финансовой, экономической и судебной областях в течение всего времени, пока будет продолжаться война с большевиками, и, наконец, Директория надеется, что Франция и другие державы Согласия проявят великодушие, когда после окончания борьбы с большевиками возникнут вопросы о территориях и нациях»[22].

Однако стремительное наступление Красной армии не позволило установить над Украиной французский протекторат, а высадившимся в Одессе французским войскам пришлось весной 1919 года возвращаться на родину.

После киевского конфуза 1919 года Петлюра стал искать защиты у поляков. В итоге он договорился, что Речь Посполитая признает УНР в обмен на Западную Украину и бывшие Волынскую и Подольскую губернии Российской империи. Кроме того, Петлюра гарантировал неприкосновенность владений польских помещиков на Украине, обещал возместить им убытки, понесенные из-за революции, предоставить различные торговые льготы и т. д.

В апреле 1920 года состоялось подписание Пилсудским и Петлюрой политической конвенции, по которой Директория признавалась верховной властью на Украине. За это Петлюра, по сути, отдавал польским панам все украинские земли на западе от Днепра. Кроме того, на период войны против большевиков Украинское правительство обязалось кормить польскую армию. Также Конвенцией подробно был разработан порядок оккупации Украины и распределения будущей военной добычи. Таким образом, Петлюра и его «министры» обязались превратить Украину в протекторат Польши.

Затем польские войска начали стремительное наступление и, в конце концов, сумели дойти до Киева. В этом походе участвовали и немногочисленные вновь воссозданные петлюровские части.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.