Гиммлер над Западной Европой

Гиммлер над Западной Европой

В последние предвоенные годы функции и полномочия отрядов СС в нацистской империи изменились. Все большую роль стала играть военная подготовка гиммлеровских головорезов. Обещание Гитлера, данное в свое время генералам, о том, что вермахт останется единственной вооруженной силой рейха, явно становилось фикцией.

Уже к 1938 г., когда нацисты перешли к аннексии чужих территорий, отряды СС фактически превратились в часть гитлеровской военной машины.

18 августа 1938 г. был издан секретный приказ Гитлера, согласно которому вооруженные формирования СС должны были в некоторых случаях подчиняться армейскому командованию. Однако набирали в эти формирования сами эсэсовцы, четырехлетняя служба в частях СС освобождала призывника от воинской повинности и давала ряд ощутимых льгот и преимуществ. Естественно, что приток добровольцев в «элитные» войска увеличился.

В 1940 г. в дивизиях СС насчитывались десятки тысяч новобранцев — общая численность эсэсовских солдат достигла к тому времени 100 тыс. И вооружал их рейхсфюрер СС самым современным оружием.

Гиммлер постоянно настаивал на дальнейшем увеличении своей армии, несмотря на протесты многих представителей армейского командования. Забегая вперед, скажем, что, когда были исчерпаны людские резервы внутри рейха, Гиммлер начал вербовку добровольцев для своих войск в оккупированных гитлеровской Германией странах Европы. При этом он фактически отказался от «отбора» по признаку «чистоты крови». Его войска отныне пополнялись головорезами различных национальностей.

К концу войны в дивизиях СС насчитывалось свыше миллиона человек. Вместе с другими аналогичными вооруженными подразделениями СС — с так называемыми «лейб-штандартами», подразделениями «Мертвая голова», зондеркомандами и т. д. — эти «элитные» войска вели войну во имя истребления целых народов. Впрочем, и вермахт сражался за те же «идеалы».

Но подготовка Гиммлера к «большой войне» отнюдь не ограничивалась созданием войск СС. Агрессии в Западной Европе предшествовали провокации, диверсии, покушения, которые СД-заграница и гестапо проводили совместно с военной разведкой — абвером.

Сформированные Гиммлером и Канарисом группы вторгались на чужие территории еще до наступления вермахта. В задачу им вменялась дезорганизация тыла, поджоги, взрывы, убийства. Они сеяли панику среди населения, терроризировали его.

Особенно ясно это видно на примере Норвегии. Когда Англия и Франция объявили войну нацистской Германии, ценность Норвегии как «северного фланга» будущего фронта и как возможного плацдарма для военных действий на море против Англии значительно возросла.

Захват этой страны предполагалось совершить по старому испытанному рецепту — сначала организовать приход к власти нацистской агентуры (в данном конкретном случае — Квислинга и его банды), а затем новая администрация должна была обратиться к Германии с просьбой прислать немецкие войска в качестве «гаранта безопасности братского народа», для защиты страны от «коварного Альбиона», предавшего интересы «арийской расы господ» и превратившегося в слугу американского капитала. Такова была нехитрая схема «идеологического обоснования» оккупации Норвегии.

Составление оперативного плана вторжения в Норвегию было поручено Гитлером генералу фон Фалькенхорсту, который считался знатоком Скандинавии, хотя никогда там не был и якобы — такова легенда! — черпал свои сведения в основном из популярного путеводителя Бедекера. Рассмотрев предложения Фалькенхорста, Гитлер утвердил их «в принципе» и передал для более подробной разработки в ОКБ. (До этого Верховное командование в планы Гитлера не было посвящено.)

В результате немецкий флот беспрепятственно подошел к ключевым позициям норвежской обороны. Вторжение морской пехоты гитлеровского вермахта оказалось полной неожиданностью как для Норвегии, так и для ее союзника — Великобритании.

Гитлер торжествовал победу. За всю операцию в Норвегии немецкие военно-морские силы потеряли лишь одно транспортное судно! Даже самые большие оптимисты в гитлеровских штабах и в нацистской разведке не ожидали такого. Вот что означала на деле подрывная работа «пятой колонны» и нацистских шпиков.

* * *

Гестапо заранее составило подробные списки «враждебных Германии лиц» в Нидерландах, Бельгии и Франции, которые должны были быть арестованы, а затем многие из них уничтожены. Еще до начала военных действий во Франции заработали два тайных передатчика СД. Они служили целям дезинформации французского командования и внесли свою лепту в дело разгрома французской армии.

Итак, представители гиммлеровских ведомств как бы вступили на землю трех западноевропейских стран еще до вермахта, часть из них была одета в полицейскую форму. Эти подразделения действовали в составе «тайной полевой полиции», которая считалась органом вермахта. 14 июня вместе с войсками 28-й армии они вошли в Париж.

Небольшая группа людей, одетых в форму полевой полиции, — всего 20 человек — прибыла в столицу Франции. Гиммлер приказал им: образовать в Париже «предмостные укрепления», чтобы с этого плацдарма постепенно распространить полицейскую власть на всю страну.

Начали уполномоченные Гиммлера с конфискации документов парижской префектуры: они забрали досье, которые содержали сведения о немецких эмигрантах, коммунистах и других, кто был известен враждебным отношением к гитлеровской Германии. Эту команду возглавил Гельмут Кнохен, эсэсовец, который «отличился» во время знакомой нам операции по похищению офицеров английской разведки в Венло. За его спиной был изрядный полицейский и шпионский опыт. Кнохен сам набирал группу, за исключением одного человека — уполномоченного гестапо Бемельбурга, старого знакомого и друга Мюллера-гестапо, который должен был представлять его интересы.

Со временем эта группа полиции безопасности («зипо») превратилась в мощный полицейско-гестаповский аппарат, который в течение почти пяти лет терроризировал Францию.

Надо сказать, что рейхсфюрер СС с самого начала уделял французской операции особое внимание. После оккупации Франции он и сам наведывался туда дважды и постоянно следил за работой своих служб.

После оккупации полиция безопасности приобрела огромную власть. Штаб ее насчитывал 2600 штатных сотрудников, в дальнейшем его численность была доведена до 6 тыс. Была создана сеть тайных агентов из числа французских коллаборационистов. Полицейский штаб после ряда переездов занял роскошную виллу на Авеню де Фош. Название «Авеню де Фош» вызывало у французов такой же ужас, как у немцев Принц Альбрехтштрассе.

В Париже и других городах Франции начались повальные аресты. Десятки тысяч французов были депортированы в немецкие концлагеря. Девиз оккупантов можно сформулировать так: «Террор и управление с помощью коллаборационистов». Под этим девизом и работали во Франции органы СД, гестапо, полевой жандармерии. При этом они действовали в тесной взаимосвязи с армейской военной администрацией.

В стране была размещена целая сеть военных комендатур — 144 районные и 48 — в департаментах.

В конце 1941 г. Кнохену разрешили создать дополнительно еще три своих представительства, которые получили название «внешних ведомств», — в Бордо, Дижоне и Руане.

Наконец, в 1942 г. Гиммлер добился от Гитлера согласия на то, чтобы оккупационное управление вообще устранилось от руководства полицейскими силами, вся полицейская власть отныне была сконцентрирована в руках «особого уполномоченного рейхсфюрера СС», так называемого «верховного полицейского руководителя» всеми органами аппарата насилия во Франции. Этот пост занял по настоятельной рекомендации Гейдриха генерал СС Карл Оберг[87]. Ему была подчинена полиция безопасности.

Оберг был представителем «старшего поколения» СС. В 1914 г. вступил добровольцем в кайзеровскую армию. После первой мировой войны подвизался на коммерческом поприще — создал предприятие по импорту бананов. Но в 1930 г. компания разорилась — Оберг стал безработным. Именно в этот период он и примкнул к нацистскому движению: в июне 1931 г. стал членом НСДАП, а в начале 1932 г. был принят в СС. Там он познакомился с Гейдрихом, который привлек его на службу в свой личный штаб. После прихода к власти Гитлера Оберг был откомандирован в личную охрану Гитлера — в 22-й лейб-штандарт в Мекленбурге. Вскоре Оберг стал руководителем всех отрядов СС в Ганновере. Мировая война застала его на посту полицай-президента города Цвикау. Он получил чин оберфюрера.

Особо выслужился Оберг при расправе с населением оккупированной Польши, куда был направлен в 1941 г. Оберг показал себя в Польше жестоким и беспощадным палачом. Его усердие было оценено, и ему поручили ключевой пост в Париже. Он был типичным представителем эсэсовской бюрократии. «Оберг, — пишет Деларю, — был непревзойденным ревнителем дисциплины и безусловного повиновения, когда дело касалось приказов рейхсфюрера СС».

В Париж Оберг прибыл в мае 1942 г. Сам Гейдрих приехал во французскую столицу, чтобы участвовать в официальной церемонии введения его в должность. На церемонию были приглашены представители французских марионеточных властей и германской оккупационной администрации. Гейдрих выступил с речью, в которой поставил все точки над i. Он заявил, что отныне оккупационная администрация не будет больше выполнять функции «исполнительного органа» — забота о «безопасности тыла» полностью переходит в ведение полиции, СС и лично Оберга. Французская полиция в оккупированной зоне будет формально подчинена германским полицейским органам. С этой целью управление французской полицией реорганизуется. В интересах обеспечения полной преданности служащих французской полиции идеям фюрера кадры ее пересматриваются и должны принести особую присягу на верность рейху. Таким образом, должна была быть достигнута полная концентрация полицейской власти в одних руках — в руках Оберга, как верховного руководителя всей полиции во Франции.

Управление полиции Оберг реорганизовал по образцу РСХА, чтобы обеспечить наиболее тесное сотрудничество между соответствующими ведомствами в Париже и в Берлине. Так, например, отдел IV управления полиции в Париже должен был выполнять те же задачи, что и отдел IV (гестапо) в РСХА. Из Берлина прибыла для работы в Париже зондеркоманда 4-В. В функции этой зондеркоманды входила отправка всех евреев в концлагеря в Польше. Руководил отправкой Эйхман. Чтобы ускорить выполнение этого приказа, Эйхман назначил в Париже специального эмиссара — гауптштурмфюрера Броннера. Броннеру было приказано создать еще одну зондеркоманду в составе 25 человек. Отдел IV парижского управления полиции составил также список заложников, которые должны были быть убиты в отместку за действия французского Сопротивления.

В IV отдел полицейского управления в Париже входили еще две зондеркоманды, объединенные в особую «группу специалистов». «Группа специалистов» вербовала наемных убийц, которые должны были «незаметно» ликвидировать неугодных гестапо лиц, организуя автомобильные катастрофы, нападения из-за угла, похищения и т. д. «Специалисты» пользовались услугами уголовных преступников, под их крылышком действовали бандитские шайки, которые выполняли поручения как гестапо и полиции безопасности, так и абвера. Особую известность получила банда Лафонд. Ею руководил бывший обер-кельнер, который выполнял поручения непосредственно Кнохена, первого помощника Оберга. Действовал он вместе с бывшим инспектором полиции Бони и создал свою штаб-квартиру. Банда Лафонд отличалась особой жестокостью. Члены этой банды проводили обыски, имели ордера на арест, получили право допрашивать арестованных, зверски пытая их. Одной из зондеркоманд Оберга руководил гауптштурмфюрер Панвитц — он занимался участниками разветвленной подпольной организации патриотов-антифашистов, которой гестапо присвоило наименование «Красная капелла». «Красная капелла» действовала на территории Германии. Франции, Бельгии и некоторых других западноевропейских стран. В задачу Панвитца входило также выявление подпольных радиопередатчиков. Наконец, он отвечал за охрану функционеров немецкой оккупационной администрации во Франции.

Существовали еще четыре зондеркоманды — для операций в неоккупированной зоне Франции.

Методы, при помощи которых нацистский аппарат насилия правил Францией, можно охарактеризовать одним словом — террор.

От арестов отдельных лиц нацисты перешли к массовым полицейским облавам. В качестве примера можно привести массовые облавы на французов еврейского происхождения, произведенные в августе и декабре 1941 г. и июле 1942 г., облавы на французских патриотов, заподозренных в участии в движении Сопротивления, в январе 1943 г. в Марселе, а также аресты 40 тыс. французов 24 октября 1942 г. в Гренобле и т. д. Тюрьмы во Франции превратились в кромешный ад для арестованных. В тюрьмах, находившихся лишь в ведении французской полиции, погибли 40 тыс. людей. Число жертв гестапо, уничтоженных в других тюрьмах, не поддается точному подсчету — здесь речь идет о сотнях тысяч человек. На одной из гестаповских тюрем был вывешен плакат: «Отсюда есть только один выход — в трубы крематория». На другом аналогичном плакате значилось: «Сюда входят в дверь, а выходят через трубу». Таковы некоторые образчики гестаповского юмора.

По мере того как война приближалась к концу, все больший размах приобретала политика депортации (угона) гражданского населения оккупированных стран для работы в германской военной промышленности. Эту депортацию аппарат насилия проводил с неслыханной жестокостью. Условия в так называемых «рабочих лагерях» зачастую были не намного лучше, чем в концентрационных лагерях. Лишь небольшое число депортированных пережило конец нацистской империи. «Рекордными» (это касается лишь западных стран) оказались данные о судьбе депортированных граждан Нидерландов: из 129 тыс. голландцев, отправленных в рейх на принудительные работы, на родину вернулись лишь 11 тыс. человек.

Рассказывая о злодеяниях нацистов в Западной Европе, нельзя не остановиться хотя бы коротко на преступной деятельности гауптштурмфюрера СС, начальника гестапо в оккупированном Лионе Клауса Барби (в нашей печати фамилия Барби часто пишется на французский лад — Барбье).

Барби вполне заслужил свою кличку: палач Лиона.

Дважды французский суд заочно приговорил Барби к высшей мере наказания — смертной казни. «Была доказана вина Барби, — пишет советский публицист Л. Безыменский в статье «Двойная жизнь палача Лиона»[88], — в убийстве 4342 человек, в аресте 14 311 человек, в депортации 7951 человека». И далее: «Уроженец рейнского городка Бад-Годесберг, двадцатидвухлетний Барби стал сотрудником СД… в 1935 году и первый раз «отличился» при подавлении восстания в амстердамском гетто. Позднее он служил в частях СС (в том числе и на советско-германском фронте). В 1942 г. получил задание возглавить «истребительную команду» для преследования отрядов Сопротивления в Южной Франции. Уже тогда он отличался жестокостью и беспощадностью».

В ноябре 1942 г. Барби назначили начальником СД и полиции безопасности. Здесь он развернулся как палач высшей квалификации. От него не могли укрыться ни взрослые, ни дети. Сохранился такой отчет, подписанный Барби 7 апреля 1944 г.:

«Сегодня утром ликвидирован детский приют в Изье. Арестован 41 ребенок в возрасте от 3 до 13 лет. Кроме того, удалось задержать весь персонал в составе 10 человек. Их отправка в Дранси произведена 7.4.44».

Можно продолжить: из концлагеря Драней дети попали в Освенцим. Установлено также, что на совести Барби гибель национального героя Франции, председателя национального совета Сопротивления Жана Мулена. В июне 1943 г. ищейкам Барби удалось арестовать этого выдающегося патриота. Его подвергли жесточайшим пыткам, в которых непосредственно участвовал сам Барби. Так гауптштурмфюрер заслужил кличку — палач Лиона.

Несмотря на все эти преступления, несмотря на то что общественность Франции много раз требовала выдачи нацистского преступника, ставшего преуспевающим бизнесменом по фамилии Альтман, Барби прожил в полном покое и довольстве в далекой Боливии 38 лет. Только в 1983 г., более четырех десятилетий после крушения нацистского рейха, вопрос о выдаче палача Лиона встал на повестку дня. Да и то после того, как Альтмана — Барби арестовали по обвинению в мошенничестве.

Совершенно очевидно, что у Барби оказались высокие покровители. И не только в Боливии. Л. Безыменский в цитированной статье утверждает, что Клаус Барби «еще до окончания войны… установил контакт с американской разведкой…».

Суд над Клаусом Барби проходил в парижском здании Дворца правосудия с… опозданием на 42 года — 11 мая 1987 г. «Каков бы ни был исход суда, — пишет газета «Известия» в номере от 11 мая 1987 г., — Клаус Барбье (Барби. — Авт.) не рискует своей головой. Во Франции отменена казнь, а его адвокат Ж. Вержес продолжает раздавать интервью, в которых утверждает, что его «клиент» невиновен, и грозит «разоблачениями».

В результате почти двухмесячного расследования суд над преступником завершился. Клаус Барби приговорен к пожизненному заключению.

К сожалению, тысячи гестаповских палачей, в том числе палачей, орудовавших в странах Западной Европы, до сих пор разгуливают на свободе.

* * *

Германский фашизм не скрывал, что, концентрируя усилия на борьбе против коммунизма, он стремится к завоеванию мирового господства. Путь к осуществлению этой цели проходил и через западноевропейские страны.

Бесчисленное количество документов, обнаруженных в сейфах, в картотеках гиммлеровских ведомств, в официальной переписке чиновников СС, СД и гестапо, свидетельствуют о том, что целью Гитлера была, в частности, ликвидация французской государственности, подрыв основ существования французского народа.

Согласно планам Гитлера, Франция должна была быть расчленена: часть страны отходила к Италии, где правил Муссолини, другая часть была предназначена для того, чтобы создать на ее территории новое, эсэсовское государство «Бургундия». Оно должно было стать питомником для разведения людей чисто «арийской расы», людей без всякой примеси «чужой крови», в том числе и французской. Кроме того, предполагалось создать особое «автономное» государство «Бретань» — колонию германской расы господ. Французам же была уготована участь рабов «высшей расы» — арийцев. Такова правда о действиях и планах нацистских палачей в Западной Европе.