Система С-300П

Система С-300П

Сергей Ганин, Александр Карпенко, Ростислав Ангельский

Авторы выражают глубокую признательность Владимиру Коровину за оказанную информационную поддержку.

В середине 1960-х гг. в ходе войны во Вьетнаме впервые в истории ЗРК зарекомендовали себя в качестве фактора, в значительной мере определяющего исход боевых действий в воздухе. Массовое применение ЗРК С-15 нанесло ощутимые потери американской авиации и, что не менее важно, принудило ее к действиям на малых высотах, в зоне эффективного огня зенитной артиллерии. В целом уровень потерь самолетов в ходе боевых вылетов приближался к нескольким процентам, что было близко к предельно допустимой величине. Однако этот фаюпормог иметь решающее значение только в ходе затяжной локальной войны. В случае же разворачивания полномасштабных боевых действий в Европе и над территорией СССР, в особенности в условиях применения оружия массового поражения, требовалось решить намного более сложную задачу — прикрыть важнейшие объекты даже от нанесения единичных ударов самолетами противника.

Ставший к середине 1960-х гг. наиболее массовым в войсках ПВО комплекс средней дальности С-75, несмотря на его многочисленные модернизации, решить эту задачу не мог по целому ряду причин:

— в условиях полномасштабного военного конфликта ожидалось массированное применение авиации вероятного противника, но темп ведения огня средствами С-75 ограничивался его одноканальным построением;

— ожидаемая высокая напряженность боевых действий, в особенности в начальный период войны, требовала быстрого восполнения боекомплекта ракет на пусковых установках и, следовательно, скорейшего приведения ракет в боеготовое состояние, а применение компонентов жидкого топлива в маршевых ступенях ракет ЗРК С-75 требовало выполнения длительных и сложных операций по их заправке;

— для прикрытия единичным комплексом группы объектов и обеспечения возможности многократного обстрела приближающихся воздушных целей требовалось увеличение максимальной дальности пусков, повышение скоростных характеристик ракет и их досягаемости по высоте. В то же время возможности дальнейшего увеличения дальности пуска ракет С-75 были практически исчерпаны: при использовании радиокомандного метода наведения его точность уменьшалась прямо пропорционально дальности пуска;

— с учетом накопленного к тому времени опыта боевых действий важнейшей задачей стало снижение минимальной высоты и минимальной дальности зоны поражения с целью уменьшения размеров «мертвой зоны» вблизи позиции ЗРК. В то же время двухступенчатая схема ракет С-75 с началом радиокомандного наведения на цель только после завершения работы стартового двигателя определяла значительные размеры «мертвой зоны»;

— опыт войны во Вьетнаме показывал, что эффективность применения ЗРК решающим образом зависела от его возможностей в условиях мощного радиоэлектронного противодействия.

В реализованной в С-75 схеме построения комплекса РЛС теряли возможность слежения за целью, как правило, в дальней зоне. Мощность отраженного от цели излучения РЛС комплекса падала пропорционально четвертой степени расстояния до цели, а мощность сигнала помехи — пропорционально квадрату этой величины. Этого недостатка были лишены системы, использующие самонаведение или командное наведение с визированием цели через ракету, сближающуюся с самолетом противника.

— для достижения высокой боевой устойчивости и гибкости боевого применения необходимо было обеспечить высокую мобильность комплекса, а используемые в ЗРК С-75 наземные средства требовали довольно длительного, достигавшего нескольких часов, развертывания с монтажом антенных постов и пристыковкой кабельных связей.

Таким образом, возможности дальнейшего совершенствования ЗРК С-75 с одноканальным по цели радиокомандным наведением и применением двухступенчатой жидкостной ракеты были, в основном, исчерпаны.

Обеспечение выхода возможностей ракетных средств ПВО средней дальности на более высокий уровень требовало создания принципиально новой ЗРС. И к середине 1960-х гг. для этого уже имелись достаточные технические предпосылки. Так, ламповую технику начали сменять полупроводники, аналоговые вычислители — цифровые ЭВМ. Создание для РЛС фазированных антенных решеток позволяло обеспечить необходимый для многоканальных комплексов быстрый переброс луча в пределах сектора обзора. Твердотопливные ракетные двигатели по уровню массоэнергетического совершенства приблизились к двигательным установкам на долгохранимом жидком топливе.

К середине 1960-х гг. необходимость разработки новой ЗРС средней дальности была очевидна не только для руководства Войск ПВО страны, но и для командования Сухопутных войск и ВМФ. Именно к этому времени Сухопутные войска приступили к освоению принятого на вооружение ЗРК «Круг», который по боевым возможностям был близок к С-75, но отличался более высокой мобильностью, а ВМФ приступил к отработке корабельного зенитного комплекса М-11 с несколько более скромными характеристиками. Первый опыт работы с этими новейшими средствами ПВО в значительной степени предопределил интерес к созданию единой зенитной ракетной системы межвидового применения.

Имея статус наиболее опытных разработчиков и заказчиков зенитного ракетного оружия, КБ-1 и войска ПВО страны в конце 1966 г. представили соответствующие предложения по такой системе, названной С-500У, и инициировали создание специальной комиссии, в состав которой вошли главные конструкторы, представители Министерства обороны и Комиссии по военно-промышленным вопросам. Однако вскоре выяснилось, что при значительной общности требований к новой ЗРС каждый из видов Вооруженных Сил имеет свои предпочтения в том, какой реальный вес будут иметь те или иные требования к новой системе. В частности, для ПВО Сухопутных войск высоким приоритетом пользовались показатели мобильности, поэтому для обеспечения высокой проходимости боевых машин предпочтение отдавалось ЗРК, средства которых размещались на гусеничном шасси. Кроме того, в те годы Сухопутные войска рассматривали как весьма актуальную и уже технически разрешимую задачу борьбы с оперативно-тактическими баллистическими ракетами. Особенно это требование усилилось после введения в августе 1968 г. советских войск в Чехословакию, когда вопрос об угрозе применения «Першингов» для нанесения ударов по механизированным колоннам был как никогда актуален.

По своим летно-тактическим характеристикам «Першинги» и другие тактические и оперативно-тактические ракеты были ближе к традиционным аэродинамическим целям. Считалось, что задача их перехвата может быть решена более простыми зенитными ракетными средствами, чем создававшимися в те же годы средствами обороны от стратегических ракет, представлявших основную угрозу для объектов на территории СССР. Кроме того, укрытый в бронеобъектах или фортификационных сооружениях личный состав был не столь уязвим к поражающим факторам ядерного взрыва или использованию оружия массового поражения, чем гражданское население, что позволяло выполнять перехват ракет противника на меньших высотах. Тем не менее даже создание системы борьбы с оперативно-тактическими ракетами, в наше время именуемой за рубежом как ПРО театра военных действий, потребовало применения высокопотенциальных РЛС и противоракет с высокими разгонными и скоростными показателями, которые для середины 1960-х гг. олицетворяли собой наивысшие достижения технического прогресса.

Свои специфические требования к перспективной зенитной системе предъявлял и флот. В их числе помимо особенностей эксплуатации в коррозионноопасной среде, при длительном воздействии вибраций и качки, электромагнитных наводок от других корабельных систем были также особые требования к радиоэлектронным средствам, которые должны были обеспечить наведение ракеты на цель, находящуюся вблизи морской поверхности, имеющей сложный и нестабильный характер отражения излучений. Кроме того, моряки всегда трепетно относились к выполнению выдвигаемых ими жестких массогабаритных ограничений: размещение на корабле необходимого боекомплекта исключало применение громоздких изделий.

Безусловно, попытка совместить столь разнородные требования заказчиков в единой зенитной ракетной системе могла привести к ухудшению ее технико-экономических показателей и значительно усложнить возможность осуществления такой разработки в сжатые сроки. На этом этапе в судьбе будущей С-300 большую роль сыграл ряд высокопоставленных работников Министерства обороны, и в их числе руководитель направления по развитию ЗРК Научно-технического комитета Генерального штаба Р.А.Валиев. Ему удалось организовать всестороннее обсуждение предложения об унификации С-300 с заказчиками от трех видов вооруженных сил. При этом участников обсуждения удалось убедить в том, что предлагаемая для ПВО Сухопутных войск система будет рациональной только в том случае, если она сможет в необходимой мере обеспечить выполнение задач ПРО.

Результатом этих обсуждений стал санкционированный на самом высоком уровне переход к концепции создания трех унифицированных систем С-300 с существенно различными радиоэлектронными средствами, единой противосамолетной ракетой и, в дополнение к ней, специальной противоракетой для системы Сухопутных войск. Подобная концепция позволила обеспечить независимое участие в создании новых зенитных систем всех имевшихся к тому времени в стране головных организаций разработчиков и их коопераций, традиционно ориентированных на «свой» вид вооруженных сил.

Зенитную ракетную систему для Войск ПВО страны было поручено разрабатывать КБ-1 (в дальнейшем МКБ «Стрела», ЦКБ «Алмаз») Минрадиопрома, возглавляемому Генеральным конструктором Б.В. Бункиным, для Сухопутных войск — НИИЭИ Минрадиопрома (ныне концерн «Антей») во главе с главным конструктором В.П. Ефремовым, а для флота — ВНИИ РЭ Минсудпрома (ныне МНИИ РЭ «Альтаир»), руководимому В.А.Букатовым. Кроме того, к этой работе были подключены и основные разработчики зенитных ракет — П.Д. Грушин, возглавлявший МКБ «Факел», и Л.В.Люльев, руководивший свердловским КБ «Новатор».

Таким образом, без работы не остался ни один из коллективов, традиционнее разрабатывавших комплексы и ракеты для Войск ПВО страны, Сухопутных войск и флота.

Основные положения принятой концепции были положены в основу Постановления ЦК и Совмина от 27 мая 1969 г. о создании унифицированной системы С-300. Впрочем, забегая вперед, отметим, что в дальнейшем по-настоящему унифицированными остались только наименования зенитных ракетных систем:

— С-300П для Войск ПВО страны;

— С-300В для ПВО Сухопутных ВОЙСК;

— С-300Ф для ВМФ.

Разработка ракеты В-500 для поражения аэродинамических целей и тактических баллистических ракет, имеющих дальность пуска до 140 км, была поручена МКБ «Факел», противоракеты КС-96 — КБ «Новатор». При этом предусматривалось создание ЗУР В-500 в трех вариантах: самонаводящейся В-500Р, упрощенной В-500К с радиокомандным наведением и В-500В, адаптированной к работе с радиоэлектронными средствами комплекса С-300В. Создание В-500К должно было значительно сократить сроки создания новой системы, к тому же, эта ракета должна была стать намного дешевле, чем В-500Р. В свою очередь, разработка В-500В была прекращена уже на самой ранней стадии, когда в начале 1970-х гг. от нее отказались Сухопутные войска, поручив КБ «Новатор» разработку ЗУР 9М83 — уменьшенного варианта противоракеты 9М82 (КС-96).

В целом же творческая самостоятельность головных разработчиков привела к тому, что унифицированными в составе С-300 оказались только создававшиеся в новосибирском НИИ измерительных приборов под руководством главного конструктора Юрия Александровича Кузнецова радиолокаторы обнаружения (РЛО) комплексов С-300П и С-300В, а также ракеты для комплексов Войск ПВО и флота, спроектированные под руководством П.Д.Грушина.

Пусковые установки для ЗУР комплекса С-300П проектировались в ленинградском КБСМ под руководством главного конструктора Николая Алексеевича Трофимова.

Помимо общего руководства созданием системы С-300П в МКБ «Стрела» под руководством главного конструктора системы В.Д.Синельникова также разрабатывался командный пункт и радиолокатор подсвета целей и наведения ракет (РПН), оснащенный фазированной антенной решеткой.

На РПН, который должен был стать основой построения радиоэлектронных средств комплекса, были возложены задачи по обнаружению цели (автономному или по целеуказанию с командного пункта системы), ее сопровождению, приема информации с борта ЗУР, выдачи команд управления на ракету.

Также впервые для зенитной ракетной системы предстояло создать цифровой вычислительный комплекс, разработка которого была поручена Московскому институту точной механики и вычислительной техники и велась сначала под руководством академика С.А.Лебедева, а после его смерти — В.С.Бурцева. При проведении работ был использован опыт создания ЭВМ для системы ПРО Московского промышленного района А-35. Однако, в отличие от ранее созданного образца, предназначенный для С-300 вычислительный комплекс 5Э26 был построен по модульному многопроцессорному принципу. Резервирование осуществлялось не целыми машинами, а модулями устройств. Это повышало надежность вычислительного комплекса в целом. Модули центральных процессоров, оперативной памяти, памяти команд и процессора ввода-вывода были охвачены полным аппаратным контролем. Любой сбой или отказ в модуле вызывал аппаратную реконфигурацию комплекса. Например, если в одном процессоре возникал сбой, то практически мгновенно подключался резервный. Всего в комплексе работали три модуля процессора и четыре модуля памяти.

Первоначально изготовление кабин стартовой автоматики было поручено Свердловскому электромеханическому заводу. Однако ввиду значительных трудностей, проявившихся там при освоении их производства, Генеральный Заказчик и Генеральный конструктор С-300П обратились к руководству Московского радиотехнического завода (МРТЗ) с просьбой взяться за разработку этой аппаратуры. В результате новое изделие было адаптировано к освоенным на МРТЗ техническим процессам. Было изготовлено и сдано в эксплуатацию специальное стендовое оборудование. Несмотря на высокую загрузку всех производственных мощностей МРТЗ основной продукцией, примерно через полгода, после корректировки документации, этот завод ликвидировал отставание, и первые стрельбовые дивизионы, формировавшиеся на стыковочной базе системы на полигоне Капустин Яр, были укомплектованы своевременно.

Особой технической новизной отличалась ракета В-500, в соответствии с требованиями выполненная по одноступенчатой схеме, исключавшей необходимость отчуждения значительной территории под зону падения ускорителей.

На начальных этапах разработки для ракеты была принята нормальная аэродинамическая схема с крыльями малого удлинения, зачастую именуемыми пилонами. Внешне она была похожа на американские корабельные ЗУР «Тартар» и «Стандарт». Однако при дальнейшем проектировании выяснилось, что при характерных для применения ракеты комплекса С-300 полетных параметрах роль крыльев в улучшении маневренности и повышении аэродинамического качества не столь велика. В результате для В-500 была принята бескрылая схема «несущий корпус» с четырьмя цельноповоротными управляющими поверхностями в хвостовой части — аэродинамическими рулями, или, по более точной классификации, рулями-элеронами. Принятая аэродинамическая компоновочная схема обладала малым сопротивлением и при малой продолжительности работы твердотопливного двигателя обеспечивала полет на заданную дальность с допустимой потерей скорости на пассивном участке траектории при полете с неработающим двигателем.

В качестве системы наведения для ракеты В-500Р также рассматривались различные варианты, в том числе и самонаведение с помощью полуактивной радиолокационной головки, аналогично тому, как это было реализовано в комплексе С-200. В окончательном варианте был принят метод наведения, заключающийся в органическом сочетании радиокомандного наведения на начальном и среднем участках траектории с так называемым «сопровождением через ракету» на конечном. Использование подобного метода наведения позволило организовать полет ракеты по оптимальным траекториям с низким расходом энергетики и обеспечило поражение целей с высокой эффективностью.

Для реализации этого метода наведения в передней части ЗУР под обтекателем вместо сложной и дорогостоящей головки самонаведения был установлен радиолокационный визир, информация от которого передавалась на наземные средства системы. На основании этой информации, а также данных о ракете и цели, получаемых от радиолокатора подсвета и наведения, вырабатывались команды наведения.

Другим новым техническим решением, радикально упростившим эксплуатацию ракеты, стало применение транспортно-пускового контейнера (ТПК), обеспечивающего защиту ракеты от воздействия неблагоприятных атмосферных факторов и механических повреждений от момента вывоза с завода до пуска.

Еще одним элементом новизны стал вертикальный старт ракеты. Это позволило не только обеспечить пуск ракеты в любом направлении без какого-либо наведения пусковой установки, но также упростило саму конструкцию ПУ и снизило ее массу. При вертикальном старте требовалось только неспешно поднять стрелу ПУ, на которой крепились транспортно-пусковые контейнеры, а какое-либо ее азимутальное перемещение исключалось, что существенно упрощало механизмы пусковой установки.

Разумеется, эти технические новшества, в свою очередь, потребовали решения вновь возникших проблем. В частности, для уменьшения поперечных габаритов ракеты при ее нахождении внутри транспортно-пускового контейнера и, следовательно, диаметра и массы контейнера пришлось применить раскрываемые при старте аэродинамические рули. Для быстрого разворота ЗУР в направлении цели после вертикального старта в дополненис к аэродинамическим рулям потребовалось установить и достаточно большие по размерам газовые рули: их консоли доходили почти до продольной оси ракеты.

Немало проблем было связано с обеспечением старта ракеты непосредственно из контейнера.

На ранних стадиях для С-300П было предложено использовать ТПК с глухим дном, из которых ракеты должны были стартовать на собственном двигателе. Однако «ахиллесовой пятой» этого варианта старта являлась возможность взрыва запускаемого двигателя в ТПК, что могло привести к трагическим последствиям, особенно тяжелым в корабельных условиях. В результате после нескольких десятков испытаний, проведенных по этой схеме, в августе 1972 г. от нее решили отказаться.

Отрабатывался также вариант минометного старта, заключавшийся в выбросе ракеты из ТПК с помощью порохового аккумулятора давления (ПАД). При этом запуск маршевого двигателя ракеты должен был производиться на высоте 5-10 м над верхним срезом контейнера. В этом варианте также должен был использоваться ТПК с глухим дном, дополнительно оснащенный поршнем-обтюратором, который перемещался под давлением продуктов сгорания ПАД, выбрасывая ракету.

Применительно к корабельным условиям размещения ЗРК для ракеты был разработан ТПК специальной конструкции, в котором с целью исключения повреждения палубных надстроек обтюратор тормозился в верхней части контейнера. Однако подобный ТПК получился слишком сложным и дорогим в изготовлении. К тому же, после подобного «минометного» старта из ТПК выходил столб дыма, поднимавшийся до высоты 40–50 м, что демаскировало место расположения пусковой установки.

В конечном счете для комплексов С-300П и С-300Ф к концу 1970-х гг. был отработан способ выброса ракеты из ТПК с помощью катапультного устройства, для работы которого использовались горячие газы, образовывавшиеся при работе порохового аккумулятора давления. Само катапультное устройство представляло собой два цилиндра со штоками-тягами, соединенными под ракетой поддоном.

Введение подобного способа «холодного» старта позволило унифицировать ТПК для использования в войсках ПВО и на кораблях ВМФ. При этом было обеспечено уменьшение нагрузок, действующих на ТПК при старте, отпала необходимость нанесения теплозащитного покрытия, значительно упрощены требования по точности изготовления ТПК. В итоге значительно снизился вес ТПК, улучшилась технологичность и сократилась трудоемкость его изготовления. Кроме того, открылась возможность повторного использования ТПК.

Внедрение катапультного старта позволило уменьшить нагрузки, действующие на пусковую установку при старте ЗУР. Газодинамическое воздействие стало минимальным: двигатель ракеты включался на высоте более 20 м, а относительно небольшая сила отдачи при движении ЗУР в контейнере действовала практически в вертикальном направлении и просто передавалась на поверхность стартовой площадки, не создавая угрозы опрокидывания пусковой установки.

Достигнутая унификация ТПК комплексов С-300П и С-300Ф, а следовательно, и по многим вспомогательным средствам доставки, хранения и обслуживания ракет сулила в дальнейшем значительную экономию средств.

Зенитная управляемая ракета В-500 (заводское обозначение 5В55) во всех своих модификациях была оснащена однорежимным твердотопливным двигателем, с корпусом из высокопрочного алюминиевого сплава. Использование твердого топлива обеспечивало постоянную готовность ракеты к применению и исключало проведение необходимых для системы С-75 операций по заправке ракеты токсичными и агрессивными компонентами жидкого топлива.

Для производства корпусов двигателей ракеты был впервые применен метод обратного прессования. Технология этого процесса была разработана в МКБ «Факел» совместно с коллективом Всесоюзного института легких сплавов (ВИЛС) и позволила изготавливать корпус двигателя за короткий промежуток времени из одной заготовки. Кроме того, эта технология обеспечивала возможность заодно с корпусом сформировать и крылья ракеты, что представлялось весьма ценным до перехода к схеме ракеты «несущий корпус». Используя новую технологию, Куйбышевский механический завод смог обеспечить корпусами двигателей все серийные заводы.

В процессе отработки и при поставке первых серий ракет В-500 маршевый РДТТ был оснащен вкладным твердотопливным зарядом, разработанным под руководством Б.П.Жукова в Люберецком НПО «Союз» (ныне Федеральный центр двойных технологий «Союз»). Несмотря на то, что отработка этого варианта двигателя и совершенствование состава топлива потребовало наряженных усилий разработчиков и заняло продолжительное время, практика показала, что использование схемы вкладного заряда не обеспечило должной надежности и безопасности. Он неоднократно повреждался при транспортировке, что приводило к последующим взрывам при запуске двигателя.

Еще одий новаторский шаг при создании 5В55 был сделан в направлении улучшения ее эксплуатационных характеристик. При создании зенитных ракет для предыдущих систем ПВО считалось, что одной из центральных мер обеспечения надежности функционирования ракет будет являться их обязательная регулярная проверка в условиях эксплуатации и предстартовый контроль. Для того чтобы повысить качество и сократить время выполнения этих проверок, значительное внимание было уделено созданию быстродействующей контрольно-испытательной аппаратуры, а также универсальных комплектов контрольно-испытательного оборудования, предназначенного для проверки ракет и их наземного оборудования.

Однако к концу 1960-х гг. взгляды разработчиков зенитных ракетных средств начали претерпевать радикальные изменения. Опыт создания и отработки ракет нового поколения показывал, что достигнутый уровень техники уже позволяет повысить техническую надежность ракет до такой степени, чтобы вообще исключить проведение в войсковых условиях регламентных проверок и предстартового контроля ракет.

Сущность новой концепции, которая в дальнейшем получила название концепции «гарантированного изделия», состояла в том, что новые ракеты после их выпуска с завода вообще не должны подвергаться каким-либо проверкам на складах и в эксплуатации. При этом техническая надежность этих ракет должна быть очень высокой и не должна существенно уменьшаться ни в процессе их транспортировки, хранения и эксплуатации в любых реальных условиях в течение заданного срока службы, ни в полете, когда в течение нескольких десятков секунд ракеты подвергаются шквалу разнонаправленных воздействий.

Точка зрения Петра Дмитриевича Грушина была выражена им предельно четко: военные должны стрелять, а не заниматься обслуживанием ракет. И это стало самой настоящей революцией в зенитном ракетном вооружении, — вспоминает районный инженер, руководитель военной приемки МКБ «Факел» Рафаил Борисович Ванников. — До этого большое количество личного состава было занято обслуживанием ракет и поддержанием их в боевой готовности. Каждая зенитная ракетная часть имела свои подразделения на технической позиции, специальные базы. Многие военные занимались этим вопросом и в центральном аппарате. Создание же ракет, обладающих свойствами «гарантированной надежности», вело к большому сокращению генералов, полковников и других офицеров. Конечно, не так просто было переломить их сознание, но Грушин с поддержкой Главкомов пробил свою идею».

Для реализации положений новой концепции в МКБ «Факел» была проделана гигантская работа, в результате которой возрос объем наземной отработки бортовой аппаратуры и опытных образцов ракет, были созданы новейшие стенды и лаборатории, специальные методики проведения испытаний. Ракеты и их аппаратура стали испытываться в наземных условиях при одновременном воздействии на них различных сочетаний температуры, давления и вибраций, причем в реальном спектре вибрационных воздействий: от сверхвысоких до низких частот.

Изначально С-300П задавалась как самоходная система, способная обеспечить развертывание на неподготовленной в инженерном отношении местности в течение пяти минут. Для выполнения этого требования в качестве базового шасси для размещения всех боевых элементов системы был принят четырехосный автомобиль типа МАЗ-543, уже применявшийся к тому времени как шасси для пусковых установок оперативно-тактических ракет Р-17 (Scud) и «Темп-С». Для размещения части средств комплекса были выбраны полуприцепы.

Однако создание унифицированного шасси с размещением систем энергообеспечения элементов аппаратуры различной конструкции и мощности: связи, приборов ночного видения, а также контейнеров с аппаратурой потребовало существенной доработки МАЗ-543. При этом с учетом значительно меньшей длины ЗУР по сравнению с баллистическими ракетами главный конструктор Минского завода колесных тягачей Б.Л. Шапошник предложил отказаться от установки правой кабины и разместить ряд автомобильных агрегатов выше двигателя, справа от оставшейся кабины.

Однако на начальных этапах темп разработки радиоэлектронной части системы был заметно выше темпов работ по новому автомобильному шасси, получившему наименование MA3-543M. В связи с этим руководство МКБ «Стрела» предложило Заказчику осуществить в первоочередном порядке разработку системы в транспортируемом контейнерном варианте, в котором все боевые элементы и средства управления системы создавались бы и выпускались в контейнерном исполнении и перевозились с помощью полуприцепов и транспортных автопоездов. На полевой позиции при боевой работе контейнеры с оборудованием должны были располагаться на грунте или в укрытиях на специальных основаниях, а на заранее подготовленных позициях — в железобетонных укрытиях. В связи с тем что значительная часть новых комплексов, в том числе и развертываемые в первую очередь, предназначалась для защиты именно стационарных объектов, Заказчик согласился с этим предложением. Было принято решение об опережающем создании системы С-300П в контейнерном исполнении под наименованием С-300ПТ (транспортируемая), а последующий вариант с использованием MA3-543M получил обозначение С-300ПС (самоходная).

Использование контейнерного варианта вело к увеличению времени развертывания С-300П с 5 минут до одного часа, но с учетом упомянутых обстоятельств это не имело решающего значения на начальных этапах ввода в строй новой системы. В дальнейшем разработка С-300ПТ велась опережающими темпами: он первым прошел испытания, был принят на вооружение и освоен в серийном производстве.

Первый вариант пусковой установки под обозначением 5П85П представлял собой перевозимый стартовый стол, обеспечивавший развертывание ракетной батареи на неподготовленной позиции. Первоначально на пусковой установке предполагалось разместить связку-кассету с пятью ракетами, находящимися в ТПК диаметром по 1,1 м. Связка ТПК должна была доставляться на позицию и устанавливаться в вертикальное положение посредством выполненной на базе шасси МАЗ-543 транспортно-установочной машины (ТУМ).

Однако более глубокая проработка подобной связки ТПК показала наличие существенных трудностей при ее эксплуатации. Не обеспечивался заданный темп пуска ракет, так как старт первой же ЗУР приводил к раскачке кассеты. При выходе из строя одной из ракет в ТПК или при израсходовании части из объединенных в связке ТПК для восстановления боекомплекта требовалась замена всей связки в целом. Подобное перезаряжание кассеты при неполном расходе ракет, как и хранение кассет, оборудованных общим электроразъемом, вело к дополнительным проблемам при эксплуатации.

Кроме того, постоянно пребывание в вертикальном положении придавало дополнительные демаскирующие признаки пусковой установке. В конечном счете после согласования технического задания число ТПК в кассете было сокращено до четырех.

После разработки эскизного проекта стартового стола была также выпущена рабочая документация по 5П85П, но «в металле» данный вариант так и не изготовили. В дальнейшем все усилия разработчиков были сосредоточены на буксируемой пусковой установке 5П851, выполненной в виде полуприцепа с размещенными на нем качающейся частью со связкой из четырех контейнеров и гидравлического привода для подъема качающейся части, перемещения связки ТПК и выдвижения опорных домкратов.

На боевой позиции после отцепления полуприцепа и установки разводимых гидравлических опор пусковые установки соединялись кабелями с расположенным на удалении в несколько десятков метров контейнером подготовки ракет и управления стартом и с системой электропитания.

С начала 1970-х гг. испытания и доводочные работы по опытному варианту ракетного комплекса и средств управления системы С-300П, так же как и комплексов практически всех последующих модификаций С-300П, проводились на 10-м Государственном научно-испытательный полигоне Войск ПВО в районе города Сары-Шаган у озера Балхаш (Казахстан). Там же отрабатывались средства радиолокационной разведки, элементы средств управления и производилось сопряжение системы в полном составе. Параллельно с испытаниями на полигоне был проведен большой объем наземной отработки.

Продолжение следует

Сергей Суворов

Танкистам, конструкторам бронетанковой техники и работникам танкостроительной промышленности нашей страны посвящаю.