ДАН ПРИКАЗ 

ДАН ПРИКАЗ 

В соответствии с приказом Военного совета Западного фронта командование 4-й танковой армии «разработало следующий план операции:

а) 11 ТК входит в прорыв на участке Ивлево, Шемякине и к исходу первого дня операции выходит в район Коневка, Савенки, имея бо [боевое охранение] Хотьково, Коневка.

5 ТК движется за 11 ТК и к исходу дня выходит в район Хотынец.

б) 6 гв. МК входит в прорыв на участке: Шемякино (иск.), Лучки и к исходу первого дня операции выходит в район: Квасово, Нарышкино.

30 ТК двигается за 6 гв. МК и к исходу дня выходит в район Бол. Рябинки, Бабиново»^{100}.

Выполняя директивные указания командования, войска армии Баданова «вновь с 25 на 26.07 совершили 25-километровый марш и в 11.00 26.07 заняли исходное положение: 11 ТК — Реутово, Липовка, лес 3 км сев.-вост. Крутица. 6 гв. МК — Цукановский, Кудиновский, Морозовский, Ро-домка.

30 ТК оставлен в прежнем районе в готовности наступать за 6 гв. МК, для развития его успеха. Армейские части — Сорокине.

Штаб армии — Кирейково»^{101}. 

После приказа командующего фронтом генерала Соколовского и согласованного всеми инстанциями, вплоть до Генштаба КА, плана операции генерал-лейтенант В.М. Баданов 25 июля поставил своим соединениям следующую задачу:

«11 ТК войти в прорыв и действовать в полосе справа Смол.[окурня] Красниково, (иск.)Хотетово, Коробецкое, (иск.) Студенка, (иск.) Аболмасово. Слева — Новоигинский, Васильевское, Локно, Бол. Рябинки — все пункты исключительно и к исходу дня выйти в район Коневка, Маяки, Баздрево, Савенки, имея усиленный отряд на рубеже Хотьково—Сколенко.

6 гв. МК—войти в прорыв и действовать в полосе:

справа граница с 11 ТК,

слева — Плащанское, (иск.) Лучки, (иск.) Дулебино, (иск.) Сухочева, и к исходу 26.07 выйти в район: Квасово, Оболешево, Богдановка, Нарышкино.

5 ТК двигаться за 11 ТК в готовности к действию из-за его правого фланга и к исходу 26.7.43 года выйти в район: Красная Поляна, Хотынец, Гремячий, Дуброво.

30 ТК — двигаться за 6 гв. МК в готовности действовать из-за левого фланга и к исходу дня выйти в район: Бол. Рябинки, Краен. Рябинки, Бабиново, Бунино.

Резерв: 30 МСБР, 1545 ТСАП, 51 ОМЦП, 51 бронебатальон, — двигаться за 6 Гв. МК»^{102}.

Обстановка к началу операции

Как следует из документа^{103}, хранящегося в архиве: «Противник, опасаясь окружения своей орловской группировки, спешно перебрасывает с других участков фронта в район Болхов наиболее боеспособные войска. В период с 12 по 26.07 сюда прибыли:

с Белгородского направления ТД СС «Великая Германия»,

с Ярцевского направления 253-я ПД,

с Орловско-Курского направления 10 МД, 9 и 20 ТД.

Таким образом, в полосе наступления 4 ТА протяженностью 17 км группировка противника была в следующем составе:

а) 9 ТД, 20 ТД, 18 ТД, 25 МД, ТД «СС» «Великая Германия» с задачей: любой ценой удержать Орловский плацдарм.

б) Оперативный резерв противника имел: скопление пехоты неустановленной численности в районах: Булгаковский и Кузьминка. Скопление танков неустановленной численности в районе Долбилово, 25 танков и 300 автомашин в районе Струково, Орловский, 140 танков, 210 автомашин с пехотой в районе Сухочева, Борилово, Грачевский.

в) Используя резко пересеченную местность и мотомехвойска, противник перед фронтом армии создал сильную подвижную противотанковую оборону на глубину 25 км, имел три рубежа обороны: реки Орс, Нугрь, Цкань и Моховица с наличием между ними узлов сопротивления и опорных пунктов с применением в большом количестве мин и фугасов»^{104}.

Этот документ (далее — «Доклад Лелюшенко»), имевший своей целью «проанализировать наступление войск 4 ТА в Орловской операции», был подписан гвардии генерал-полковником Д.Д. Лелюшенко 22 марта 1946 года и направлен в Управление по использованию опыта войны Генштаба Красной Армии[32].

К тому времени, когда составлялся «Доклад Лелюшенко», Дмитрий Данилович занимал пост командующего бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии, еще не были полностью разобраны трофейные документы противной стороны. Основные документы архива орловской группировки (9-я и 2-я танковая армии вермахта) вообще не попали в руки наших компетентных органов и сейчас хранятся в Федеральном военном архиве Германии. С наиболее важными я имел возможность ознакомиться, а с некоторых — снять ксерокопии.

При сопоставлении документов советской 4-й танковой армии и 2-й танковой армии вермахта в деталях восстанавливается крупнейшее сражение — Бориловское (26.07–4.08.1943 г.), которое было проведено в рамках Орловской наступательной операции под кодовым названием «Кутузов» (12.07–18.08.1943 г).

На картах 4-й танковой армии, а также на картах-схемах 6-го гвардейского мехкорпуса, 30-го Уральского корпуса хорошо просматривается исходное положение этих соединений, а также прослеживаются боевые действия (карты и карты-схемы в документах 11-го тк отсутствуют).

На картах немецкого XXIII армейского корпуса очень точно и четко обозначена полоса обороны его соединений (группа Шмаль и группа Гарпе), причем на одной из карт отражено положение соединений групп на каждый день боевых действий.

В «Докладе Лелюшенко» имеются существенные неточности и грубейшие ошибки. В частности: «…в полосе наступления 4 ТА протяженностью 17 км группировка противника была в следующем составе: а/ 9 ТД, 20 ТД, 18 ТД, 25 МД, ТД «СС» «Великая Германия» с задачей: любой ценой удержать Орловский плацдарм…»

В этом основополагающем документе указана полоса наступления 4-й танковой армии — 17 км. Если рассматривать участок фронта немецкой обороны в 17 км, то на нем в соответствии с картами XXIII корпуса располагались следующие немецкие соединения: 9-я тд на участке Узкое — Булгакове, 10-я мд на участке Булгакове — Ветрова, 20-я тд на участке Ветрова — Лунево, 18-я тд на участке Лунево — Кривчее, 25-я мд на участке Кривчее — Гоголево, северная окраина Болхова^{105}.

Если же брать участок немецкой обороны, который занимали дивизии, перечисленные в «Докладе Лелюшенко», то этот участок по протяженности более чем втрое больше — не 17 км, а 65 км — от н.п. Одрино Карачевского р-на до г. Болхова (см. карту № 1 и 2 в блоке цветных карт и схем).

Так вот, на рубеже от Одрино до Узкое оборонялись следующие немецкие соединения: мд «Великая Германия»[33] на участке Одрино — Изморознь, 253-я пд на участке Изморознь — Волобуево, 9-я тд на участке Волобуево — Узкое^{106}. Далее, на участке от н.п. Узкое и до Болхова занимали оборону дивизии, которые указаны выше. Сам Болхов в это время обороняла 26-я пехотная дивизия со средствами усиления.

Итак, генерал-полковник Д.Д. Лелюшенко «притянул за уши» на 17-километровый участок наступления ударной группы Баданова мотодивизию «Великая Германия». Спрашивается: зачем? Естественно, чтобы придать значимость одержанной победе во время проведения Орловской операции, и с тем, чтобы оправдать огромные потери, которые понесли наши танкисты во время прорыва обороны противника. Не было в то время на этом 17-километровом участке «Великой Германии». Она находилась в районе Одрино, Изморознь, что в 10–15 км к северу от ж. д. Карачев — Хотынец, прикрывая эту важную магистраль.

В «Докладе Лелюшенко» также сказано: «К этому времени по приказу командующего Западным фронтом в оперативное подчинение армии вошли 5 и 25 ТК неполного состава. 25 ТК 29.7 вышел из оперативного подчинения, а 5 ТК был использован во втором эшелоне армии»^{107}. И вновь неточности.

По отчетным документам танковых бригад, которые входили в состав этих корпусов, они в своем полном составе (другое дело — много меньше штатной и первоначальной численности) участвовали в Бориловском сражении, и именно на этом 17-километровом участке прорыва. Это подтверждается письменными документами и картами, хранящимися в немецких и советских военных архивах. Для чего нужна была эта фраза «неполного состава»? Отвечаю: для того чтобы уменьшить численность бронетехники группы Баданова. Перед тем как наступать, 5-й и 25-й танковые корпуса пополнились личным составом и бронетехникой. И даже потом, уже во время сражения, из армейского резерва отдельные танковые бригады этих двух корпусов получали пополнение. Напомню, вся группа Баданова насчитывала перед сражением 978 танков и САУ, немецкая группа Гарпе имела 384 танка и САУ.

Если верить «Докладу Лелюшенко», то на 17-километровом участке с нашей стороны в боевых действиях приняли участие 712 танков, с немецкой стороны приблизительно столько же — 700 стальных машин (три танковые дивизии по 100 машин — 300 единиц, в «Великой Германии» — свыше 250 танков и САУ и еще 165 танков неустановленной принадлежности в районе Долбилово и Струково).

По документам же, хранящимся в Подольском архиве, только в 4-й танковой армии перед началом сражения имелись 733 танка и САУ. Чтобы не быть голословным, привожу данные состава 4-й танковой армии перед началом сражения.

ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ И ВООРУЖЕНИЕ 4-Й ТАНКОВЫЙ АРМИИ на 25 ИЮЛЯ 1943 г.^{108}

Примечание. В отчетном документе указано, что в период с 26 по 30 июля в 11 тк поступило: Т-34–15, МК-3–16 (ЦАМО РФ, ф. 323, оп. 4756, д. 4, л. 76). 

Как видим, только в составе 4-й танковой армии в Бориловском сражении приняли участие 764 танка и САУ (1 — KB-1,568 — Т-34,119 — Т-70,16 — МК-3; 48 — САУ 122,12 -САУ 152).

Таким образом, Лелюшенко был верен себе. Он искажал исторические факты[34], вводя в заблуждение не только военных, изучавших и изучающих теперь тактику и стратегию применения бронетанковых сил в Великой Отечественной войне, но и историков, которые знакомятся с документами войны. В данном случае он сознательно приуменьшил наши силы и намного увеличил силы противной стороны, практически уравнивая их. Зачем? Естественно, чтобы оправдать большие потери.