Атом в Европе и Америке

Атом в Европе и Америке

В конце мая 1942 года в Берлине состоялось заседание германского Уранового союза. Для обсуждения ситуации с созданием арийской супербомбы министр вооружений и военной промышленности Альберт Шпеер вызвал к себе фельдмаршала Мильха, генерала Фромма, генерал-адмирала Ватцеля и физиков Гана и Гейзенберга.

Гейзенберг доложил, что изготовить бомбу, в принципе, возможно. Но для этого понадобится уран-235, плутоний или протактиний. Кроме того, производство нового вида оружия потребует весьма специфичной технической базы. А создана она буден не ранее, чем через два года. Столь длительный срок, объяснил Гейзенберг, связан с отсутствием необходимой поддержки урановому проекту. Кроме того, не хватает физиков-специалистов (многих учёных мобилизовали в армию). Нет также необходимого оборудования для исследований (в распоряжении немецких физиков имелся лишь один маломощный циклотрон).

Пообещав всяческую и всестороннюю поддержку со стороны властей, Шпеер спросил:

— Сколько необходимо денег для ускорения работ?

— Сорок тысяч рейхсмарок, — последовал ответ.

Названная сумма выглядела просто смехотворной. И у Шпеера возникли серьёзные сомнения относительно того, тот ли человек Гейзенберг, которому следует стоять во главе уранового проекта.

Встретившись с Гитлером, рейхсминистр вооружений подробно рассказал о тех препятствиях, что возникли на пути создания урановой бомбы, поделился своими сомнениями. Фюрер выслушал доклад спокойно. И даже успокоил Шпеера, сказав:

— Это фундаментальные исследования. На исход войны они влияния не окажут.

Через несколько дней Гитлер принял ещё одного рейхсминистра — главу почтового ведомства Вильгельма Онезорге. Министр пользовался большим уважением в нацистской партии, и фюрер благоволил своему «партайгеноссе». Онезорге сообщил Гитлеру, что и его министерство работает над созданием атомного сверхоружия. Фюрер выслушал рассказ со вниманием. Но когда Оне-зорге ушёл, с улыбкой воскликнул:

— Любопытное дело! Не кто иной, как наш главный почтмейстер обещает нам чудо-бомбу!

За океаном летом 1942 года «урановую проблему» тоже изучали с большим вниманием. 17 июня президенту Рузвельту был представлен доклад, в котором говорилось:

«… несколько килограммов урана-235 или плутония-239 представляют собой взрывчатку, эквивалентную по своей мощи нескольким тысячам тонн обычных взрывчатых веществ».

Уже на следующий день полковник американской армии Джеймс Маршалл получил приказ организовать производственную базу, на которой и предстояло приступить к созданию сверхсекретной оружейной продукции.

А в Москву (от советского резидента Шандора Радо) летели радиодонесения, в которых ядерные процессы всё ещё описывались в самых общих словах:

«Начальнику Главного разведуправления Генштаба Красной армии

Женева, 25 июня 1942 года

По вопросу расщепления ядра атома урана на Ваш запрос.

Бомбардировка урана-изотопа № 235 нейтронами даёт взрыв ядра этого атома…».

Далее следовало разъяснение, что представляет собой цепная ядерная реакция, и объяснялось, почему передаваемая информация является столь скудной:

«Ввиду большой военной важности этих опытов с самого начала в тех странах, где над ними работают, запрещено публиковать какие бы то ни было научные труды…

№ 269. «Дора»».

Советский резидент Шандор Радо (конспиративные клички «Альберт» и «Дора») не был физиком по специальности. В молодости учился в Берлинском, а затем в Лейпцигском университетах. Увлекался географией, картографией и экономическими науками. Поэтому его донесения содержали информацию самого общего порядка.

Вот, к примеру, его шифровка от 4 июля 1942 года:

«Начальнику Главного разведуправления Генштаба Красной армии

От швейцарских физиков:

а) Все иностранные сотрудники лаборатории Бора в Копенгагене должны были оставить Данию после объявления войны, и с тех пор неизвестно, что творится в лаборатории.

б) Лейпцигский физик Гейзенберг больше не ведёт опытов с бомбардировкой атома, так как нацисты ему не верят…

в) Практически ещё упорно работают над расщеплением атома урана Джолио и его жена в Париже и Гельбау в Цюрихе. По мнению последнего, маловероятно, что этот опыт в ближайшее время будет удачен…».

Слова «нацисты не верят Гейзенбергу», свидетельствовали о том, что до Шандора Радо дошли какие-то слухи о недовольстве рейхсминистра Шпеера состоянием «урановых дел». А «от швейцарских физиков» стало, видимо, известно, что в середине 1942 года Гейзенберг был назначен директором Физического института Общества кайзера Вильгельма в Берлине.

Упомянутые в шифровке «Джолио и его жена» — это супруги Фредерик и Ирен Жолио-Кюри, оставшиеся в оккупированном немцами Париже. В июле 1940 года их лабораторию посетили физики Курт Дибнер и Эрих Шуман, и в ней начались исследовательские работы в рамках германского уранового проекта.

В Парижском институте радия находился новейший циклотрон, ещё не введённый в эксплуатацию. Демонтировать его и перевозить в Германию немцы не стали. Ускоритель модернизировали, и в 1941 году он был запущен в работу. Группа немецких физиков, приехавшая в Париж из Берлина, стала вести на нём исследования.

Работать на циклотроне разрешили и Жолио-Кюри — под особым наблюдением, разумеется.

Однако ускоритель почему-то всё время капризничал, работал из рук вон плохо. Причём именно тогда, когда на нём проводились исследования с ураном. Как выяснилось позднее, французам симпатизировал немец Гентер, которого поставили руководить циклотроном. Он-то и устраивал циклотронные «капризы». После войны французы расценят действия Гетера как участие в сопротивлении фашизму и наградят его орденом Почётного легиона.

Этих подробностей в донесениях Шандора Доры, конечно же, не было и быть не могло. Многие факты стали известны лишь после войны. Но даже та весьма скудная атомная информация, что поступала в ГРУ Генштаба РККА из Швейцарии, давала разведчикам какое-то представление о том, что же происходит с «урановыми делами» в Германии.

Разведчики-чекисты тоже не дремали. Их «ядерное досье» пополнялось новыми страницами. В частности, стало известно, что секретное дело, которым в США руководил Джеймс Маршалл, к августу месяцу было уже основательно раскручено. Его стали называть «Manhattan Engineer District» («Манхэттенский инженерный объект») или короче — «Manhattan Project» («Манхэттенский проект»).

13 августа 1942 года в штате Нью-Мексико был создан специальный округ инженерных войск. Вскоре у «Манхэттенского проекта» появился полновластный начальник, командир. Им стал полковник Лесли Ричард Гровс.

Некоторые из физиков, привлечённых американцами к созданию атомной бомбы, яро ненавидели Гитлера и фашизм. И симпатизировали Сталину и его Красной армии, отражавшей нашествие полчищ вермахта. Кроме этого, кое-кто из учёных считал, что оружие невиданной доселе мощи опасно вкладывать в руки одной отдельно взятой державы.

Подобные умонастроения и послужили причиной того, что началась утечка секретной «атомной» информации. В результате советская разведка оказалась в курсе многого из того, что происходило в святая святых «Манхэттенского проекта».

Следила разведка НКГБ и за английскими атомными приготовлениями. 26 августа 1942 года отдел научно-технической разведки отправил своему резиденту в Лондоне Горскому очередное оперативное письмо:

«… необходимо провести разработку соприкасающихся с этой проблемой лиц в целях получения технологических расчётных данных по самому процессу, аппаратуре и механизмам, схем и чертежей и экономических обоснований проводимых работ. О значении этой проблемы нами неоднократно Вам подчёркивалось…».

Через два дня, 28 сентября, в Лондон полетела шифровка и от ГРУ Генштаба Красной армии. В ней было новое задание Клаусу Фуксу (ему поменяли кличку, и теперь он именовался «Фоксом»):

«Материалы «Фокса» о работе над урановой бомбой представляют интерес и нами используются…

Вызовите «Фокса» и поставьте задание осветить следующие вопросы:

а) состояние работ… в Бирмингеме, Биллинхеме и Уипингтоне…

б) какие работы производятся… в Манчестере? Какие результаты достигнуты?

в) результаты работы профессора Дираха в Кембридже.

г) результаты работ профессора Жолио (Франция).

д) сведения о работах над ураном в Германии.

е) сведения о работах в США, в частности, у Лоуренса (Калифорния).

При постановке задания "Фоксу " нацельте его на выяснение практических результатов работ, так как большинство полученных нами материалов, в основном, являются теоретическими разработками».

Вновь обращает на себя внимание высокий уровень подготовки оперативников, работавших в отделах научно-технической разведки. Они не только прекрасно разбирались в том, что необходимо выяснить, но знали, у кого следует добывать необходимые сведения!

Советский Союз продолжал самым внимательнейшим образом следить за тем, как на Западе продвигалось дело создания атомного оружия. Ведь самой стране Советов удалось к этому времени только-только устранить огромнейший дефицит обычных вооружений для Красной армии. На Урале и в Сибири в небывало кратчайшие сроки было налажено производство снарядов, мин, бомб, гранат и патронов в необходимом количестве. Во главе этого дела стоял Борис Ванников. В 1942-ом Сталин назначил его наркомом боеприпасов.

Однако обилие тревожной информации, приходившей из порабощённой Гитлером Европы, и содержание многочисленных разведданных, поступавших из стран-союзниц, всё чаще ставили перед руководством Советского Союза вопрос особого рода — урановый.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.