У МИХАИЛА ИВАНОВИЧА КАЛИНИНА
У МИХАИЛА ИВАНОВИЧА КАЛИНИНА
В конце 1942 года меня отозвали с Кавказского фронта в Москву. Телеграмма была из ЦК ВКП(б). Прибыв в Москву, я узнал, что в Центральном Комитете партии и в штабе партизанского движения было решено, что я полечу в Ровенскую область, где до войны я почти два года работал первым секретарём обкома партии. Я был доволен таким решением, потому что хорошо знал местность и многих тамошних людей. К тому же в начале войны по заданию ЦК КП(б)У я участвовал в подборе группы товарищей для подпольной работы в тылу врага.
За день перед вылетом во вражеский тыл меня, как депутата Верховного Совета СССР, принял Михаил Иванович Калинин. Я не знал, о чём будет разговор, и потому вошёл в кабинет Председателя Президиума Верховного Совета с особенным волнением.
— А! Товарищ Бегма! — улыбнулся Михаил Иванович. — Знаю, знаю. Летите, в тыл врага. Что ж, нужно. Передайте от меня привет партизанам. Молодцы они! Вам, товарищ Бегма, есть поручение, важное и ответственное. От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР вы вручите ордена и медали нашим славным партизанам и партизанкам из соединения Ковпака и Сабурова. Вот мандат.
Михаил Иванович взял со стола напечатанный на машинке документ, подписанный им, товарищем Горкиным и скреплённый круглой печатью.
Мне не раз приходилось встречаться с Михаилом Ивановичем в Кремле. Но в этот день, как никогда раньше, я увидел в его глазах, в его улыбке так много отцовского тепла! Особенно когда он говорил о подпольщиках и партизанах.
Какую?то минуту Михаил Иванович сидел, опершись на спинку кресла, неподвижный, задумчивый.
— Разрешите идти? — спросил я.
Михаил Иванович оживился.
— Посидите в мягком кресле. Вы ещё насидитесь в тылу врага на пнях, поваленных деревьях. Теперь мы не так скоро увидимся с вами. Дорога выпала вам далёкая, трудная. Да! — Он потрогал рукой бородку и пристально посмотрел мне в глаза. — А себя вы всё-таки берегите… Людей берегите, товарищ Бегма! Люди у нас чудесные. Таких нет в мире, потому что они социализма люди…
Михаил Иванович спросил, встретился ли я с женой, с сыном. Товарищи из Центрального Комитета ВКП(б) разыскали жену и сына, чтобы я увидел их перед вылетом за линию фронта.
— Да, — ответили. — Спасибо.
Не раз потом вспоминал я слова Михаила Ивановича: «Люди у нас чудесные. Берегите их».
Летчики из полка Героя Советского Союза Валентины Гризодубовой доставили меня, моего помощника Степана Качуру, с которым я работал до войны и на фронте, а также радистов Т. Романенко и А. Повторенко на партизанский аэродром соединения Сидора Артемьевича Ковпака. Посадочной площадкой служило Князь–озеро, затерянное в болотах южной части Белоруссии.
Самолет уже коснулся колёсами заснеженного льда. Все переживания, обстрел самолёта немецкими зенитками — позади.
— Здравствуй, земля партизанская!
Мы подошли к костру, вокруг которого сидели С. В. Руднев, П. П. Вершигора, представитель ЦК КП(б)У И. К. Сыромолотный и, в длинном кожухе, сам С. А. Ковпак. Дымя самокруткой, он палочкой выкатывал из огня печёную картошку.
— Мы тебя третий день ожидаем, Василий Андреевич. Строкач передал, что везёшь нам ценный груз. Где же твои патрончики?
Патрончиков мы не привезли. Зато как радостно были удивлены Сидор Артемьевич, все партизанские командиры и бойцы, узнав, что ценным грузом являются 539 орденов и медалей, которыми награждены партизаны!
На следующий день в большом селе Пуховичи, вблизи Красного озера, был настоящий праздник. Всюду красные флаги. Все, от мала до велика, высыпали на улицу — встречать партизан. Вот первыми из лесу вышли кавалеристы. Ветер развевает боевые знамёна. Вслед за ними чётким шагом отряд за отрядом идут партизаны-пехотинцы. Взвивается песня «По долинам и по взгорьям». Отряды выстраиваются на площади.
— Видите орлов! — сказал Сидор Артемьевич, обращаясь ко мне и товарищу Сыромолотному. — Почти регулярная армия. Таких бойцов в украинских партизанских соединениях не меньше двухсот тысяч. Второй фронт…
Да, в те дни второго фронта на Западе ещё и в помине не было. Единственное облегчение Красной Армии, сражавшейся под Сталинградом, Ржевом, Ленинградом, на Кавказе, приносили действия партизан и подпольщиков в тылу врага. Они оттягивали многие вражеские дивизии на себя, разрушали коммуникации в тылу противника, уничтожали его технику и живую силу.
С необычным интересом рассматривали меня крестьяне. И не только потому, что я был в военной форме, а главным образом как человека, прибывшего из Москвы. Люди переговаривались.
— Слыхали? Из самой Москвы.
— А немцы кричали — капут Москве.
— Слушай брехунов, сам дураком станешь.
Вскоре состоялся митинг. С. В. Руднев представил меня:
— Товарищи партизаны! Товарищи крестьяне! Слово предоставляется депутату Верховного Совета СССР товарищу Бегме!
Говорил я недолго, всё время смотрел на лица людей. А их глаза говорили: «Жива Советская власть! Действует наш советский парламент, если в глубоком тылу врага депутат выступает с докладом о внутреннем и международном положении страны, вручает награды партизанам за боевые подвиги во имя Родины и народа!»
Эта встреча была волнующей демонстрацией непоколебимой веры оставшихся на оккупированной врагом территории советских людей в Коммунистическую партию, в родную Советскую власть.
«Надо как можно скорее добраться до места назначения и приступить к расширению подполья, формированию новых партизанских отрядов и соединений», — думал я.
Правда, задача облегчалась тем, что многое уже было сделано. Сразу же после вторжения фашистских орд на территорию Ровенской области здесь начало активно действовать подполье. Создано оно было товарищами, оставленными обкомом партии.