В ОДЕССКИХ КАТАКОМБАХ С. А. Вольский, профессор
В ОДЕССКИХ КАТАКОМБАХ
С. А. Вольский, профессор
Героическая оборона Одессы в годы Великой Отечественной войны навсегда сохранится в народной памяти как пример беззаветного мужества, стойкости советских людей в борьбе за честь и независимость своей социалистической Отчизны.
Плечом к плечу с войсками Красной Армии и моряками Черноморского флота Одессу обороняло все её население, возглавлявшееся коммунистами. В рядах защитников города сражались 14 тысяч членов одесской партийной организации, более 30 тысяч народных ополченцев. 100 тысяч одесситов под непрерывным артиллерийским обстрелом и бомбардировками с воздуха строили оборонительные сооружения, 18 тысяч стали донорами, отдавая свою кровь для спасения раненых воинов.
Преодолевая неимоверные трудности, связанные с непосредственной близостью фронта, недостатком сырья и топлива, промышленные предприятия города производили 134 вида военной продукции, в том числе танки, бронепоезда, миномёты, огнемёты, взрывчатку. С исключительным мужеством работали одесские портовики, разгружая суда с боеприпасами и продовольствием в условиях постоянных воздушных и артиллерийских налётов противника.
Несмотря на пятикратное превосходство в живой силе и технике, трёхсоттысячная армия врага вынуждена была в течение 73 дней топтаться у стен города, что сорвало многие планы «молниеносных» операций гитлеровского командования. Около 160 тысяч захватчиков нашли гибель на полях сражений под Одессой. Город–герой стоял насмерть. Врагу так и не удалось овладеть им. Только в связи с изменением общей обстановки Советское Верховное Главнокомандование 30 сентября 1941 года отдало приказ об эвакуации войск из Одессы. Тщательно организованная эвакуация была завершена на рассвете 16 октября.
Перед оставлением города обком партии и облисполком выпустили воззвание «Ко всем гражданам Одессы и Одесской области». В нём говорилось: «Областной комитет партии и исполком областного Совета депутатов трудящихся призывают вас не складывать–ни на минуту оружия в борьбе против немецких оккупантов. Беспощадно расправляйтесь с немецко–фашистскими захватчиками, бейте их на каждом шагу, преследуйте по пятам, уничтожайте их как подлых псов. Пусть в каждом доме, на каждом дворе и улице, на больших и малых дорогах врага подстерегает смерть… Будем биться до тех пор, пока враг не будет окончательно уничтожен и стёрт с лица земли. Вперед за нашу победу! За Родину!»[293]
После отхода советских войск гитлеровцы не сразу решились вступить в Одессу, боясь встречи с населением, которое с таким мужеством защищало город. Только к вечеру 16 октября первые вражеские подразделения появились на одесских улицах.
Вместе с территорией между Южным Бугом и Днестром Одесса была отдана Гитлером на разграбление румынским захватчикам. Оккупанты образовали на этой территории губернаторство Транснистрия (Заднестровье) с центром в Одессе. Губернатором Транснистрии был назначен фашистский палач Алексяну. Определяя программу своей деятельности, Алексяну, прибыв в Одессу, заявил: «Мы будем действовать с особенной жестокостью»[294]. И действительно, оккупанты установили в городе режим разнузданного террора и насилия над советскими людьми. Озлобленные героической обороной города, они на следующий же день после вступления в Одессу учинили дикую расправу над её населением. Врываясь в квартиры, они грабили и убивали жителей, не щадя стариков, женщин и детей. На площадях и улицах были расставлены виселицы. Трупы повешенных для устрашения населения не снимались по нескольку дней. Только в течение последней декады октября 1941 года захватчики уничтожили около 25 тысяч жителей города[295].
Выместив свою ярость на беззащитном населении, оккупанты затем стали вводить террор в «законные» рамки. Изданный ими приказ запрещал «всякого рода собрания, процессии, группировки политического характера и всякие другие ассоциации». Этим приказом воспрещалось хождение и остановка на улицах частных лиц в количестве свыше трёх человек, появление населения на улицах позже 10 часов вечера. Кара за нарушение какого?либо из этих правил одна — расстрел. Было объявлено также, что за каждый случай нападения на немецких или румынских солдат будет расстреливаться 500 жителей.
С первых же дней вражеской оккупации в Одессе появились органы румынской тайной полиции — сигуранцы и немецкого гестапо. Они повсеместно насаждали свою агентуру, установили слежку за всеми казавшимися им подозрительными людьми.
В этой чрезвычайно тяжёлой обстановке разнузданного фашистского террора трудящиеся Одессы во главе с коммунистами развернули борьбу против оккупантов и их прислужников. Еще в ходе обороны города областной и городской комитеты партии, выполняя указание ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)У, приступили к организации партийного подполья. Для подпольной работы в Одессе и её окрестностях было отобрано 118 коммунистов, которые объединялись 29 первичными организациями и далее, по территориальному принципу, шестью подпольными райкомами партии: Ленинским, Воднотранспортным, Ильичевским, Приморским, Центральным и Пригородным. Подпольный горком партии не был создан, так как руководство деятельностью партийного подполья в городе и области возлагалось на подпольный обком партии. Обком партии был утверждён в составе двух секретарей и пяти связных[296].
Деятельность подполья началась с изучения условий работы и разъяснения населению сущности оккупационного режима. Областной и районные комитеты партии распространяли в городе листовки, разоблачавшие фашистских захватчиков, призывали трудящихся срывать все мероприятия оккупантов, создавать для врагов невыносимые условия.
Подпольные организации не успели ещё должным образом сориентироваться в новой обстановке, расставить свои силы, как на них стали обрушиваться удары фашистской охранки. В конце октября 1941 года был арестован первый секретарь подпольного обкома партии А. П. Петровский.
Тогда же сигуранца разгромила Ленинский и Приморский райкомы партии. В начале 1942 года было арестовано большинство членов Подпольной партийной организации Ильичевского, а через некоторое время и Центрального районов[297].
Следует отметить, что отдельные подпольщики попадали в расставленные вражеской контрразведкой сети не только в результате доносов полицейских агентов, но и по своей неопытности, из?за неумения вести конспиративную работу.
Подпольный обком партии после первых провалов принимал меры к воссозданию райкомов и подбору новых бойцов подполья. Однако эта важная работа была прервана новыми арестами. Агенты сигуранцы выследили и начали преследование второго секретаря обкома партии С. С. Сухарева. Стремясь избежать провала, в феврале 1942 года он выехал в Тилигуло–Березанский район Николаевской области, откуда вплоть до ареста поддерживал связь с отдельными подпольными группами в Одессе.
В результате массовых облав и арестов в фашистские застенки попало большинство оставшихся в городе коммунистов. Уцелевшие от провала организации и отдельные коммунисты утратили связи с партийными органами и друг с другом. Все это очень усложнило деятельность подпольщиков. Однако оставшиеся на свободе коммунисты не пали духом. Борьбу с врагом в городе и его окрестностях возглавили Пригородный райком, разведывательно–диверсионный отряд В. А. Молодцова (подпольный псевдоним Бадаев), избежавшие ареста коммунисты и беспартийные активисты.
В отличие от северных районов страны, где имеются значительные лесные массивы и где при необходимости могли укрываться подпольщики и партизаны, вокруг степного города Одессы не было таких укрытий. Но одесские подпольщики нашли выход. Главной базой развёртывания их деятельности стали знаменитые одесские катакомбы.
Известно, что Одесса в основном построена из мягкого, пористого камня — ракушечника. Этот строительный материал добывался из множества шахт и каменоломен в окрестностях и под самым городом. Постепенно в районе Одессы под землёй образовались пустоты — целые лабиринты, расположенные совершенно бессистемно. Это и есть прославленные одесские катакомбы, ставшие традиционным местом пребывания подпольщиков. Еще в дни революции 1905 года в катакомбах собирались рабочие и здесь хранилось оружие. В 1918–1919 годах, отражая австро–немецкое, а затем англофранцузское нашествие, одесские большевики использовали катакомбы как базу для формирования партизанских отрядов и накапливания оружия. И теперь в 1941 году, когда Одесса оказалась в руках фашистских оккупантов, катакомбы вновь стали боевым лагерем. Немецко–румынские власти сразу же поняли огромную опасность катакомб. 5 ноября 1941 года был опубликован приказ командующего оккупационными войсками Одессы, в котором населению предлагалось в течение 24 часов сообщить обо всех известных ему выходах из катакомб. В приказе говорилось: «Караются смертной казнью жители тех домов, где по истечении указанного срока будут обнаружены входы и выходы из катакомб, о которых не было сообщено властям»[298].
Однако угрозы фашистов оказались тщетными. Им так и не удалось собрать необходимые сведения. В одесских катакомбах возник единственный в своём роде подземный партизанский край. Здесь обосновался подпольный Пригородный райком партии в составе 13 коммунистов. Возглавил его Семен Федорович Лазарев — член партии с 1919 года. Он прошёл суровую школу гражданской войны, накопил солидный опыт руководящей партийной и советской работы, в 1939 году был избран первым секретарём Пригородного райкома партии. Как секретарь райкома, Семен Федорович принимал деятельное участие в организации обороны Одессы и, несмотря на плохое здоровье, остался для продолжения борьбы во вражеском тылу. «Так подумал: я старый член партии, участник гражданской войны, если я не останусь, кому могу сказать, чтобы он остался на подпольной работе, — пишет в своих воспоминаниях С. Ф. Лазарев. — Решил остаться и подобрать товарищей, которых я знаю–и с которыми можно вести подпольную работу»[299].
В числе таких людей были Н. А. Крылевскин и Л. Ф. Горбель, которые вошли в состав подпольного райкома и впоследствии стали его секретарями. 14 октября, за два дня до эвакуации Одессы, семь коммунистов из состава райкома во главе с С. Ф. Лазаревым вошли в Усатовские катакомбы (в районе села Усатово). Оставшиеся на поверхности шесть коммунистов выполняли обязанности связных райкома. Вместе с Пригородным райкомом в катакомбы спустились первый секретарь Овидиопольского райкома И. Г. Илюхин и три члена этого райкома, которые не смогли пробраться на территорию своего района.
К этому времени было доставлено в подземный лагерь 10 винтовок, 5 тысяч патронов, 200 гранат, 50 килограммов взрывчатки, шанцевый инструмент, керосинки, примусы, годовой запас продуктов питания и горючего, одежда, радиоприёмник, пишущая машинка, бумага для печатания листовок[300].
Райком партии сразу же развернул широкую политическую работу среди населения города и окрестных сел. Главным средством её проведения был выпуск и распространение листовок. В них опровергалась ложь фашистской пропаганды о разгроме Красной Армии, давалась информация о действительном положении на фронте, разъяснялась сущность фашистского режима. В одной из листовок говорилось: «Рабочие, крестьяне и служащие! Кровавый Гитлер и его холуй Антонеску продолжают топтать грязными фашистскими сапогами нашу священную землю… Что же фашисты принесли в оккупированные области Украины? Виселицу, расстрелы, шомполы, нагайки, мордобой и в каждом уезде организовали тюрьмы»[301].
Листовки призывали население всеми способами срывать мероприятия оккупантов, вступать в ряды партизан, уничтожать фашистских извергов и их наймитов — украинских буржуазных националистов.
Райком обращался со специальными воззваниями к различным слоям трудящихся. Такие листовки–обращения адресовались к агрономам, врачам, учителям, железнодорожникам. Так, листовка, распространённая среди железнодорожников, призывала: «Саботируйте приказы немецких вампиров, срывайте перевозки, уничтожайте паровозы, вагоны, пускайте составы под откос. Не мазутом, а песком засыпайте буксы, поджигайте эшелоны, цистерны с бензином, создавайте пробки на станциях, всеми средствами срывайте транспорт ненавистных оккупантов»[302].
Особенно много внимания райком уделял информации о битве под Москвой. Его листовки сообщили населению радостную весть о разгроме фашистских войск на полях Подмосковья, вдохновившую патриотов на усиление борьбы с оккупантами.
Листовки выпускались почти ежедневно. Только в течение первых трёх месяцев вражеской оккупации подпольщиками было напечатано и распространено среди населения свыше 7 тысяч листовок и призывов.
Большую работу проводил райком по установлению связей с беспартийными патриотами и привлечению их к активной подпольной деятельности. Вскоре вокруг него сплотилось 25 беспартийных активистов[303]. Они распространяли листовки, были связными, собирали разведывательные данные. Среди них бесстрашно действовала замечательная советская патриотка, мать пяти коммунистов П. Я. Горбель. Двое её сыновей сражались на фронте, а сын Леонид, дочери Анна и Клавдия стали активными участниками одесского подполья. Несмотря на шестидесятипятилетний возраст, Горбель аккуратно выполняла задания райкома партии. В течение двух с половиной лет, умело маскируясь, она заготовляла и доставляла в катакомбы продукты питания, выносила оттуда листовки, распространяла их в городе, собирала сведения о противнике.
С такой же самоотверженностью помогали подпольщикам беспартийная работница Л. А. Крылевская — сестра второго секретаря подпольного райкома партии, колхозница села Алтестово А. П. Щерба и многие другие.
Первостепенное значение, особенно в начале вражеской оккупации, подпольщики придавали политической работе среди населения. Она не только укрепляла веру населения в победу над немецко–румынскими захватчиками, но и поднимала его на активную борьбу против оккупантов, помогала патриотам находить своё место в общей борьбе. Трудящиеся Одессы живо откликались на призывы подпольщиков. Вскоре в документах оккупантов наряду со словом «партизан» появилось не менее страшное для них слово «саботаж». Так называли захватчики борьбу населения за срыв их мероприятий. Одесские портовики, рабочие заводов имени Дзержинского, «Красной гвардии», Январского восстания, Октябрьской революции и других предприятий срывали восстановление порта, заводов и фабрик. Колхозники пригородных сел резко сократили посев озимых культур, уничтожили скот, прятали продукты, уклонялись от внесения налогов. Срыв мероприятий оккупантов стал одной из важнейших форм борьбы населения Одессы и её пригородов.
Политическая работа Пригородного райкома партии сливалась с ударами по оккупантам отряда под командованием В. А. Молодцова. Это был человек исключительной смелости и непоколебимой верности Коммунистической партии. Еще в юношеские годы В. А. Молодцов записал в своём дневнике: «Борьба — вот основа жизни. Как хорошо бороться и побеждать!! Это что?то высокое!»[304] Он всегда был верен этому девизу: и в забое подмосковных шахт, и на руководящей комсомольской работе, и на боевом посту в органах государственной безопасности.
Осенью 1941 года по заданию НКВД СССР и решению Одесского обкома партии коммунист В. А. Молодцов возглавил разведывательно–диверсионный отряд, состоявший из 28 человек, выросший затем до 65 бойцов. Большинство из них были жителями Одессы и её окрестностей. Среди бойцов отряда были старые коммунисты — участники партийного подполья в Одессе в годы гражданской войны И. Н. Клименко и И. А. Кужель, комсомольцы Яков Гордиенко и Иван Неизвестный, семидесятидвухлетний рабочий–горняк И. Г. Гаркуша и тринадцатилетний пионер Коля Медерер, колхозник К Н. Зелинский и работник совхоза Я. Ф. Васин, моряК. механик торгового флота И. И. Иванов и военнослужащий И. Н. Петренко, партийный работник Т. У. Межегурская и учительница Т. Г. Шестакова, председатель сельсовета И. Н. Медерер и домохозяйка Г. П. Марцишек. Это были люди разных возрастов и профессий. Всех их объединяла священная ненависть к врагу и неудержимое стремление отстоять свободу и независимость своей социалистической Родины.
Отряд В. А. Молодцова размещался в катакомбах на глубине 25–30 метров под пригородными сёлами Куяльницкого лимана. Подземный лагерь имел вид буквы «Т», соединённой обводными дорогами — штреками с главной штольней Нерубайское — Усатово. Здесь были оборудованы помещения для штаба и отдыха бойцов, кухня, склады оружия и продовольствия. Между штабом отряда и постами у выходов из катакомб подпольщики установили телефонную связь. В лагерь было доставлено 60 винтовок, 4 пулемёта, 40 тысяч патронов, 300 гранат, около тонны тола, различный шанцевый инструмент и полугодовой запас муки, крупы, сахара, картофеля и других продуктов[305].
Условия жизни в лагере были тяжёлыми. Циркуляция воздуха была плохой, сырость пронизывала людей, вещи и продукты быстро покрывались плесенью. Подпольщикам нужно было экономить горючее. Поэтому им приходилось жить в полутьме, а иногда и вовсе отказываться от пользования керосиновыми лампами и примитивными светильниками. Все эти трудности они переносили мужественно. Ведь находясь в катакомбах, патриоты имели возможность вести борьбу с ненавистным врагом. А это было главным.
Перед оставлением советскими войсками Одессы, в ночь с 15 на 16 октября, под землёй состоялось собрание бойцов отряда. В. А. Молодцов в своём выступлении сказал: «Наша задача — уничтожать фашистов, срывать их мероприятия, тем самым помогать Красной Армии, советскому народу в его борьбе против захватчиков». Со страстным обращением к товарищам по борьбе обратился секретарь партийной организации К. Н. Зелинский, закончивший своё выступление словами: «Мы должны выполнить призыв партии и Родины: бить врага на каждом шагу… Я уверен, что в этой борьбе коммунисты нашего отряда будут, как всегда, в авангарде». В конце собрания у развёрнутого знамени подпольщики дали клятву, не щадя жизни, защищать свою Родину до полной победы над врагом.
Цементирующим ядром отряда была партийная организация, состоящая из девяти коммунистов. Ее возглавлял бывший председатель пригородного колхоза, активный участник обороны Одессы К. Н. Зелинский. В отряде регулярно проводились партийные собрания, на которых обсуждались формы и методы борьбы с оккупантами, подводились итоги диверсий. Большое внимание уделяла партийная организация отряда политической работе среди населения, разоблачению лживых выступлений в прессе изменников Родины и хвастливых заявлений оккупантов о разгроме Красной Армии.
Смелостью, мужеством, боевой инициативой отличалась комсомольская организация отряда во главе с комсоргом И. Неизвестным. Она объединяла более 20 юношей и девушек.
Отряд В. А. Молодцова делился на подземную и наземную группы. Примерно две трети бойцов находилось в катакомбах, совершая оттуда боевые вылазки на поверхность. Остальные бойцы действовали в городе и его окрестностях, вели разведку и готовили операции основных сил отряда. В задачу отряда входило: сбор и передача по радио в Москву сведений разведывательного характера, проведение диверсионных актов, разоблачение фашистского режима, распространение среди населения Одессы сводок Совинформбюро.
В результате эвакуации советских войск Одесса сразу же оказалась в относительно глубоком тылу противника. Наводнившие её фашисты тешили себя надеждой спокойно отсидеться в «тыловом» городе. Но они жестоко просчитались.
Уже 16 октября, в первый день вражеской оккупации Одессы, бойцы подземной группы обстреляли крупный отряд неприятельских войск в районе села Нерубайское. Были убиты румынский офицер и несколько автоматчиков. Эта вылазка имела большое моральное значение. Население увидело, что борьба продолжается, что врага можно бить и в условиях оккупации.
Огромную энергию, волю и мужество в борьбе с врагом проявлял командир отряда В. А. Молодцов. Его связная Г. П. Марцишек, имевшая возможность часто наблюдать за работой командира, в своих воспоминаниях писала, что в отряде мало кто мог видеть В. А. Молодцова спящим или отдыхающим. Он всё время разрабатывал планы диверсий, руководил боевыми операциями, выходил в город для связи с подпольщиками, шифровал радиограммы в Москву. Дни и ночи В. А. Молодцов вместе со своим заместителем Я. Ф. Васиным и секретарём парторганизации К. Н. Зелинским изучали тактику врага, блокировавшего катакомбы. Под его руководством бойцы прокладывали новые ходы в город, разбирали завалы, пилами прорезывали щели из одной выработки в другую[306].
Личный пример руководителей воодушевлял бойцов отряда. Они с готовностью выполняли самые опасные и самые ответственные задания. Смело и дерзко действовал связной В. А. Молодцова Комсомолец Я. Гордиенко. Он распространял среди населения листовки, презирая опасность, собирал сведения о планах и действиях фашистов. В середине ноября 1941 года, то есть к исходу первого месяца оккупации города, он разведал о готовящейся встрече поезда специального назначения, следовавшего из Бухареста в Одессу. Подпольщики решили, как выразился В. А. Молодцов, «поздравить» фашистов.
На боевое задание в район станции Застава, где должен был проходить поезд, вышли подпольщики Д. Г. Митников, Т. У. Межегурская, Т. Г. Шестакова, X. А. Лебенсон. Сильный штормовой ветер сбивал их с ног, на каждом шагу подстерегала смертельная опасность. Но патриоты пришли к намеченной цели, и специальный поезд оккупантов полетел под откос. Как выяснилось на другой день, в нём ехали в Одессу 300 крупных фашистских чиновников — проводников «нового порядка», назначенных на различные должности в учреждениях оккупантов на Одесщине[307].
Я. Гордиенко не только собирал разведывательные сведения, но и уничтожал провокаторов и изменников Родины, выводил из строя телефонную и телеграфную связь противника, неоднократно участвовал в подрывах железнодорожного полотна, в налётах на вражеские автомашины.
Однажды поздней осенью 1941 года два конвоира вели группу измученных и избитых советских военнопленных. Я. Гордиенко находился в это время по заданию в городе. Выждав удобный момент, он камнем убил одного конвоира, а на другого набросились пленные, обезоружили его и скрылись в развалинах домов. Спаслось около 50 советских воинов, обречённых на смерть[308].
В конце декабря 1941 года разведчики отряда В. А. Молодцова установили, что в Одессу должен прибыть эшелон с солдатами и офицерами, направлявшимися под Севастополь. Темной ненастной ночью К. Н. Зелинский, И. И. Иванов и П. А. Пустомельников скрытно подошли к железнодорожному полотну на перегоне станции Дачная— Застава. Перегон усиленно охранялся конными патрулями. Все же И. И. Иванов сумел заложить под рельсы мину. Она разорвалась под четвёртым вагоном поезда. А в пятом оказались снаряды, взрывы которых усилили катастрофу. Охваченные пламенем, один за другим вагоны свалились с насыпи. Под их обломками нашли смерть фашистские солдаты и офицеры. Подпольщики без потерь вернулись в катакомбы.
Широкую диверсионную деятельность развернул отряд В. А. Молодцова против автомобильного транспорта противника. Я. Ф. Васин, И. Н. Петренко, И. А. Гринченко и другие бойцы расставляли на дорогах мины и шипы, которые вывели из строя сотни вражеских автомашин. Во время крушения вместе с автомашинами было уничтожено большое количество военных грузов противника. И. Н. Петренко к тому же был отличным снайпером. В дни обороны Одессы он уничтожил несколько десятков гитлеровцев, в подполье этот счёт увеличился ещё на 30 убитых фашистов.
Отважно действовала и наземная группа отряда. Она систематически собирала сведения о концентрации и переброске вражеских войск под Севастополь, положении в Одессе, мероприятиях и намерениях оккупационных властей. Добываемые группой сведения поступали к В. А. Молодцову, который передавал их в Москву. Он предусмотрел различные каналы передачи материалов разведчиками в катакомбы. Кроме связных, для передачи собранных разведкой сведений использовались тайники в колодцах, сообщавшихся с катакомбами. Например, в условленное время хозяин одного из колодцев — разведчик И. С. Поминуковский — опускал туда ведро, якобы за водой. Внизу подпольщики перехватывали его, вынимали донесение, наливали в ведро воду и, дёргая канат, давали сигнал тянуть наверх. Когда было нужно, в ведро с водой клались пробирки с записками о новых заданиях для наземной группы.
Выполняя разведывательные задания, уничтожая оккупантов и их боевую технику, каждый подпольщик в то же время был и политическим бойцом, проводившим большую агитационную работу среди населения. Как и подпольные райкомы, отряд В. А. Молодцова вёл эту работу в основном путём распространения листовок.
В своих листовках подпольщики поздравили одесситов с 24–й годовщиной Великого Октября, сообщили им о параде советских войск на Красной площади столицы, призвали население города усилить сопротивление врагу, срывать его мероприятия. Только в день 24–й годовщины Октябрьской революции отрядом В. А. Молодцова было распространено 500 листовок[309].
Так с первых месяцев вражеской оккупации население Одессы развернуло массовую партизанскую борьбу в городе. Оккупанты не знали покоя ни днём, ни ночью. Они всё более убеждались, что хотя Одесса и занята ими, но она не покорена. За каждым углом, у каждого выхода из катакомб фашистов и их прислужников ожидала смерть. Это вынуждены признать и буржуазные военные историки. Бывший гитлеровский генерал К. Типпельскирх впоследствии писал: «Оставляя осенью 1941 года Одессу, русские создали в городе надёжное, преисполненное величайшего фанатизма партизанское ядро.
Партизаны обосновались в катакомбах, разветвлённая сеть которых, общей длиной около 100 километров, не имеет себе равных в Европе… Партизаны совершали ночные нападения на отдельных солдат и плохо охраняемые военные объекты…»[310]
Эффективность действий подпольщиков была велика. В специфических условиях Одессы она измерялась не только числом уничтоженных врагов и произведённых диверсий, но и, главным образом, количеством неприятельских войск, которых оттягивали на себя подпольщики. В настоящее время документально установлено, что в районе пригородных сел с целью блокировки катакомб, где в 1941 году находилось всего — 76–80 подпольщиков, оккупанты сосредоточили около 16 тысяч своих войск[311].
Захватчики чрезвычайно переоценивали реальные силы подполья. Они полагали, что в катакомбах сосредоточены крупные части регулярной Красной Армии, в распоряжении которых якобы имелись даже тыловые учреждения всех видов. Совсем по народной поговорке: у страха глаза велики! Основанием для такого страха явилась активная борьба горстки героев–подпольщиков, их политическая работа среди населения, всенародная поддержка их благородной деятельности. Подпольщики всячески старались поддерживать это заблуждение оккупантов. В. А. Молодцов говорил своим товарищам по борьбе: «Они думают, что здесь войска. И наша задача — поддерживать их заблуждение. Это будет хоть маленькая, но помощь севастопольцам»[312].
В лютой злобе фашисты стали предпринимать энергичные меры к тому, чтобы уничтожить очаг народной борьбы в катакомбах. К местам расположения катакомб были подтянуты новые части вражеских войск. Вся местность, под которой находились катакомбы, занимаемые отрядом В. А. Молодцова, усиленно патрулировалась, у всех выходов из?под земли, у всяких подозрительных щелей были расставлены усиленные посты. Фашисты пытались замуровать выходы из катакомб, пускали в них хлорный газ, отравляли воду в колодцах. Но всё было тщетным. Патриоты стойко переносили лишения, находили другие выходы и продолжали наносить по врагу ощутимые удары.
Однако вскоре подпольщикам был нанесён тяжёлый урон. В феврале 1942 года по доносу провокатора фашистам удалось арестовать В. А. Молодцова и Я. Гордиенко, пришедших в город на явочную квартиру, и вместе с ними наземную группу отряда в составе 16 человек.
Арестованные были подвергнуты изощрённым пыткам и издевательствам. Но все они держались с достоинством. Перенося неимоверные мучения, В. А. Молодцов за всё время допросов не проронил ни слона. Он не назвал даже своей настоящей фамилии и был судим как Бадаев Павел Владимирович. Только после вынесения смертного приговора, когда ему было предложено просить о помиловании, мужественный коммунист впервые заговорил, заявив своим палачам — «Я — русский и на своей земле просить пощады у врага не собираюсь!»
Так же героически вёл себя его юный друг Я. Гордиенко. От зверских истязаний юноша оглох. Однако пытки не сломили волю комсомольца. Последнее письмо к родным, написанное Я. Гордиенко в камере смертников, было проникнуто непоколебимой верой в победу над фашизмом. «Наше дело всё равно победит, — писал юный герой, — Советы этой зимой стряхнут с нашей земли немцев… За кровь партизан… они ответят в тысячу раз больше. Мне только больно, что в такую минуту я не могу помочь моим друзьям по духу»[313].
В конце июля 1942 года В. А. Молодцов, Я. Гордиенко и 11 их боевых товарищей были расстреляны, а остальные отправлены на каторгу.
Подвиг мужественных патриотов — коммуниста и комсомольца — получил высокую оценку. Капитану Владимиру Александровичу Молодцову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Яков Гордиенко посмертно награждён орденом Отечественной войны 1–й степени.
После гибели В. А. Молодцова и всей наземной группы его отряда фашисты усилили блокаду катакомб. Подпольщики оказались в тяжёлом положении. Отряд бадаевцев (по подпольному псевдониму В. А. Молодцова), командование которым принял заместитель B. А. Молодцова Я. Ф. Васин, израсходовал все продукты питания и оказался перед угрозой голодной смерти. Несколько десятков пудов муки, собранной жителями Нерубайска для подпольщиков, доставить в катакомбы оказалось невозможным. Начались усиленные поиски выхода из катакомб. Однажды в одном из бесчисленных Лабиринтов произошла неожиданная и радостная встреча бадаевцев с членами Пригородного райкома партии. Помог им незначительный случай: на одном из поворотов разведчики обнаружили кошку и предположили, что она должна обитать вблизи выхода. Однако бадаевцы были так сильно изнурены, что, написав на песке «кот» (чтобы запомнить место), вернулись на свою базу, с тем чтобы продолжать поиски после отдыха.
Дежурные из Пригородного райкома обнаружили надпись и доложили С. Ф. Лазареву. «Пришли ребята, — писал впоследствии C. Ф. Лазарев, — посоветовались, что делать. Решили выставить засаду и проследить, кто там ходит. Может быть, румыны пробрались и прочищают шахту? Если румыны, то надо дать отпор. А может быть, свои люди ходят?»[314] Для выяснения райкомовцы решили сделать надпись: «А вы кто?» Через сутки последовал ответ: «Кажется, мы те же, кто и вы». Затем появилась новая надпись: «Если это так, то можем встретиться 16 марта в 10 часов утра». Соблюдая осторожность, бадаевцы и райкомовцы встретились в назначенный срок. После этого некоторое время их боевая деятельность проходила совместно. В исключительно трудных условиях подпольщики продолжали наносить удары по оккупантам. А главное, население видело, что катакомбы живут, борются. И это вселяло новые силы в сердца патриотов.
Взбешенные фашисты решили во что бы то ни стало заставить замолчать катакомбы. Они поймали двенадцатилетнего сына партизана Митникова Юру и, избив мальчика, направили его в катакомбы с ультиматумом. В нём говорилось: «…возврата Советской власти и Красной Армии нет… Ваша борьба бесцельна. Нам известно, что вы терпите лишения, болезни, голод. Вы должны понять, что вы не повернёте колеса военной истории назад. Сдавайтесь. Мы вам гарантируем жизнь в концлагерях на правах военнопленных. Срок ультиматума 24 часа. В случае непринятия нашего ультиматума мы располагаем такими средствами, что вы будете уничтожены в одно мгновение»[315].
Высокомерное требование фашистов было с негодованием отвергнуто. Подпольщики решили ответить на него новыми боевыми выступлениями. Они понимали, что в тревожной обстановке лета 1942 года каждое такое выступление, оттягивание на себя вражеских сил, внесение смятения и неуверенности в стан врага были помощью советским воинам, героически сражавшимся против рвавшихся к Сталинграду и на Кавказ фашистских войск.
Началась тщательная подготовка к вооружённым вылазкам. Подпольщики изучили тактику врага, разведали слабые места в его расположении, установили численность противника в населённых пунктах, разработали планы боевых операций.
Для боевых действий на поверхности было выделено 26 бойцов из подпольщиков Пригородного райкома и бадаевского отряда. С 9 по 22 мая 1942 года они совершили пять дерзких вылазок. В одной из них подпольщики напали на карательный отряд фашистов в курортном районе города — Куяльнике. В открытом бою каратели были разбиты наголову. С места боя они вывезли три машины трупов.
Большим мужеством в этих вылазках отличились члены Пригородного и Овидиопольского райкомов партии Н. А. Крылевский, И. Г. Илюхин, Л. Ф. Горбель, А. Н. Щерба, командир бадаевского отряда Я. Ф. Васин, секретарь партийной организации этого отряда К. Н. Зелинский, его заместитель П. А. Пустомельников, боец И. Н. Петренко и другие. Никто не мог, конечно, подсчитать, какие потери понесли оккупанты. Но, несомненно, они были весьма существенны. Только вблизи катакомб каратели потеряли 45 убитых и 60 раненых солдат и офицеров[316]. Одесса была переполнена слухами о дерзких операциях подпольщиков — радостных для населения, тревожных для захватчиков.
Оккупанты неистовствовали. Для того чтобы изолировать подпольщиков от поддерживавшего их населения, они снесли все дома вблизи катакомб, установили сложную систему пропусков, убивали на месте всякого, кто появлялся в районе пещер. Фашисты бросили огромные силы на розыск и бетонирование входов и даже мельчайших щелей, ведущих в катакомбы. Им удалось найти двух предателей, проходивших по документам оккупантов под прозвищами Король и Кот. Они хорошо знали катакомбы и указали карателям места, где ещё остались незабетонированные ходы. С их помощью фашисты заминировали, завалили и забетонировали около 400 входов и выходов[317]. Колодцы, стволы которых проходили через катакомбы, были отравлены мышьяком или залиты нефтью.
В результате подпольщики оказались закупоренными под землёй, без притока свежего воздуха, без достаточного количества воды. К тому же к концу июня 1942 года у них кончились почти все запасы продовольствия. На каждого человека в день выдавалось по одной столовой ложке пшена и по две чайные ложки кофе.
Учитывая сложившуюся обстановку, объединённое заседание Пригородного и Овидиопольского райкомов партии совместно с отрядом бадаевцев приняло решение: членам Овидиопольского райкома и подавляющему большинству бадаевского отряда выйти из катакомб и перебазироваться на север Одесской области, в Савранские леса, где создать партизанский отряд, а Пригородному райкому и части бадаевцев перейти на конспиративные квартиры и вести подпольную работу в городе.
Но для осуществления этого решения нужно было найти новый, неизвестный оккупантам выход из катакомб. «Выход, — писал С. Ф. Лазарев, — это спасение, жизнь, дальнейшая борьба». На поиски была направлена группа подпольщиков во главе с секретарём райкома Л. Ф. Горбелем. Свыше двух суток она кружилась в лабиринте, наобум переходя из одной штольни в другую, пока наконец не обнаружила небольшую щель примерно на расстоянии 20 километров от подземного лагеря.
Очистив её, подпольщики вышли на поверхность в степи примерно в 15 километрах от Усатова.
Соблюдая осторожность, изнурённые и голодные, первыми вышли из катакомб небольшими группами, по два–три человека, бойцы бадаевского отряда. Им предстояло уйти в Савранские леса и связаться с партизанами. Но этому плану не удалось сбыться. В разное время в пути большая часть подпольщиков была схвачена фашистами. Патриотов подвергли жестоким пыткам. Не добившись признаний, фашисты расстреляли их. Нельзя без волнения читать последние строки письма–завещания коммуниста И. Н. Петренко, обращённые к своему сыну: «Вовочка, — писал он, — к тебе папкина просьба, последняя просьба: будь непримирим и безжалостен к тем, кто против Советской власти и партии. Это враги твоего папки, а следовательно, и твои… Будь верным партии, своему народу и Родине»[318].
Только немногим подпольщикам, среди них И. Г. Илюхину и Я. Ф. Васину, удалось избежать ареста. Спасаясь от преследователей, Я. Ф. Васин, перейдя линию фронта, работал в советском тылу, а И. Г. Илюхин пробрался в леса Винницкой области, вступил в партизанский отряд и до конца войны лично уничтожил около 50 фашистов[319].
Члены Пригородного райкома партии оставили катакомбы позже бадаевцев—17 июня 1942 года. Им удалось незаметно пробраться в Одессу и обосноваться на конспиративных квартирах. Райком сразу же развернул активную деятельность. Многое пришлось начинать сначала. Вследствие массовых облав и арестов большая часть людей, с которыми ранее райком имел связи, оказалась в фашистских застенках. Но райком находил надёжных людей, устанавливал новые связи.
В конце 1941—начале 1942 года после тяжёлых ударов стал собираться с силами Одесский подпольный обком партии. Первый секретарь обкома А. П. Петровский пошёл на смелый обман фашистских тюремщиков, сумел вырваться на свободу, уйти в глубокое подполье и приступить к налаживанию политической и организаторской работы. Он воссоздал Воднотранспортный райком партии, превратившийся в основную базу развёртывания деятельности подпольного обкома.
Первоначально подпольный Воднотранспортный райком партии возглавил парторг ЦК ВКП(б) на судоремонтном заводе № 1 И. Н. Веденьев, а в последующем — член партии с 1924 года М. Г. Решетников. В центре деятельности подпольного обкома была политическая работа среди населения. Временные успехи фашистских войск, рвавшихся к Сталинграду и Кавказу, вражеская пропаганда использовала для того, чтобы расшатать среди населения веру в Красную Армию, подорвать его моральный дух, ослабить сопротивление «новому порядку». На страницах грязных фашистских листков «Молва» и «Одесская газета» ежедневно публиковались провокационные сообщения о гибели Красной Армии, радио днём и ночью кричало о «предстоящем разгроме большевистского режима».
Необходимо было обеспечить население правдивой информацией, противопоставить её фашистской клевете. Учитывая это, подпольный обком партии совместно с Воднотранспортным райкомом партии наладили печатание и распространение среди населения листовок. В 1942 году стала издаваться газета «Голос народа» — орган подпольного обкома партии (вышло пять номеров этой газеты) и информационный листок «За Советскую Родину!», выходивший два раза в неделю тиражом 60–100 экземпляров. Подпольные группы Воднотранспортного райкома партии своими средствами перепечатывали его и различными путями распространяли среди советских людей.
В этих подпольных изданиях помещались приказы Советского Верховного главнокомандования, выступления руководителей партии и правительства, информационные сообщения о положении на фронте, действиях партизан, успехах тружеников советского тыла, борьбе трудящихся зарубежных стран против фашистских захватчиков.
Одновременно обком партии подобрал и направил в городские районы организаторов подполья: в Ильичевский район — В. П. Добровольского, Ленинский — Л. К. Ковальского, Центральный — А. И. Третьяка. Они оказывали помощь возникавшим на предприятиях, в учреждениях и жилых кварталах подпольным группам и организациям, руководили их деятельностью.
Партизанская борьба в городе неуклонно усиливалась. Она нарастала снизу, из толщи народной, приобретала самые разнообразные формы, начиная от уничтожения фашистов и кончая массовым срывом мероприятий оккупантов. В этом с особой силой сказались результаты всей предшествовавшей работы Коммунистической партии по воспитанию советских людей в духе пламенного советского патриотизма.
В декабре 1941 года на территории промышленного Ильичевского района Одессы возникла подпольная группа, организатором которой был инженер–монтажник С. И. Дроздов. В её состав входили коммунисты и беспартийные активисты А. М. Калашников, И. И. Карпов, И. С. Кирсанов, Ю. С. Кравченко, П. П. Москалев, А. М. Николаенко, Ф. Н. Майко, С. Н. Жиганов, Г. Д. Харламов. На квартире А. М. Николаенко подпольщики установили радиоприёмник. Принимавшиеся по радио сводки Совинформбюро и другие важные сообщения перепечатывались на двух пишущих машинках и распространялись среди рабочих.
Летом 1942 года группа С. И. Дроздова объединилась с подпольной группой коммунистов А. И. Шалягина и П. Н. Прокопенко. Общее количество членов объединённой подпольной организации составило 50 человек[320]. Она развернула активную деятельность по установлению связи со стремившимися к активной борьбе патриотами, вела агитационную работу среди населения.
Созданные патриотами подпольные группы на заводах имени Красной гвардии, имени Дзержинского, на мясокомбинате, в пригородном селе Кривая Балка (под руководством коммуниста К. А. Тимофеева) объединились в единую организацию в составе 30 человек. Организация базировалась в катакомбах в районе Кривой Балки. Наряду со срывом работ по восстановлению предприятий подпольщики совершили ряд смелых диверсий. Члены организации А. Г. Атанасов, А. А. Прудников, В. А. Полянский на заводе имени Красной гвардии разукомплектовали 80–тонный кран. Фашистам пришлось затратить несколько месяцев на его восстановление. На этом же предприятии было приведено в негодность 10 электромоторов, 6 токарных и радиально–сверлильных станков.
Для добычи оружия и нападений на оккупантов организация создала специальную группу из 10 человек. Группа действовала в районе села Кривая Балка. Она уничтожала небольшие отряды, убивала отдельных солдат и офицеров противника, полицейских и других предателей Родины. Уже в первые месяцы борьбы группа добыла 8 винтовок, 1500 патронов, 20 гранат и уничтожила 37 фашистов и их пособников[321].
Среди организаторов подпольной партизанской борьбы в Одессе следует назвать члена партии с 1922 года М. А. Лыткину. До войны и в период обороны Одессы она работала народным судьёй Ленинского района города, была избрана членом райкома партии, вела большую партийно–политическую работу среди населения. При оставлении Одессы советскими войсками М. А. Лыткиной была предоставлена возможность эвакуироваться в тыл, но она отказалась от этого. В райкоме партии коммунистка заявила: «Страна находится в большой опасности. Для работы в тылу найдутся другие. Я военной подготовки не имею и поэтому не могу идти на фронт, а останусь здесь, в городе, на передовой линии. Нас, коммунистов, для этого призывает Коммунистическая партия, и я не могу не откликнуться на этот призыв». Райком партии удовлетворил просьбу М. А. Лыткиной. Она была оставлена на подпольной работе в качестве связной райкома под псевдонимом Лидии Костровой.
После провала райкома М. А. Лыткина приложила большие усилия к поискам связей с подпольным обкомом партии. Не установив их, она самостоятельно в ноябре 1941 года приступила к созданию подпольной организации. Первоначально в эту организацию входили бывший преподаватель Одесского кредитно–экономического института коммунист Б. В. Сорочинский, бежавший из фашистского плена офицер Г. С. Синяков (П. Бурденюк), комсомолка Т. Пономаренко. Впоследствии подпольная группа выросла до 18 человек.
Подпольщики ставили целью создать крупную, разветвлённую по предприятиям организацию. В их планы входило осуществление диверсий, организация срыва мероприятий захватчиков, разоблачение фашистского «нового порядка». М. А. Лыткина и Б. В. Сорочинский составляли и печатали на пишущей машинке листовки, краткие обзоры военных и политических событий за неделю, размножали сводки Совинформбюро. Эти материалы распространялись на предприятиях, на рынках, в кинотеатрах и в других местах скопления людей.
С целью выявления и уничтожения провокаторов подпольщики заслали своих людей в сигуранцу. Ими был казнён провокатор Чернышев. подпольщики готовили освобождение заключённых из центральной тюрьмы, а также крупные диверсии на судостроительном заводе.
Вместе с отцами и старшими братьями активно боролась с захватчиками молодёжь Одессы. Юноши и девушки действовали в составе всех подпольных организаций, а в отдельных случаях создавали самостоятельные комсомольско–молодёжные группы.
С осени 1941 года вокруг комсомольцев Леонида и Людмилы Бачинских стали группироваться юноши и девушки, знавшие друг друга по совместной учёбе в 59–й одесской школе. Под видом встречи Нового, 1942 года на квартире Бачинских собрались бывшие одноклассники: Леонид и Людмила Бачинские, Лидия и Григорий Антониус, А. Белинский, У. Боровский, Ж. Касьянова, О. Конощенко, П. Филатов и другие — всего 17 человек. Каждый думал: кругом война, все сражаются с врагом, а нам что делать, как нам бороться? И как бы за всех ответил на этот вопрос Л. Бачинский: «Нам нужно создать организацию и бить оккупантов. Здесь, в родном городе». Он зачитал обращение обкома партии к населению с призывом всеми средствами вести борьбу. Собрание решило создать подпольную организацию, назвав её «За Родину». Командиром организации молодых подпольщиков единодушно был избран Л. Бачинский. Девушки—члены организации вышили Красное знамя. Сверху на знамени были слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В марте 1942 года молодые подпольщики перед развёрнутым знаменем приняли присягу (по тексту военной) на верность партии, народу, Родине.