31 августа

31 августа

Там, где находилась, 128-я дивизия ничего нового за этот день не произошло. Южнее, в течение 31 августа произошли важные события. 31 августа Военный Совет Ленинградского фронта направил в штаб К.А. Мерецкова своего представителя генерала А.В. Гвоздкова. Военный Совет Волховского фронта отправил в Ленинград телеграмму, что второй эшелон будет введен в бой 1 сентября. И что настало самое благоприятное время для начала наступления Ленинградского фронта. Это служит еще одним косвенным подтверждением, что Синявинская операция началась именно 27 августа.

Вообще решение о вводе в бой 2-го эшелона было принято еще 29 августа. Но 4-й гвардейский стрелковый корпус мог сосредоточиться только к 1 сентября. Корпусом командовал Н.А. Гаген, человек, который мог считаться настоящим ветераном сражений за Ленинград и который стоял у самых истоков Советской гвардии. С ним мы уже встречались по ходу нашего повествования.

Сам 4-й гвардейский корпус впервые участвовал в боях в марте 1942 г. у Погостья. Теперь в его составе было 7 стрелковых бригад и одна стрелковая дивизия (259-я стрелковая дивизия, 22, 23, 32, 33, 53, 137, 140-я стрелковые бригады). Действия корпуса должна была поддержать 98-я танковая бригада (два КВ, 16 танков Т-60, 13 Т-34). Бригада была переброшена на участок 8-й армии в конце августа.

Бой у Вороново 31 августа 1942 г.

Корпус представлял собой достаточно боеспособное соединение по меркам 1942 г. Он должен был вступить в бой для «доделывания» задач первого этапа операции, ведь 6-й гвардейский корпус своей задачи не выполнил.

Подготовка корпуса к боям оказалась не на высоте. Так, 259-я стрелковая дивизия не могла использовать свою артиллерию из-за недостатка снарядов. Ввод в бой соединений корпуса не был согласован со штабом 8-й армии. Его осуществляли офицеры штаба Волховского фронта. Связь с артиллерией налажена не была. Корпус рисковал остаться вообще без ее поддержки.

Это было связано и с объективными причинами. Из-за удлинения линий связи, трудности перемещения тяжелых орудий по болоту и форсирования р. Черная, артиллерийская поддержка наступающих стала менее эффективной. Точнее, она оказалась недостаточной именно в тот момент, когда противник смог усилить группировку своей артиллерии и начал вести массированный огонь по всему участку прорыва.

При вводе в бой соединений 4-го гвардейского корпуса возникли задержки, и соединения пошли в бой разрозненно, под ударами немецкой авиации. Из состава корпуса изъяли 32-ю стрелковую бригаду, ей предстояло действовать вместе с 24-й гвардейской дивизией.

Считалось, что перед ударной группировкой Волховского фронта противник сосредоточил до 23 пехотных батальонов. Но пока на пути гвардейцев был только относительно слабый заслон из сборных подразделений: 3-й батальон 401-го полка, горные стрелки 100-го горнострелкового полка, солдаты частей снабжения 227-й пехотной дивизии. Немцев выручало то, что они имели заранее подготовленную позицию у озера Синявинское. В условиях постоянного подтягивания противником резервов, вскоре могло оказаться так, что там вместо слабого заслона, на пути наших частей могли оказаться новые, более сильные части.

Положение группы Венглера также продолжало оставаться напряженным. Спасало его только то, что, имея в наличие группу танков, противник мог с боем прорываться по Путиловскому тракту к позициям 366-го полка.

Судя по нашим, документам противником были предприняты следующие попытки прорыва:

«В 11 ч 30 мин из Синявино в направлении на отм. 36,5 до роты пехоты с танками пытались контратаковать 3-ю гвардейскую дивизию. Попытки противника отбиты… В 13 ч 30 мин пытались прорваться из рощи «Круглой» около 40 автоматчиков с двумя танками. Два танка подбито».

В другом варианте это звучит так: «… в 13 ч 30 мин из района Рабочего поселка № 7 по шоссе пыталась прорваться посаженная на 5 автомашин пехота, в результате боя около отм. 36,5 автомашины подбиты, пехота рассеяна».

Отрывок из журнала боевых действий 6-го гвардейского стрелкового корпуса дополняет эти сведения:

«5-й гвардейский стрелковый полк оседлал дорогу в 1,5 км юго-восточнее Рабочего поселка № 7, группа противника 40 человек с двумя танками из рощи «Круглая» перешла в контратаку, группа почти полностью уничтожена, захвачен пленный, танки повернули обратно. 9-й гвардейский стрелковый полк оседлал дорогу у отм. 36,5, с 11 ч 30 мин ведет бой с мелкими группами, с 4 танками, пытающимися освободить дорогу, подбито 4 машины».

Танков в группе Дите оставалось все меньше, советские бронебойщики, ведя огонь на предельно малых дистанциях, выводили их из строя. К вечеру боеспособным в группе Дите остался только один танк. Положение 366-го полка было несколько облегчено, тем, что к нему смогла пробиться пехота 401-го полка. Также во взаимодействии с Венглером должен был действовать дивизион 70-го полка реактивных миномётов. У него на вооружении были установки для запуска 280 и 320-мм фугасных и зажигательных снарядов с дальностью стрельбы около 2 км. Это мощное, но довольно неточное оружие могло оказаться очень хорошим подспорьем. К сожалению, 3-я гвардейская стрелковая дивизия, продолжая нести потери, уничтожить окруженных немцев была неспособна.

Командир 3-й гвардейской дивизии все еще рассчитывал овладеть немецкими опорными пунктами. Новую попытку он назначил на 1 сентября. В этом плане ощутимую роль должны были играть ампулометы, т. к. в приказе звучит фраза «сжечь», а в это время ампуломет был основным типом зажигательного оружия в Красной армии. Их планировали использовать для поджигания заграждений, в частности, для разрушения деревоземляного вала. Однако окружение 366-го полка не было плотным – вечером боевая группа из частей 399-го и 85-го полков прорвалась к Венглеру.

В то же время гвардейцам 19-й дивизии удалось охватить Синявино с северо-востока, востока и юга и перехватили дороги, выходящие из Синявино. Бои уже шли на рубеже совхоза Торфяник.

Из наших документов известно, что 19-я гвардейская дивизия после артподготовки вновь перешла в наступление на Синявино. Но части дивизии были три раза контратакованы противником силой до 2 рот с танками и были остановлены.

Выше уже упоминалось, что на участке 24-й гвардейской дивизии в бой вводили 32-ю стрелковую и 16-ю танковую бригаду. 8-я армия перешла в наступление с 12 ч 55 мин с целью восстановления положения на стыке между 24-й и 265-й дивизиями, куда вклинился противник при поддержке танков. Указанными соединениями положение в районе отметками 40,4 и 38,7 к 15 ч 30 мин было восстановлено.

Это дополняется информацией их журнала боевых действий 26-го корпуса. Утром 31 августа туда пришло донесение, что отметка 40,4 оставлена из-за атак огнеметных танков и пехоты. Отсутствие противотанкового оружия не позволило справиться с танками. Упоминание об этом явно присутствует в известном докладе о применении огнеметных танковых батальонов. Однако там перепутана дата – говорится о бое в ночь на 30 августа.

Бой описывается так: «…507 отб применил огнеметы против живой силы противника. Вместе с 70 гв. сп 24 гв. сд батальон получил задачу уничтожить группу фашистких автоматчиков, просочившихся к отм. 40,4. Танки батальона вышли в атаку двумя группами, применив прием «Клещи», открыли огнеметание по живой силе врага. Немецкие солдаты в панике кинулись бежать, срывая обмундирование, головные уборы, бросая оружие. Батальон уничтожил до роты гитлеровцев, 9 ПТО и автомашину с боеприпасами». Остается добавить, что в документах дивизии Кошевого также указывается, что отметка 40, 4 была отбита 31 августа.

Более того, уже днем в штаб 170-й дивизии приехал Линдеманн. Он беседовал с командиром дивизии Зандером, который и объяснил ему, что вчерашний бой затянулся до позднего вечера. Немцы захватили один опорный пункт, но отметку 40,4 противник вынужден был оставить. Там атаковали восемь тяжелых танков, из которых два было подбито. Их огнеметы вызвали у пехоты тяжелые потери. Зандер пожаловался на недостаток 76 и 75-мм противотанковых пушек. Что сразу вызвало реакцию Линдеманна – он приказал начать срочную переброску двенадцати таких орудий на участок дивизии[113].

Дальнейшее наступление 8-й армии здесь не имело успеха. Ввод в бой 16-й танковой бригады не дал нужного эффекта. В бригаде на 31 августа числилось 14 исправных танков КВ и 9 танков Т-70. Бригаде вновь предстояло действовать в той местности, где ее боевой путь начинался около года назад. Однако никакого инженерного обеспечения ее ввода в бой проведено не было. Не было сделано переправ через р. Черная, и два КВ засели в болоте и были извлечены с большим трудом. Поэтому и сосредоточится на исходных удалось только к 13 ч, т. е к самому времени атаки. Поэтому увязать взаимодействие с командирами стрелковых рот просто не успели.

Атака первого эшелона в составе 9 КВ началась в 14 часов. Пехота была отсечена от танков, один КВ завяз на территории противника. Второй эшелон, в котором были танки Т-70, в бой так и не пошел. Успеха добиться не удалось. Бригада начала нести тяжелые потери. Из числа вновь введенных в бой танков 16-й бригады, немцы подбили не менее 4…

31 августа в приказе по 170-й дивизии по личному составу было объявлено, что Линдеманн объявил благодарность ее солдатам за борьбу с танками, а также приказал награждать солдат на уничтоженные в ближнем бою танки 14-дневным отпуском. В то же время участок 170-й дивизии можно было считать одним из самых укрепленных. Дивизия имела в первой линии часть своих штатных сил (два пехотных полка), мотопехоту 12-й танковой дивизии, приданный танковый батальон, получила дополнительные средства для борьбы с танками – тяжелые противотанковые орудия, несколько штурмовых орудий и самоходных истребителей танков.

Наступление 8-й армии все больше и больше приобретало характер позиционной борьбы. Критическая ситуация у немцев привела к тому, что сам Линдеманн, командующий 18-й армией, пригрозил что за отступление без приказа командиры будут отданы под трибунал (у немцев со всей тщательностью расследовались подобные случаи).

Вороново

31 августа учебному батальону 286-й дивизии было приказано ликвидировать оставшегося противника в северной части Вороново. Немцы ждали этого наступления. Из 286-й стрелковой дивизии много бойцов попало в плен, при том, часть из них отмечалась в документах противника как перебежчики.

Утром 31 августа десантная группа учебного батальона на двух танках Т-34, блокировала ДЗОТ на высоте 52,1, захватила в плен его гарнизон, ликвидировала огневые точки в подвалах домов на сев. окраине Вороново, другой взвод учебного батальона вместе с танком КВ в 14 ч стремительной атакой уничтожил 9 роту 385-го пехотного полка и к 16 ч полностью очистил Вороново от противника.

Удивительно, но донесение 223-й дивизии в штаб корпуса было подготовлено в стиле «Все хорошо, прекрасная маркиза!». Процитируем его: «В течение всего враг вел поддержанные танками с огнеметами атаки на Вороново, Поречье и линию обороны восточнее Мишкино и также дорогу южнее Тортолово. К данному моменту (около 23 ч по московскому времени – В.М.), идет бой на высоте 52,1 восточнее Вороново. Вклинение противника восточнее Мишкино ликвидировано, идет восстановление положения у другого вклинения северо-восточнее Мишкино на дороге. В остальном главная линия обороны в наших руках…». То, что врагу пришлось-таки сдать часть линии обороны, и оставить один опорный пункт, было признано только на следующее утро.

Как обычно бывает в таких случаях, один из сохранившихся документов всегда является более честным. В данном случае, некоторые подробности, «пропущенные» для вышестоящего командования обнаруживаются в документах 223-й дивизии. Из журнала боевых действий дивизии можно узнать, что в ходе утренних атак был сначала потерян северо-восточный угол Вороново, а потом немцы вынуждены были уйти и из южной части.

При этом, немцы утверждают, что еще контратаковали и дошли прямо до высоты 52,1. Но в ходе следующих атак, уже после 14 часов, противник снова вынужден был отойти и резервная группа из 170-й дивизии не смогла вернуть ранее утраченное в ходе контратаки.

За время боев с 27 по 31 августа 286-я стрелковая дивизия смогла выполнить только небольшую часть своей задачи. При этом дивизия понесла большие потери. Для экипажа С.Ф. Шмакова и его товарищей это был еще не конец. Орденом Ленина Семена Филипповича Шмакова наградили еще в то время, пока он находился в своем танке КВ на западном берегу р. Назия. Победы С.Ф. Шмакову увидеть не довелось, он погиб в бою, будучи командиром 660-го танкового батальона.

К сожалению, после 31 августа, все попытки вести наступление южнее железной дороги будут отбиты противником. Вплоть до конца операции враг будет удерживать здесь свою оборону. И линия фронта останется неизменной вплоть до марта 1943 г.