«Действиями флота и авиацией прервать коммуникацию противника между Таманским полуостровом и Крымом...» (Участие советской авиации в блокаде частей Вермахта на Таманском полуострове в феврале-марте 1943 г.)
«Действиями флота и авиацией прервать коммуникацию противника между Таманским полуостровом и Крымом...» (Участие советской авиации в блокаде частей Вермахта на Таманском полуострове в феврале-марте 1943 г.)
Вверху: построение личного состава 2-й эскадрильи 5-го гвардейского МТАП (ВВС Черноморского флота) у торпедоносца Ил-4. 1943 г.
Для начала напомним общую канву событий февраля — марта 1943 года. К началу февраля рядом последовательных ударов советские войска уничтожили под Сталинградом 6-ю полевую армию Вермахта и армии сателлитов Германии. В ходе Воронежско-Касторненской операции было нанесено поражение 2-й немецкой полевой армии. Её части, бросив тяжелое оружие и боевую технику, отдельными группами пробивались из окружения на запад. Фактически на южном фланге Восточного фронта в обороне противника зияла огромная брешь, в которой, встречая сопротивление лишь на отдельных направлениях, продвигались вперед соединения нескольких советских фронтов.
В середине февраля советские танки стремительно приближались к Днепру и Десне. Были освобождены Харьков и Белгород, гвардейцы-кантемировцы генерала Полубоярова отрезали немецкую Группу армий «Юг» от днепровских переправ. Казалось, еще совсем немного и Вермахт постигнет катастрофа, по масштабам не меньшая, чем Сталинградская.
Для предотвращения кризиса немцы были вынуждены незамедлительно начать отвод войск Группы армий «А» с Северного Кавказа, пока в их руках ещё находился Ростов-на-Дону. Согласно директиве Верховного командования Вермахта (ОКВ) от 27 января 1943 года 1-я танковая армия генерал-полковника фон Макензена, через «Батайские ворота» уходила в Донбасс, чтобы принять участие в будущем контрударе Манштейна в междуречье Северского Донца и Днепра. 17-я полевая армия генерал-полковника Руоффа отходила на Таманский полуостров, где должна была закрепиться на хорошо оборудованных позициях так называемой линии «Готенкопф»[1 Schwarz Е. Die Stabilising der Ostfront nach Stalingrad — Goettingen-Zuerich, 1985 - S.35].
Так как в это же время советские армии успешно наступали практически на всем протяжении южного фланга советско- германского фронта, то вполне естественно, что Ставка Верховного главнокомандования Красной Армии сочла отвод немецких соединений на Тамань одним из этапов общего отступления Вермахта на линию Днепра. Точно так же воспринял интенсивное движение транспортов между портами Крыма и Тамани Военный Совет Черноморского флота. Добавляли уверенности в скором отходе противника и материалы опросов попавших в плен немцев и румын. Так, в разведывательной сводке Штаба ЧФ приводились высказывания одного из пленных, который утверждал, что эвакуация кубанского плацдарма должна закончиться к 1 марта 1943 года[2 ЦВМА, Ф. 5, Д. 1074, Л. 49 об. 51].
Однако ОКВ рассудило иначе —Тамань не оставлять! В одном из немецких документов это решение обосновывалось так:
«— наличие плацдарма создает перманентную угрозу Кавказу, сковывая большие силы русских;
— сильно ограничивает деятельность советского Черноморского флота;
— прикрывает Крым от вторжения Красной Армии;
— воздействует в благоприятном для Германии направлении на позицию причерноморских стран».[3 Национальный архив США Т-312 R. 724 F.0556]
Приняв решение удерживать Тамань, германское командование вынуждено было озаботиться снабжением находившихся на полуострове войск. Снабжение могло осуществляться двумя путями, по воздуху и морем. При этом морские перевозки могли полностью покрыть все потребности отрезанной группировки, которые по разным оценкам составляли от двух до четырех тысяч тонн разных грузов в сутки.
Естественно, что основным путем снабжения 17-й армии стал Керченский пролив. Тем более что его ширина позволяла привлекать к перевозкам не только быстроходные десантные баржи Кригсмарине, но и знаменитый «сухопутный флот» Вермахта — паромы «Зибель» и более мелкие десантные катера.
5 февраля был осуществлен опытный переход десантных катеров от косы Чушка к Еникале, показавший возможность их эксплуатации на этом маршруте[1 Национальный архив США Т-501 R.236 F.0010]. Впрочем, уже на следующий день повторить опыт не удалось из-за тяжелых погодных условий.
В общей сложности на трассе Крым—Кубань могло быть задействовано (на начало февраля — на 1 марта 1943 года) из состава Кригсмарине: быстроходных десантных барж — 38/44, буксиров — 4/6, лихтеров — 6/7. Их дополняли плавсредства из состава 770-го саперно-десантного полка: паромов типа «Зибель» — 22/25 (включая паромы Люфтваффе): саперных десантных катеров — 2/19, тяжелых штурмботов — нет/16[2 Национальный архив США Т-501 R.234 F.0672].
Советское командование вполне осознавало, что успех в войне на море, т.е. в прерывании морских сообщений противника с его кубанской группировкой, может послужить ключом для победы на суше. 5 февраля Народный Комиссар ВМФ Н.Г. Кузнецов, приказал командующему Черноморским флотом Ф.С. Октябрьскому, прервать коммуникацию противника между Таманским полуостровом и Крымом. Вот текст этой директивы:
«В целях полной изоляции войск противника, окруженных нашими войсками на Таманском полуострове
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Действиями флота и авиации прекратить коммуникации противника через Черное море между Таманским полуостровом и Крымом.
2. Все усилия авиации ЧФ направить для прекращения той же коммуникации через Керченский пролив. При благоприятной ледовой обстановке для той же цели использовать катера»[3 Директива от 05.02.1943 года №1897 — Русский архив: Великая Отечественная война. — Т.21 (10) - М., 1996 - С.224].
Следует отметить, что чуть раньше, 30 января, Военному Совету Черноморского флота Н.Г. Кузнецовым уже была дана директива об усилении минных постановок авиацией. Правда, эта директива не акцентировала внимание на Керченском проливе, а предполагала ставить мины с воздуха в обширном районе крымского побережья — от Евпатории до Керчи[4 Там же, С.223].
Во исполнение приказа Наркома начальник Штаба Черноморского флота передал командующему ВВС распоряжение об организации блокады, в котором, в частности, говорилось:
«Третье. Командующий Черноморским флотом приказал:
1. В течение светлого времени суток район Анапа — южное побережье Керченского и Таманского полуостровов —
Феодосия и подходы к нему просматривать авиацией не реже, чем каждые два часа, для чего перебазировать в Геленджик три самолета Че-2 и необходимое число истребителей из района Поти;
2. Иметь на аэродроме Геленджик в готовности к вылету по данным воздушной разведки не менее трех Ил-2;
3. Всей бомбардировочной авиацией днем и ночью наносить удары по портам Тамань и Анапа (не менее 50% самолето-вылетов — по Анапе);
4. Быть готовым к прикрытию истребительной авиацией надводных кораблей, находящихся в море на II-й линии[5 Имеется в виду линия Анапа — Феодосия. Она должна была обслуживаться эскадренными миноносцами и базовыми тральщиками] блокадного дозора»[6 Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Вып. 4 — М,- Л., 1949- С. 99].
Подготовка бомбардировщика Пе-2 к вылету на полевом аэродроме Черноморского флота. 1943 г.
Какими же силами располагали Военно-воздушные силы Черноморского флота для решения поставленной перед ними задачи? К январю 1943 года флотская авиация располагала 289 боевыми самолетами. Из них бомбардировщиков было 22, штурмовиков — 40, истребителей — 107 и разведчиков — 71[7 Хроника ... — С.5]. Наиболее эффективных для действий против портов и пунктов базирования, особенно в ночное время, самолетов Ил-4 насчитывалось к началу года пятнадцать. За квартал поступило ещё 13 новых машин этого типа от промышленности, а потери составили семь самолетов (три боевых и четыре не боевых)[8 Морозов М.Э. Морская торпедоносная авиация — Т. 2 —СПб, 2007 — С.39]. К концу рассматриваемого периода, а точнее, 25 марта, ударная авиация ВВС ЧФ располагала следующими силами. Самолетов Ил-4 насчитывалось 21, пикирующих бомбардировщиков Пе- 2 — 13. На театр уже был переброшен 36-й авиационный полк, оснащенный 25 самолетами «Бостон», но он пока в боях участия не принимал. В двух штурмовых авиаполках насчитывалось 46 «летающих танков» Ил-2. Следует учитывать также четыре десятка гидросамолетов различных типов, активно использовавшихся в качестве ночных бомбардировщиков[9 Платонов А.В. Борьба за господство на Черном море — М., 2010 — С. 339-340].
Реализация имевшихся планов по блокаде Тамани имела следующий вид. Днем, как правило, действовали самолеты Ил-4, Пе-2 и Ил-2. Ночью использовались в основном неприхотливые «амбарчики» — гидросамолеты-разведчики МБР-2. В светлое время суток удары наносились эшелонированными группами от трех до 18 машин. Интервалы между группами составляли от 5 минут до нескольких часов. Ночью цели атаковались одиночными самолетами или мелкими группами (пара, звено) с высот 1200—1500 метров.
Только с 8 февраля по 3 марта бомбардировочная и штурмовая авиация флота 65 раз атаковала порты Таманского и Керченского полуострова. Всего было выполнено 885 самолето-вылетов и сброшено 178 тонн авиабомб. Непосредственно по Тамани было нанесено 17 ударов, по Анапе — 13[10 Боевая деятельность авиации ВМФ в Великой Отечественной войне Советского Союза. Часть III — М., 1963 — С.140].
Анализ доступных немецких документов показывает, что удары советской авиации часто были вполне эффективными. Так, в течение дня и первой половины ночи 8 февраля в портах Таманского полуострова от налетов наших самолетов противник потерял десять человек убитыми и двадцать ранеными, плюс сгорело три тысячи единиц боезапаса (пороховых картузов) для береговой артиллерии. Это был результат налета на порт Тамань шести Ил-4 и трех Пе-2, сделавших 18 вылетов с 11 до 15 часов. Ночью действовали 18 «амбарчиков». Местное командование сразу затребовало усиления зенитной обороны Тамани и прикрытия порта днем истребительной авиацией. Эта просьба была удовлетворена и к 19 февраля в Тамань были переброшены легкая, и тяжелая батареи 139-го зенитного дивизиона.
Снова существенные потери противник понес 23 февраля. В День Красной Армии десять Ил-4 бомбардировали плавучие средства в Тамани, сбросив три ФАБ-250 и сто ФАБ-100. Еще шесть Пе-2 нанесли удар по пристани Гадючий Кут. В результате были выведены из строя два причала, получившие два и одно прямое попадание соответственно. Сгорело 50 бочек горючего и двадцать тонн строительных свай, убито двадцать лошадей. Из числа личного состава, находящегося на берегу, погибло 6 и ранено 16 человек. Одна быстроходная десантная баржа получила прямое попадание в носовую часть, на борту погибли два матроса.
Немецкие аэродромы в Крыму и на Таманском полуострове
Экипаж самолета-торпедоносца Ил-4 2-й эскадрильи 5-го гвардейского МТАП (ВВС Черноморского флота). 1943 г.
26 февраля советские самолеты вновь атаковали порты Крыма и Таманского полуострова, плавучие средства противника в пунктах выгрузки и на переходе. Интересно, что во флотских документах есть упоминание только о налете шести штурмовиков Ил-2 5-й Воздушной армии под прикрытием восьми ЛаГГ-3. В результате БДБ F-176 получила три прямых попадания, загорелся груз — уголь и боеприпасы для зенитных пушек. Другая БДБ F-372 была легко повреждена. На кораблях и на берегу было убито 15 и ранено 34 военнослужащих.
На следующий день авиация ВВС ЧФ более активно участвовала в блокаде Таманского полуострова: шесть Ил-4 бомбили Тамань, три — Киик-Атлам. Анапа подверглась налету шести Ил-2 в сопровождении истребителей и тринадцати И-15бис. Результатом стал выход из строя БДБ F-535. На барже из числа пассажиров погибло 9 и было ранено 13 человек. Потери экипажа составили пять человек, в том числе один убитый. Погибли также 16 артиллерийских лошадей, перевозившихся на борту БДБ.
Не прекращавшиеся налеты советской авиации вызвали дальнейшее усиление группировки зенитной артиллерии немцев в районе Тамани. К 3 марта там были дополнительно развернуты одна батарея и взвод 739-го легкого зенитного дивизиона. Предусматривалась переброска еще одной 88-мм зенитной батареи. Тем не менее удары летчиков-черноморцев по противнику продолжались.
5 марта активность советской авиации концентрировались в районе Ильич — коса Чушка. Один саперный десантный катер получил прямое попадание осколочной бомбы в борт. Два человек убито, пятеро ранено. Больше повезло БДБ: две бомбы попали в корабль, но не взорвались. В этот день немецкие документы впервые сообщают, что при отражении налета немецкими истребителями был сбит советский самолет. Наши источники не противоречат сообщениям противника. Шесть Ил-4 сбросили 62 фугасные «сотки» на Тамань, при отходе в районе Благовещенской вели бой с «мессершмиттами», потеряв одну машину. Потерян экипаж младшего лейтенанта Митрофанова.[1 Морозов М.Э. Указ. соч. — С. 35] Через шесть дней в аналогичном вылете был потерян самолет лейтенанта Дулькина, также сбитый истребителями.[2 Там же]
Днем 9 марта пять самолетов Ил-4 вновь сбросили на Тамань 27 ФАБ-100 и 64 осколочные бомбы АО-10. Противник потерял шесть человек убитыми, девять ранеными. Погибли восемь лошадей. Бомбами были уничтожены четыре грузовых автомашины и еще две повреждены.
12 марта в результате налета на порт Темрюк убито трое и ранено десять военнослужащих, сгорел вещевой склад. В Тамани уничтожены четыре понтона и повреждены шесть штурмботов.
На следующий день немцы потеряли одного человека убитым и десять ранеными. Погибло десять лошадей. Повреждены два парома «Зибель» и два десантных катера. В обоих вышеприведенных случаях отсутствуют упоминания об атаках флотской авиации. Вероятно, налеты производились самолетами ВВС Красной Армии. По крайней мере, действия ВВС Северо-Кавказского фронта по плавсредствам противника нашли отражение в отчетных документах. Семь Ил-2 из 216-й сад атаковали суда у косы Чушка. Их атаку дополнил удар пятерки «илов» из 230-й шад. Бомбардировщики 219-й бад работали по скоплению судов и катеров в районе Рыбпрома на Чушке.[1 Здесь и далее сведения о боевой деятельности ВВС КА предоставлены А.Я. Кузнецовым]
14 марта в Темрюке в результате атаки с малой высоты бомба попала в носовую часть лихтера «Tina-5». Судно село носом на грунт. С большой долей вероятности это работа или шестерки «илов» 216-й сад (наблюдали попадание в «большой пароход»), или такой же группы 230-й шад (по докладам летчиков, потоплены две баржи).
В этот же день в 17.30 по берлинскому времени во время налета на Камыш-Бурун бомба попала в склад боеприпасов Люфтваффе. Сдетонировали семь тысяч артиллерийских выстрелов калибра 88 мм, 1600 — 105-мм и шестнадцать 1000- кг авиабомб. Получили повреждения здания береговой базы десантных судов. Два парома типа «Зибель», принадлежащих Люфтваффе, вышли из строя на несколько суток вследствие попаданий авиабомб. Возможно, в этом случае в немецкие документы вкралась ошибка и речь идет о предыдущей ночи. Тогда это успех какого-то из семи флотских Ил-4, бомбивших Камыш-Бурун в ночь на 14 марта. По возвращении экипажи доложили о сильном взрыве и большом пожаре в порту.
16 марта атаке подвергся сторожевой катер «Twee». Бомба с советского самолета попала в него в момент прохождения подходным каналом Темрюка. Катер затонул. 21 марта в результате налета на Керчь 8 человек погибли и 10 были ранены.
Немецкий паром «Зибель»
22 марта на подходе к Тамани в 15 часов по берлинскому времени был атакован конвой, состоящий из лихтера L34 грузоподъемностью 800 тонн и буксирного парохода «Braunkohle 8». От прямого попадания авиабомбы лихтер загорелся и взорвался. Вместе с ним погибло 255 тонн фуража, 246 тонн боеприпасов, 112 тонн сена и 24 тонны машинного масла. Из числа находившихся на судне восемь человек пропали без вести. В этой же атаке получила прямое попадание БДБ F-331. Осколками были повреждены буксир и штурмбот. Судя по всему, это работа четырех Ил-2, прикрываемых восьмеркой Як-1. На отходе группа была атакована четырьмя Ме-109. В результате воздушного боя с «мессершмиттами» был потерян один штурмовик и один истребитель прикрытия.
Насколько полно были использованы возможности авиации Черноморского флота для решения такой важной задачи, как срыв немецких морских перевозок? К сожалению, следует отметить, что должного массирования сил для этого сделано не было. Удары, как правило, наносились небольшими группами, одновременно по большому числу целей. Это приводило не только к низкой эффективности налетов, но и к потерям от истребительной авиации и зенитной артиллерии противника. Так, 29 марта из двух групп штурмовиков (пять и шесть машин) было потеряно семь самолетов Ил-2 и один истребитель прикрытия.[2 Хроника ... — С.193]
К минным постановкам в Керченском проливе авиация Черноморского флота приступила 26 февраля. По данным М.Э. Морозова, самолеты-миноносцы базировались на аэродром Геленджик. С него четверка «илов», выделенных для решения этой задачи, могла совершить два-три вылета за ночь.[3 Морозов М.Э. Указ. соч. — С. 38] Сразу отметим, что за исключением 26 февраля, таких по меркам операции массированных вылетов самолеты-миноносцы больше не совершали. Тем не менее благодаря сочетанию благоприятных факторов советские минные постановки нанесли противнику чувствительные потери.
24 февраля БДБ F-143, имевшая на борту 34 мины типа UMA, затонула после подрыва на мине южнее Эльтигена, погибли 12 человек. Эта БДБ, хотя и погибла в интересующий нас период, но, безусловно, должна быть отнесена на счет постановок 1942 года.
26 февраля паром типа «Зибель» получил повреждение от взрыва мины и вернулся в Керчь. 1 марта в 10.40 восточнее Еникале рядом с саперным катером взорвалась мина, катер был поврежден, один человек погиб, шесть получили ранения.
Тяжелые потери немцам принесла гибель на мине 6 марта парома «Зибель» SF219. Паром перевозил около шестидесяти человек личного состава II дивизиона 150-го артиллерийского полка и 150-й санитарной роты. Кроме того, на борту находились 23 повозки и 51 лошадь. В результате взрыва погибли четыре человека, около тридцати пропали без вести, еще 21 военнослужащий был ранен.
9 марта в 06.30 у южной оконечности косы Чушка подорвалась БДБ F-371. Весь экипаж в количестве 12 человек погиб. Причиной гибели стал выход корабля в условиях плохой видимости с фарватера. Впрочем, как показали дальнейшие события, и на тщательно контролируемых фарватерах немцы несли потери.
14 марта на рекомендованном фарватере затонула после подрыва на мине БДБ F-136, шедшая в балласте. Из 17 членов экипажа смогли спасти только двух раненых.
15 марта БДБ F-475, стоя на якоре в Керченском проливе, несла службу в качестве поста противоминного наблюдения.
Но стоило барже сняться с якоря и дать ход, как почти сразу же, в 06.30, раздался взрыв. Из состава экипажа шесть человек погибли, семь были спасены.
4 апреля в 05.45 у южной оконечности косы Тузла подорвался на мине паром «Зибель». Ввиду того, что взрыв мины произошел на некотором расстоянии от него, паром не затонул, а был отбуксирован в Камыш-Бурун.
Всего с 26 февраля по 2 апреля ВВС ЧФ выставили в Керченском проливе 86 мин.[1 Действительно ли было выставлено 86 мин, однозначно утверждать сложно. Дело в том, что по другому, также абсолютно официальному источнику (Боевая деятельность авиации ВМФ. Часть III — М., 1963 — С. 192), было выставлено всего 73 мины. А собственный подсчет авторов по «Хронике...» дает еще меньшую цифру — 62 мины с 26 февраля по 28 марта.] Из числа поставленных мин 37 были донными неконтактными (магнитными) английскими A.Mk.IV и 49 — отечественные якорные АМГ-1. Судя по всему, самой крупной постановкой была первая, 26 февраля, когда восемь Ил-4, сделав 13 самолето-вылетов, выставили 12 мин.[2 Хроника... — С. 137] В дальнейшем число мин, выставленных за ночь, не превышало шести. С начала апреля постановки почти прекратились, что, конечно же, значительно облегчило жизнь противнику.
На этих минах погибли или получили повреждения шесть или семь кораблей противника. Почему «или»? Исключительно потому, что, казалось бы, педантичные немцы на поверку не так уж и педантичны. Речь идет об эпизоде с паромом «Зибель» 4 апреля. Выше приведена наиболее предпочтительная «минная» версия этого события. Фактически, в одном немецком документе приведена именно эта версия, во втором сказано, что паром только получил незначительные повреждения, но ничего не говорится о его буксировке, в третьем вообще нет никаких упоминаний об этом эпизоде.
А-20 «Бостон» из 366-го отдельного разведывательного авиационного полка. Аэродром Пашковская на Кубани. 1943 г.
Мина АМГ-1 на воде после постановки с самолета Ил-4
Снова надо признать, что, если бы авиация ЧФ проводила минные постановки целеустремленней, потери противника были бы значительно больше и перерывы в снабжении — более длительными и чувствительными для немцев. Минное оружие, как никакое другое, подвержено закону больших чисел. Чем больше мин поставим, тем больше вероятность того, что вражеский корабль на них подорвется. И здесь, вопреки расхожему мнению, но в полном соответствии с практикой, не имеет такого уж принципиального значения техническое совершенство используемого оружия.
Надо отметить, что участие надводных кораблей ЧФ в борьбе с немецкими морскими перевозками не ограничилось только выходами в блокадный дозор. В ночь с 27 на 28 февраля восемь торпедных катеров в сопровождении сторожевого катера вышли в набеговую операцию против порта Камыш-Бурун. Два катера достигли цели и разрядили свои торпедные аппараты по причалам порта.[3 Хроника ... — С. 139-141] Аналогичная операция была проведена в ночь на 12 марта.[4 Хроника ... — С. 159—161]
В этой связи возникает закономерный вопрос: раз катера смогли проникнуть достаточно глубоко в Керченский пролив, то что им мешало сделать то же самое, но только с минами на борту? Тем более что у Азовской флотилии имелся большой опыт минных постановок с катеров в кампанию 1942 года. Тем самым немцы получили бы еще одну головную боль в виде более точных по месту минных банок, выставленных с катеров. Использование же торпедного оружия кораблями советского ВМФ, к сожалению, нельзя отнести к числу наиболее блистательных страниц истории нашего флота.
Использование морских перевозок позволяло полностью удовлетворить потребности блокированной на Таманском полуострове группировки, за исключением некоторых срочных задач, например, экстренной доставки подкреплений или эвакуации раненых.
Но весной 1943 года на стороне Красной Армии против немцев выступил неожиданный союзник — «Генерал Грязь».
Раскисшие кубанские черноземы сковывали любое движение транспортных средств на плацдарме, кроме конных повозок. Части, только что совершившие отход на Тамань с берегов Терека, теряли лошадей падшими от истощения десятками в день. В этой ситуации было принято решение максимально приблизить площадки выгрузки снабжения к войскам. Для этого немцы широко использовали сброс грузов на парашютах, а также в больших масштабах применяли грузовые планеры.
Интенсивные воздушные перевозки немцев своевременно обнаружила советская разведка. Так, разведывательная сводка штаба ЧФ №4 за вторую половину февраля 1943 года сообщала о полетах немецкой транспортной авиации по маршруту Крым — аэродромы Таманского полуострова (Славянское, Поповическое, Медведковское)[1 ЦВМА, Ф. 5, Д. 1074, Л. 49 об.]. Довольно много информации сообщали пленные, в частности Хорст Рихтер, пилот грузового планера DFS230 из состава II./LLG1. Рихтер 29 марта 1943 года вылетел на своем планере, буксируемом «хеншелем- 126». Пилот буксировщика проскочил линию фронта, был обстрелян советской зенитной артиллерией и отцепил планер, который сел на территории, контролируемой Красной Армией.[2 Информация предоставлена А.Я. Кузнецовым]
Можно сказать, что с советской стороны специальной операции по срыву немецкого «воздушного моста» не проводилось. Флотская авиация не получала каких-либо особых указаний на срыв воздушного сообщения Тамани с Крымом. В феврале — марте ее действия по немецким аэродромам носили ограниченный характер, за транспортниками летчики специально не охотились. Тем не менее случайных встреч в воздухе немцам избежать не удалось, а в некоторых из них черноморцы даже добивались успехов. Так, например, 12 марта девять Ил-2 в сопровождении восьмерки Як-1 атаковали группу немецких самолетов и сбили, по докладам летчиков, один «юнкерс-52» и один планер.[3 Хроника ... — С.164] Некоторые заявки морских летчиков совпадают с подтвержденными с немецкой стороны потерями, но утверждать, что-то на сто процентов пока преждевременно.[4 Например, 13 марта немцы числят потерянным от атаки истребителя Ju52 из состава KGrzbV9]
Стоянка гидросамолетов МБР-2-М-34 из 82-й омраэ ВВС ЧФ на гидроаэродроме «Геленджик»
МБР-2 ВВС ЧФ уходит на боевое задание
Насколько велики были потери противника на коммуникации Крым—Тамань от воздействия советской авиации и минного оружия относительно общих объемов перевозок? В нашем распоряжении есть отчетные данные с начала февраля по 1 июля 1943 года.[5 Национальный архив США Т-501 R.236 F.681] Хотя этот временной промежуток и выходит за очерченные нами рамки, но лучше воспользоваться именно этими цифрами. Итак, потери в личном составе:
— Кригсмарине: убито 69, ранено 49 человек;
— инженерные войска: убито 24, ранено 33;
— перевозимые войска: убито 54, ранено 30.
Учитывая, что только до 1 апреля по морю были перевезены в обоих направлениях 101 665 военнослужащий и 1910 раненых[6 Национальный архив США T501R.236 F.976 Число раненых указано с 1 марта по 1 апреля 1943 года], то указанные потери окажутся практически незаметными.
Сводные данные о потерях перевозимых грузов в нашем распоряжении отсутствуют, но немецкие документы сообщают о больших потерях при перевозках в конском составе. Это вполне объяснимо: лошадь труднее укрыть от налета, труднее и спасти в случае повреждения или гибели судна.
Наконец потери немцев в транспортных средствах. Кригсмарине по 1 июля потеряло потопленными девять БДБ, пять лихтеров и одно грузовое судно. Еще 60 быстроходных десантных барж и два лихтера были тяжело повреждены. Инженерные войска лишились четырех паромов «Зибель» безвозвратно и еще 45 единиц (38 «Зибелей», пять саперных десантных катеров и два тяжелых штурмбота) на длительное время вышли из строя. Поэтому, если исходить из числа поврежденных плавсредств, становится понятным почти постоянно присутствующий в документах противника февраля—марта 1943 года «плач Нибелунгов» о, том, что переправе через пролив мешают сильные авиационные налеты.
В начале апреля 1943 года ситуация вокруг плацдарма и на коммуникациях через Керченский пролив изменилась коренным образом, но это уже тема для отдельной статьи.
Авторы благодарят А.Я. Кузнецова (Н. Новгород) за предоставленную информацию о боевой деятельности ВВС Красной Армии, а также за ценные замечания, высказанные им в ходе работы над этой статьей.
Евгений Целиков